Быков: Хочется уйти из отщепенцев, чей удел

Хочется побыть немного с массой.
Масса, я хочу догнать тебя!
Слышать не "Смывайся,
толстомясый!" –
А "Иди сюда, Гаргантюа!".
Как творцу "Спекторского"
когда-то,
Хочется совместного труда.
Уезжать не хочется, ребята, –
Не в Париж и вовсе никуда.
И покуда телик год за годом
Нагнетает пафосную жесть —
Как охота быть с моим народом
Там, где мой народ, к несчастью,
есть!
Хочется уйти из отщепенцев,
Чей удел – пиндосников лизать.
Хочется писать про ополченцев,
Страстных и зубастых,
так сказать, –
Как из Новороссии Прилепин:
Смех его немного нарочит,
Да и стиль не столь великолепен,
Но восторг не спрячешь, он торчит!
Не сложить торжественную оду,
Не пролезть в услужливую лесть.
Вот беда – не нужен я народу
Там, где мой народ, к несчастью,
есть.
Толку ли от несоленой соли?
Пресную вышвыривают вон.
Я ему в другой потребен роли –
Быть не там, где есть, к несчастью,
он.
Все мои стремленья – вечно мимо.
Не затем Полкан, чтоб кур гонял.
Нужен я всегда на марше мира –
Для других сгодится Кургинян.
И пока в овраг уводит трасса,
А в болоте копится метан, –-
Я обязан быть не там, где масса,
Ибо кто-то должен быть не там.
Жизнь пройдет. История осудит
То, где мой народ, к несчастью, есть.
Там, где он тогда, к несчастью,
будет, –
Надо защищать его же честь.
Вот осядет туча нанопыли –
И слезу уронит крокодил,
И заявит, что не все же были
Там, где мой народ, к несчастью, был!
Ведь не весь он шествовал покорно,
На укропов призывая месть!
А пока я должен быть по горло
В том, в чем я теперь, к несчастью,
есть.
Так что лишь одно меня тревожит
В нынешней махновщине густой:
Этот век, который нами прожит,
Перепишет будущий Толстой.
Времена пойдут совсем другие,
Правда будней выгорит дотла,
И тогда в припадке ностальгии
Скажет внук: какая жизнь была!
Крым, Донецк, романтика с походом,
Вольница, пассионарный пыл!
И захочет быть с моим народом.
Там, где мой народ, к несчастью, был.

Быков: Хочется уйти из отщепенцев, чей удел – пиндосников лизать