Адвокат Савченко Полозов: Вероятность того, что меня и Фейгина арестуют, очень высока G

Районный суд Донецка Ростовской области (РФ) угрожает адвокатам украинской летчицы Надежды Савченко Николаю Полозову и Марку Фейгину арестом за разглашение в соцсетях подробностей допроса главаря террористов "ЛНР" Игоря Плотницкого и публикацию его фотографии.

С большой вероятностью после оглашения приговора украинке суд вынесет частное определение, на основании которого можно будет возбудить уголовное дело против адвокатов, заявил Николай Полозов в интервью изданию "ГОРДОН".

Полозов рассказал, почему суд сделал свое заседание закрытым во время допроса главаря "ЛНР" Игоря Плотницкого, как сейчас российские СМИ освещают процесс Савченко и украинскую проблематику, почему летчица не планирует подавать апелляцию, для каких целей президент России Владимир Путин держит Савченко в стране, а также о ситуации сына лидера крымскотатарского народа Мустафы Джемилева Хайсера, который отбывает срок в астраханской колонии. 

–  Как вы думаете, каким будет ближайшее развитие событий в деле Савченко?

 – Скорее всего, на этой неделе или в начале следующей обвинение закончит предъявлять свои доказательства, начнется представление доказательств защиты. Будет допрошена как свидетель защиты сестра Надежды Вера Савченко, мы попытаемся представить суду доказательства невиновности Надежды Савченко. Хотя меня одолевают сомнения, что суд захочет их принять. После этого состоятся прения сторон, последнее слово Надежды, и суд уйдет на приговор, который, скорее всего, буде оглашен в начале декабря. Ей выпишут 20–25 лет, и мы будем добиваться ее возвращения на Родину.

– Как может повлиять на процесс то, что угрожают арестовать вас?

– Вряд ли это затянет процесс, поскольку судья сегодня заявил, что частное определение, на основании которого можно возбудить уголовное дело в отношении меня и моего коллеги Марка Фейгина, состоится при вынесении приговора Надежде. После чего материалы будут направлены в  следственный комитет РФ, который будет принимать решение о возбуждении уголовного дела против нас.

Судебный процесс над Савченко к тому моменту, скорее всего, завершится. Если мы будем подавать апелляционную жалобу, то дела могут развиваться параллельно. Но сейчас Надежда против того, чтобы подавать апелляцию, она считает, что весь этот суд – фарс, и растягивать это сомнительное удовольствие не намерена. Она уже наметила программу своих действий, и хотя мы с ней не во всем согласны, по закону мы обязаны подчиняться воле своего доверителя.

Так что вряд ли будет синергизация ее преследования и преследования ее адвокатов, скорее всего, это будут последовательные процессы.

– Верите ли вы, что вас действительно арестуют?

– Мы живем в путинской России, вероятность того, что это произойдет, очень высока. Мы очень много палок в колеса вставили российскому суду, мы не дали им провести красивый процесс, в котором они выглядят достаточно чистоплотными и сохраняют лицо. Мы придаем публичности все грязные делишки, которые они пытаются на этом суде провернуть, и безусловно, это вызывает раздражение у российских властей. По сути, это преследование не по факту какого-то одного нарушения, а по совокупности всех действий, которые мы предпринимали как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного процесса. Это месть за нашу добросовестную работу по защите Надежды Савченко.

– В каком состоянии и настроении сейчас Надежда?

– Что касается здоровья, она немного приболела на прошлой неделе, ей выписали антибиотики, ее здоровью ничего не угрожает. Психологически она настроена крайне решительно, я бы даже сказал, экстремально решительно. И она вселяет в нас дополнительные силы.

Российские СМИ сделали вид, что Плотницкого в суде над Савченко не допрашивали

– Вы говорили, что допрос главаря "ЛНР" Плотницкого может стать своеобразной точкой в процессе. Вы и сейчас так считаете?

– По факту этого допроса собираются посадить адвокатов. По-моему, это вполне реперная точка. Они попытались нивелировать наши возможности, сделали процесс закрытым. Плотницкий ничего нового не сказал, он строго придерживался тех показаний, которые давал на предварительном следствии, и которые мы уже выложили в сеть интернет.

Если говорить о пропагандистском эффекте, российская власть постаралась Плотницкого максимально от этого обезопасить. Существенного влияния на процесс он оказать не может по той простой причине, что приговор уже есть. Просто он лежит у судей в столе, и им надо, условно говоря, только поставить там дату, когда он будет вынесен. Я уверен, что они определили и сроки, и текст приговора, им надо просто доиграть этот гнусный спектакль.

– Когда начнется представление доказательств защиты, процесс тоже закроют, как это было во время допроса Плотницкого?

– Нет. Он сам подал ходатайство о закрытии процесса в связи с тем, что якобы есть угроза его жизни и здоровью. Совершенно очевидно, что это абсолютно надуманный повод. Донецкий суд окружен оцеплением, на крышах дежурят снайперы, суд набит спецназом минюста, и никаких угроз, даже гипотетических, для Плотницкого не возникало. Это обман, чтобы его ложь не тиражировалась на широкую публику. Все основные СМИ сделали вид, что главу непризнанного государства в российском суде не допрашивали. Это спецоперация власти, которая таким образом решила прикрыть своего сателлита.

– Российские СМИ сейчас уделяют внимание процессу Савченко или она в тени?

– Ей уделяется внимание в пропагандистском ключе. Вчера на допрос Савченко приезжала группа ВГТРК – той компании, журналисты которой погибли у поселка Металлист и за смерть которых пытаются осудить Савченко. Российские СМИ присутствуют на процессе, но только для того, чтобы подать информацию в выгодном для власти свете. Присутствует и ряд условно независимых СМИ. Условно, потому что в России как таковых независимых СМИ нет, и даже либеральные издания так или иначе зависят от власти, и подают информацию в определенном ключе.

Российская власть сделала все, чтобы как можно меньше независимых украинских журналистов было на суде в Донецке. Была история с задержанием съемочной группы телеканала СТБ, которую двое суток держали на границе, просвечивали рентгеном машину, камеру и чуть не задержали возле суда. На прошлое заседание удалось прорваться съемочной группе канала "1+1", чтобы осветить событие.

– Когда защита будет представлять свои доказательства?

– Скорее всего, на следующей неделе будет допрошена Вера Савченко, после чего мы будем представлять письменные и вещественные доказательства суду. Но у меня создается ощущение, что суд отметет все попытки защиты представить алиби Надежды Савченко, свидетельства того, что ее не было в то время в том месте, когда погибли российские журналисты.

– Как вы думаете, российские СМИ будут говорить о доказательствах защиты или промолчат?

– Думаю, максимум, что они скажут: суд отверг эти доказательства, потому что они либо ненадлежаще оформлены, либо сами по себе порочны. Это будет подаваться, опять-таки, исключительно в пропагандистском свете.

–  Как вы оцениваете вероятность добиться возвращения Савченко в Украину?

– Это напрямую зависит от решений Кремля. Существует юридический механизм, по которому осужденный, если он гражданин другой страны, может быть по запросу этого государства отправлен отбывать наказание на Родину. У меня нет сомнений: как только вынесут приговор, Министерство юстиции направит в Генпрокуратуру РФ запрос на экстрадицию Савченко.  Но в конечном итоге решение будет принимать Путин, и что он решит, мне сложно прогнозировать. Возможно, он попытается удержать Савченко как дополнительный рычаг, чтобы выторговать себе какие-то дополнительные преференции.

Но я убежден, что рано или поздно Савченко окажется на Родине, так как для Путина делегат Парламентской Ассамблеи Совета Европы, сидящий в российской колонии, – это слишком накладно.

Мы все-таки надеемся, что мировое сообщество, прежде всего европейские страны, поскольку Надежда является делегатом ПАСЕ, окажут должное давление на российскую власть, чтобы организовать возвращение Савченко.

– Сейчас происходит некое сближение России и Запада в русле совместной борьбы с исламским терроризмом. Эта внешняя ситуация может повлиять на процесс по делу Савченко и на ситуацию с правами человека в России?

– На ситуацию с правами человека это вряд ли повлияет, потому что Запад уже давно сквозь пальцы смотрит, как в стране проходят тихие репрессии, когда инакомыслящих точечно уничтожают, и дело доходит до открытых убийств, я прежде всего имею в виду убийство Бориса Немцова.

Но Савченко – это некий ресурс в руках Путина, козырная карта, которую он может реализовать в обмен на что-то, поэтому я не исключаю, что в какой-то момент он может Савченко выдать.

– Была информация, что возможен обмен Савченко на российских военных Ерофеева и Александрова…

– Это в области политического торга. Юридически нет такой формы – обмен. Их могут отправить отбывать наказание на Родину после того, как в Украине осудят, но выглядеть это будет как обмен. Тут масса вариантов.

Я убежден, что они действительно российские военнослужащие и действовали на востоке Украины по прямому поручению министерства обороны РФ, хотя Ерофеев и Александров это сейчас отрицают.

Ценность Савченко для Путина несоизмеримо больше, чем ценность каких-то российских военных. Он бросает их пачками на Донбасс, сейчас решается вопрос, чтобы бросать их пачками в Сирию. Для него человеческая жизнь ничего не стоит, он мыслит другими категориями.

– Если Савченко все-таки отправят отбывать наказание в Украину, она должна будет здесь отсидеть, допустим, 25 лет?

– Формально, Украина должна дать гарантии России, что Савченко будет отбывать наказание. Но РФ неоднократно нарушала международные нормы в отношении Украины, начиная с Будапештского меморандума, который был нарушен захватом Крыма. А что мешает Украине отпустить Савченко и провозгласить ее национальным героем? Это будет абсолютно справедливо.

Украинское общество не поймет, если украинская власть будет держать Надежду Савченко в тюрьме, это будет нонсенс.

– Расскажите: в каких условиях содержится Надежда?

– Ее содержат в изоляторе Новочеркасска, который расположен в 30 км от Ростова и в 130 км от Донецка. Каждый день, в суд и обратно, она проезжает порядка 250 км, это достаточно утомительно.

Ей создали относительно сносные по российским меркам условия, она в одиночной камере, за ней внимательно наблюдают, ей дают возможность пользоваться бытовыми приборами – холодильником, телевизором. Дают возможность редактировать и переводить на русский язык свою книгу. Ее статус народного депутата Украины и статус делегата ПАСЕ все-таки дает ей привилегированное положение, по сравнению с другими заключенными. Но тюрьма, особенно незаконная, все равно остается клеткой.

– Вы следите за делами других украинских политзаключенных? Как вы думаете, связаны ли их дела с делом Савченко? Высказывались идеи, что если Савченко отправят в Украину отбывать наказание, с ними поступят так же.

– Мы, конечно, отслеживаем и дело Сенцова, и дело Карпюка, и ситуацию, связанную с крымскими татарами. Я веду дело сына Мустафы Джемилева Хайсера, которого мне удалось на прошлой неделе отыскать, несмотря на то, что его  полтора месяца скрывали.

Но Савченко – флагман. Если нам удастся добиться ее возвращения на Родину, думаю, она активно включится в процесс освобождения своих соотечественников из российской тюрьмы.

– Используя юридические механизмы?

– Прежде всего политические, в данном случае юриспруденция лишь обслуживает политические договоренности. В конечном итоге судьба политзаключенных зависит лишь от одного движения бровью Владимира Путина. Единственный способ – оказание беспрерывного давления на него и на российскую власть.

– Расскажите о ситуации по делу Джемилева

– Сейчас он содержится в колонии №10 в Астрахани. Его туда отправили после того, как Верховный суд РФ вынес апелляционное определение, которым снизил наказание для него. Ранее Краснодарский краевой суд в составе присяжных признал его виновным в причинении смерти по неосторожности, хищении и хранении оружия и боеприпасов, и приговорил к пяти годам лишения свободы.

Изначально, когда российская власть захватила его, а в момент аннексии Крыма Хайсер Джемилев находился в следственном изоляторе по уголовному делу, ему вменяли умышленное убийство из хулиганских побуждений. Ему грозило пожизненное лишение свободы. Мне удалось убедить присяжных в  Краснодаре в том, что умышленного убийства не было, это была трагическая случайность, о чем свидетельствуют все факты.

На текущий момент с него также сняты обвинения в причинении смерти по неосторожности, свой срок он отбывает за хищение и хранение оружия. Ему остался один год. Мне удалось найти его в Астраханской колонии, куда он доставлен недавно.  

Чувствует он себя более-менее хорошо, насколько это возможно – у него не очень крепкое здоровье. В ближайшее время мы планируем заявить ходатайство об условно-досрочном освобождении. Примет суд это решение или нет, сложно прогнозировать. Само дело не является политическим, но политической является фигура его отца и его деятельность, связанная прежде всего с блокадой Крыма. Думаю, что российские власти будут принимать решение, исходя из этих обстоятельств.

Я разговаривал с руководством колонии, мне пообещали, что ему создадут сносные условия. Я буду его периодически посещать, отслеживать состояние его здоровья. Сейчас стоит вопрос о предоставлении свиданий с родственниками, с матерью и женой.

– Вы с ним разговаривали о его планах, куда он планирует вернуться после освобождения – в Украину или в Крым?

– Он  пока не смотрит так далеко, у него сейчас задача хотя бы освободиться. Мои рекомендации ему – конечно, возвращаться в Украину, потому что в Крыму он будет в опасности. Сейчас Крым наводнен сотрудниками ФСБ. Зная отношение российской власти к крымским татарам, думаю, он, по сути, станет заложником из-за политической деятельности Мустафы Джемилева.

– Действительно ли тема Украины исчезла с российских экранов?

– Да. Информационное поле генерируется из Кремля. Управление внутренней политики администрации президента диктует повестку дня. Сейчас основной упор на новое увлечение Владимира Владимировича Путина – Сирию, на борьбу с ИГИЛ. Доходит до смешных вещей. Если полтора-два месяца назад главным врагом были американцы, то после встречи Путина и Обамы на саммите "Большой двадцатки" все резко изменилось, и американцы теперь не враги. Я уверен, что Украина выведена за скобки намеренно. Проблемы никуда не делись, они никак не решаются, но в угоду властям СМИ вынуждены давать ту информацию и в таком виде, которую им спускают сверху.

– Если  украинских политзаключенных уже не используют для пропаганды, повышаются ли их шансы вернуться домой?

– Мне кажется, прямой связи нет. Это рычаг, который действует в одну сторону. Эта машина засасывает человека, а вытащить его крайне проблематично. Для Путина гораздо спокойнее, если они сидят, никто ими не интересуется.

Единственная возможность – продолжать оказывать давление посредством международного сообщества на Кремль, на Путина. Тогда решение вопросов украинских политзаключенных в российских тюрьмах может сдвинуться с мертвой точки.

– Возьметесь предсказать, давление Запада в конце концов поможет освободить политзаключенных?

– Запад занимает достаточно амбивалентную позицию по отношению к Путину. На мой взгляд, это прежде всего связано со слабостью администрации Обамы. Если сравнить мировое сообщество с симфоническим оркестром, то если бы дирижером был, допустим, условный Рейган, то Путин бы не мог подходить, отнимать инструменты, ломать скрипки. Запад пытается заигрывать с Путиным, решая свои задачи. Чтобы достигнуть значимых результатов, западные страны должны иметь твердую консолидированную позицию.

– То есть пока все останется примерно так же, особых изменений не будет?

– Путин пытается маневрировать в рамках взаимной реальной политики, думаю, что меркантильные интересы могут перевешивать ценности, на которых основана современная цивилизация, – уважение прав и свобод человека.

Путин напоминает должника, который пытается перекредитовываться, не отдавая основной долг. Он забрал Крым, Крым он перекрывает Донбассом, Донбасс он перекрывает Сирией, но так не может продолжаться вечно, и в конечном счете он все равно окажется в проигрыше.