+4 Киев
Михаил Ходорковский после освобождения из заключения в России живет в швейцарском Цюрихе, где готовит свое возвращение в политическую жизнь своей страны. По его словам, Швейцария – место временного пребывания, откуда удобно работать с Россией. В Москве не воспринимают Швейцарию как враждебную страну, она ведет достаточно независимую политику, так что не приходится опасаться влияния Кремля на ее руководителей. "Но в моих отношениях с российскими властями все возможно, и я не могу быть здесь совершенно спокойным. В Твиттере звучали призывы свести со мной счеты и даже убить меня", – сказал Ходорковский.
Ходорковский надеется, что в ближайшее время Путин совершит какую-нибудь ошибку, потому что, по его словам, все авторитарные режимы терпят крах вследствие ошибок.
"Это вряд ли повлияет быстро на саму систему. Я пессимист. Между двумя годами – если совершит ошибки – и двадцатью. Снова и снова режим пускается в авантюры, из которых выходит с потерями для России. До сих пор ему удавалось давать объяснения. Но в любой момент, как только люди начнут думать, что за байки им рассказывают, общественное сознание может перевернуться. В случае с Крымом сегодня мы видим гордость, лихорадочную радость оттого, что показали силу, взяли свое, но завтра мы вдруг поймем, что Россия воспринимается как непредсказуемая и злая сила, что мы поссорились с братским народом и поставили под угрозу будущее "русского мира".
У Путина менталитет военного, он систематически ликвидирует альтернативные точки зрения
Свой арест и дальнейшее заключение Михаил Ходорковский объясняет тем, что российский президент не мог допустить существования других центров силы. "У него менталитет военного, он мыслит иерархически. Его раздражали иные, отличные от его собственной, точки зрения. Такие точки зрения он воспринимал всегда как финансово мотивированные. Путин систематически ликвидирует альтернативные точки зрения. Его окружение это знает и снабжает его аргументами для их уничтожения", – сказал он.
При этом Ходорковский не чувствует никакой враждебности к Путину, для него президент РФ – только лишь оппонент, с которым интересно сражаться.
"Я привык принимать людей такими, какие они есть. Путин легко поддается влияниям в эмоциональном плане. Если бы не Сечин, возможно, мой конфликт с президентом развивался бы в плоскости политического противостояния. Но тот повлиял на настроения президента и перевел наше противостояние в уголовную сферу. Сечин – один из немногих людей, которые мне неприятны, и я, безусловно, не огорчусь, если у него возникнут проблемы, но я менее эмоционален, чем Путин. Моя жена меня критикует и называет "человек-компьютер", – говорит Ходорковский.
По мнению политика, Запад должен принимать санкции не против России, не против ее народа, а непосредственно против окружения Путина, но, помимо этого, дистанцироваться от агрессивных людей, ограбивших российский народ.
Россияне гордятся своей длинной историей и готовы вытерпеть многое, но только не ущемление своей гордости
"Такую позицию мы бы поддержали, но вместо этого Запад не делает различий и говорит России, что накажет ее и что ему наплевать, грабят ее или нет ее руководители, и российский народ, который чувствует себя наказанным, отвечает тем, что сплачивается вокруг своих лидеров. Сто сорок миллионов человек вступают в конфликт с евро-атлантической цивилизацией и консолидируются вокруг своих руководителей. Это будет длительное противостояние. Европейские дебаты по поводу санкций проходили в концептуальных рамках, заданных американцами. Американский замороженный прагматизм – это не тот язык, на котором можно разговаривать с российским народом, его этим не возьмешь, как не возьмешь и иранцев, чей образ жизни глубоко непонятен американцам.
Россияне и иранцы гордятся своей длинной историей и готовы вытерпеть многое, но только не ущемление своей гордости. Американцы, со своим прагматизмом, думают, что если что-то причинит нам убыток, то мы уступим, но я могу сесть за стол, на котором нет хлеба, но за заплеванный стол не сяду. Если бы санкции основывались на моральных критериях, то ограбленный российский народ и европейские крестьяне, лишенные возможности экспортировать в Россию, поняли бы, что все мы находимся вместе в одной лодке", – считает Ходорковский.
- По поводу военного противостояния на востоке Украины политик высказал мысль, что российский режим заинтересован в том, чтобы поддерживать напряженность, чтобы контролировать внешнюю политику Украины посредством особых конституционных полномочий Донецка и Луганска. "Я не знаю, согласятся ли в данном конкретном случае Западная Европа и Украина с таким решением, но это не снимет проблемы истерически раскачанного сознания, которому режим, хочет или нет, вынужден будет потом дать выход в каком-либо направлении. Делать шаг назад, ради того чтобы решить проблему Донбасса, означает только отсрочить истинное решение. Европейская комиссия пошла по этому пути, отложив вступление в силу соглашения о свободной торговле с Украиной, но это разрешит проблему не надолго. Истерически раскачанное сознание России требует внешнего врага, и этот враг – Европа, потому что она не опасна для России.
Путин не откажется от мобилизации общества, потому что иначе все внимание направится на внутреннюю ситуацию
Путин не может демобилизовать общество, потому что по возвращении к мирной жизни все внимание направится на внутреннюю общественную ситуацию, ухудшение которой нельзя остановить без разрыва с авторитарной парадигмой руководства страны. Сокращение активного населения, увеличение стоимости эксплуатации природных месторождений, конец этапа экспоненциального роста цен на энергию – это стратегические проблемы России, и решение каждой из них включает в себя переход от авторитарного государства к правовому. Китай не более демократичен, но в большей степени правовое государство, чем Россия, потому что там существует сменяемость власти, хотя и ограниченная", – считает Михаил Ходорковский.
