$39.22 €42.36
menu closed
menu open
weather +11 Киев

Киевлянка Хорошунова в дневнике 1941 года: Жуткое чувство ожидания бомбы в дороге, с которой нельзя ни свернуть, ни сдвинуться с места, написано на всех лицах G

Киевлянка Хорошунова в дневнике 1941 года: Жуткое чувство ожидания бомбы в дороге, с которой нельзя ни свернуть, ни сдвинуться с места, написано на всех лицах Советская артиллерия на подступах к Киеву. Июль 1941 г.
Фото: kiev-1941.narod.ru
"ГОРДОН" продолжает серию публикаций из дневника Ирины Хорошуновой – художника-оформителя, коренной киевлянки, которая пережила оккупацию украинской столицы в годы Второй мировой войны. Этот документ – уникальное историческое свидетельство, не воспоминания, а описание событий в реальном времени. Редакция публикует дневник в те даты, когда его писала Хорошунова, которой в момент начала войны было 28 лет. Сегодня мы представляем читателям запись от 9 июля 1941 года.

9 июля 1941 г., среда. 

Сегодня мы уезжаем. Ужасное чувство. Стыдно смотреть людям в глаза. Если спросят меня, зачем я уезжаю, я не смогу ответить. Леля не складывает вещи. Она считает, что ехать нам нельзя. Денег у нас нет. Нигде во всем Союзе ни одной знакомой души. Она говорит: "Ты хочешь потерять ребенка в дороге?" Татьяна и я хотим ехать. 

Леля уволена с работы. Их товарищество перестало существовать. Итак, мы прощаемся с Киевом, хотя едем совсем почти без вещей. Как-то отъезд из города нельзя себе представить. 

Заехали в старую квартиру Татьяны. У следующего дома молодые парни играют в карты, расплачиваясь огромными деньгами. У них вид вполне довольных, никак не затронутых войной базарных спекулянтов. Они и на войну не бегут, и из города не бегут. 

Мимо без конца идут машины. Многие замаскированы ветками, вымазаны грязью. У моста пробка. Проверяют документы. Если слышно гудение самолетов вверху, все головы подымаются и ждут. Через мост вереницей машины, подводы, красноармейцы, люди с узлами. За мостом снова пробка. Там движение в обе стороны, все время тормозящееся. 

К Киеву идут тяжелые орудия и танки. От города все и все, что угодно. 

По краям дороги – скот. Это по приказу т. Сталина ничто не оставляется врагу. Гонят свиней, коров, отары овец. Свиньи толстые, тяжелые, бредут, пока не падают в яму. Из ямы движутся дальше. Попадаются туши уже издохшего скота.

Вдоль моста и дорог зенитки. Самолеты противника все время появляются над дорогой. Бьют зенитки. Самолеты летят высоко. И жуткое чувство ожидания бомбы в дороге, с которой нельзя ни свернуть, ни сдвинуться с места, написано на всех лицах. А от города вереницы уходящих с мешками на плечах людей.

Советская пехота идет на позиции КиУР, июль-август 1941. Фото: РГАКФД Советская пехота идет на позиции КиУР, июль-август 1941. Фото: РГАКФД

Мы приехали в Осокорки к вечеру. Татьяна живет в хате недалеко от батареи. В селе тишина. Кричат лягушки, и крик их вязнет в знойном воздухе. Вокруг лоза и песок.

Шурка узнала нас. Она рассказала нам на собственном языке о своих главных интересах — "му-му" и "ко-ко". Хозяйка довольна, что Татьяна живет у нее. Степан приносит с батареи продукты. 

Вечером были с Татьяной на батарее, Степану нельзя уходить. Он и бойцы только в брюках. Отбиваются от мошек и крутят патефон. 

Предыдущая запись в дневнике – от 8 июля.

Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.

За идею редакция благодарит историка и журналиста, сотрудника Украинского института национальной памяти Александра Зинченко.