Ритуалы на похоронах погибших, к которым трудно привыкнуть, меняют ощущение многих вещей. Становится невероятно горько. Однако это та горечь, которая укрепляет, дает смысл всему происходящему

– Это вы для девочки покупаете, которую сегодня хоронят? – спрашивает на рынке женщина, торгующая цветами, и мы понимаем, что сегодня здесь не первые.

Прощаться с Владой пришли действительно многие. И четко можно было провести это разделение – те, кто знал ее до войны, и те, кто познакомился с ней в подразделении. Они и говорили по-разному – учителя, друзья семьи и преподаватели вспоминали ее девочкой, школьницей, говорили о том мире, который остался в прошлом, и о ней – оставшейся в том мире. Говорили многие, эмоционально, сбиваясь на что-то свое. Заметно было, что никто из них не думал, что придется так о ней рассказывать. Бойцы говорили более сдержанно, более сухо и пронзительно. Они знали Владу совсем другой, у них нет о ней довоенных воспоминаний, для них вся реальность уместилась в эти вот последние месяцы.

На кладбище воздух морозный, свежий, даже обжигает. Бойцы выстраиваются в очередь, чтобы попрощаться. Глаза у всех светлые, а вот лица потемнели – то ли от этой смерти, то ли от холода. Вдруг замечаешь, что большинство из них совсем молодые. И понимаешь, что для большинства из них это первое личное прощание с близким погибшим человеком. И что прощание это очень частное, очень болезненное, что оно что-то меняет для них, меняет коренным образом и навсегда.

И все эти ритуалы на похоронах погибших, к которым трудно привыкнуть: караул, выстреливающий в холодное декабрьское небо, флаг на гробу, гимн, который поют хриплыми голосами, не привыкшие к пению, – все это тоже меняет ощущение многих вещей: ощущение времени, которое нас всех окружает, ощущение потери, ощущение своих, с которыми стоишь на декабрьской земле, с которыми находишься в одном пространстве, на которых можешь положиться, которых не можешь предать. От всего этого становится невероятно горько. Однако это та горечь, которая укрепляет, дает смысл всему происходящему: мы должны помнить о каждом погибшем, и мы должны поддерживать каждого, кто дальше держит строй. Поскольку стоим на своей земле – холодной, промерзшей, но своей.

Источник: Сергій Жадан [офіційна сторінка] / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора