Зачем ты так, Матроскин? Несколько слов на прощание с Олегом Табаковым
Ну, вот вам и еще одна потеря: кот Матроскин на поверку оказался великорусским шовинистом и засранцем.
А ведь представлялся вполне себе украинским типом: в меру куркулист, хозяйственен, практичен – и при том лиричен, с бездной неуемного обаяния.
Хотя при чем тут, собственно, Матроскин? Этим дерьмовым гуталином с гуталиновой фабрики вымазался сам великий актер Олег Павлович Табаков.
Для многих из нас этот удар, конечно, особенно болезненный. Слишком много блистательных ролей и ностальгических воспоминаний связано с этим человеком. Николка Ростов, Макар, Вальтер Шелленберг, король Людовик XIII, Иван Ильич Обломов, голубой воришка Альхен, мисс Юфимия Эндрю, хозяин салуна Гарри Мак-Кью…
Это лишь очень выборочный (и довольно попсовый) список блистательных ролей в кино. А сколько их было в театре! А режиссерская работа – в МХТ им. Чехова, "Табакерке". А преподавание в школе-студии МХАТ…
Стоп. Вам не кажется, что все это перечисление смахивает на некролог?
В каком-то смысле так оно и есть. Мы прощаемся с человеком Олегом Табаковым, потому что сказанное им несовместимо с понятиями чести и порядочности. Расхожая шварцевская фраза о первом ученике в драконовской школе злодейства ложится на чело Олега Павловича Каиновой печатью. И есть какая-то мрачная ирония в том, что первым учеником он стал в возрасте, когда накопленная с годами мудрость вроде бы должна ограждать человека от дурных поступков.
И ведь где-то в глубине души хочется верить, что все это он ляпнул, не подумавши; что охмурили великого артиста зловредной кремлевской ТВ-пропагандой. Либо, что более вероятно, Олегу Павловичу пришлось прогнуться, чтобы пробить финансирование – для старых немощных актеров или юных всесокрушающих талантов…
Хочется верить, но не выходит. Человек с такой хитрой улыбкой распознает госпропаганду с давних советских времен. И даже корысти ради умеет сказать ровно столько, сколько нужно для того, чтобы и рыбку съесть, и первостатейным мерзавцем не прослыть.
Значит, сказал от души. И дал нам редкую возможность ознакомиться с ее внутренним устройством.
Лучше бы не давал.
Здесь, конечно, можно вспомнить о том, что не всегда большой актер – умный человек; что Господь Бог отмеряет талант артиста и талант человеческий одной мерой и на общих весах. И где одного случилось в избытке, другого непременно убудет. Таков закон.
Бывают, конечно, исключения, подчас неожиданные. В нашей ситуации это Ахеджакова, Макаревич, Шевчук и еще ряд имен. Этих особых случаев не так много – и оттого они столь ценимы здесь, в Украине. "Лилия Меджидовна… Андрей Вадимович… Юрий Юлианович" – украинцы вдруг стали присовокуплять к давно знакомым именам незнакомые прежде отчества. И делают это с какой-то особенной, выстраданной нежностью.
А тем временем новых потерь все больше. Уходят из нашей жизни люди, а точнее – наши представления об этих людях. И многие из нас уже не могут слушать "Большой Секрет для маленькой компании" на стихи Юнны Мориц, смотреть фильмы Никиты Михалкова и Станислава Говорухина, читать книги Сергея Лукьяненко и Эдуарда Лимонова…
Один мой приятель, старый и страстный поклонник творчества Владимира Высоцкого, признался на днях: "Жутко сказать, но иногда я радуюсь, что Владимира Семеновича нет с нами. Потому что спрашиваю себя: а что если бы он купился на всю эту пургу с украинскими карателями и героической "Новороссией"? Я бы этого просто не пережил".
"Ах, война, что ж ты, подлая, сделала…" – спел когда-то собрат Высоцкого по перу Булат Окуджава. Эти слова – не только о погибших и раненых; но и о том, как на войне происходит раскол между близкими людьми, усушка репутаций, утруска человеческого масштаба.
С другой стороны, а может, эти люди были такими всегда? Может, война просто сделала тайное явным?
Прощайте, Олег Табаков. Нам будет вас не хватать.