Нет ничего удивительного, что в Курской области РФ не было очередей в военкоматы и митингов, как в Херсоне

Курская операция – это история о том, что именно не работает в диктатурах.

Каждый раз, когда сравнивают демократии и диктатуры, сторонники "сильной руки" кивают на военное время. Их подход сводится к тому, что авторитарные системы, возможно, пасут задних в ситуации мира, зато с военными вызовами справляются на ура. Что пропаганда превращает жителей диктатуры в мотивированных пассионариев. Что вторжение на территорию страны, которая привыкла к роли "осажденной крепости", неизбежно приведет к партизанскому движению, сопротивлению и всем остальным атрибутам советского культа о "Великой Отечественной".

А потом украинская армия заходит в Курскую область – и ничего из перечисленного не случается.

Причем все "не случившееся" особенно рельефно выглядит на фоне того, что происходило в Украине в первые месяцы вторжения. Митинги против российских оккупантов в Херсоне. Видеоролики с гражданскими, которые останавливали российские танки в Черниговской области. Очереди в военкоматы по всей стране. Всплеск волонтерства и рекордные донаты. Отечественный опыт реакции на российское вторжение заставлял нас ждать, что украинское вторжение в РФ спровоцирует нечто подобное. Но оно не спровоцировало.

На самом деле в этом нет ничего удивительного.

Последние 30 лет жизни нашей страны – это опыт дискуссии и конкуренции. Каждый новый украинский президент находился в оппозиции к предыдущему. Любая попытка закатать страну в бетон единомыслия с треском проваливалась. Украинское многоголосие рельефно выделялось на фоне монументальных иерархий большинства бывших республик Советского Союза – и поэтому на наш опыт государственности соседи с востока смотрели свысока.

В самой России тем временем государство забирало под свою опеку все сферы общественной жизни. Маргинализировало несогласных, расправлялось с медиа и убивало конкурентов. Москва заключала со своими гражданами новый социальный договор, в рамках которого они обменивали свои политические права на набитый холодильник.

В определенный момент Путин добился желаемого. Пространство российской жизни стало напоминать армейский плац. Вертикаль управления превратилась в столб, звенящий от напряжения. Но в этой схеме не осталось места для граждан.

Потому что при всех своих недостатках демократия имеет одно неоспоримое преимущество. Ее граждане живут с ощущением причастности к происходящему. Они воспринимают себя как акционеров собственного государства. Относятся к чиновнику как к функции и не привыкли обожать президента. А потому и государство для них – "свое".

А диктатуры способны только заливать низовую активность бетоном, причем этот процесс никогда не бывает избирательным.

За 20 лет российский президент убил в своих согражданах горизонтальные связи и чувство ответственности. Опыт инициативы и привычку к пассионарности. Выжег ощущение субъектности и низовой отклик на события. Он приучил их к тому, что "государству виднее", а потому в момент кризиса государства в России никто не спешит подставлять вертикали плечо.

За четверть века своего правления Владимир Путин добился того, что его страна стала страной одиноких и разобщенных людей.

Российская вертикаль победила не только оппозицию. Она в первую очередь победила свой собственный народ – превратив его в население. Население может надевать военную форму, соблазнившись величиной единовременной выплаты. Может с молчаливым согласием наблюдать за очередным спектаклем по продлению полномочий правителя. Или может с дивана поддерживать военные преступления, которые творит его армия на оккупированных территориях. Но население не умеет проявлять солидарность и самостоятельную активность. Просто из-за того, что для этого нужны граждане, – а именно от зачатков гражданственности Путин отучал Россию, готовя ее к войне.

Все, что было принято считать "украинскими недостатками", оказалось основой нашей стойкости. Последние 30 лет мы переоценивали нашего противника и недооценивали себя. Слабость наших вертикалей компенсировалась силой наших горизонталей.

В момент вторжения у Украины было то, чего в конечном итоге не оказалось у России. Критическая масса граждан.

А Курская операция доказала, что российские обыватели, выпадая из-под всевидящего ока властной вертикали, превращаются в безразличных статистов и пассивных зрителей.

Источник: Павло Казарін / Facebook