Шухевич: Россия разрабатывает секретное бактериологическое оружие G

– Юрий Романович, на ваш взгляд, какое событие самое важное в украинской истории за последние сто лет?

– После Первой мировой войны начала распадаться Российская империя, и Украина объявила о своей независимости. Это и было самой важной вехой в нашей истории: фактически украинская государственность началась тогда. Потеряв в 1921 году независимость, многие последующие десятилетия мы пытались ее вернуть. Так что важна дата принятия Четвертого универсала Центральной Радой – 22 января 1918 года. Это дата начала новой истории Украины, а события последних лет – уже завершение. Ведь борьба за независимость не прекращалась ни во время Первой и Второй мировых войн, ни после. Борьба продолжалась.

– Как за последний год, по вашим наблюдениям, поменялись настроения украинцев?

– Во-первых, мы начали избавляться от наслоений Союза, которые нависали над нами все эти 24 года; во-вторых, появилось разочарование, ведь люди надеялись, что после Майдана наступят изменения, пройдут реформы, что мы очистимся от всей накипи сразу, но так не случилось. Наверное, быстро это и невозможно… Не вижу, чтобы реформы активно проводились. Та же самая коррупция повсюду, то же самое кумовство. Верхи не хотят замечать, что Майдан состоялся.

– Расскажите о вашем вкладе в закон о статусе борцов за независимость Украины, принятый Радой 9 апреля.

– Закон касается всех, кто боролся за независимость Украины, начиная с октября 1917 года по 24 августа 1991-го: войска УНР и ЗУНР, ОУН, Карпатская Сечь, УПА, УГВР, Украинская Хельсинкская группа. Когда советам удалось подавить подполье ОУН, борьба продолжалась и появлялось очень много организаций, стремящихся к одному – независимости Украины. Многие из этих организаций были малочисленными, не существовали долго, так как репрессивная машина работала, и работала серьезно, но, тем не менее, борьба продолжалась. И данный закон – признание всех, кто принимал участие в этой борьбе. Борьба же за сам закон началась не с Майдана, а значительно раньше, еще когда президентом был Ющенко. 28 января 2010 года Виктор Андреевич подписал указ, который отдавал дань уважения всем тем, кто боролся за независимость Украины. Закон удалось принять на основе этого указа.

– Жаркие были дебаты?

– Нет. Проголосовали большинством голосов, не только за него, но и за законы про декоммунизацию, про рассекречивание архивов…

– Кстати, много ли в этих архивах можно будет найти нового?

– Безусловно, очень много. Причем процедура открытия архивов началась еще при Ющенко, когда Наливайченко был главой СБУ. Но потом пришел Янукович и все свернул.

– Некоторые воины УПА вышли из “криївок” лишь в 1991 году. Общались ли вы с теми, кто скрывался до последнего?

– Под сомнение можно поставить слово “борьба” относительно них. Большая часть вояк была уничтожена еще в 1960-х годах. Тем не менее единицы выстояли до конца…

– Возвращаясь к современности. Почему Путин во всех проблемах России видит украинский след?

– На кого-то же нужно возложить ответственность. Он ведь не смотрит, что его политика порождает множество проблем в самой России. Первая и вторая Чеченские войны не имели отношения к Украине – это пример того, что есть и другие российские проблемы, кроме украинской. Не такие острые, как Чеченская война, но они существуют… А без Украины Российская империя невозможна. Путин это знает, и потому так себя ведет относительно нашей страны – демонстрирует имперские замашки. Кроме того, Украина может стать плохим примером для граждан Российской Федерации.

– Какими, по вашим ощущениям, будут действия Путина в ближайшее время? Будет он идти в наступление?

– Не исключаю. У Путина авантюрный характер, и потому вполне возможно, что он будет наступать. Это в его стиле. Он не может успокоиться, хочет поставить Украину на колени и осуществить план “Новороссия”. Оторвать весь юг, до Приднестровья – как максимум. Как минимум – ситуацию на Донбассе довести до того, чтобы мы смирились с существованием Донецкой и Луганской республик, которые еще и имели бы влияние на внешнюю политику Украины. Ведь Путин боится влияния Запада на Украину.

– В книгах по истории УПА, в частности в мемуарах Ивана Дмитрика “В лісах Лемківщини”, можно найти информацию о том, что воины и просто жители Карпат вдруг внезапно заболевали: мол, НКВД использовало некое бактериологическое оружие…

– Может быть. Доказательств нет, но они как раз могут быть найдены в рассекреченных архивах. Неожиданные заболевания в разгар борьбы УПА и вправду вызывали подозрения о неизвестном бактериологическом оружии.

– Возможно, нечто подобное Путин и сейчас прячет в рукаве?

– Я это допускаю. И точно знаю, что над созданием такого оружия в России работали.

– Возможно ли появление некой структуры, подобной УПА, в будущем?

– Оккупация Украины Путиным – проблематичный вопрос. Мы часто преувеличиваем силу российских войск. Россия далеко не такая могучая, как была когда-то. Да, она имеет атомное оружие, но если рассматривать войска, то их боеспособность не такая уж и мощная. Но в случае оккупации Украины Путин, безусловно, получил бы партизанское сопротивление. Оно было бы немного иным, чем УПА, с поправкой на время, но это была бы та же самая партизанская борьба, и удар для Путина очень сильный, с которым он вряд ли справился бы. Кроме того, регионы России – Северный Кавказ, Башкортостан, Татарстан, Тува – тоже могли бы взбунтоваться. Время империй прошло, а Путин старается вернуться к формуле, существовавшей в XIX – начале XX веков. Но дело в том, что после Второй мировой войны распались все империи, кроме Российской. Так что теперь – ее очередь. 

– Следите за особенностями “гибридной войны”?

– Да, в значительной степени нынешняя война отличается от всех войн, которые мы знали до этого. Гибридная она и потому, что Россия вроде бы не принимает участия в этой войне, хотя это далеко не так. Но даже на Западе кое-кто не хочет признать, что эта война – с Россией. Последняя ведет очень хорошо подготовленную информационную войну. Они взбаламутили головы многим! Проблема и в том, что Украина не ведет контринформационную войну. А российская пропаганда работает очень мощно и, я вам скажу, успешно.

– А почему успешно?

– Потому что даже на Западе некоторые люди уверены, что у нас не война с Россией, а некий внутренний конфликт; что это гражданская война. И мы ничего не сделали, чтобы опровергнуть эти утверждения. И в Украине есть люди, сомневающиеся в ситуации, думающие, что Донбасс – это нечто отдельное, или что воюет Донбасс, а не Россия.

– Что мы могли бы делать?

– На каждую меру существует контрмера. Нужно говорить правду, раскрывать подлые методы врага. Могли хотя бы опровергнуть интервью Гиркина (в январе 2015 года один из главарей боевиков Игорь Гиркин дал интервью телеканалу "Россия-24", в котором изложил свою версию событий в Украине. На момент интервью Гиркин уже не участвовал в боевых действиях и жил в России. – "ГОРДОН").

Юрий Шухевич, апрель 2015 г. Фото: Катерина Лебедева / Gordon.ua

– Не кажется ли вам, что многие проблемы Украины – оттого, что мы мало внимания уделяем культуре?

– Украина 24 года независима, а что мы сделали для культуры?! Мы говорим про Донбасс, а что сделали для него в культурном отношении? Донбасс как был, так и остался ареалом со своей субкультурой, где сохранились, как в заповеднике, советские устои. Если брать культуру в целом, то вижу только, как уничтожаются памятники истории, архитектуры. Вот хотя бы во Львове…

– Юрий Романович, не планируете ли написать мемуары? Это было бы интересно.

– Кому интересно?

– Тем, кто историей интересуется.

– Многим – живым, играющим не последнюю роль в нашем обществе – было бы не очень хорошо от этих мемуаров, так как я вспомнил бы последнее двадцатилетие… Думать – одно, а писать – совсем другое. Так что думать я думаю, а с писанием никак не соберусь.

– Как вам удается сохранять оптимизм?

– Может, это заложено природой, но я его таки сохраняю. Даже в самых тяжелых ситуациях. Нет ничего плохого, что бы хорошо не заканчивалось. Плохое – не вечное, когда-нибудь оно пройдет.