$39.22 €42.36
menu closed
menu open
weather +15 Киев

"Дмитрий поднялся над суетой и занимается, образно говоря, наукой: создает чистые, предельно точные портреты современников – энциклопедический материал для будущего изучения героев нашего времени"

"Дмитрий поднялся над суетой и занимается, образно говоря, наукой: создает чистые, предельно точные портреты современников – энциклопедический материал для будущего изучения героев нашего времени" "Быть добрым соседом моя страна не умеет"
Фото: Феликс Розенштейн / "ГОРДОН"

Поколения, к которым мы с Дмитрием Гордоном принадлежим, хорошо помнят время, когда Киев жил по московскому времени, а сейчас у него с Москвой два часа разницы, и это симптоматично: Украина и Россия расходятся в разные стороны все дальше, и что тут скажешь? Тем, кому это нравится, нужно порадоваться, тем, кого огорчает, – стиснуть зубы, во всяком случае, мы естественный наблюдаем процесс, причем вина за нежелание украинцев вместе с россиянами оставаться лежит, я думаю, на России – вот как ни странно! Быть добрым соседом моя страна не умеет: способна быть только жандармом, а когда ей пытаются объяснить, что жандармские функции – это не очень по-дружески и, вообще, подобный стиль поведения устарел (в современном обществе, мол, такое уже не носят!), начинает хамить. С мыслью, что давно уже не великая держава, Россия еще не свыклась – как-то не может она от искуса имперского, от вековых привычек своих избавиться, все равно пытается себя вести как старшая, главная, хотя, если честно, почти никаких оснований для этого у нее нет.

Впрочем, Украина ваша тоже хороша – я просто хуже ее знаю и столь точного анализа дать не могу, но категорическое нежелание моего украинского коллеги Дмитрия Гордона участвовать в политических дрязгах и телевизионных ток-шоу, где чубы трещат и в выражениях не стесняются, мне понятно.

Дмитрий поднялся над всей этой суетой и занимается, образно говоря, наукой: создает достаточно чистые, выверенные и предельно точные портреты современников, которые могут быть интересны и сегодняшнему зрителю, и историку, – энциклопедический материал для будущего изучения героев нашего времени.

Дмитрий, во-первых, успешен, а во-вторых, разговор с очень непростой публикой строить умеет, а это искусство, которое требует виртуозности

Мне работа Гордона нравится прежде всего серьезным, качественным подходом и основательностью, и хотя можно возразить: это общие слова, – в данном случае они конкретный несут смысл, потому как Дмитрий, во-первых, успешен, а во-вторых, разговор с очень непростой публикой строить умеет, а это искусство, которое требует виртуозности и ввиду своей сложности многим вообще не дается.

Гордон умеет дать собеседнику воздух, простор, чтобы тот мог свободно высказаться и проявиться, но при этом он совершенно не самоликвидируется как интервьюер. В эфире и в кадре Дмитрий не "подстилается", как говорят телевизионщики, под визави, а остается очень энергетичным, значимым, дерзким и остроумным, не давая ни гостю, ни зрителям забыть о своем интеллекте, о своих качествах-чертах, то есть он, по большому счету, абсолютно профессионален, что крайне редко встречается (у нас в России, во всяком случае, я смогу назвать едва ли две-три фамилии, равные Гордону по уровню, и это, в общем-то, уже ветераны информационных войн – продырявленные и поседевшие).

Повторяю: как мастера разговора – того непростого жанра, который он выбрал, – я оцениваю Дмитрия весьма высоко: он блестящий парень, и к его мастерству ни малейших претензий у меня нет, разве что в беседе с ним (и в тех интервью, которые я видел, читал) мне немножко не хватало его лично. Гордон предельно корректен, порой даже слишком, но не только, на мой взгляд, потому, что знает: собеседник, особенно находящийся под прицелом телевизионной камеры, – персона уязвимая.

Дмитрий опасается повлиять на качество ответных реплик, которые нужны ему в первозданном виде, категорически не желает нарушать чистоту эксперимента и в этом, конечно, прав. У него выходят замечательные портреты – более точные, чем у многих других, но я с удовольствием бы послушал, как Гордон говорит с Гордоном, чтобы немножко понять: а что это за человек, который так виртуозно владеет сложной профессией интервьюера, что он, собственно, думает сам? Подозреваю, что у каждого его героя после окончания беседы было чувство: мол, поматросил и бросил, то есть автор (а он не подставка для микрофона, не формальный участник интервью, а инициатор и животворящая его сила!) оставляет ощущение недосказанности – прежде всего от себя.

Дмитрий Гордон и Александр Невзоров. Дмитрий Гордон и Александр Невзоров. "Хотел бы пожелать Дмитрию несколько миллиграммов хамства". Фото: Феликс Розенштейн / "ГОРДОН"

Хотелось бы, чтобы Дмитрий не был так парадоксально скромен, потому что иногда надо высекать искры, используя себя в качестве кресала, а собеседника – в качестве кремня, и бояться этого не стоит. Увы, Гордон чересчур хорошо воспитан – ему бы в некоторых местах дозированный процентик... нет, не хамства, разумеется, а хамоватости. Серьезно, и не для того, чтобы себя показать, а именно чтобы высечь из своих героев те искры, которые порой не высекаются, потому что интервьюер очень и очень взвешен, стерилен и тщательно свою позицию по тому или иному вопросу скрывает.

Что бы я хотел Дмитрию пожелать? Только несколько миллиграммов хамства – говорю это как старший товарищ, как собрат по профессии, по цеху, но, думаю, моим советом он все равно не воспользуется, поскольку свой образ уже выкристаллизовал и предпочтет в нем и дальше дышать.