$39.22 €42.36
menu closed
menu open
weather +15 Киев

3 сентября 1941 года

Немцы прошлой ночью пытались перебросить мост через Днепр, но их отогнали. Поэтому была такая стрельба.


5 сентября 1941 года

На окопы брали без разбора, даже с маленькими детьми. Но столько людей оказалось не надо. Многие вернулись.


6 сентября 1941 года

Ночь прошла спокойно. Дороговизна страшная. Сало стоит 100 рублей.


13 сентября 1941 года

Оставили Чернигов. Говорят, что Ленинград окружен. Болгария превращена в немецкий плацдарм против нас. Молотов послал ноту протеста. Вчера на собрании жилком говорил, что надо готовиться к химической войне. Собирают теплые вещи для армии. Вот этого никто не ожидал.


14 сентября 1941 года

Дрожат окна от оружейной стрельбы. Вон как видно близко. Сейчас уже сплошной гул от выстрелов. Видимо, начались бои за Киев.


15 сентября 1941 года

Оставили Кременчуг.


16 сентября 1941 года

Ночь прошла неспокойно. Все время просыпалась от воя пролетающих снарядов. В шесть часов был страшный грохот от упавшего снаряда, что зазвенели стекла.

Снаряды падают по улицам. Есть убитые и раненые. На Красноармейской вылетели все стекла.


17 сентября 1941 года

Поезда не едут, т.к. все пути закрыты. Газет нет. Киев окружен. Настроение у всех очень плохое.


18 сентября 1941 года

Страшное творится в Киеве, беспрестанные взрывы, грохот, стрельба, небо заволакивают клубы дыма. Взорвали ТЭЦ, депо и другие сооружения. Дым со всех сторон. С утра нет воды, радио не работает с шести утра. Была в городе. Бесконечное количество военных подвод, машин, идут войска. Как-то грозно стало и холодно. Много раненых, много плачущих женщин. Видимо, идет отступление. Это, наверное, последняя ночь. Невозможно писать, все гремит и грохочет. Первый раз я почувствовала удар воздушной волной. Все ценное в Киеве разрушено. Беспрестанно звенят окна. Окна я заставила матрасом, подушками, чтобы не быть раненой осколками стекла. А мама все плачет. Мне не весело, но я относительно спокойна. Со всех сторон пожары. Как долго строили, и как быстро разрушать.


19 сентября 1941 года

Ночь прошла тревожно. Первый раз за все время я спала одетая.

Вчера вечером все небо было охвачено заревом. Я вышла на улицу. Виден был сильный пожар за ж.д. полотном. Видна была волна огня. Позже началась сильная стрельба, все гудело и дрожало. Я думала, что это идут бои в городе, но сегодня узнала, что это в Шевченковском саду взрывали все припасы. В саду стоят деревья с ободранной корой и поломанными ветками и представляют собой печальное зрелище. Ребята собирают гильзы. В близлежащих домах вылетели все стекла. Утро было холодное, пасмурное. Сильный ветер шел по небу, темные тучи. Город я не узнала. Как будто это не Киев был. Пусто, грязно. Мертвый город. Рано утром грабили магазины, но там почти ничего не было. Все вывезли. Сейчас появилось холодное солнце. Я пошла на Крещатик. Улица почти пуста, редкие люди бежали обратно, перепуганные, что в городе немцы. Говорили, что около молочного магазина лежат убитые. Жители их забрали. Киев сдан без боя.

Вступили немецкие войска на мотоциклах. Молчаливо и холодно смотрели на них. В Киеве оживленно около магазина. Тащили все, что попадется, особенно игрушки. Разбирали мешки заграждений. Но людей было мало, боялись. Улица была засыпана осколками стекол и бумажками. День был необычайно холодный и пасмурный.

Только евреи на Крещатике встречали немцев с хлебом и солью. Вот этого простить нельзя!!!

Вполне возможно, что русских тоже выселят из Киева и сделают его полностью украинским городом

20 сентября 1941 года

Говорят, что выпущено какое-то воззвание. Евреи страшно перепуганы. Скорее бы установился какой-нибудь порядок. Немцы застрелили (написано неразборчиво."ГОРДОН"). Пришли в квартиру, стали сильно стучать. Я не могла никак им открыть, был испорчен замок. Они кричали, грозили оружием. У соседей взяла сахар, варенье, подушки. У (написано неразборчиво. – "ГОРДОН"). Сняли с руки часы, она даже не успела опомниться. Настроение ужасное. Говорят, что взят Ленинград, Полтава, Москва окружена!


25 сентября 1941 года

22 и 23 сентября было спокойно. Только 24.09 начались взрывы и пожары на Крещатике. Горел "Детский мир" на углу Прорезной и Крещатика, банк и другие дома по направлению к думе. Было море огня, а тушить было нечем. Горел Пассаж и Прорезная. Горит Киев! Горят самые красивые улицы. Невозможным гневом переполнено сердце.


26 сентября 1941 года

Горит Пушкинская, Музыкальный переулок. Дом взрывается, и невозможно ничего сделать. Нет воды. Все люди из больших домов с узлами идут по улицам. Многие живут на улицах. Сегодня гнали большую толпу евреев.

Ночь была темная. Со стороны Крещатика шли густые клубы дыма. И над нашим домом стоит большое зарево, от него даже земля стала розового цвета. Все время видны вспышки и слышно, как взрываются дома. Разошлись спать поздно. Разбудила ночь нас Еф. Ив. Откуда-то стало известно, что немецкое привезенное радио сообщает, что весь город должен эвакуироваться. Короленко будет взорвана. Мама в панике стала собираться, сердится. Было просто жутко. Взяли самое ценное и вынесли в коридор.

Некоторые соседи ушли на полевую. Я с другой частью соседей вышла на улицу. Было страшно смотреть, как люди с детьми, нагруженные чемоданами и узлами, еле шли, стараясь бежать.

Мы останавливали некоторых, спрашивали, кто велел уходить, и все говорили по-разному. Кто говорил, что весь город будет взорван, другие, что только часть города.

Рядом с нашим домом у школы 45 стоял немецкий пост. Подойти к постовому и спросить все боялись, чтобы не убил. Мне все надоело и я решила пойти одна. Говорю по-немецки я плохо, но решила, что как-нибудь смогу спросить, что нам делать и понять ответ.

Немец, стараясь четко говорить, объяснил, что наш квартал в безопасности, что уходить надо из района Оперного театра. Я вернулась и сообщила это соседям. Я пригласила к себе оставленную мною семью – мужа, жену и старуху. Они были чрезвычайно благодарны и хотели хотя бы ночевать на лестнице. Но я пригласила их домой, угостила чаем. Мария Федоровна обнаружила, что она потеряла все паспорта. Пошла искать, но не нашла. Спать легли под утро. Сегодня я оставила их жить у себя. Филипп Игнатьевич – юрист. Он сегодня утром меня очень очаровательно поблагодарил за гостеприимство. Мне как-то стало неудобно. Мария Федоровна все не может успокоиться и волнуется из-за утерянных паспортов.


28 сентября 1941 года, 20.00

Каждый час новости. В середине дня был вывешен страшный для евреев приказ: чтобы завтра 29.09 все они явились к восьми часам утра на Лукьяновку (Бабий Яр) с документами, теплыми вещами. Кто не явится, тот будет расстрелян.

Как видно, все они будут высланы из Киева. Волнение среди евреев страшное. Тяжело видеть страдания людей. Многие из них думают, что они идут на смерть. Пришла Мария Федоровна, страшно взволнованная, и сказала, что они евреи и завтра им нужно идти. А паспорта у них были русскими, но она их потеряла. Тяжело было смотреть, как плакал Филипп Игнатьевич, стараясь скрыть слезы. Я дала ему валерьянку. Евреи этого никак не ожидали. Вечером пришел Виктор и позвал Ф. И. играть в дурака. Я отговаривала, но он боялся не пойти, чтобы не вызвать подозрений, т.к. все соседи их считали русскими. Скоро вернулся. Люда мне сказала, что ей сказал Арончик, что евреев вышлют в Советский Союз. Я с радостью прибежала и сказала своим. Ф. И. поверил, был страшно рад и сказал: "Ниночка, вы у меня с души камень сняли, позвольте мне вас поцеловать" и поцеловал в щеку. Я этот поцелуй никогда не забуду. Пошел лично поговорить с семьей Арона.

Я уговорила завтра отправить только старуху, а самим пока не идти. Все равно в один не отправят, а там видно будет.

Старухе 80 лет. Она просила, чтобы я никогда не расставалась с подаренной мне пудреницей и всегда помнила, что ее молитва всегда со мной. Приготовила ей белые сухари на дорогу.

С раннего утра толпы евреев тянулись по улицам с узлами и чемоданами, детьми. Зрелище было тяжелое, не слышно было слез, шли все молча, никто из русских жителей не позволил себе ни одного хулиганского выпада против них. Ф. И. и М. Ф. я не пустила. Они послушались меня. Вполне возможно, что русских тоже выселят из Киева и сделают его полностью украинским городом.

Скорее бы окончилась война!


30 сентября 1941 года

Узнали, что евреи расстреляны в Бабьем Яру. Никто этого не ожидал. Хорошо, что не пустила Ф. И. и М. Ф. Ф. И. сказал, что лучше бы он свою мать своими руками отравил. Но кто же знал. Она также не могла оставаться у меня. Все русские в квартире, и они подозрения ни у кого не вызывают. Страшно.