Эйдман: Времени и ресурсов для экспансии у Путина не так много. Лишь бы непуганное войной руководство РФ не успело наломать ядерных дров

В послевоенные годы, по мере того, как уходили участники войны, скорбь и страх по отношению к ней постепенно заменили тупое самодовольство и напыщенная гордость за победу.

Воспоминания о страшной войне заставляли тех, кому удалось ее пережить, бояться ее повторения. Люди были готовы на все, "лишь бы не было войны". Боялись войны, несмотря на свое идеологическое противостояние с "капиталистическим окружением", и советские руководители того времени. Возможно, это стало главной причиной, что за последние семьдесят лет новая мировая война так и не разразилась.

Путин — первый руководитель России, родившийся после окончания Великой Отечественной. Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко война застала взрослыми людьми. Первые трое непосредственно участвовали в ней. Горбачев и Ельцин были в то время детьми. Но и у них война оставила неизгладимые воспоминания о себе (Горбачев даже оккупацию успел запомнить). Для каждого из них война стала большой личной, семейной бедой, они помнили ее как трагедию страны. Возможно, с этим связано то, что прежние руководители СССР и России, при всех своих недостатках, очень не хотели новой большой войны и стремились ее предотвратить. Брежнев по воспоминаниям людей, работавших с ним, считал сохранение мира своей исторической миссией и главным смыслом политики, которую он вел (об этом, например, писал в своих дневниках высокопоставленный сотрудник ЦК Анатолий Черняев, в мемуарах — Георгий Арбатов и т.д.). Брежнев и войны в Афганистане не хотел (по свидетельству его помощника Александрова-Агентова и др.). Советское руководство втянулось в нее лишь потому, что из-за своей фатальной некомпетентности не смогло оценить последствия ввода войск. Оно искренне надеялось, что напугавшись советской военной армады, противники быстро прекратят сопротивление (так же потом ошиблись Ельцин с Грачевым в Чечне).

Для Путина, его окружения, да и для большинства простых россиян война уже не личный трагический опыт, а фанфары и парады "Дня победы", удалое самовосхваление юбилейных торжеств. Такие ассоциации скорее манят, чем пугают. Возможно, поэтому Путин считает своей исторической миссией не поддержание мира, а реванш в Холодной войне. То есть новые победы любой ценой. Этим объясняется его авантюристическая аннексионистская политика и поддержка ее значительной частью российского общества.

Постсталинское руководство СССР и России не аннексировало чужие территории, а наоборот, боялось пересмотра европейского статус-кво. Например, Брежнев отверг многочисленные просьбы Живкова присоединить Болгарию к СССР, боясь посягнуть на принцип нерушимости послевоенных границ в Европе. До Путина были бы невозможны не только аннексии (типа захвата Крыма), но даже мелкие провокации против территориальной целостности западных стран вроде нелегальной поездки Рогозина в Шпицберген.

Память о прошедшей войне оказывала на политику советского руководства двоякое воздействие: она помогала сохранить мир, но и вселяла ложные страхи, способствующие гонке вооружений. С одной стороны, власти не хотели войны и стремились ее предотвратить, с другой — опасались того, что страна вновь может оказаться неподготовленной к неожиданной войне (как было со сталинским СССР). Опасения эти были далеки от реальности, но престарелые советские бонзы всерьез боялись нападения "идеологического противника" в лице США и НАТО. Поэтому они пытались угнаться за американцами в гонке вооружений, невзирая на огромное экономическое превосходство последних. В результате СССР, пытаясь взять вес не по силам, со временем надорвался и умер.

Путинское руководство с энтузиазмом встало на старые советские грабли, возобновив заведомо обреченную на позорный провал "гонку ишака за паровозом". Правда, причины для гонки вооружений теперь совсем другие, гораздо более опасные для мира. СССР вел политику на удержание результатов Второй мировой войны, сохранение, но не расширение зоны своего влияния в Европе. Путинская Россия добивается реванша в Холодной войне и ведет наступательную аннексионистскую политику, в т.ч. агрессивную войну против независимой европейской страны (Украины). Гонка вооружений нужна Путину для экспансии, подчинения отколовшихся кусков империи.

Мотивы участия в этой гонке у советских и путинских властей разные, но результат может быть только один — экономический крах режима. Причем российская экономика еще более уязвима, ведь она на много порядков сильнее зависит от Запада. Так что времени и ресурсов для экспансии у Путина не так много. Лишь бы непуганое войной путинское руководство (вспомнилась "страна непуганых идиотов" Ильи Ильфа) не успело за это время наломать на мировой арене ядерных дров.