Политолог Шевцова: Действия Путина не сводятся к одним эмоциям. Он вынужден проводить политику самодержавия, G

Политика Запада, европейского сообщества и США в отношении России в рамках кризиса вокруг Украины, конечно же, эволюционирует. Если на первом этапе эта позиция заключалась в том, чтобы ни в коем случае не загонять Путина в угол, дать возможность спасти Путину лицо, то на протяжении последних месяцев Запад стал делать акцент на более жесткий прессинг в виде создания санкционного режима. Причем санкционный режим вышел за пределы только индивидуальных лиц, политиков и ответственных за политику в отношении Украины групп. Он касается уже трех уровней влияния на сектора финансовой, энергетической сферы и военно-промышленного комплекса. Эти санкции уже нанесли серьезный урон российской макрофинансовой стабильности. В последнее время мы видим, что Запад пытается сформировать так называемый dual-track режим – режим двух эшелонов – в своей политики в отношении России по поводу Украины.

Первый эшелон этой политики – сохранение санкций как личностного, так и секторального характера по отношению к России. Причем Европа будет собираться по этому поводу на регулярной основе, практически каждые 2 месяца. Следующее собрание будет в декабре по поводу оценки того, насколько Россия следует Минским соглашениям, и насколько она воздерживается от военного вмешательства в украинские дела. Пока Меркель удается удерживать единство Европы в отношении сохранения секторальных санкций и не исключено, что США, возможно, даже пойдут на некоторое расширение этих санкций.

Необязательно, что Америка и Европа будут постоянно координировать этот механизм. Здесь возможны определенные отличия: один субъект – Европейский Союз или США – может идти дальше либо отставать от другого партнера в осуществлении этих санкций. Кроме того, как показали последние события, в частности встреча АТЕС в Пекине и саммит "двадцатки" в Брисбене в Австралии, существует уже достаточно консолидированная позиция либеральных демократий в отношении морального неприятия политики Путина и Кремля. Это было продемонстрировано в личностном отношении к Путину.

Второй эшелон – это все же эшелон, который заключается в диалоге с Россией. Почему? Потому, что либеральные демократии опасаются сделать Россию изгоем, опасаются изоляции России – ядерной сверхдержавы, опасаются усиления агрессивности России не только в отношении Украины, но и в глобальном масштабе. Признаки такой агрессивности уже проявляются в политике возврата РФ к тестированию военно-стратегических возможностей Запада через бомбардировщики, соприкосновение с кораблями, обещания Шойгу послать российские бомбардировщики в Мексиканский залив и так далее. Поэтому Запад ищет возможные формы диалога. Прежде всего, в борьбе с терроризмом – борьба с Аль-Каидой, с Талибаном, с ISIS ("Исламским государством").

Прощупывается возможность конструктивного диалога, высказываются идеи, которые вряд ли когда-либо будут осуществлены, но, тем не менее, они высказываются: договоренности по Ирану с Россией в обмен на сохранение Украины в рамках своей территории в сфере влияния России. Я не думаю, что эта идея жизнеспособна, но есть политические силы и в Штатах, и в Европе, которые это обсуждают. Последняя, так сказать, "фишка" – предложение Германии и Австрии на этой неделе рассмотреть совместно с Россией возможность диалога по вопросам совпадения/несовпадения интересов Евразийского Союза и Европейского Союза.

Конечно же, Запад будет учитывать ситуацию в самой Украине – в какой степени украинская элита готова в новом составе проводить реформы. Пока Запад выражает определенную обеспокоенность тем, что в Украине дела не сдвинулись. Там высказывают сомнения, что война – не оправдание ничего не делать, если речь идет об украинских реформах. Поэтому сейчас Запад занял выжидательную позицию, он ждет, что новая власть после президентских выборов и выборов Рады может предпринять в отношении реформ. Прежде всего, борьба с коррупцией, независимый суд, сужение государственных расходов, отказ от газовых субсидий и так далее – вот те критерии, которые будут определять политику Запада в отношении и России, и Украины в ближайшие месяцы.

Я думаю, что в Брисбене произошло действительно демонстративное унижение Путина со стороны западных лидеров. Естественно, такие вещи человек, который, в принципе, контролирует Россию, обладает всеми инструментами осуществления власти и является субъектом самодержавия, конечно же, будет учитывать в своей дальнейшей политике и в отношении Запада, и в отношении Украины. Эмоции играют огромную роль в такого рода режимах, это несомненно. Но я бы не преувеличивала, не сводила бы политику Путина и политику России только к ментальности ее президента либо к его эмоциям, обидам, комплексам. Дело в том, что российский лидер действует сегодня уже в рамках неизбежной логики развития системы, которая толкает его в одном направлении – сдерживании Запада. Даже если бы он хотел выскочить из этого боба, как в бобслее, он уже вряд ли это сможет сделать. Любое отступление при такого рода системе власти будет означать для него признание поражения и угрозу его собственной власти. Поэтому уже не эмоции Путина играют решающую роль, а логика самодержавия, которая не дает ему остановиться и отступить.