+5 Киев
Репетиции "Дома" (Театр имени Леси Украинки, режиссер – Андрей Жолдак, продюсер – Олег Кохан, куратор проекта – Елена Дробная) шли летом два месяца, с утра до вечера. Почти каждую ночь Киев бомбили, и наша реальная война, безусловно, пересекается с реальностью искусства. Но этот "Дом" не о чьем-то конкретном доме, семье, стране, калине за окном. И это отсутствие конкретики связано не с тем, что Жолдак более 20 лет живет за границей и ему трудно понять, что у нас здесь происходит. Видела уже несколько странных постов, такое впечатление, что люди пошли на Жолдака, чтобы узнать о нашей войне что-то новое. Конечно, существует и такой театр, где можно понять что-нибудь новое и о войне. А еще есть театры отдыха и развлечений. И множество других. Лучше для всех – смотреть то, что показывают. А не то, что вы хотите увидеть.
Жолдак начал с короткого предисловия (у него бывают длинные), суть которого: мы свою работу сделали, а теперь вы делайте свою. Собственно от этого зависят ваши впечатления.
"Отец говорил, что каждый с рождения имеет свой бриллиант. Но некоторые теряют его позже. И так и живут".
"Дом" идет четыре часа, сложное, нелинейное произведение искусства, я понимаю – тяжело, мы к такому вообще не привыкли.
Реальность вселенной, которая устроена почему-то таким образом, что люди, пытаясь избежать боли, все время делают больно друг другу, где очень сложно бывает найти общий язык с самыми близкими и дорогими, где война никогда не останавливается, потому что ее все время кто-то начинает. Поэтому кому-то нужно идти, чтобы защитить дом. И кто-то идет, а кто-то – нет.
И в одной маленькой мизансцене – с одноруким и губной гармошкой – сказано о любой войне больше, чем тысячей слов.
И с одной стороны, в этом извечном хаосе все ежесекундно летит кувырком, убивается о стену, крушится вдребезги, ищет пятый угол, а с другой – ужасно боится одиночества, стремится к любви и счастью.
"Я – Санта Сатана".
И этот вселенский "Дом", где люди без конца жрут друг друга, даже когда любят, должен был уже давно рухнуть, а хаос – поглотить человечество, но оно все время двигается. И его не так просто сцапать. И после главы 117-й идет 37-я. А потом 245-я. И последнее слово о "Доме" еще не сказано, и не упала еще последняя капля, и последняя точка не стоит. Но ведь это спектакль, и наконец-то надо уже где-то ставить точку, чтобы всем разойтись.
"Эпилог. Все будет хорошо".
И притрушенная елка мигает жалкой гирляндой. И в этом убийственном издевательском сарказме эпилога – тоже Жолдак.
Хотя сколько раз, без всякого сарказма, мы говорили и говорим то же самое, когда нужно уже поставить точку и разойтись.
Хотя спектакли Жолдака не заканчиваются на поклонах, а продолжаются, просто мы их уже не видим.
Я, конечно, не могла не думать – как он все это делает. Весь этот невидимый мир видимым, как держит целую вселенную в голове, как ему удается добиться столь безупречной симфонической актерской слаженности. Это же театр – живые люди. В обычном театре кто-то текст забыл, перепрыгнул через предложения, что-то сказанул свое, пошли дальше. Раньше встал, позже вышел, и не из той кулисы – ничего, бывает. Проехали. У Жолдака не так прыгнул – и мизансцены уже нет. А следующая связана с предыдущей, и нет, уже нет. И ты – труп.
А здесь все живы. К счастью.
У него, конечно, свои техники, практики, дисциплина, автократия, опыт, уникальное жолдаковское наугад и безудержная безграничность.
Жолдак – это всегда наугад и движение. Сплошная динамика, ни одного лишнего слова. Он чем дальше, тем больше отказывается от текста. Все меньше болтовни, все больше движения и музыки. Которая у него никогда не прикрывает режиссерские косяки, а создает еще более сложное дополнительное измерение.
И отдельно нельзя понять, как все это выдерживают актеры.
Вы были страшными и ненасытными богами! Сил вам и несокрушимости.
Все будет хорошо. Увидимся.
Источник: Юлия Пятецкая / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
