Костенко: Украина открыла новый фронт в Курской области. Красные линии перейдены, ящик Пандоры открыт
Как россияне встречают Вооруженные силы Украины в Курской области, какую цель и какие последствия будет иметь курская операция, почему главком ВСУ Александр Сырский стал личным врагом Владимира Путина, будет ли новое украинское оружие решающим и нужно ли запретить Telegram в Украине. Об этом в интервью главному редактору интернет-издания "ГОРДОН" Алесе Бацман рассказал народный депутат Украины от "Голоса", секретарь комитета Верховной Рады по вопросам нацбезопасности, обороны и разведки, полковник СБУ Роман Костенко, который сейчас защищает Украину. "ГОРДОН" публикует текстовую версию интервью.
Думаю, автором курской операции является Сырский. Я у него напрямую не спрашивал, но это его почерк
– Добрый вечер. У нас в гостях Роман Костенко – народный депутат Украины, полковник СБУ, участвующий в войне России против Украины. Роман, я вас приветствую.
– Добрый день!
– Вопрос, который интересует, думаю, всех зрителей, кто подписан на ваши соцсети. Когда вы в последний раз были в России?
– Я этот вопрос, скажем так, напрямую… Все видели. Потому говорить о том, когда я был в России, думаю, не нужно. Если есть вопросы, касающиеся непосредственно курской операции, я готов на них ответить.
– Или там уже выборы прошли, то уже не Россия?
– Это сейчас территория, которая контролируется Украиной. Согласно всем международным конвенциям, мы ответственны за эту территорию, поэтому делаем все, чтобы международные законы там соблюдали.
– Я в интернете вижу очень много видео, где россияне в Курской области очень радушно встречают украинских военных. Реально ли то, что мы видим в интернете? Действительно ли по-другому дело обстоит?
– Сложно сделать вывод обо всех россиянах. Потому что, во-первых, большая часть россиян все же уехала. Я думаю, как раз те, кто бы не хотел так встречать, как встречают те, кого вы видели. Многие сбежали, поддавшись российской пропаганде или понимая, что им, наверное, нечего делать, потому что с них спросят, когда придут украинские войска. Именно сбежали. Если сравнивать российское население и украинцев, когда в 2022 году Россия вторглась на нашу территорию, все помнят, как объединилась нация... Исчезли политические партии, религиозные конфессии, осталось только одно: желание биться за Украину. Когда все делали коктейли Молотова, все строили блокпосты, все записывались в территориальную оборону. К тому времени Украина была в гораздо худшей ситуации, чем сейчас Российская Федерация. Мы понимали, что ситуация безысходна, но действовали. В России такого нет. В России часть сбежала, часть осталась и действительно встречает украинскую армию. Конечно, это не всеобщая статистика. Но в целом, чтобы кто-то выходил против украинской техники с голыми руками, как это было против российской, чтобы кто-то делал коктейли Молотова или просто плохими словами обращался к нашим воинам, – я о таком даже не слышал.
Первые деревни от границы – их называют царские деревни. Там жили пограничники, таможенники – такая элита местная. У них хорошие дома. И уже на следующий день люди из соседних сел были там... Прошло много лет, но лозунг "грабь награбленное" – он, в принципе, там в крови. И они там забирали некоторые вещи. Когда им задавали вопросы, они – "Ну а что? Они наворовали – теперь мы берем себе". Эти истории были. И я тоже не скажу, что там каждый это делает, но такое есть.
– Местное население мародерило у своих же?
– Мародерили. Видео тоже снимали наши бойцы. Скажем так, выборки статистической нет, я просто рассказываю то, о чем слышал, что была возможность увидеть. Приблизительно такая ситуация.
– Как курская операция влияет на настроения всего населения России?
– Еще добавлю к предыдущему вопросу. Мы видим, что сами россияне возмущаются, что местное население в Курской области даже зарабатывает на военнослужащих, приехавших типа защищать регион. Таксисты по высоким ценам подвозят солдат к месту службы. Товары в два или три раза подорожали, потому что приехали военные. Это тоже интересная история.
– Это они о своих же, российских военных?
– Да. Когда армия заходит, они начинают зарабатывать на этом. Если говорить стратегически по тому, как это повлияет на Российскую Федерацию, – я думаю, что уже повлияло. Россияне понимают в первую очередь, что война уже не где-нибудь на украинской территории. Это уж точно не "специальная военная операция". Особенно в Брянской и других приграничных областях понимают, что это достаточно близко, каждый день может быть ситуация, когда зайдут украинские войска... Если так правильно назвать, красные линии перейдены, ящик Пандоры открыт. Можно перефразировать и сказать, что Украина открыла новый фронт. Это более 2 тыс. км украинско-российской границы, на которую до сих пор было относительное табу. Там работали наши спецподразделения, диверсионные группы, там работал российский добровольческий корпус, но регулярная армия туда не входила. Все бои шли в основном на территории востока и юга нашего государства. И я думаю, что как раз Россия и стала виновником этого – из-за вторжения на харьковском направлении с севера. И после этого наши партнеры дали первые разрешения бить по российской территории. Мы сделали операцию в Курской области. По факту, это был ответ на харьковскую операцию, которую провела РФ и в которой она не добилась успеха. Напротив, она дала возможность добиться успеха нам. Поэтому война для россиян стала более близкой, если отвечать на ваш вопрос. И угроза повысилась. Теперь это зависит от наших ресурсов, от наших планов, от наших возможностей. Сейчас много дискуссий о том, нужна Курская операция, не нужна…
– Роман, это как раз следующий вопрос: цель этой операции…
– Россияне уже ощутили и еще ощутят последствия этой операции. Это если мы говорим о простых россиянах… Сначала им рассказали, что "вы никуда не лезете – государство за вас все решит", а здесь они вынуждены бросать дома и убегать, и рассказывать в других городах, и, скажем так, требовать справедливости для себя как для переселенцев. Потому последствия есть, и, думаю, они еще будут в дальнейшем.
– Это вы говорите точечно, сейчас. Сегодня и сейчас для именно этого участка фронта.
– Вы меня спросили именно о Курской.
– А если стратегически? Именно стратегически вы понимаете, какова цель Курской операции и что будет дальше? Из того, о чем можно говорить.
– Цель Курской операции? Я думаю, ее можно разделить на несколько этапов. Основное – враг давит нас превосходящими силами на востоке. В войне есть такое понятие, как перехват инициативы или навязывание инициативы. Потому что можно бросить еще пять или 10 бригад обученных, но если мясной каток Российской Федерации раскручен, то они на время могут остановить… Конечно, нужно навязывать врагу свою инициативу на других, не основных направлениях удара, чтобы враг маневрировал, чтобы вынужден был перебрасывать войска, менять тактику и стратегию. Это, скажем так, военная наука. Вот и было выбрано направление, где можно перехватить инициативу. На востоке или на юге перехватить инициативу, имея те резервы, силы, средства и вооружения, практически невозможно. Это моя точка зрения. Некоторые военные это подтверждают.
В Курской области это было реально. И мы видим, что, как бы то ни было, инициативу мы перехватили и начали навязывать врагу свои действия. Враг вынужден на это реагировать. Самое главное – мы увидели, что у России нет готовых резервов. А это важно на войне. На войне воюют резервами. Мы можем много говорить о бригадах, стоящих на первой линии. Это очень важно! Но для того чтобы проводить активные действия, должны быть резервы. У военных есть такое правило: сидящий в обороне редко будет наступать. Наступать должны только бригады из-за спины. Это факт. Солдат три месяца сидит в обороне, его утюжат всеми силами и средствами, КАБами, ракетами, а потом встал и пошел наступать… Это ситуация из области фантастики. Такое может быть, но надеяться на эффективность таких действий не нужно. Потому нужны резервы. Мы увидели, что у России нет резервов, которые она может быстро перебросить на участок границы, чтобы локализовать прорыв. У нас с Россией более 2 тыс. км границы, и мы открыли, что все это направление примерно одинаковое. Он защищен срочниками, ФСБшниками, пограничниками, "ахматовцами". То есть он, по факту, уязвим для наших сил обороны. Это шикарное открытие.
Мы показали, что наши национальные интересы выше даже советов партнеров. Если нам что-нибудь нужно, мы будем делать это на любой территории. Это было важное решение: зайти на территорию противника, одной из крупнейших ядерных стран, называвшей себя второй армией мира. Со времен появления ядерного оружия практически такого не было в истории. Я всегда говорю о международном значении этой операции. Еще раз повторю, что наши партнеры – и я тоже общаюсь с ними, – в последнее время воспринимали нас как, видимо, умирающий организм, который изо всех сил еще борется, но уже истощен. А тут мы показали, что еще можем работать. Плюс нашему населению это дало подъем. Потому это хорошая операция. С военной точки зрения она, скажем, только в плюс нашей будущей победе.
– Кто придумал эту операцию?
– Я думаю, Сырский. Я у него напрямую не спрашивал, но это его почерк. Реально его почерк. Я думаю, что это он сделал. Относительно небольшими силами добился такого результата. Он заставил говорить о себе, об Украине весь мир.
– Очень нестандартно и смело, правда?
– Просто назовите мне страну в мире, которая бы смогла зайти на территорию Российской Федерации. И человека, который бы принял это решение… Я думаю, Сырский сейчас – личный враг Путина. Потому что это, по факту, удар по Путину напрямую. Он всегда обеспечивал всему российскому народу безопасность, здесь главнокомандующий ВС Украины, украинская армия приняла решение – и начала. И что главное – операция продолжается.
Многие разные аналитики начинают дискредитировать: нужно было на Покровск перебросить… Знаете, оценивать решения военных, не будучи военными и не зная до конца силы и средства, – это такое дилетантство! Это серьезная ответственность. И когда люди принимают такие решения, они взвешивают все за и против. Оно не принимается так: "Все, погнали на Курск". Это была серьезно осмысленная операция. В том числе операция по сосредоточению сил и средств. Сейчас очень сложно сосредоточить силы и средства на современном, прозрачном практически поле боя, чтобы выполнить такую операцию. Это почти невозможно, но мы это сделали. Но у нас есть кейс параллельный, если это так можно назвать – покровское направление. Можно найти параллели между этими операциями, где-то – недостатки, а где-то – факты, которых нельзя было избежать. Когда мы говорим о курской операции, то в рамках войны между Россией и Украиной она имеет важное значение… Да, покровское направление – тяжелое… Мы можем поговорить и о нем.
Россияне до сих пор не собрали достаточно резервов, чтобы остановить наши войска в Курской области, не говоря уже о попытках контратаковать. ВСУ продолжают двигаться
– Роман, вы сказали, что Курская операция – это удар по Путину. Я правильно понимаю, что для него это было неожиданно? Хотя Bloomberg писал, что еще за две недели до начала операции российская разведка об этом знала, а это значит, что она не доложила Путину? Значит, она сделала это намеренно? Значит ли это, что сейчас курская операция и эта ситуация играют против него? Есть ли вокруг Путина сейчас генералы, олигархи или близкие ему чиновники, плетущие ему лапти?
– У меня нет такой информации. Я слышал, что когда-то говорил Буданов: у нашего Главного управления разведки есть люди, которые приближены к приближенным. Я не знаю, какова степень приближенности. Поэтому я и выступаю за то, что нам в перспективе, как и написано в законе о национальной безопасности, кроме комитета по национальной безопасности, нужно отдельно сделать комитет по разведке, чтобы можно было контролировать эти структуры в дальнейшем. Что касается Bloomberg, я не знаю, откуда они брали информацию. Это, с моей точки зрения, только догадки. Если россияне знали и не смогли противодействовать, этому может быть несколько объяснений. В то, что это было сделано специально, я меньше верю. Больше верю в то, что когда мы на них напали… Сколько уже? Три недели идет операция плюс-минус. Они до сих пор не собрали достаточно резервов, чтобы остановить наши войска, не говоря уже о попытках контратаковать. Наши войска продолжают двигаться. Особенно Глушковский район, который находится западнее основного плацдарма, где перебили мосты через реку Сейм, где сейчас в довольно неприятной ситуации около трех тысяч военнослужащих находятся… Если об этом знали за две недели, то легко можно было отреагировать, а во-вторых, имея оружие дальнего поражения, такое, как у Российской Федерации, можно было производить упреждающие удары. Потому я думаю, что россияне просто не знали. Или знали на таком низком уровне, что просто не среагировали на это.
– Интересно. Но как это отразится на власти Путина? Может ли это спровоцировать процессы по изменению режима? Он же идет по дороге Сталина. Тех, кто ему не нравится или угрожает его власти, он начинает чистить. Кого-то – в тюрягу, у кого-то – несчастные случаи. И я думаю, что окружение тоже это понимает. Сталина одно время окружение все же смогло прикрутить.
– Вы сами ответили на свой вопрос. Если сравнивать со Сталиным, он практически к себе приближал людей, затем их убивал или сажал. Они умирали в муках, потому что НКВД действовал жестко. Но при этом он умер своей смертью. Есть какие-то версии, но он правил до 70 с чем-то лет и умер у себя на даче. Кто-то говорит, его отравили, но факт есть факт. Они боятся, они все связаны… Сложно сказать, сколько продержится режим… Здесь нужно проводить серьезную работу, чтобы найти лидера, который смог бы пойти против режима и повести за собой людей.
– Каково состояние российской армии сегодня? И человеческий ресурс, и техника – стало больше или меньше? И ваши оценки: как долго они могут вести интенсивную войну с этим ресурсом?
– Если брать человеческий ресурс, он по отношению к нашему неисчерпаем. Сейчас у них есть проблемы, потому что они надеются вытянуть войну на плечах контрактников и наемников. Это количество позволяет вести интенсивные боевые действия. Ни больше ни меньше. Мы увидели, что на границе у них не было даже чем быстро среагировать. Но если они включат принудительную мобилизацию, если они перестанут обращать внимание на срочников, на возраст... Путин боится срочников и мобилизации. Матерей срочников даже больше. Сейчас он пытается это вытянуть за счет средств, но если они придут к принуждению, то, конечно, у них гораздо больше мобилизационного ресурса. В этом будет их преимущество. Нам придется не знаю, какие меры предпринимать, чтобы можно было противостоять им.
Дальше по технике. Да, у них старая, они там что-то производят. Конечно, таких масштабов уже нет, но она у них еще на складах есть. Плюс есть сателлиты, которые им гораздо больше техники могут поставить, чем наши партнеры сейчас поставляют. Если мы говорим об Иране, Северной Корее, то поставки идут достаточно серьезными партиями. Плюс Россия сама может производить снаряды. Чтобы мы могли этому противостоять, партнерам нужно поставлять нам гораздо больше. Вопрос, есть ли у них гораздо больше. Это вопрос, над которым всем нужно задуматься. Потому что некоторые недемократические страны еще не начинали [поставлять оружие России]. А там запасы тоже достаточно серьезные.
Техники, еще раз повторюсь, меньше. Что-то они делают, но не так много. Они могут, вероятно, больше поддерживать свои войска, чем создавать большие новые группировки. Артиллерия есть. На прошлый год, насколько я знаю, они сняли до 10 тыс. артиллерийских орудий с баз хранения. И они их приводят в порядок. Это уже не самоходная артиллерия, более буксированная, более старая, но они ее используют. Ну и мы ее быстро уничтожаем. Что еще? Такой ресурс, как еда, одежда, топливо, в принципе, у них есть. Хотя в последнее время мы наносим удары по их нефтеперерабатывающим заводам... Скажем, сейчас это не критично, но постепенно может привести к тому, что не так просто им уже будет поставлять топливо. Не только потому, что его не будет, а потому, что логистическое плечо может увеличиться.
– Президент Владимир Зеленский заявил, что Украина провела первые испытания украинской баллистической ракеты, а также применила ракету "Паляниця". Скажите, чего ждать в ближайшее время в контексте ударов по России?
– Я бы не преувеличивал значение испытаний или ракет. Та же "Паляниця" – мы посмотрим их эффективность на деле. У нас есть крылатые ракеты, которые уже показали свою эффективность. Все остальное – это пока стадии, которые должны себя показать. Поэтому посмотрим, как все это сработает, и от слов перейдем к конкретному действию. То, что мы называем ожиданиями, – этому уже много лет. Я надеюсь, что придет время. Я бы сказал, что президенту нужно быть более вовлеченным в ракетную программу.
– Наши партнеры сейчас начинают разрешать использовать оружие, где мы считаем нужным – по всей территории России. Западные ракеты могут улететь на Кремль, на военные объекты в глубине России?
– Во-первых, нам никто не дает такие ракеты, которые могут туда улететь. Максимум, что нам давали, – это ATACMS, которые могут летать на 160–300 км. И только по оккупированной территории мы можем бить. Крым – максимум. Что касается российской территории – это HIMARS, летящие до 100 км. Они оказывают влияние на поле боя, но войны не выигрываются непосредственно на поле боя. Нужно пробивать всю глубину тактически – до 100 км, оперативно – до 300 км, стратегически. Тогда будет результат. Поэтому бить по территории Российской Федерации на глубину... HIMARS бьет на 80 км плюс находится в тылу на каком-то расстоянии. Это недостаточная глубина, чтобы наносить серьезное поражение. Но на тактическом уровне достаточно эффективно.
– Вы говорите: то, что нам давали. Нам еще могут дать. У них есть что дать.
– Мы реалисты. То, что у нас есть, – мы об этом говорим. Если нам дадут летящее на 700–800 км, что может долететь до Москвы, – это совсем другая история. Тогда будем об этом говорить. Но как смотришь, как нам передавали оружие, то понимаешь сроки… Это вопрос в первую очередь к нашим дипломатам. Они должны об этом говорить, чтобы эти вещи нам давали. Даже создание ракет, об испытаниях которых мы заявляем, может иметь фактор сдерживания. Взять комплекс "Сапсан", который Украина начала разрабатывать еще в 2012 году… Сейчас уже 2024 год. Вот и все ответы на вопросы.
– Осенью планируется второй саммит мира. Насколько мы понимаем, на саммите мира ожидается и представительство России. Роман, чего вы ожидаете от второго саммита? И можем ли мы говорить о том, что в этом году будет остановка войны? Я не говорю "победа", я говорю "остановка войны".
– Вот этого вам никто не скажет. Этого не скажет ни Путин, ни Зеленский, ни Трамп, ни Харрис. Все сейчас ждут выборов в Соединенных Штатах. Либо все изменится на 180 градусов, либо это изменится на 360 градусов – и будет то же самое. Поэтому никто не знает, остановится или не остановится. Здесь можно только догадываться. И тем более не все зависит только от... Например, если мы будем оценивать только кандидатов в президенты Соединенных Штатов. Приходит Трамп, он сказал: через день все порешает. Это одна история, мы верим. Остается кабинет Байдена – мы решаем, что дальше будем воевать. А кто при этом учитывает позицию Путина, Китая, Ирана, Северной Кореи? Никто не знает, как они отреагируют на те или иные решения, которые может предложить Трамп. Потому это все слова. Все ждут выборов. А война может как остановиться, так и продолжаться еще годы. Сейчас наша задача – наращивать военный потенциал и наносить максимальные потери противнику, чтобы до выборов в США Россия потерпела максимально, мы ей наносили максимально много потерь и у нас под контролем были свои территории и определенное количество российских территорий. А там уж посмотрим.
– Путин, по-вашему, хотел бы сейчас взять паузу, чтобы нарастить силы и через некоторое время попытаться захватить Украину?
– Я не знаю, что непосредственно в голове Путина. Но логично, делая анализ того, что он делает, что это человек, для которого все происходящее сейчас – это пожизненное оскорбление. Он шел сюда через три дня захватить Киев, захватить всю Украину, а затем стать лидером Европы и обогащаться, навязывая всем свои договоры, свою политику, свою экономику. Но Украина ему не дала этого сделать. Сейчас ему нужна хоть какая-то победа, ему нужны Донецкая и Луганская области. Я думаю, что он будет пытаться переть до того, пока не захватит Донецкую и Луганскую области в их админграницах. Я думаю, он хочет это сделать до осени. Об этом также может свидетельствовать история о том, что он не перебрасывает войска из Донецка, несмотря на то, что оккупирована часть Курской области. Он считает, что запущенный там мясной каток – если он его сейчас остановит, второй раз так же не разгонит. Сейчас за счет жертв личного состава они и пытаются захватывать территории. Поэтому ему сейчас важно захватить Донецкую и Луганскую области, чтобы на какие-то сроки, когда будут разговоры о разговорах осенью, выйти с какими-то целями. Чтобы если что-нибудь будет интересное для него, он скажет: "Мы захватили Донецкую и Луганскую "республики". Мы для этого шли. У нас есть коридор в Крым". Конечно, планы его изменились. При том что есть Курская территория, которую мы захватили. Я не знаю, как он здесь будет действовать, потому что однозначно это будет предметом. Он не позволит, чтобы на его территории были какие-то войска. Это мы все теоретизируем. Ну и плюс, если даже будет так, что он захватит и кто-то скажет: "Давайте договариваться" – это будет временное перемирие, после которого, правильно вы говорите, даже если будет адекватная договоренность, все равно он... Я сомневаюсь, что он уйдет из какой-то части Украины... И это должны понимать и наш президент, и отвечающие, скажем так, за все договоренности… Это будет перемирие перед еще одной большой войной, которую уже будет либо Путин вести, либо кто-нибудь из его преемников.
В вопросе возможного запрета Telegram в Украине главное – не навредить. Это должно идти на пользу нашей победе
– Произошел еще один крупный скандал с участием Марьяны Безуглой. Разбился украинский F-16. К сожалению, погиб пилот Алексей Месь. Это произошло во время одной из самых массированных ракетно-дроновых атак РФ. Безуглая заявила, что самолет якобы был сбит "дружественным" огнем. Россияне охотно, конечно, эту версию взяли. Как вы оцениваете ее слова?
– Я уже не раз говорил: расцениваю это как хайп на крови. У нее негде больше хайпануть, где себя показать – и она хайпует на крови. Не было великой тайной, что произошло. Действительно трагедия: потеряли летчика, потеряли самолет. Это было в тот день, когда Россия ударила самым большим количеством ракет. Оно все разбиралось. Командующий военно-воздушными силами Олещук обратился непосредственно к этой депутатке. Я уже сказал, как это видел. Посмотрите на военных, какое возмущение было. Подсвечивать врагу наши проблемы, показывать партнерам наши недостатки – это однозначно неправильно.
– Роман, еще один важный вопрос – о Telegram. Мир наблюдает за арестом Павла Дурова в Париже, и эта история повлекла за собой новую волну дискуссии о Telegram в Украине. В мессенджере можно получить информацию удобно и быстро. Но это удобно и быстро, только когда читаешь верифицированные Telegram-каналы, когда есть ответственность за информацию… Когда вы слышите о том, что нужно запретить Telegram, какова ваша позиция по этому поводу?
– Знаете, здесь мнения разделились. Даже когда на фронте у военных спрашивают об этой истории, половина говорит, что, действительно... Враг использует в том числе Telegram как средство связи, но при этом многие наши военные используют Telegram... Блин, чтобы я сейчас тайн никаких...
– Я понимаю. То есть на пользу нам.
– Если говорить о Telegram-каналах… Запретить, чтобы что? Чтобы завтра скачали VPN? Здесь вопрос, думаю, больше к спецслужбам. И это интересный вопрос, чтобы даже в комитете заслушать. Здесь "не навреди" – самое главное. Я сейчас могу навредить, говоря об этом, какие у нас способности есть по отношению к нему. Поэтому это важный вопрос. На него должны отвечать, в том числе, и СНБО, и спецслужбы. Эта история, скажем так, не может быть политической. Она должна идти на пользу нашей победе.
– А как вы думаете, когда Дуров полетел в Париж, зная о том, что там уже уголовное дело против него, почему он это делал? Он убегал от ФСБ и Путина? Как вы объясняете этот шаг?
– На самом деле я не знаю, что у него в голове, но я надеюсь на это. Вы видите последствия? Уже в России сказали, чтобы чиновники не использовали Telegram. Чего добьются французы тем, что у них Дуров? Может быть, они полностью под контроль его возьмут. И очень важный вопрос: наша власть должна общаться с властями Франции, Соединенных Штатов и принять решение на основе данных. Если у нас появится возможность читать переписки россиян, бьющих по нам артиллерией, и видеть координаты, то я готов себе его установить.
– Я хочу завершить тем, с чего начала. В Курской области какая история вас ошеломила больше всего? По-человечески.
– В первые дни, когда наши бригады пошли вперед… 80-я, 82-я легендарные десантные бригады, с боевым опытом… Они быстро пошли. У них позади оставались целые опорные пункты российских срочников. Они их обходили и шли в наступление, а русские сидели и держали оборону. И потом после этого уже заходила "Альфа", другие силы обороны, моторизованные бригады, 63-я, 22-я, другие батальоны... и уже брали в плен. Естественно, за боевыми порядками наших подразделений идут и экипажи беспилотников. И один из экипажей остался позади и из лесополосы работал. Взяли в плен более десяти россиян. А на следующий день парень, взятый в плен, привел еще россиян к нам в плен. Он их за ночь уговорил. Рассказал, что с ними будет. И они согласились сдаться.
– Потому что в нашем плену классно кормят, лечат, дают звонить по телефону родственникам и относятся как к людям, а не как к мясу.
– Я думаю, что у него были аргументы, учитывая, как била наша артиллерия. А она била серьезно: и реактивная, и ствольная. Они поняли, что лучше ему поверить, что вряд ли они выйдут из этого.
– Роман, я вас благодарю. Очень интересный разговор у нас получился. Слава Украине! И берегите себя!
– Героям слава!