Тарута: Позиция губернатора сегодня слишком ущербна, чтобы он мог добиваться изменений, необходимых региону
На должность губернатора Донецкой области, от которой отказался негласный "хозяин" региона Ринат Ахметов, Сергей Тарута пришел в самый сложный момент за всю, пожалуй, ее историю – в марте 2014-го.
Совладелец корпорации "Индустриальный союз Донбасса", обладатель состояния в $2,126 млрд. (на 2011 год, по оценкам журнала "Фокус"), Сергей Тарута был человеком не публичным и в редких интервью говорил, что не стремится занять место ни в парламенте, ни в правительстве, хотя еще в 2006-м в СМИ активно муссировалась тема его возможного назначения на пост главы Кабинета министров Украины.
Но на губернаторскую должность согласился, что удивило многих, кто хорошо его знал, объяснив свой поступок "желанием защитить нашу страну, в которой заканчивается украино-украинская война, где нет вопросов разницы в языках и религии, правых и левых, где все мы украинцы и имеем право на сильную и единую новую Украину".
Однако в тот момент война на Донбассе только начиналась – российско-украинская. То, что это настоящая война, и Сергей Тарута, и жители востока Украины, и киевские власти поняли не сразу. Поначалу были только митинги под российскими флагами, потом начались штурмы административных зданий под выкрики из толпы с характерным российским акцентом. 6 апреля сепаратисты заняли еще и здание Донецкой обладминистрации, которое с тех пор отбить так и не удалось. Впрочем, сделать это никто и не пытался – донецкие правоохранители явно вели двойную игру.
Сергей Тарута, самый интеллигентный и образованный из всех донецких губернаторов, называл этих людей "мирными протестующими" и делал все, чтобы протесты не перешли в вооруженный конфликт. Он и сегодня находит оправдание для тех, кто поддержал сепаратистов на псевдовыборах, считая, что большая часть из них пришла на голосование под угрозами потерять работу или лишиться пособий, остальные же заблуждаются, не имея достоверной информации о том, что происходит на самом деле.
Он утверждает, что с войной потерял весь свой бизнес. А вот потерю губернаторского кресла объясняет тем, что был "неудобен" киевской власти. Хотя многие связывают его отставку с телеграммой, которую Тарута отправил Путину ко дню рождения.
"Уверен - вы запомните этот год. За это время территория вашей страны как бы увеличилась, а моей - как бы уменьшилась. Это произошло из-за братоубийственной войны, вылившейся в море горя, слез и боли. К сожалению, удалось рассорить братские народы, вбить клин вражды между соседями, сломать семьи", - написал он Путину, призывая его остановить войну.
Сергей Тарута, избранный в парламент от одного из округов Мариуполя, считает, что из зала заседаний Верховной Рады у него будет значительно больше возможности помогать Донбассу и Украине, нежели из губернаторского кресла.
Мы отправили немало законов в Верховную Раду и в правительство. Все мои запросы и обращения расценивались как излишне настойчивые, неудобные
– Сергей Алексеевич, вы говорите, что потеряли свой бизнес. А что приобрели взамен?
– Украина приобрела свободный Мариуполь и часть свободного Донбасса. Если бы не усилия моей команды, свободная от террористов территория Донбасса была бы гораздо меньше. Душу вложили, знания, опыт, установили коммуникации, со всеми, от кого зависит судьба Донецкой области.
– Если бы не ваша отставка с поста губернатора, по-прежнему оставались бы на посту или давно планировали баллотироваться в Верховную Раду?
– Я бы все равно баллотировался в парламент.
– Но ведь война продолжается. В отличие от нового губернатора, генерала Александра Кихтенко, который до того командовал внутренними войсками Украины, вы в Донецкой области – человек свой. За эти военные полгода вжились в проблемы региона, которых становится все больше. Вы просто устали?
– Позиция губернатора на сегодняшний день слишком ущербна для того, чтобы он мог добиваться конкретных изменений, необходимых региону. Мы отправили немало законов в Верховную Раду и в правительство, но лишь спустя два с половиной месяца был принят только один из них, остальные же вообще не рассматриваются. Пока я сидел в губернаторском кресле, которое, впрочем, было "передвижным", поскольку из Донецка обладминистрации пришлось переехать в Мариуполь, у меня практически не было возможностей для быстрого решения важных вопросов. Все мои запросы и обращения расценивались как излишне настойчивые, неудобные. Но нам нужно спасать Донбасс.
– Его сейчас пытаются спасать военные…
– Донбасс – это не только оккупированные территории. Надо срочно принять пакет законов, которые позволят уничтожить коррупцию, провести реформы и обеспечить привлекательность инвестиционного климата, чтобы западные партнеры могли почувствовать реальные изменения – как на политическом уровне, так и на финансовом. Нам нужно сделать это очень быстро. Времени у нас совсем мало. Сейчас готовится коалиционное соглашение, которое необходимо наполнить реальным содержанием для решения неотложных проблем.
– Ваша отставка совпала по времени с днем рождения Путина, которому вы отправили не столько поздравительную, сколько обличительную телеграмму. Он вам ответил?
– Не ответил. Видимо, не понравился ему мой текст.
– Под ним наверняка подписались бы все патриоты Украины. Но наше правительство, видимо, его не оценило…
– Я был "неудобным" губернатором. Да я и сейчас не очень удобен. Я, к примеру, считаю, что люди не смогут любить власть, которая заявляет о том, что они будут лишены зарплат, пенсий, социальных пособий.
– "Ни одной копейки террористам", – когда премьер-министр Яценюк всякий раз повторяет эту угрозу, к террористам невольно причисляют себя и жители оккупированных территорий, оставшиеся без средств к существованию. Для того чтобы получать пенсию, нужно ее переоформить – в любом из городов, подконтрольных украинской власти. И банкоматы "Ощадбанка" деньгами заправляются. Прошел бюрократическую процедуру – получи пенсию. Но ведь немало людей, для которых дальняя поездка с целью переоформления пенсии просто физически невозможна. Выходит, дело не в том, что "ни одной копейки террористам", а в том, чтобы наказать тех, кто остался там?
– Есть города, в которых сегодня, прежде всего, по причине угрозы жизни, закрыты отделения пенсионного фонда, управления казначейства. Не работает банковская система, разве что "Ощадбанк", и то статус у него полуофициальный. В этих городах у людей нет технической возможности получать эти выплаты. Что же касается таких городов как Донецк, где работают службы, там можно выплачивать людям деньги, и нам в ручном режиме удавалось уговаривать премьера, а иногда и президента, чтобы эти выплаты обеспечивать. В Донецке, в Макеевке этому ничего не мешает. Нужно только решение правительства. Но поскольку минские договоренности "ДНР" и "ЛНР" нарушают, правительство решило адекватно отреагировать на это. Страдают же при этом самые незащищенные слои населения. Хотя есть и те, кто, получая пенсию от Украины, продолжают работать, к примеру, в "правоохранительных" органах террористических объединений "ДНР" и "ЛНР". Я считаю, что выплачивать пенсии им – это просто преступление.
Виноваты все стороны, но, прежде всего, мы – Украина, которая не смогла их освободить
– Война за донецкий аэропорт продолжается вот уже больше пяти месяцев. За это время там погибли десятки военнослужащих, каждый день гибнут люди и в прилегающих к аэропорту жилых районах Донецка. Стоит ли его удерживать, по-вашему?
– Донецкий аэропорт – это уже символ. Как и гора Карачун под Славянском, за которую также шли долгие бои. Но она имела важное стратегическое значение – как высота, дающая преимущества в боевых действиях. Донецкий аэропорт – это тоже пример необычайного героизма и профессионализма наших военных. Я знаю многих ребят, которые стоят там насмерть, мы с ними часто встречались… Их мужеством Украина может гордиться. Но с точки зрения стратегической, как это было на Карачун-горе, я не вижу смысла удерживать аэропорт. Человеческие жизни намного дороже любого объекта. Со мной, уверен, согласятся родные тех, кто его защищает, и жители соседних поселков. Хотя, понимаю, что для многих это звучит не патриотично.
– Патриоты ругают и Петра Порошенко за его мирный план, который считают уступкой России.
– Мирный план – это всегда хорошо, если бы только он выполнялся. Изначально он не был расписан четко, по пунктам. Российская сторона не обеспечила выполнение этого меморандума. Ссылки на то, что боевики ей не подчиняются, не обоснованы. Свою роль не выполнила и ОБСЕ. Я несколько раз встречался с ее представителями. Они честно сказали: "У нас есть опасения относительно безопасности наших сотрудников". На что я им ответил: "В Ираке вы ведь обеспечивали мониторинг. Что мешает усилить команду наблюдателей теми, кто не боится, и обеспечить им безопасность?".
– Вы не раз заявляли о том, что единственное условие спасения Украины – это возобновление границ с Россией, что, в общем-то, понятно каждому. Если граница не на замке, значит, войти может любой. Войти, въехать на танках и БТРах, привезти "гуманитарную" гречку, а вывезти разобранный на части завод. Теперь границы появятся, но уже внутри Донецкой и Луганской областей, отделив украинские города от тех, что оккупированы террористами. Как это будет выглядеть?
– Я не военный, но понимаю так, что это будут оборонительные сооружения, которые уже создаются, там будут находиться военные и пограничники. Ну а дальше – переговорный процесс или принятие решений на высшем уровне, которые могут каким-то образом изменить этот статус.
– А надо ли его менять? Судя по репортажам из Донецка, Луганска и других оккупированных городов, люди вполне сознательно пришли на псевдовыборы в "ДНР" и "ЛНР", радуясь возможности за одну гривну купить мешок картошки или лука. Шли голосовать под музыку целыми семьями, как в старые советские времена. Но в силу своей, всем известной, толерантности вы наверняка находите для них оправдание. Так ведь?
– Безусловно, мы обязаны найти этому объяснения. Хотя, думаю, что "картинка", отражающая большое количество людей, и реальная картина расходятся. Я знаю, что было открыто не так много "избирательных" участков, что создавало видимость очередей, которые и показывали по российским каналам. На самом деле людей было мало. Мне известно, что их запугивали лишением каких-то пособий, льгот, тем, что не возьмут на работу. В Мариуполь приезжают торговать на рынке жители оккупированных сел. Они об этом и рассказывали.
Так что многие шли под страхом, а не по желанию. Хотя были и "добровольцы", конечно. Надо учесть, что этим людям 24 часа в сутки промывают мозги российские телеканалы, и реальной правды они не знают. Хотят, чтобы был мир, но не понимают, что мира там не будет долго, если ничего не изменится. Этих людей нужно понять. Виноваты все стороны, но, прежде всего, мы – Украина, которая не смогла их освободить. Важно, чтобы руководство Донецкой и Луганской областей бережно относилось к другому мнению.
– Сегодня модно говорить об особой донбасской ментальности. Вы согласны с тем, что она все-таки есть?
– Эта ментальность свойственна жителям любых индустриальных анклавов, где, как в Донбассе, на 10 квадратных километрах площади концентрируется огромное количество тяжелой промышленности. Социальные взрывы происходят тогда, когда ухудшаются условия жизни. С теми же проблемами издавна сталкивались и Европа, и США. Но без вмешательства России на Донбассе все было бы иначе.
– Вы считаете, войну на Донбассе можно было предотвратить?
– Только при одном сценарии – если бы мы защитили Крым.
Вмешательство Ахметова ничем бы не помогло. У него не было ни своей армии, ни такого влияния, которое могло бы изменить ситуацию
– Но все знают, что у Донбасса был свой "хозяин" – Ринат Ахметов, и даже несмотря на его усилия по оказанию гуманитарной помощи жителям оккупированных территорий, многие не могут простить ему того, что не защитил регион.
– Вмешательство Ахметова ничем бы не помогло. У него не было ни своей армии, ни такого влияния, которое могло бы изменить ситуацию.
– Это потом все уже далеко зашло. А поначалу ведь бегали по Донецку пятьсот неадекватных людей с российскими флагами, избирали себе "народного губернатора" и ломились в здание обладминистрации, куда их, надо сказать, без особого сопротивления в конечном итоге и впустили. Почему вы не распорядились о том, чтобы им отключили воду и свет?
– Для этого нужно было обесточить центральный район Донецка. В Славянске в здании администрации такие же люди два месяца сидели без света и воды, но это не мешало им удерживать здание.
– Давайте представим, что вы не бизнесмен и не политик, а скромный учитель, у которого есть единственная собственность – квартира в Донецке, доставшаяся от родителей. Он – патриот Украины, и, по своим убеждениям, не может жить и работать по законам террористов. Но даже если в другом регионе работа бы и нашлась, учительской зарплаты не хватило бы даже на аренду жилья. Как бы вы поступили на его месте?
– Из среды обитания, не совместимой с моими принципами, где есть угроза жизни, уехал бы однозначно. Потому что очень сложно скрывать свои взгляды. Сегодня в Украине эффективный министр образования, он быстро реагирует на обращения. Но помочь можно только преподавателям вузов, работа для них везде найдется. Что же касается школ, то никакой альтернативы нет – школы в другие города перевести невозможно, поэтому дети и учителя, к сожалению, потеряют целый учебный год.
– Год ли, Сергей Алексеевич? "ДНР" и "ЛНР", кажется, окопались надолго…
– Мы надеялись на то, что Донецк и большую часть оккупированных территорий Донбасса освободят еще в августе, но тогда в Украину вошло еще большее количество российских войск, началось прямое вторжение. Теперь все зависит от переговорного процесса на высшем уровне. Я считаю, не все возможности исчерпаны – и позиция Украины должна быть более убедительна со своей стороны, и помощь Запада – более эффективной.
На первом этапе, когда события на Донбассе остро чувствовала вся страна, был такой всеобщий гуманный порыв взаимопомощи. Потом он начал понемногу оседать, мирный план способствовал тому, что и отношение к проблемам на Донбассе стало более "мирным", спокойным. Программа помощи переселенцам должна была быть принята уже давно и незамедлительно. Но скорость реакции государства на проблемы людей, ожидающих помощи, не адекватна ситуации.