Блогер Марьяна Ро: Ивангай – как грибок: если его тщательно не уберешь, он все равно вернется
У вас получился довольно-таки смешной мем "Барак – Обама". Я подумала, что должна носить эту футболку, она мне просто необходима
– Марьяна, добрый вечер.
– Добрый вечер, Дмитрий.
– Я должен признаться в самом начале нашего интервью, что я был глубоко темным, необразованным человеком и не знал, кто вы. Узнал, когда вы мне написали в Instagram с просьбой прислать футболку.
– Ну как же? Не прислать. Я спросила, как можно ее купить.
– Да.
– Конечно.
– Я посмотрел, кто вы, и понял, что нужно прислать. Вы ее носили хоть раз?
– Да, конечно. Я кучу "тиктоков" сняла в этой футболке.
– Да вы что?!
– Конечно. Все смотрели только на меня.
– Я не сомневался (смеются)... Скажите, пожалуйста, почему вы заказали эту футболку?
– Ну, во-первых, вы мне очень нравитесь как человек. Вы очень смешной, вы очень похожи на моего молодого человека.
– Хвалите меня, хвалите.
– Угу-угу. Он такой же… чудак.
– Так.
– И довольно-таки смешной получился мем "Барак – Обама". Я подумала, что должна носить эту футболку, она мне просто необходима.
– По размерчику хоть?
– Да, конечно. Я люблю оверсайз, чтобы балахонистое было.
– Я вам скажу честно, что я сегодня даже красные носки надел, чтобы соответствовать вашему прикиду.
– Я тоже надела красные носки, чтобы соответствовать вашему прикиду. Собственно, оп! (Показывает носки).
– Красота какая!
– Спасибо.
– Я тоже могу снять туфли, но и так видно.
– Давайте! Почему нет? Это интересно.
– Сочетаемся.
– Могу понюхать.
– Я думаю, это излишне (смеются)... Хотя думаю, что там все нормально. Мне так кажется.
– Да, у меня тоже.
– Вы в Киеве в первый раз?
– Конкретно в Киеве я, наверное, раз седьмой-восьмой. Точно не могу сказать.
– Ого!
– Да.
– Вы любили приезжать в Киев?
– Да. Мне очень нравятся здесь люди. Тут тепло. Ну, не сейчас, конечно, но вообще тепло.
– А не страшно?
– Почему?
– Ну как? Бандеровцы, фашисты…
– Да посмотрите на меня. Что, меня разве будут трогать? Не думаю.
– Вы родились в Южно-Сахалинске, на Сахалине.
– Все так.
– Удивительной красоты места. Что там самое яркое для вас?
– Море. Охотское море. Воспоминания из детства, как мы туда часто приезжали с родителями, с друзьями, купались, загорали. Было прикольно.
– Узкоколеечка.
– Что это такое?
– Узкоколейка от японцев осталась. Железная дорога. Вы никогда не видели ее?
– Ой, вы знаете, нет. Я слышала от мамы, но нет.
– Это достопримечательность Сахалина.
– Да. Для меня достопримечательность Сахалина – это… Не знаю даже. Ну, наверное, это краеведческий музей. Когда говорят что-то про Сахалин, я сразу вспоминаю море, музей, который у нас чуть ли не в центре города.
– Южно-Сахалинск – красивый город?
– Хм…
– Вы уже, собственно, ответили.
– Ну как? Красивый летом. Когда снежная зима, тоже достаточно интересно. Ну а так… Ну, так себе. Захудалый какой-то городишко.
– Сахалин бывает отрезанным полностью от материка? Зимой во время сильных снегопадов?
– Бывает. Когда прям какие-то жесткие метели, отменяют все рейсы. То есть на самолете туда никак не попасть.
– Красной икрой с детства объедались?
– Угу, да.
– Вкусная икра?
– Да. Моя любимая – это икра кижуча.
– Ух ты! А что это?
– Мелкозернистая такая, очень вкусная.
– Вкусная?
– Да. Я вам как-нибудь привезу. У нас будет обмен: вы мне "Гордон на палочке", я вам икру.
– Я вам еще новую футболку вдобавок.
– Благодарю.
Наша семья была в достатке, было очень много денег… Но в какой-то момент все просрали: у папы появилось дикое желание налево и направо ходить, а всякие молодые простипомы – ну что им нужно от взрослого мужика? Все хотели очень много денег
– Я о семье вашей хотел спросить. У вас старший брат Мирослав.
– Да.
– И младшая сестра с интересным именем…
– Мареся.
– …Мареся. Интересно. Что значит "Мареся"?
– Есть мужское имя Марес, есть женское Маруся. Но мама посчитала, что она хочет как-то выделиться, и назвала дочку Мареся.
– Чем родители занимались?
– Занимались?
– Да.
– Отец всегда занимался машинным бизнесом с Японией. Покупал на аукционе какие-то подержанные авто и перепродавал на Сахалин.
– Этим многие занимались, да?
– Ну да. А мама? Ну, у нее – когда как. То магазин откроет, вещи продает, то просто распродает что-то из своего. Ну, чем-то таким, в общем, занимается. То есть никогда ничего определенного у нее не было.
– Как вас воспитывали?
– Вопрос: а воспитывали ли вообще?
– Не воспитывали?
– Ну да. Ну как: "воспитывали"? К сожалению, так как семья была в достатке, было очень много денег…
– Что такое "очень много"?
– Ну, "очень много" – это когда мой папа мог позволить себе купить очень много квартир.
– В Южно-Сахалинске?
– В Южно-Сахалинске, да. Но там очень дорогая недвижимость на самом деле.
– "Очень много" – это пять, 10.
– Ну, и пять, и 10…
– Приятно поговорить с богатым человеком.
– Я не думаю. Просто в какой-то момент все просрали.
– Как?
– У папы появилось дикое желание налево и направо ходить, а всякие молодые простипомы – ну что им нужно от взрослого мужика? Когда у него…
– Любовь.
– Ну какая любовь?
– Какая такая любовь?
– И сиськи набок (смеются). Все хотели очень много денег. Папа давал и той, и другой.
– Добрый?
– Дурачок просто. И машинный бизнес… Все рухнуло просто.
– Вы папу прокляли?
– А я-то что? Почему я?!
– Наследница.
– Мне кажется, это моя мама.
– Прокляла?
– Да-да. Часто…
– И неоднократно?
– Да-да-да. Часто кричала на него: "Будь ты проклят!" это все.
А как меня воспитывали? Никак. Ну, я уже подросток, выскажу свое мнение – мне затыкают рот, я плачу, мне плохо. "Ой, ладно, успокойся. тебе денег". Это неправильно. Серьезные, казалось бы, вещи начинаю задвигать, но я сижу в этой кепке… Ну да ладно, не суть. Когда у меня будут дети, и они повзрослеют и скажут: "Мама, это не так, то не так, я хочу по-другому", – я не хочу заткнуть своему ребенку рот, просто сунув ему какую-то купюру. Это ужасно. Разве нет?
– А как вы учились?
– В начальной школе в России. Поначалу все было очень круто: мне казалось, Боже мой, это мое призвание – учиться в школе, всю жизнь буду учиться. Но в школе очень часто меня пытались унизить одноклассники…
– За что?
– Тогда я не понимала за что.
– Дочь богатых родителей?
– Ну, скорее да. Очень часто вырывали мои школьные принадлежности, потому что они всегда были японские, и для них это было в диковинку что ли. Все хотели, чтобы это было их…
– Плакали?
– Плакала, да. Приходила домой и говорила маме, что я не хочу жить. А мне восемь лет. И это стремно всегда: когда восьмилетний ребенок говорит, что он не хочет жить.
– Вам было девять лет, когда семья переехала в Японию. Удивительная история. Как это произошло?
– Ну, папа всегда был тесно связан с Японией. Окончательно я переехала, когда мне было лет 10-11. Мы решили, что я должна учиться в японской школе, потому что в русской не задалось. Ко мне было такое странное отношение, и я особо уже не хотела…
– Плюс пеналы воруют.
– Ну да, это ужасно. Я уже особо не хотела появляться в этой школе. Я помню, что последней каплей была ситуация, когда я пошла в уборную с девочками.. Я думала то, что мы подруги, а они меня сфотографировали на этом ужасном корыте… И показывали эту фотографию моим одноклассникам, в частности мальчику, который мне очень нравился. Мне было неприятно, и я просто собрала свой рюкзак и ушла домой. Это последний раз, когда я была в русской школе. Это был четвертый класс, кажется. Я сказала маме, больше туда не вернусь…
– Категорично?
– Да. Потом я уже училась в Японии. Все было отлично. К моей маме приходила мой классный руководитель из русской школы с участковым, говорили: "Где ваша дочь? Вы вообще в курсе того, что она скитается?" – "Она живет, учится в Японии. Где она скитается?!" Ну, так . Интересно.
– Вы хотели поехать в Японию учиться? Когда вам родители сказали: "Мы едем в Японию", – какие у вас ощущения были?
– Я всегда хотела – мечтала даже – жить и учиться в японской школе. Мне было очень интересно. Был такой страх: боже мой, а как ко мне там будут относиться? А что, если все повторится, как и в русской школе? Но нет, но все на самом деле было хорошо. То есть все достаточно лояльно ко мне отнеслись, все помогали мне. При том, что [на японском я могла сказать] только "здравствуйте", "до свидания" и как меня зовут.
Когда я называла себя Марьяной Ро, думала, что люди будут меня называть Марьянаро, типа как карбонара. Но прижился вариант Марьяна Ро
– В каком городе в Японии вы обосновались?
– Это северный остров Хоккайдо, портовый город Отару.
– Небольшой?
– Небольшой. Там маленькое вообще население. Почему именно этот город? Потому что…
– У отца там были связи.
– Да. Оттуда всегда машины папа отправлял на Сахалин. Не могу сказать, что он правильно сделал, обосновавшись именно там обосновался, но ладно, как получилось.
– Но вы поездили по Японии? Были в крупных городах, в Токио?
– Конечно. Я объездила Японию, будучи 18-летним человеком.
– Хорошая страна?
– Хорошая страна, очень красивая, очень интересный менталитет. Но жить там, будучи русской сложно достаточно. Очень сложно. Моя сестра родилась в Японии, ходила там в садик, сейчас – в школу.
– Гражданка Японии?
– Нет, у них нет такого, чтобы сразу гражданство по рождению давали, как в Америке. Но даже ей тяжело. Ее очень часто травят в школе учителя, 50-летние мужики при каждом удобном случае… Ну история какая-нибудь, связанная с Курилами, – и они начинают тыкать в нее пальцем… При том, что одноклассники вроде это все понимают, что это вообще стремно: то, что учитель поднимает эту тему.
Она мне рассказывала, как однажды учитель сказал: " посмотрите на Маресю. Она с вами с самого детства, но она никогда не станет как мы. Она никогда не будет понимать японцев на все 100%". Но это же очевидно: она русская и никогда не будет на 100% понимать культуру другой страны, даже если она там родилась.
– Японский язык вы знаете?
– Да.
– Хорошо?
– Достаточно, чтобы там обитать.
– Скажите что-то по-японски.
– (Говорит по-японски).
– Потрясающе. Что вы сказали?
– Спасибо. Я сказала, что я чуть-чуть стесняюсь.
– (Смеется)…
– Каждый раз, когда меня просят что-то сказать на японском, я стесняюсь.
– Родители, брат и сестра до сих пор живут в Японии?
– Мама сейчас находится в Москве, папа, брат и сестра в Японии.
– А как папа обходится, если там простипомы?
– Хм… Мы особо не общаемся. Такой у нас странный период… Он держит связь по всяким Viber и WhatsApp. Он общается с кем-то… Когда не было еще коронавируса, он куда-то летал с ними. Бали, это все.
– Он восстановил немножко финансовое состояние?
– Нет, не особо.
– Правда ли, что в свое время вы вычеркнули из жизни родного брата и больную мать?
– Ну, не могу сказать, что она прям больная. Мне кажется, мы все…
– Нездоровы?
– Немного, да. Но да, я не общалась с мамой, наверное, год. С братом – чуть больше.
– А причина?
– Никто не хочет понимать друг друга. То есть я не понимаю их, они не понимают меня, у нас абсолютно разные взгляды на жизнь, мировоззрение. Не могу сказать, что рада, что восстановила с ними связь, потому что мне было бы, наверное, для моей…
– Неокрепшей психики.
– …психики, да. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я вообще не общалась с ними…
– Сколько лет маме?
– 55 исполнилось.
– Она следит за вашими успехами?
– Да.
– Что она говорит?
– Ну а что она может сказать? "Молодец".
– Гордится вами?
– Да откуда я знаю? Наверное, она должна была ответить на этот вопрос.
– Почему вы стали блогером?
– Первое желание – это помощь родителям в трудный для них период. Но это неправильно, когда 14-летний ребенок хочет помочь своим родителям. Я думаю, что родители не должны впускать в эту чашу проблем свое дитя. Ну а потом мне уже просто очень понравилась эта движуха, скажем так.
– Но вы изначально хотели заработать деньги на блогерстве?
– Да, конечно.
– Вы понимали, что это возможно?
– Конечно, да.
– Сколько вы хотели денег?
– Ой, как можно больше. Но вообще первые свои деньги я заработала, конечно, не на YouTube.
– А на чем?
– В девять лет я сделала сайт со всякими японскими товарами. Мне отец помогал…
– В девять лет?
– В девять лет, да. Мне отец помогал… я беру заказ, мне пишут на почту. "Хочу пылесос такой-то и такой-то". – "Да, окей. Будет столько-то стоить и столько – доставка". И мне отец помогал, мы отправляли с ним вместе.
– Вы нормально зарабатывали?
– Я свои первые 100 тысяч рублей заработала благодаря этому сайту.
– Когда ребенок зарабатывает приличные деньги, что он чувствует?
– Я тогда чувствовала, что я супер повзрослела, я уже самодостаточный человек, могу жить одна. Я даже строила планы, что когда мне исполнится лет 14-15, я сниму квартиру… подзаработаю еще, чтобы обеспечивать себя. Ну, а потом я погрузилась в школьную рутину и забила на этот сайт. А в 14 лет ко мне пришел YouTube-канал. Точнее, я к нему пришла.
– Кто подсказал вам назваться Марьяной Ро?
– Да никто, я сама решила. Сначала я называла себя Марьяна Чойс, еще как-то. А потом решила: почему бы просто не отрезать свою фамилию (я – Рожкова) и оставить только "Ро". Поначалу я думала, что это ужасная идея. Даже когда я уже выпустила кучу видео, мне казалось, что это странно звучит. Еще люди это неправильно произносили. Я когда называла себя Марьяной Ро, думала, что люди будут меня называть Марьянаро, типа как карбонара. Но прижился вариант Марьяна Ро.
В последние несколько лет я чаще затрагиваю тему феминизма. И я стараюсь нынешнему поколению внедрить в мозг понятие индивидуальности
– Вы сегодня один из лидеров русскоязычного сегмента YouTube. Вы сами нащупали, каким должен быть контент, или кто-то подсказывал?
– Да никто никогда не подсказывал. Все, что мне нравится, то, чем я живу, то и делаю. Мне нравится петь – и я пою. Мне нравится снимать какой-то контент – я снимаю. Мне нравится танцевать – я танцую в TikTok.
– О чем вы рассказываете в своих блогах, как правило?
– Чаще всего в последние несколько лет я затрагиваю тему феминизма… Еще мне очень часто пишут девушки: "Марьяна, помоги, мне 17 лет, у меня очень маленькая грудь, все надо мной смеются". И для меня это никогда не было проблемой… Ну ладно, мы же все разные. И я стараюсь нынешнему поколению внедрить в мозг понятие индивидуальности… Просто они сейчас смотрят на всяких Кардашьян с огромными титьками и с задами больше, чем планета Земля. И они думают, что если у меня первый размер груди, то это плохо. А почему это плохо?
– Плохо нулевой.
– Ну что же вы, а?
– (Смеется)… С 14 лет вы состояли в близких отношениях с видеоблогером Ивангаем.
– Ой, был такой парень в моей жизни.
– Он же – Иван Рудской. Он из Украины, правильно?
– Да.
– Из Киева.
– Нет, из село Ганивка оно.
– С 14 лет…
– Мне было 15 уже.
– Как вы познакомились? В селе?
– (Смеется) Да, я доила корову, он ко мне подбежал… Как познакомились? Я увидела на просторах интернета его фотографию, запостила в прекрасной социальной сети "ВКонтакте" и написала: "Ой, какой милый мальчик!" Или что-то такое. Я думала, что он какой-то, может быть, американский блогер. Оказалось, что нет.
– Каким же было разочарование!
– Да было ли оно? Он мне написал чуть ли не в тот же день, что Япония уже не в сети. Что-то такое странное…
– А он странный?
– А разве нет?
– Вам виднее.
– Мне кажется, очевидно. Вы не смотрели его интервью?
– Честно сказать?
– Да.
– Нет.
– Слава богу.
– Надо было?
– Нет, не думаю.
– Так.
– Ну, так, чисто ради интереса. Да, он мне написал.
– Я уважаю чужой успех.
– Безусловно.
– А он успешный парень, правда?
– Да, это очень здорово: то, что он достиг этого.
– Когда человек имеет успех – значит, априори можем за что-то уважать его. Правильно?
– Ну конечно..
– Так. Ну-ну?
– Начался какой-то диалог у нас очень странный. Ребячества было очень много. И потом, через какой-то промежуток времени, он зачем-то ко мне приезжает в Японию.
– В Японию погнал?
– Да.
– Зачем, как вы думаете?
– Это очевидно. Пестик, тычинка, все такое.
– И личинка.
– Она самая, да. Кстати, ела я их здесь в кафе в каком-то. "Китайский привет" какой-то.
– И как?
– А вы знаете, вкусно.
– Вкусно?
– Да. Как поджаренная семечка.
– А в Японии суши вкуснее, чем у нас?
– Ну вы что такое спрашиваете? Конечно.
– Очевидно?
– Очевидно.
– Вкусная кухня?
– Да-да.
– Реально вкусная?
– Да. Если брать по странам, где самая вкусная еда, – на первом месте у меня идет Япония, на втором – Россия и страны СНГ.
– Вы системно двигаете кепку. В следующий раз надо будет сюда подвинуть.
– Да-да.
– По часовой. Так, возвращаемся к Ивангаю.
– Да.
Когда Ивангай приехал ко мне в Японию, я написала друзьям: "Пожалуйста, напишите ему, что я не пойду с ним гулять, я не буду с ним видеться". Кому-то я даже написала: "Скажи ему, что я умерла"
– Приехал в Японию.
– Приехал в Японию, да.
– Бешеной собаке семь верст – не крюк.
– Угу. Я писала своим друзьям: "Пожалуйста, напишите ему, что я не пойду с ним гулять, я не буду с ним видеться". Кому-то я даже написала: "Скажи ему, что я умерла".
– Навсегда.
– Да.
– Так.
– При том, что я в онлайне. Но я не хотела видеться с ним.
– Почему?
– Ну, стремно. Взрослый мужик зачем-то ко мне приехал.
– Сколько ему было лет?
– 18 было.
– Взрослый мужик, да (смеется)…
– Ну, мне тогда казалось, да.
– Обалденно взрослый.
– Да, для меня тогда казалось, что он прям старик.
– И что? Приехал старик Ивангай…
– Да. Ну через сколько? Ну, наверное, на второй или на третий день я все-таки сжалилась.
– Крепость пала.
– И я увиделась с ним. Была очень неловкая встреча, неловкие разговоры, вообще было очень все странно. Ну, и как-то так получилось.
– Закрутилось, понеслось.
– Угу.
– Чем он понравился?
– Внешне, наверное. Только внешне. Потом…
– Внутреннее наполнение глубокое?
– К сожалению или, наверное, к счастью, я так и не поняла, какой он на самом деле человек.
– И где вы встречались в Японии-то?
– Ну, ходили просто, гуляли, по торговому центру шастали. Он побыл дней пять-шесть, уехал, а через полгода он вообще переехал в Японию.
– Но за эти пять-шесть дней вы друг друга глубже узнали?
– Нет.
– Нет?
– Мы сняли коллаборацию первым делом. Он сразу предложил.
– Но это было заманчиво?
– Ну, мне тогда, если честно, было все равно. Ну, снимем мы или не снимем – как-то вообще пофигу.
– Ничего не было, и он уехал?
– Ну да.
– Несолоно хлебавши. Через полгода он вернулся.
– Вернулся, да.
– Ивангай никогда не отступает (смеется)…
– Да. Это как грибок: если ты его тщательно не уберешь, он все равно вернется.
– (Смеется)… Он поступил, насколько я знаю, в японский университет, чтобы к вам быть ближе.
– Да.
– Вы оценили этот поступок?
– Ну, сейчас я понимаю, что это довольно-таки романтичный и очень классный поступок, но тогда мне было… ну, прикольно, но все равно. Ну а что с меня взять? Мне было 15 лет.
– Я думаю, что он знал, что с вас взять.
– Ну, это-то понятно.
– В свои 18.
– Ага.
– Взял.
– Да.
– Влюбил.
– Ага.
– И увез в Москву.
– Увез в Москву, да, все верно.
– Вам хотелось уезжать из Японии?
– Нет.
– Но поехали за ним.
– Я просто думала, что это будет не так долго. Я думала, что мы недели две, максимум месяц побудем в Москве – и я вернусь домой в Японию.
– Вы до этого были в Москве когда-нибудь?
– Нет, никогда. Даже не мечтала. Потому что мне было как-то все равно на Москву.
– Какой это год?
– Так… ну, 2015 год, получается.
– Москва как вас встретила?
– Холодная, с ужасным менталитетом, бабки на меня наорали в первый же день в аптеке что ли… Пошла купить себе таблетку от головы. Ну и затерялась. Маленькая девочка в огромном городе, большая толпа в аптеке тусуется, всем что-то нужно. И моя очередь подошла, на меня бабка что-то орет, орет, а я не понимаю: мне нужен какой-то "Адвил", но "Адвила", наверное, нет в России, мне нужен, может быть, "Нурофен". Говорю: "Дайте мне, пожалуйста, "Нурофен". – "Так бы сразу и сказала. Чего стоишь и тупишь?"
Я била Ивангая, было дело. И он меня… И по лицу, и по рукам, и как только не было…
– По-доброму.
– Нет, прям наорала на меня.
– Я же и говорю: по-доброму.
– Ну, по-доброму, да-да. И как-то мне не понравилось это.
– Странно.
– Ну да. Я привыкла, что в Японии все вежливые: они никогда не будут кричать на тебя, все будут стараться тебе помочь. А тут какая-то бабка орет на меня в аптеке. Вообще я подумала: жесть. И все полгода, когда я жила в Москве, я плакала: приходила после съемок и плакала. Я плакала во время съемок… Было грустно на самом деле. Я очень хотела домой.
– Поразительно. Москва – огромный город, где есть куда себя деть: театры, кино, тусовки… И все это не прельщало?
– Нет. Мне до сих пор не интересны всякие тусовки, кино. Кино, вино и домино.
– С Ивангаем были искренние отношения или это был коммерческий ход?
– Конечно, все было искренне.
– Это была любовь, вы хотели жить вместе? Что вы думали тогда?
– Как и, наверное, большинство маленьких девочек, я думала, что любовь – раз и навсегда.
– А разве не так?
– Смешной вы человек.
– Я до сих пор так думаю.
– Ну что мне, вернуться к Ивангаю?
– (Смеется).
– Я фанат "Диснея", люблю их фильмы, мультфильмы. И я думала, что принц должен подарить мне первый поцелуй – и все, я буду с ним на всю жизнь. И, если честно, я не могу сказать сейчас, что я прям любила этого человека. Наверное, это все-таки была привязанность. И за счет того, что человек старше меня, я еще немного думала, что он для меня папа, может быть. Ну да, была влюбленность. Было весело, было здорово.
– Почему вы наглотались таблеток?
– Каких таблеток? А, в интернете есть… Да. Все, я поняла, о чем вы.
– Кстати, каких?
– А не помню.
– "Нурофена" все того же?
– Что-то такое. Тоже от головы. Потому что у меня мигрень – и я часто пью таблетки от головы. На самом деле ничего не помогает, но живем. Каких таблеток я наглоталась? Ну не могу сказать, что прям наглоталась. Там таблеток пять-шесть. Но я чуть ли не сразу же поняла, что не в ту степь и нужно с этим что-то делать. А они уже внутри. И я старалась их как-то вырыгать, но что-то не получалось, и я еще закрылась, мама там кричит, звонит моему брату, я в шоке полном, в панике – не знаю, как… Вроде надо открыть дверь, потому что мама там что-то орет, стучит, как-то мне нужно вырыгать эти таблетки, но ничего не получается.
– Выкакать не пробовали?
– (Смеется) Как же, если они только зашли?
– Так.
– Я же не утка. Брат выламывает дверь, мне дали воды… Я начала пить много воды – и тогда они уже вышли. .
– Почему вы их наглотались?
– Не хотелось жить. Очевидно же.
– Почему?
– Сложно. Меня никто не понимал, да и по сей день меня не понимают. Но это ладно. Плюс еще любовь всей моей жизни – как я думала – меня покинула. Он уехал в Киев, бросил меня. У меня нет ни денег, чтобы оплатить квартиру…
– Он не дал денег?
– Ну, я тогда уже зарабатывала сама, но просто на тот момент мне не пришла моя зарплата. А он сказал: "Я в магазин". И уехал в Киев.
– Ну, он, может быть, поехал в Киев в магазин.
– Может быть. В "Сільпо" в "Гулливере".
– Да-да. Не уточнил куда просто, в какой город.
– Да-да…
– То есть он просто вышел из дома, сказал: "Я в магазин", – и все?
– Угу.
– Любопытно.
– Такие дела. В общем, они меня все взбесили: и молодой человек, и брат, и мама. Я всех начала ненавидеть – и просто хотелось сдохнуть. А что меня еще держит здесь? Меня все бросили, все меня не понимают.
– Могли умереть от того, что выпили?
– А черт его знает. Наверное, нет. Было бы какое-то отравление, понятное дело, но умереть, наверное, нет.
– Почему с Ивангаем расстались в результате?
– Не сошлись характерами.
– (Смеется)…
– Почему расстались? Наверное, и я, и он уже давным-давно хотели это сделать, просто как-то не получалось. И, приехав в Киев, он начал тусоваться с друзьями – у них были очень веселые дни. Он разговаривал по телефону, а мне хотелось внимания. В итоге я этого внимания недополучила, кинула телефон – он подумал, что нужно за это зацепиться. И слава Богу, что он зацепился. Мы в итоге повздорили, побили друг друга и разошлись. Я уехала, пожила три дня у друга. И потом наш с Ивангаем друг мне присылает сообщение, что "он купил тебе билет"… Вообще даже не в мой город купил… "Чемодан я тебе привезу в аэропорт". И все, улетай. Я смирилась с этим, окей.
– Вы сказали, побились. В каком смысле?
– Ну, мы часто дрались друг с другом.
– Дрались?
– Угу.
– И выдрались?
– Да.
– Били Ивангая?
– (Смеется) Да, было дело. И он меня…
– По лицу, по корпусу?
– Ой, и по лицу, и по рукам, и как только не было…
– И он вас бил?
– И он меня бил, конечно.
– Сильно бил?
– Сильно бил. Ну во мне не так много силы. От него всегда было гораздо больше…
– Кулаками бил?
– Ну как только не было… По-разному вообще.
– Ногами?
– Ну, ногами – нет. Ногами не было.
– Видите, он все-таки нормальный парень.
– (Смеется) Да.
На первом свидании Фейс начал вываливать кучу сладостей, говорит: "Я это украл". – "Боже мой, как украл? Зачем?" А я сладости вообще не ем. Подумала: "Прикольно, конечно, но лучше бы ты каких-нибудь котлет принес"
– Слушайте, а как можно девочку бить вообще?
– Ну, на самом деле сейчас я понимаю, что скорее у него это все идет из детства. Я так понимаю, что его били, наверное, родители… Он мне рассказывал, что в школе у него не было друзей, была куча проблем. И он любил избивать свою игрушку, приходя в комнату. Какой-то тигренок у него был. И человек это все не проработал с психотерапевтом …
– И с тигренком.
– Да-да-да. И это все пошло дальше. То есть он начал уже задумываться о том, чтобы бить людей.
– Он с прибабахом немножко, да?
– Да все мы с прибабахом.
– Почему вы от него не ушли сразу после того, как он вас избил в первый раз?
– Вы знаете, я пыталась, но всегда это как-то заканчивалось, ну, не очень. И поэтому… Это как жертва возвращается к своему насильнику.
– Кровь была?
– Нет.
– До крови не бил?
– Нет. Были синяки только.
– Никому не хотелось пожаловаться? Маме, папе…
– Нет. Я тогда считала, что я сильная и со всем справлюсь. Зачем мне кто-то? Мне не нужна ничья поддержка.
– Охарактеризуйте, пожалуйста, Ивангая в двух словах. Что это за человек?
– Хм… Сложно. Даже не знаю. Но он странный, со своими тараканами. Ну, да все мы…
– С личинками.
– Угу. Не говорите мне про еду.
– Вы интервью Юрия Дудя с Ивангаем смотрели?
– Смотрела в районе семи минут, и то не по своему желанию. Есть у меня один хороший друг, и он любит просто пощекотать. Я пришла к нему в гости, и он говорит: "Смотрела?" – "Нет, не смотрела". – "Ну смотри". И сидит, смотрит на мою реакцию. Мне как-то не особо было интересно. Да и посмотрев на него в этом интервью, было ощущение, что, блин, чуваку нужна помощь, но он этого не понимает.
– Психологическая помощь?
– Да.
– Три с половиной года назад вы стали встречаться с известным рэпером Фейсом. Как вы познакомились?
– Ну, он мне писал в Twitter, Instagram. Посвящал мне альбомы…
– Вам это понравилось?
– Ну конечно. Я подумала, прикольно, кто-то меня любит. Ну, и начали общаться.
– Женщине важно, чтобы ее кто-то любил?
– Да мне кажется, всем важно, чтобы его любили.
– Женщине важнее, чтобы любили ее, чем если бы любила она?
– (Смеется) Не знаю, как всем, но мне – да.
– Вам важнее, чтобы любили вас?
– Угу.
– Какая вы эгоистка!
– Да.
– Первая встреча с Фейсом – вы ее помните?
– Помню. Он опоздал на три часа…
– Красиво.
– Да что вы?!
– Вы ждали?
– Уже нет.
– Так (смеется)…
– Я была в ярости.
– Какая вы в ярости?
– Не знаю. Я не подавала виду, что я злюсь – я просто вышла в пижаме, в полудреме. И такая у меня была шевелюра… У меня просто волосы очень кудрявые.
– Он – Дремин, а вы вышли в полудреме.
– Да, как интересно!
– Не то слово!
– Опоздал он, значит, на три часа. Еще и сам зайти не смог – охранник его не пропустил. "Выйди встреть меня". Я думаю: да что же такое, господи?!
– Но уже интересно. Нестандартный подход.
– Да. Я встретила его, мы зашли в квартиру. Он начал вываливать кучу сладостей, говорит: "Я это украл". – "Боже мой, как украл? Зачем?" А я сладости вообще не ем. Подумала: "Прикольно, конечно, но лучше бы ты каких-нибудь котлет принес". Очень долго разговаривал он. Четыре часа монолога о том, какая плохая жизнь, как ему плохо живется. Оказалось потом еще, что его истории шли вперемешку с историями его отца и деда, какие-то небылицы вообще! А я сижу, слушаю: вроде интересно, но и непонятно. Я подумала, какой странный чувак!
– (Смеется)…
– Наверное, дружить будем.
– Но вам к странным не привыкать.
– Да. Но это потому, что я сама такая…
– Так.
– Да, я люблю такое… Я же из Японии как-никак. В общем, слово за слово, его повело в грустную какую-то тему – я начала его успокаивать своими бреднями какими-то. Он рассмеялся – и все. В итоге до 10 утра он у меня сидел. Спать хотелось ужасно.
– Поцеловались?
– Нет.
– Вы ждали, что он останется?
– Что? Куда?
– У вас.
– Что мы будем там это?..
– Ну конечно.
– Нет. Мне вообще это по сей день не интересно.
Когда головка полового члена входит и выходит, я действительно не понимаю, как можно от этого брыкаться, охать, ахать. Мне кажется, что это какие-то выдумки для коммерции, в порнухе
– Мы к этому еще подойдем.
– Да что вы?
– Да.
– Окей.
– Хорошо. И что вы для себя поняли, когда он ушел?
– Странный чудак – дружить, наверное, будем. Не уверена, что что-то будет у нас с ним любовное, взрослое, интимное, но дружить можно. Я люблю таких.
– У Фейса и Ивангая отношения есть?
– Они чуть не поженились (смеется). На самом деле нет. Они никогда не общались.
– Вам было бы интересно наблюдать со стороны их встречу?
– Конечно, да.
– Как вы думаете, какой бы она была?
– Комичной, мне кажется.
– Фейс не хотел побить Ивангая после того, что вы ему рассказали?
– Нет. Ну что он, насильник, что ли?
– А вам бы хотелось, чтобы он его побил?
– Нет.
– Замуж за Фейса вы собираетесь?
– Ну, я не могу знать, что будет дальше, но вообще было бы прикольно посмотреть, как оно будет.
– На эту семью со стороны, да?
– Да-да. Два непонятных персонажа воссоединились. Лелик и Болик.
– О, вы даже такое знаете!
– Конечно.
– Что произошло, когда вам было 11 лет и вас испугал какой-то мужчина?
– Когда он мне писюн показывал?
– Да.
– На самом деле это было очень стремно…
– Это в Японии было или в России?
– Угу.
– В Японии? Ух ты!
– Да там на самом деле придурков хватает. Я что-то разглядывала в магазине, и он ко мне подходит… Я краем глаза заметила, что он замешкался, что-то достает. Я поворачиваюсь и вижу херсон.
– Николаев…
– Он самый. Я была в шоке. Я была в шоке – я сразу же побежала к отцу, рассказала. А он не поверил. И самое ужасное в этой истории, наверное, не то, что мне писюн показали, а то, что мне отец не поверил.
– Угу.
– По сей день я как-то не могу с этим ужиться.
– Писюн вас напугал?
– Ну…
– Или он был не такой, чтобы напугать?
– Ну, я и до этого видела на уроках, как он выглядит. Но не могу сказать, что меня прям напугал. Но было отвращение к мужчинам еще долгое время. Даже когда я была с первым молодым человеком, как-то не тянет, вообще не оно.
– Не але.
– Не але, да.
– Вы признались, что в постели ничего не чувствуете и вам не нравится заниматься любовью. До сих пор?
– Уже не уверена.
– (Смеется) Так.
– Но именно когда головка полового члена входит и выходит, я действительно… я не знаю... Я не понимаю, как можно от этого брыкаться, охать, ахать. Мне кажется, что это какие-то выдумки для коммерции, в порнухе. Понятное дело, что клиторальный оргазм – он есть. И это здорово.
– И счастлив тот, кто это познал.
– Да.
– Так.
– Ну особо меня это все равно не интересует. Я могу спокойно жить без этого.
– Вам секс не нужен?
– Ну, я хочу детей. И понятное дело, что мне придется.
– Обреченно вы как-то сказали (смеется)…
– Да нет, это забавно на самом деле. Прикольно, когда вы соприкасаетесь с любимым человеком. Это вас сближает, это… это здорово.
– И все?
– Да. Вижу вашу лысину – и сразу думаю о головке полового члена.
– Видите, какие ассоциации?
– Да.
– Но это вас все равно не возбуждает?
– Нет.
– В прошлом году вы объявили, что вы пансексуалка.
– Да.
– Это как?
– Мне все равно: мужчина, женщина, трансгендер. Мне важен сам человек, какой он внутри. То есть мне важен именно характер. Я люблю веселых людей, я люблю, чтобы он (или она) меня умел рассмешить. Даже когда мне супер грустно, Иван умеет это сделать. И это вообще замечательно. Это лучше всяких плотских утех.
Буквально неделю назад я ныла своему молодому человеку, что не могу так больше жить, хочу вскрыть себе вены. Но это никогда не доходит до чего-то серьезного
– С женщиной вы пробовали заниматься любовью?
– Нет.
– А вы когда-нибудь…
– А мне это неинтересно вообще, в принципе. Ну что "когда-нибудь"? У меня же сейчас молодой человек. Если вдруг что-то пойдет не так, может быть, что-то у меня и будет. Я не знаю.
– Вы обнаженной позировали.
– Разве?
– Пишут.
– Врут.
– (Смеется). Иногда говорят, что вы стали такой популярной благодаря Ивангаю… Это так или нет?
– Я думаю, наши отношения помогли стать нам популярными блогерами: и ему, и мне. Потому что всегда интереснее наблюдать не за одним человеком, а за двумя, за группой. В Азии, например, очень популярно, когда в группе не три-четыре человека… Есть такая группа AKB48 – там 48 участников. Причем 48-я – это не реальный человек, а 3D-программа.
Думая, всем было интересно наблюдать за нашими отношениями. И статистика росла вверх и у него, и у меня. Но не могу сказать, что он ко мне пришел, когда у него было уже 20 млн подписчиков, а у меня только один подписчик. Такого не было. То есть и у него была аудитория достаточно большая, и у меня.
– Сегодня у вас в Instagram, YouTube и TikTok 20 млн подписчиков.
– Ну это если сложить, да?
– Да. Фантастическая цифра.
– Согласна.
– Фантастическая.
– Угу.
– Скажите, пожалуйста, звездой вы себя ощущаете?
– Честно?
– Честно.
– Нет. В 15-16 лет, когда у меня только был 1 млн подписчиков на YouTube, я думала, что, капец, меня знает, наверное, весь мир. Но сейчас – нет. Я себя не ощущаю звездой. Звезда для меня – это, наверное, Алла Пугачева. Ее знает весь мир, ее знают артисты…
– Русскоязычный мир.
– Ну почему же? Ее знают и в Америке тоже.
– При всей моей любви к Алле Борисовне все-таки нет.
– Ну, понятное дело, что не так, как Майкла Джексона, но все-таки… Ну какая я звезда?
– Но вы понимаете, что русскоязычный мир – это 300 млн человек, грубо говоря?
– Угу.
– У вас 20 млн подписчиков. Но это же вообще…
– Но это если прибавить все-таки…
– Вы думаете, есть повторения?
– Ну конечно.
– Хорошо. Такое количество подписчиков накладывает на вас особую ответственность?
– Да.
– Какую?
– Прежде чем что-то опубликовать в Instagram, написать какой-то текст в историю…
– Вы думаете?
– Ну конечно. Я стараюсь ничего не говорить про свои суицидальные мысли, потому что я понимаю, что большинство [подписчиков] – с неокрепшей психикой…
– Извините, у вас до сих пор есть суицидальные мысли?
– Да, конечно. Буквально неделю назад я ныла своему молодому человеку, что все, я не могу так больше жить, хочу вскрыть себе вены. Но это никогда не доходит до чего-то серьезного. Мне нужна помощь психотерапевта. У меня все никак нет времени нормально пообщаться, сказать, что мне внутри бурлит.
– Слушайте, молодой человек прекрасный есть, 20 млн подписчиков суммарно в трех соцсетях есть – и вам еще хочется вены вскрыть? Для полноты счастья?
– Угу.
– Но это звучит странно.
– Возможно, если бы у меня не было этой популярности, я работала бы в каком-то кафе официанткой и, может быть, не было бы столько проблем. Наверное. Просто порой мне пишут в комментариях: "Если бы ты работала на заводе, у тебя бы не было этих панических атак, ты бы не думала о суициде". Может быть, не знаю.
– А панические атаки часто бывают?
– Они недавно ко мне вернулись, нагрянули… Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь. Было неожиданно, потому что они пропали больше чем на полтора года. И тут – бац! Я так думаю, что это все весна… Это, может быть, связано с погодой: то холодно, мрачно, то солнце светит… И моя психика этого не выдерживает. Я еще перестала пить антидепрессанты, решила, что это мне больше не нужно…
– Много пили?
– Очень много, очень долго. Там было четыре препарата.
– Каждый день?
– Каждый день.
– Иначе никак?
– Иначе я и себя била очень сильно, очень было больно, царапала. Угу.
– Панические атаки – как это происходит?
– Они в основном у меня происходят, когда есть какое-то скопление народа: хотя бы три-четыре человека. Начинается удушение, сердце очень часто начинает биться, хочется закрыть глаза и просто упасть на кровать и не вставать. Хочется чесаться очень. И просто становится страшно, и есть ощущение, как будто еще чуть-чуть – и сердце просто вылетит из тела, и я умру.
– Вам себя жаль в такие минуты?
– Нет, просто страшно.
Мои фанаты очень разные. Есть какие-то супер-бешеные, есть супер-спокойные, есть очень странные… Они тебя увидели на улице – и идут за тобой по пятам
– А вы смерти боитесь?
– Очень.
– Как вы себе представляете смерть?
– Мне очень редко снятся сны. И смерть я себе представляю именно так: я уснула – и все, черное полотно.
– В жизнь после смерти вы верите?
– Честно, нет.
– У вас огромная армия фанатов. Как они себя ведут?
– Все очень разные. И это на самом деле круто: то, что редко когда повторяются персонажи. Есть какие-то супер-бешеные, есть супер-спокойные, есть очень странные… Они тебя увидели на улице – и идут за тобой по пятам, пока ты куда-то не дойдешь, не зайдешь в подъезд.
– А супер-бешеные как себя ведут?
– У них какая-то истерика начинается, паника… Самый смешной, наверное, случай с фанатом: сижу в кафе со своими друзьями, общаемся, человек проходит и в огромное панорамное окно наблюдает за мной. Он смотрит где-то секунд пять-шесть, потом резко достает телефон, что-то там ищет, закуривает сигарету, заходит в кафе, просит водичку, выходит со стаканом, пьет, смотрит на меня и так, с дрожащими руками… Потом он осмелился – подошел ко мне, попросил сделать фотографию. И при этом он так курил сигарету и фотографировался со мной.
– Страшно?
– Жутко.
– Вас узнают везде, где вы появляетесь?
– Ну как везде? Где много русских, русскоговорящих – да, там узнают.
– Приятно, когда узнают?
– Когда как. Когда я куда-то тороплюсь, когда у меня плохое настроение, мне не хочется, чтобы меня трогали. Ну, понятное дело, что людям это не объяснишь. То есть если человек никогда не столкнулся с тем, что у него есть какая-то аудитория и его могут узнать, они не будут этого понимать. Ну, вы же знаете, каково это.
– Откуда?
– (Смеется).
– У вас были прекрасные волосы.
– Были.
– И вдруг вы взяли и на глазах у всех их обрезали.
– Угу.
– Почему?
– Мне исполнился 21 год, и я посчитала, что должна что-то поменять в своей жизни. Мне наскучило присутствие волос на моей голове.
– Я вас так понимаю!
– (Смеется). Как сейчас помню: это 9 октября. Мы только вернулись с мамой на поезде из Питера в Москву. Вообще это произошло спонтанно. Все так легко было, так здорово! Мы смотрели и выбирали дизайн ногтей – и тут мне попалась фотография девушки, которая наголо себя обчекрыжила. И все. И я подумала – оно! Мне исполнился 21 – я что-то должна поменять в своей жизни.
– Очко.
– Дупло (смеются).
– Да, практически. Вы себе нравитесь такой?
– С этой прической?
– Да. Будете отращивать волосы?
– Ох… Нет такой цели, чтобы отрастить до какой-то длины, они растут – и растут. Мне все равно.
– Как вы ощущаете свою популярность? Просыпаетесь утром и говорите себе: "Я популярная девушка"?
– О боже, конечно же, нет.
– "Чертовски популярная девушка"?
– Нет. Но я понимаю, что если я зайду в торговый центр в час пик, когда все дети пришли со школы, все подростки из университета вышли, то, что скорее всего, что-то да будет. Какая-то мини-фанвстреча. И поэтому я стараюсь не ходить в такие места. Не в обиду моим поклонникам, но…
– Ваша аудитория – преимущественно люди какого возраста?
– От 18 до 30 лет примерно. Мне самой 21, и аудитория, которая следила за мной с 14 лет, – они выросли вместе со мной.
– Вы много зарабатываете как блогер?
– Как блогер – наверное, да. Ну, достаточно, чтобы хорошо жить…
– Но цифры нельзя говорить?
– Да я просто не знаю, какая это сумма…
– Но это хорошие деньги?
– Конечно. Учитывая, сколько зарабатывают в месяц все наши граждане, это вау какая сумма!
– Вы себя ощущаете богатой?
– Нет.
– Что вы себе можете купить? Чем вы себя можете побаловать сегодня? Квартира съемная или своя?
– Съемная.
– Вы хотите свою квартиру?
– Хочу, но не понятно, где я хочу эту квартиру. Ничего мне не понятно в этой жизни на самом деле. Хочу свою квартиру только лишь потому, что для меня очень важна атмосфера. К примеру, эти обои в этой чудной, дивной студии мне не нравятся. Для меня это колхоз.
– Я их сейчас сорву.
– (Смеется) Давайте!
– Да, прям сейчас.
– Хорошо.
– Можно паузу?
– И поэтому мне бы хотелось иметь свою квартиру только лишь потому, что я могу там сделать все так, как хочу я.
Марихуана – это единственный наркотик, который я когда-либо пробовала
– Машина?
– Не нужна она мне. По крайней мере, сейчас.
– Такси, Uber?
– Такси не особо люблю. У нас сейчас в Москве очень популярны электрические скутеры… Я люблю ходить либо пешком, либо ездить на скутере, или на метро, когда очень опаздываю.
– Едете в метро и нормально себя чувствуете?
– Да-да. Ну, понятное дело, когда прайм-тайм и куча народу, все друг о друга трутся, немного некомфортно, особенно, когда COVID.
– Вам не нравится, когда о вас трутся?
– Когда эти пузатые мужики…
– Трутся?
– Угу. Неприятно.
– На что вы тратите деньги?
– Ой! Большую часть своего заработка я все-таки трачу на свою маму, потому что у нее проблемы со здоровьем – нужно лечиться, а хорошее лечение стоит хороших денег.
– Вы много путешествуете?
– Стараюсь. Мне очень нравится путешествовать. Если я долго нахожусь в Москве, это все начинает на меня давить, рабочая рутина, и мне хочется куда-то сбежать. Даже в Сочи, условно.
– Где вам больше всего нравится находиться? Вы по миру поездили же?
– Больше всего мне нравится в Японии…
– Все-таки.
– Да. Очень спокойный менталитет, очень красивая природа, очень живописные места, очень вкусная еда. Для меня еда – это номер один. Я люблю вкусно поесть.
– По вам, в общем-то, и видно.
– Да, правда? Спасибо.
– Абсолютно нет.
– Благодарю.
– Скажите, это правда, что в Японии такие маленькие квартирочки, где люди спят на циновках, на одного – буквально три-четыре метра? Или это миф?
– Это правда. Сейчас такого становится меньше, но у них очень маленькие квартирки. Они работают с восьми утра до четырех-пяти, потом бухают…
– С восьми утра?
– Да.
– На износ.
– Да.
– А потом?
– Почему так много суицидов в Японии? Потому что им все равно на себя, на свое здоровье. Они работают, бухают, приходят в свою комнатушку, спят. И так все по кругу.
– Говорят, очень сильно пьют японцы. Это правда?
– Да, они бухают прямо.
– Круче, чем русские?
– Да. Особенно пятница, суббота. Идешь по самой загруженной улице – и все лежат в своей блее…
– Да? Вы меня удивили сейчас.
– Да. Японцы тоже со своими приколами, скажем так.
– А что они пьют?
– Они очень любят… Я просто в алкоголе [не разбираюсь]…
– Саке.
– Саке – да. Я в алкоголе особо не шарю. Как же он называется? "Чухай", как-то так. В нем, наверное, 4-6% алкоголя. Но они очень много его пьют. И в итоге получается…
– Чухают, короче.
– Да-да. Это какой-то сок, смешанный с рисовой водкой.
– А вы алкоголь – нет?
– Нет. Мне вообще не нравится…
– А наркотики?
– Марихуана разве что. Это единственный наркотик, который я когда-либо пробовала.
– Вставляет?
– Ну, прикольно, да.
– Что под марихуаной вы ощущаете такого, чего не ощущаете без нее?
– Да на самом деле все, что я ощущаю в сознании, то я и ощущаю под воздействием марихуаны, просто это гораздо ярче выражено. К примеру, я люблю смеяться, я очень часто это делаю, я очень люблю улыбаться. Покурив марихуану, я могу ржать без остановки.
– Аки конь.
– Да, оно самое. Мне очень нравится ваша улыбка, кстати, хочу сказать.
– (Смеется) Спасибо вам. Переходим к городам и странам. Где бы вы хотели жить?
– Хм, да я не знаю.
– Может, в Японию вернуться?
– Нет. Вернуться туда жить, строить свою семью – нет. Не хочу. Это на самом деле так сложно… Стараюсь об этом не думать…
– То есть страны, где бы вы хотели жить, пока не знаете?
– Угу. Планета Нибиру.
– (Смеется) Ваш любимый город в России?
– Наверное, это Питер, потому что он очень красивый.
– Угу.
– Мне очень нравится архитектура. Но мне не нравятся эти узкие улочки и дышащие тебе в пятки люди.
– И низкое небо, и дожди.
– Там бывает хорошая погода. Чаще всего когда я туда летаю, там хорошо. Но как-то попадается, что прям ужас – не хочется даже возвращаться. Так что Питер и Москва. Москва – потому, что очень удобно, очень много вкусных заведений.
Мне бы хотелось, чтобы Сахалин принадлежал Японии. Там стало бы гораздо лучше
– Москва круче Нью-Йорка, мне кажется, сейчас. Нет?
– Ну, не знаю, я никогда не была в Нью-Йорке. Только транзитом.
– Вы и до Америки добрались.
– Конечно.
– Скажите, пожалуйста, что вам в России нравится и что – нет?
– Не нравится менталитет, а нравится удобство: то, что я могу сходить в любой момент на прекрасный, чудный маникюр, педикюр, вкусно поесть. Это мне и нравится. И раф-кофе. Вы знаете, что он есть только в России и странах СНГ?
– Нет. А что в менталитете не так?
– Да люди злые. Как буки все…
– Может, жизнь такая.
– Да. Ну что говорить? Я прилетела с отдыха, мне нужно было сдать ПЦР-тест, пришла в клинику – там даже японец был злой. Вы представляете?!
– (Смеется).
– Это вообще удивительно. Да. А на меня, кстати, в тот день бабка в этой клинике накричала, потому что у меня куртка винтажная. На ней…
– Винты?
– Менты. Флаг USA. И она начала на меня бычить: "А почему не герб России?" Что-то в этом духе. Странно.
– Может, она патриотка?
– Да может быть. А зачем мне это говорить? Молодое поколение – ну зачем это?
– Выбирает Pepsi.
– Да.
– Скажите, пожалуйста, Путин вам нравится?
– Внешне? Я бы с ним не встречалась, честно. Не в моем вкусе человек.
– А внутренне?
– А кто же его знает? Только близкий круг. Михаил…
– Да, чувствую, вы с ним и не встретитесь, и не узнаете, какой он внутренне, с таким подходом.
– Ну, меня к нему не тянет. Может быть, он хочет притянуться. Я не знаю.
– (Смеется).
– Тянет, как магнит.
– Что вы думаете о конфликте между Россией и Украиной?
– Очень грустно, потому что у меня есть и украинские корни, и русские.
– Есть украинские?
– Да. У меня родственники в Стрыю, во Львове. Я прям злюсь, когда меня на границе спрашивают: "А куда? А зачем? А есть ли у вас родственники?" Я говорю: "Да конечно есть! Во Львове, в Стрыю! Вы шо? Я щас тете Гале позвоню!" А они видят, что паспорт-то русский, и бычат. Ну шо на меня бычить? Я говорю: "Я своя – все нормально".
– Но вы понимаете, почему они бычат на российские паспорта?
– Ну, что-то они не поделили там. Мне это не особо… не хочу в это внедряться. Просто обидно, что все так.
– Когда-то Сахалин был в составе Японии. Если японцы снова придут за Сахалином, это будет справедливо? Как вы считаете?
– Не знаю насчет справедливости, но мне бы хотелось, чтобы Сахалин принадлежал Японии. Там стало бы гораздо лучше.
– Хотелось бы?
– Хотелось бы. Мне кажется, японцы бы все там исправили, потому что сейчас Сахалин – это очень…
– Природа сумасшедшая, да?
– Там действительно очень круто. Но никому нет дела до Сахалина. Все – в Москву, все строят парки в Москве, всем все равно на Сахалин. А остров-то наикрутейший на самом деле.
– Вам 21 год. Вы ощущаете себя взрослой?
– Нет.
– Ребенок?
– Да, внутри мне колеблется четыре-пять-шесть.
– Иногда семь.
– Иногда и восемь.
– (Смеется) Чем вы собираетесь заниматься в 30-40 лет? Вы думали над этим?
– Я недавно закончила тестировать на себе свой бренд косметики. И я думаю, что уйду в сферу бьюти.
– В монастырь.
– Угу.
– Нет?
– Да, конечно.
– В монастырь – нет, да?
– Пыталась я, кстати.
– Да?
– В 17 лет. Меня выгнали палками оттуда. Опять история с бабками. Меня бабки не любят почему-то.
– Странно.
– Начала кричать, что я ведьма…
– А вы хотели уйти в монастырь?
– В Зачатьевский монастырь. Да, я туда пришла, но бабка на меня начала орать, говорить, что я какая-то ведьма. Не знаю, почему. Одета я была обычно, все нормально, все гуд.
– Робин.
– Да.
– Зачатьевский – вы думали, там зачать можно? (Смеется).
– Да-да. Такого же лысенького, как вы.
Я с детства хотела петь. И я даже помню, как я к маме с папой подходила и говорила: "Отвезите меня на "Україна має талант", хочу – не могу! Разорву всех!"
– Итак, чем в 30-40 лет планируете заниматься?
– В идеале у меня уже будет бренд косметики, я успешная бизнес-леди, у меня один ребенок.
– А то и два.
– Может быть и два. Да. Вдруг у меня будут близнецы? Кто его знает? Красивый какой-нибудь дом с панорамным остеклением.
– Фейс рядом.
– Сейф рядом.
– Фейс.
– И сейф.
– Ну где Фейс – там и сейф.
– Верно.
– Согласны?
– Да.
– Вы с 16 лет поете. В каком стиле?
– Разный стиль. В основном это поп-музыка с уклоном в 80-е, нулевые.
– Кто ваши кумиры в музыке?
– В поп-музыке. На самом деле так все сложно! Мне много кто нравится. Но сейчас, наверное, я бы сказала, что Лана Дель Рей. Мне очень нравится ее музыка. В 12–13 лет я прям была ее фанаткой. Я думала, что когда-нибудь поеду в Америку и обязательно ей скажу: "Я люблю тебя, ты здоровская". Мне очень нравится Майкл Джексон, прости господи.
– А как он может не нравиться?!
– Да, конечно. Тоже фанатка с детства. Вообще я люблю такую музыку. Мне сейчас современное не интересно.
– А из советской, российской кто вам нравился или нравится?
– Нравятся мне некоторые песни Аллы Борисовны. Буланова мне нравится. Есть такая еще певица Света ("Дорога в аэропорт"). Не знаете?
– Нет.
– Ну да ладно.
– Свету знаю, но она не певица.
– У меня мама тоже Света. Вроде поет, вроде нет. Непонятно.
– А вы с Аллой Борисовной хотите познакомиться?
– Раньше думала, что хочу. Сейчас не уверена. Она просто начала ходить по всяким странным мероприятиям дешманским, никому не нужным. Зачем она в это лезет? Ты легенда – сиди дома.
– Ну, даже если ты легенда, дома-то сидеть не хочется – хочется выйти куда-то.
– Да это понятно. Просто с какими-то сомнительными людьми ошивается…
– Муж молодой, в конце концов. Будет у вас молодой муж – тоже захотите куда-то выйти.
– Я вас умоляю… Я сейчас-то не хочу. Но на самом деле очень много всяких исполнителей. И всякие советские, зарубежные тоже. Но это в основном 50–60-е. То, что сейчас делает молодежь, – это, как по мне, ужас. Я такое слушать не могу. Это блеа. Кот комок шерсти какой-то вырыгал – это оно.
– (Смеется). Сколько у вас синглов и альбомов?
– Штук 20…
– И клипов много?
– Клипов на самом деле не так много. В основном они все коммерческие.
– Скажите,петь вы стали потому, что это путь к популярности, или душа требовала песен?
– Я с детства хотела петь. И я даже помню, как я к маме с папой подходила и говорила: "Отвезите меня на "Україна має талант", хочу – не могу! Разорву всех!"
– Да?
– Да. Ну, они говорили: "Отвезем, отвезем…" Так и не получилось. Много на самом деле что я хотела в детстве делать, но мои родители говорили: "Да-да", – и все. Ужас.
– Вы знаете, мне очень понравилось наше сегодняшнее интервью.
– Да, взаимно.
– И знаете еще почему? Я, когда смотрел ваши материалы и материалы о вас, думал: дурочка. Честно говорю. А оказалось, умная. И я утвердился в мысли, что никогда успех не возникает на пустом месте. Если он есть, значит, уже что-то в человеке есть такое, что тянет к нему остальных. Поэтому мне приятно, что я лишний раз эту мысль потвердил. Поскольку вы поете…
– Ой…
– Поскольку у вас такая шапочка красивая…
– Благодарю.
– То надо спеть в конце.
– Ну что же вам спеть-то?
– Спойте Буланову. Хотите – спойте Пугачеву.
– Ах…
– Круто будет!
– Хм, интересно. Я даже как-то стесняюсь. Ну что можно из Аллочки спеть? Вообще у меня любимая песня – это, наверное, "Арлекино". Потому что она всегда завывает там. Но я стесняюсь.
– Ну попробуйте. Не стесняйтесь.
– (Поет). "Ах, Арлекино, Арлекино…" На этом все.
– (Смеется).
– Я шоколадку лучше съем.
– Съешьте даже две.
– Да? Благодарю. Мыльце я все-таки заберу. Там Jo Malone.
– Заберите.
– Заберу.
– Можно и не только мыльце.
– А что еще?
– Все, что там есть.
– Халатик?
– Можно и халатик.
– Я человек все-таки русский.
– (Смеется).
– Все, что увижу, забираю.
– На этой жизнеутверждающей ноте…
– Да.
– Спасибо вам.
– Спасибо вам! Спасибо вам за футболку. Это и правда было очень удивительно. Честно, я думала, что вы мне даже не ответите. А зачем? Ну, потом, понятно, вы уже сказали, что, посмотрев сколько пидпысников… Надо раскручивать свой бизнес. Я когда снимала коллаборации с девочками-тиктокерами, все писали, какая шикарная футболка у Марьяны.
– Девочки знают толк в хороших футболках.
– Да. Вас любят. И жаль, что в Россию нельзя заказать эту футболку. Я думаю, на нее был бы большой спрос.
– Я думаю, что все впереди. Когда Россия уйдет из Украины, будет возможность заказывать кто что хочет.
– Понятно.
– Спасибо вам.
– И вам.
– Приятного аппетита.
– Благодарю.