Всех граждан РФ нужно заставить посмотреть фильм "20 дней в Мариуполе". Чтобы при попытке открыть рот про "Украину, конечно, можно понять, но" этот рот забивало глиной

Документальный фильм "20 дней в Мариуполе", созданный украинской командой Associated Press – режиссером Мстиславом Черновым, продюсером Василисой Степаненко и фотографом Евгением Малолеткой, – мне, пожалуй, не с чем сравнить. Хотя я видела разное доккино – сделанное по горячим следам, осмысленное и переосмысленное через годы после событий, хладнокровно смонтированное из старой хроники, кино, где много фактов, свидетельств, аналитики, чувств и предчувствий. Страшного, невероятного, непостижимого. В этом фильме нет никакой аналитики, это уникальный документ войны, и главная его ценность – своевременность. Этот фильм делался с места событий, прямо сейчас, про сейчас. Людьми, не знающими, что их ждет через сутки, час, 10 минут. Но его история не только про репортерское бесстрашие.

О том, что происходит в городе, отрезанном через несколько дней после российского вторжения от всего насущного, в том числе от возможности получать и передавать информацию, мир узнал благодаря фотографиям Чернова и Малолетки. Не обо всем происходящем в Мариуполе знали сами жители, которым все на свете СМИ заменило радио "ДНР". Чернов рассказывал, что иногда люди, видя буквы PRESS, подходили на улице и спрашивали, не сдали ли Киев.

Они прибыли в Мариуполь 24 февраля, снимали 20 дней и, вопреки всему, находили возможность отсылать фото и новости. Собственно, они не собирались делать кино, они хотели новости. После появления в мировой прессе снимков разбомбленного роддома российская пропаганда закатила очередную истерику про инсценировку и фейки. Я очень надеюсь, что этот фильм станет одним из документов о преступлениях Российской Федерации на грядущих международных судах и трибуналах.

Каждый кадр этого фильма – беспрецедентное свидетельство. Умирающие дети, которых успели донести до больницы, но не смогли спасти; рыдающие дети – "Я не хочу, чтобы я умерла"; кричащие от ужаса родители; отчаявшиеся врачи, у которых заканчиваются любые лекарства; больничные подвалы, забитые телами, среди которых крохотный сверток с новорожденным; траншеи, куда сносят хоронить умерших – в пакетах, простынях, тряпках, в чем было; мальчик под завалами ("Я не знаю, выжил ли он"); непрекращающиеся бомбежки, ежеминутный грохот, взрывы, осколки – бомб, ракет, мин, сыплющееся отовсюду стекло, щепки, щебень, пылающие дома, рождение живой девочки в больнице, где все только умирают.

"Как вас зовут? Что у вас случилось? Куда вы идете?" Это фильм-документ, и у свидетелей ужаса есть имена. Это важно.

Когда Россия разбомбила последнюю пожарную станцию, тушить пожары стало нечем, и город просто горел. Бои за Мариуполь продолжались 86 дней, 82 – в полном окружении. Количество жертв назвать пока невозможно, это десятки тысяч, умирали не только от бомб и обстрелов. От голода, холода и болезней, которые нечем лечить.

Команда Чернова отсняла 30 часов, пока не закончились жесткие диски, и решила выезжать. До своей машины добраться уже не могли. Спасибо всем, кто помог им выехать, это во многом чудо.

Литовский кинодокументалист Мантас Кведаравичюс, прибывший в конце февраля 2022-го в Мариуполь снимать свой второй фильм о городе, был замучен и убит оккупантами, "Мариуполис 2" монтировали без него. Я когда-то хотела написать об этом фильме, из которого выползаешь, как из тяжелой болезни, и на время теряешь веру во что бы то ни было, но его личная история настолько меня потрясла, что я не нашла подходящих слов. Не обо всем можно рассказать словами, и это уже мой личный опыт войны. Я – не репортер, у меня все держится на слове, для меня человек – это текст. О чем бы я ни писала, это всегда в том числе обо мне, о том, что думаю, чувствую, понимаю. Или не понимаю. Я всегда в центре, поэтому репортаж как жанр для меня недостижим. Могу лишь испытывать бесконечную благодарность и гордость за тех, кто способен.

Главная заповедь репортера – не переключать внимание на себя. Не рваться в кадр, не сыпать словами, не забалтывать происходящее, не разжижать факты личными впечатлениями и эмоциями. Хороший репортер – это особый дар, а не только навыки и отвага. И эта заповедь – не о себе – в фильме выдержана безупречно.

Мы знаем, кто снял, чего это стоило, есть ровный голос за кадром: "Я смотрел на гибнущий город и думал о том, сколько же выпало этой стране, вспоминал о том, что видел и снимал сам в этой бесконечной войне…" А в кадре – ад XXI века, вот сейчас, ты понимаешь, они снимают на бегу. "Самолет! Ложись!"

Смотреть этот фильм – испытание, хотя из 30 часов отснятого нам показали 95 минут, и в течение этих минут невозможно выдохнуть. Ты все время на вдохе.

После показа Евгений Малолетка вспоминал, как они сидели втроем в коридоре больницы в его день рождения, 1 марта. "Мы поделили на троих консерву и какой-то не очень свежий хлеб. Я пожелал нам всем выжить".

Мировая премьера состоялась 20 января 2023 года на фестивале независимого кино Sundance, фильм получил "приз зрительских симпатий". Когда я говорю о тщете слов, то имею в виду и такие примеры. Симпатий? Может, просто – зрительский приз? В мае 2023-го Мстислав Чернов, Василиса Степаненко и Евгений Малолетка были удостоены Пулитцеровской премии в номинации "За служению обществу". Украинская премьера состоялась вчера, в Киеве, на 20-м международном кинофестивале документального кино о правах человека Docudays UA.

Вы настоящие герои, слава вам, сил вам и самых долгих лет.

Р.S. А еще мне бы очень хотелось, чтобы этот фильм когда-нибудь заставили посмотреть всех граждан Российской Федерации. Абсолютно всех. Включая мыслящий класс. Когда он отмоет кетчуп. Чтобы сидели и смотрели, сутками, годами, десятилетиями. Чтобы даже при попытке открыть рот про неоднозначно и "Украину, конечно, можно понять, но" этот рот забивало глиной.

Источник: Юлия Пятецкая / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора