Публично в Мюнхене о победе Украины говорили единицы. Куда более скромные нотки были в заявлениях политиков, способных влиять на принятие решений

Мюнхен. Конференция по (не)безопасности.

В 12.00 на Marienplatz Мюнхена собираются сотни туристов. Как раз в это время на городской ратуше под часами начинают двигаться фигурки – вон "поехали" рыцари в доспехах, а вот уже танцуют чудаковатые шуты, а за ними – веселые бондари делают свое дело и веселятся. Последним нет дела до поединков. Символично, не правда ли?

Но для полноты фантасмагории стоит охватить зрением всю картину: ратушу с ее перезвонами, украинским, израильским, немецким, евросоюзовским и баварским флагами, площадь с ленивыми туристами-созерцателями и выставленную яркую палатку пацифистов под радужным флагом с надписью Рeace. На соседних локациях – митинги в поддержку Палестины и Украины (по количеству участников примерно соразмерны). Как для ситуации с безопасностью в мире эта картинка – типичное отражение реальности.

И всего в нескольких кварталах от этих мероприятий – действительно много разговоров о мире. В разных интерпретациях. Мюнхенская конференция по безопасности – место, куда едут политики, эксперты и журналисты, чтобы в основном не на публичных сценах, а вне их провести десятки встреч с людьми, которые принимают глобальные решения. И сделать выводы о тенденциях на год вперед.

В этом году конференция уже в первый день своего проведения претерпела изменения – все обсуждали свежую новость из России о смерти (скорее – убийстве) Алексея Навального. Это побудило спичрайтеров заявленных на МКБ западных лидеров быстро переписывать тексты речей. Поэтому тема Украины до приезда в Мюнхен президента Владимира Зеленского проходила больше фоном, размываясь в дебатах о России (в контексте сталинизации режима), Израиле, Палестине и ХАМАС. В вечерних новостях на немецких каналах беспрестанно крутили фильмы о Навальном. И уже второй-третьей новостью – о подписанном немецко-украинском соглашении о взаимодействии в оборонной сфере.

Скажу откровенно, я ехал в Мюнхен с большим скепсисом. Мои контакты в Европе, с которыми постоянно обсуждаю нашу войну с Россией, предупредили: об Украине действительно говорят меньше, эмпатия как к временным переселенцам, так и к Украине в целом падает, входящие в разные электоральные циклы правительства пытаются "не нагнетать" и, соответственно, отгонять даже мысль о модальности грядущей войны с Россией в случае проигрыша Украины. Потому и не желают активно включаться в гонку вооружений, пытаясь найти побольше аргументов, почему на это не нужно тратить деньги.

Это больше похоже на психологическую защитную реакцию. Как в фильме "Не смотри вверх". Давайте быть честными – большинство из нас два года назад тоже не хотели верить в столь дерзкую и жестокую попытку оккупации. Заявления о том, что Россия нападет, выглядели алогичными. После "Мюнхена-2022", за несколько недель до российского нападения, несмотря на все очевидные сигналы от западных партнеров, мы не просчитали масштабы такой войны.

"Я приехала тогда после Мюнхена домой и тоже не хотела собирать "тревожный чемоданчик", психологически это трудно было осознавать. А сейчас смотрю, как при всех наших рассказах о войне и ее близости к западным границам у наших партнеров совершенно нет ощущения угрозы, уже для них", – подтверждает мои наблюдения экс-депутат Рады Ольга Белькова.

Очевидно, это именно та причина, почему все серьезные решения о предоставлении тех или иных видов оружия, о конфискации российских активов, о санкциях в отношении РФ, о финансовой и экономической помощи Украине продвигаются со скоростью черепахи. Похоже, часть западного истеблишмента наивно продолжает верить, что Путин и его окружение в случае худшего – нашего проигрыша – удовлетворятся только Украиной. Они не хотят воспринимать новую реальность – и это ощущение непринятия диктует состояние беспечности.

Западные лидеры плохо изучают историю, очень неохотно вспоминают размен Судетами перед Второй мировой, а после падения фашизма и открытого зонта НАТО удивительно быстро записались в кружок активных пацифистов. И это, возможно, было бы понятно – продолжать находиться в спокойном и безопасном мире, где есть сила международных законов и Альянс, который может (теперь этот тезис тоже выглядит сомнительно?) прикрыть. Если бы Россия еще в 2008 году в Грузии, а в 2014 году в Украине получила по рукам, она бы точно не начала действовать по законам силы. Случилось все наоборот: вялость Запада повлекла за собой поднятие Россией ставок. Безнаказанное зло лишь укрепило веру в свою безнаказанность.

В этом случае западным партнерам Украины следовало бы пройти специальный курс истории от Тимоти Снайдера, который, выступая на дискуссии, организованной Виктором Пинчуком и его Ялтинской европейской стратегией, в присутствии экс-госсекретаря США Хиллари Клинтон и десятка других европейских чиновников, сказал, что это очень странная война, когда за блага других воюет (расплачивается жизнями) только одна страна. "Только одна страна сопротивляется, но она остается в одиночестве". Имея в виду постоянную нехватку оружия, экономических и санкционных ресурсов. "Мы пытаемся сравнить себя с Рузвельтом и Черчиллем, но мы не дотягиваемся до них, а должны бы их превзойти, – говорит Снайдер. – Вы никогда не выиграете войну, если не ставите победу как цель. Мы должны поставить цель – победу. В 2024 году европейцы должны помочь украинцам удержать линию с американцами или без них".

Действительно, о победе Украины в последнее время принято вздыхая молчать. Не успешное контрнаступление – 2023, идеализированное многими присутствующими мюнхенскими гостями, существенно повлияло на уровень их оптимизма. Так какой план? Сдаться?

Публично о победе Украины как способе возвращения к международной нормальности говорили разве что министр обороны Германии Борис Писториус, бывший спикер Палаты представителей США Нэнси Пелоси и экс-генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен. "Мы должны гарантировать, что Украина выиграет эту войну, а также создать такую архитектуру безопасности, чтобы Россия больше никогда не могла сделать этого снова", – сказал он.

Куда более скромные нотки звучали в заявлениях действующих политиков, способных влиять на принятие решений – например, от вице-президента США Камалы Харрис. Ее выступление вообще оставило шлейф общезападной беспомощности (очень надеюсь, что разговор с Владимиром Зеленским имел более конкретные предложения). Как написала в Facebook украинская журналистка Кристина Зеленюк: "Настолько инфантильной американской администрации я уже давно не помню… У меня такое впечатление, что они уже проиграли выборы".

И если бы не слова президента Чехии Петера Павела, что он знает, откуда взять сотни тысяч дополнительных артснарядов для ВСУ (нужно, по его словам, на это только найти деньги – и через две недели снаряды будут), публичная сторона конференции так и осталась бы без конструктивных решений "сегодня – сегодня".

Но чтобы не скатываться в "антиоптимизм" и "всепрожигательство", следует признать, что у определенного круга политиков все же существует понимание, что подход западных демократий к поддержке Украины в этой войне, мягко говоря, не достаточен. Как сказал мне в частной беседе глава оборонного ведомства одной из стран, "в прошлом году мы переоценили свои силы и недооценили силы России. Так же, как Россия в 2022-м недооценила Украину и наше единство".

Теперь все это – перевернутая страница. И чтобы выйти из "кризиса существования", при котором "если мы не победим, нас уничтожат" (цитата экс-госсекретаря Хиллари Клинтон на Украинском ланче Виктора Пинчука), Европа и США должны перейти от потоков слов к реальным действиям.

И в этом желании отдельно взятых лидеров есть осторожный оптимизм. Потому что разговоры между сторонниками тотальной помощи Украине и политическими романтиками, которые хотят спокойно добыть свои сроки у власти, становятся все более жесткими.

2024 год – время, когда должны заработать все возможные "асимметричные ответы" России. Если, конечно, большинство правительств мысленно не выбрали другой путь: идти на кремлевские уступки, возвращение к нормам Варшавского договора и на то, чтобы отдать в управление Путину большую часть Европы.

Если же мы все вместе этого не хотим, нужно наконец определиться, где находятся самые большие болевые точки режима Путина, – и бить по ним так сильно и так быстро, насколько это возможно. И они состоят не только в том, чтобы, как сказала премьер-министр Эстонии Кая Каллас, использовать в поддержку Украины не просто проценты от замороженных российских активов, а все эти средства. И не только в том, чтобы противостоять российской пропаганде в ТikТоk, что отмечала Хиллари Клинтон (по ее словам, на 50 "пророссийских сообщений" есть только одно альтернативное). И не только в том, чтобы после мартовских "президентских выборов в России" признать Путина нелегитимным лидером, объявив таким образом кастинг на потенциального переговорщика с Западом.

Вопрос в принятии комплекса системных решений, который до сих пор почти на третьем году войны так и не согласован. В этом комплексе, конечно, должна быть и украинская доля домашней работы (по производству боеприпасов, например).

Победить российский режим, вне всякого сомнения, все еще можно. Очень хочется заглянуть в "Мюнхен-2025", чтобы подтвердить этот тезис.

Источник: Viktor Shlinchak / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора