Судья-"колядник" Зварыч: Альфовцы сказали: "Нужду справляйте тут, в кабинете". Я снял штаны: "Точно хотите, чтобы я здесь это сделал?"

Суд над Игорем Зварычем стал одним из самых громких в истории современной Украины. В декабре 2008 года Генеральная прокуратура возбудила против главы Львовского апелляционного административного суда уголовное дело "за получение взятки в особо крупных размерах". Согласно материалам, собранным Службой безопасности Украины (СБУ), в октябре 2007 года Зварыч потребовал и получил от директора частного предприятия Ивана Зализного 100 тысяч долларов за "нужное судейское решение" по выделению земельного участка площадью 300 гектаров. По утверждению следствия, передача черного полиэтиленового пакета, набитого купюрами, проходила в кабинете тогдашнего губернатора Львовской области Петра Олейника. Согласно материалам дела, Зварыч деньги взял, но "нужное судебное решение" так и не принял, что заставило Зализного обратиться в СБУ.

На следующий день после возбуждения уголовного дела в служебном кабинете и квартире главы львовского суда и шести его коллег были проведены обыски и изъяты в общей сложности один миллион долларов США и два миллиона гривен наличными. Зварыч немедленно собрал пресс-конференцию, где категорически отверг все обвинения, а миллионные суммы, найденные на его работе и дома, объяснил просто: "Ну есть у украинцев такая привычка, только прошу вас не смейтесь, засеивать новый кабинет, когда приходят. Кто копейками, кто гривнами, кто долларом". Именно после этой пресс-конференции за фигурантом громкого дела закрепилось прозвище судья-"колядник". 

Помимо взятки в особо крупных размерах Зварычу вменяли в вину минимум 38 коррупционных эпизодов. 18 декабря Верховная Рада сняла с судьи неприкосновенность и дала согласие на его задержание. Судебное разбирательство длилось больше трех лет, в 2011-м огласили приговор: 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Через семь с половиной лет заключения, 11 января 2016 года, экс-главу Львовского апелляционного админсуда освободили по "закону Савченко" на три года раньше положенного срока.

За годы, проведенные в тюрьме, Игорь Зварыч написал две книги "Судья-коммунист" и "Судья-националист" из собственной трилогии "Mein Kampf in Ukraine". Название "Mein Kampf", позаимствованное у Гитлера, Игоря Степановича не смущает: "Почему моя трилогия названа именно так? В свое время Гитлер говорил о большой лжи, которая "должна быть настолько огромна, чтобы не поверили, что кому-то хватило смелости обезобразить действительность так бесстыже". В своих книгах я показал этот принцип "большой лжи", который применили против меня".

27 апреля 2016 года в Киеве в пресс-центре УНИАН по адресу ул. Крещатик, 4 состоится презентация последней части трилогии Зварыча "Банановое правосудие Украины". Накануне выхода книги экс-судья дал свое первое после освобождения большое интервью изданию "ГОРДОН", в котором обвинил высшее руководство страны – экс-президента Виктора Ющенко, экс-спикера Владимира Литвина, экс-главу СБУ Валентина Ниливайченко, экс-главу Минобороны Анатолия Гриценко, экс-начальника львовского СБУ Анатолия Матиоса и других в фальсификации своего дела и незаконном аресте.

"Батьківщина" использовала пребывание Савченко в российской тюрьме и грамотно выстроила пиар

– Вас приговорили к 10 годам лишения свободы, но выпустили из тюрьмы на три года раньше благодаря "закону Надежды Савченко"…

– Сразу вас перебью: это неправильно. Я юрист до корней волос, привык к точным формулировкам. С огромным уважением отношусь к Надежде Савченко, которая переживает невероятно тяжелые времена. Я в тюрьме тоже голодал. Это была моя форма борьбы с вашими коллегами.

– Какими "коллегами"?

– Журналистами, которые действуют по указке высшего руководства Украины. Считаю украинские масс-медиа в таких случаях средствами массового зомбирования.

– Спасибо, что предупредили.

– Извините, но для меня порядочность всегда была на первом месте. А ваши коллеги приезжали ко мне в колонию, долго со мной общались, в итоге нарезали в сюжет ровно то, что им нужно было.

Я голодал 75 суток. Это была не сухая голодовка. Выдержать сухую голодовку практически нереально, это невыносимая пытка, именно поэтому готов стать на колени перед каждым, кто выдержит сухую голодовку дольше недели.

Суд над Зварычем начался в 2008 году, закончился в 2011-м, вердикт – 10 лет с конфискацией имущества. Экс-судья до сих пор настаивает: дело против него – масштабная фальсификация высших чинов Украины.  Фото: Александр Синица / УНИАН

– Так почему формулировку "закон Савченко" считаете "неправильной"?

– Над законом работало очень много людей, например, немалую лепту внес Андрей Кожемякин (народный депутат от фракции "Батьківщина", глава комитета Верховной Рады по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности. – "ГОРДОН").

Этот закон разрабатывался и проталкивался задолго до того, как Савченко стала известна всему миру. "Батьківщина" использовала пребывание Надежды в российской тюрьме и грамотно выстроила пиар, назвав закон именем Савченко.

– Вы до сих пор не ответили на мой первый вопрос.

– Считаю закон о внесении изменений в Уголовный кодекс Украины относительно усовершенствования порядка засчитывания судом срока предварительного заключения в срок наказания, который в быту называют "законом Савченко", – абсолютно взвешенным, правильным и полностью отвечающим требованиям европейского правового государства.

Согласно закону, суды обязаны учитывать каждый день, который осужденные провели в СИЗО до вынесения приговора, за два дня отбытия наказания. К примеру, если вы сидите в колонии три года, а до того отсидели в СИЗО два года, так эти два года приравниваются к четырем, и получается, что в сумме вы отсидели семь лет.

– Как в вашем случае выглядит эта математико-юридическая формула?

– Суд определил мне наказание в виде 10 лет лишения свободы. На момент оглашения приговора я уже находился в СИЗО три года и восемь месяцев. По "закону Савченко" это считается как семь лет и четыре месяца. Плюс три года и три месяца я провел в колонии. Фактически, я отсидел в тюрьмах семь с половиной лет, а юридически – 10 лет и семь месяцев, что на семь месяцев больше положенного срока.

Судьи кричали: "Да зачем этот Зварыч, если нам завтра идти на люстрацию, а многим на пенсию?!". Как оказалось, закон и Конституция в отношении Зварыча не действуют

– Что вы почувствовали, когда 11 января 2016 года, после семи с половиной лет в тюрьме, оказались на свободе?

– Ничего. Осознал огромный пласт работ, который предстоит сделать, ответственность перед семьей, родителями, людьми.

В тюрьме ты отрезан от близких и родных, лишен информации, приходится постоянно бороться, а выходишь на свободу и чувствуешь себя, будто муха в чемодане: вроде простора стало гораздо больше, но ограничения более ощутимы. Первое, что я сделал после тюрьмы, – сел перечитывать материалы по нескольким своим незаконченным судебным делам.

– Неужели не захотелось в первый день отметить освобождение в ресторане, или поесть нормального домашнего борща, или впервые за долгое время принять нормальный душ, чтобы избавиться от запаха тюрьмы?

– Я много слышал об особом тюремном запахе, который трудно забыть даже на свободе. Со мной такого не было. Наверное, я очень жесткий, дисциплинированный человек: родился в селе, родители с детства приучали меня тяжело работать, я занимался спортом, окончил техникум и университет, служил в армии. Меня тюрьма не сломала. Что касается страха, только дурак не боится. Но теперь я не испытываю страха даже перед смертью, меня в камере несколько раз "отпевали". Не боюсь больше ни обстоятельств, ни высокопоставленных чиновников, ни журналистов.

Зварыч: "Родители с детства приучали меня тяжело работать, я занимался спортом, окончил техникум и университет, служил в армии. Меня тюрьма не сломала". Начало 1980-х, во время службы в советской армии. Фото: из личного архива Игоря Зварыча

Самым тяжелым после тюрьмы была встреча с близкими: женой, сыном, мамой, отцом. К сожалению, за семь с половиной лет я принес им мало позитива и очень много негатива, который усиливался с вашей стороны…

– С моей? Я много о вас слышала, но вижу впервые.

– С вашей как представителя украинских СМИ. Не представляете, как все это время журналисты осаждали моих родителей, только не понимаю, зачем. Наверное, надо было что-то жареное публике подкинуть. Я доставил родителям много неприятностей, постоянно ощущаю свою вину перед ними.

– Почему вы считаете, что журналисты должны чувствовать перед вами вину?

– Пани Наталя, я этого не хочу, но… С 2008 года, когда против меня возбудили уголовное дело и начались судебные слушания, за два-три дня до каждого заседания в украинских СМИ творилось что-то невероятное. На телеканалах "Интер", ICTV, "1+1", в газетах "Сегодня", "Зеркало недели" и многих других средствах массовой дезинформации выходили разгромные сюжеты и статьи: мол, неужели суд выпустит взяточника Зварыча, неужели мошенника Зварыча оправдают?! Перед моим освобождением было то же самое.

– Мне кажется, вы преувеличиваете…

– Ничуть! Подробно пишу об этом в своих книгах. Дошло до того, что на пленуме Верховного суда Украины в 2014 году, когда рассматривалось дело судьи Зварыча и никого о заседании не предупредили (на официальном сайте Верховного Суда даже не было информации о таком собрании пленума, хотя такое вообще невозможно!), судьи кричали: "Да зачем этот Зварыч, если нам завтра идти на люстрацию, а многим на пенсию?!". Тогда я понял: в судебной системе происходит ужасное, раз судьи боятся принять законное решение только по одной причине – "завтра люстрация". Как оказалось, закон и Конституция в отношении Зварыча не действуют.

– Но вы же на свободе, и именно благодаря "закону Савченко".

– Только потому, что даже в Украине один плюс один иногда равняется двум. Хотя еще со времен Леонида Кучмы украинская политическая и судебная арифметика перестала совпадать с общеевропейской.

Повторяю: именно в отношении Зварыча судьи боялись применять закон. С 2008 года я дважды обращался в Верховный Суд Украины, чтобы он пересмотрел мое дело, ссылался на другие примеры, когда в точно такой же ситуации, как у меня, людей оправдывали. Мне дважды отказали. У нас многие рассуждают про справедливость судебного решения. Но оно никогда не бывает справедливым, бывает либо законным, либо нет. Справедливость – величина относительная.

– А в вашем случае каким было?

– Незаконным. И несправедливым.

– Вернемся к знаменитой пресс-конференции 2008 года, после которой к вам намертво приклеилось прозвище "судья-колядник".

– Никто не говорил про колядування. Это ваша выдумка.

– Ну как выдумка, если на вопрос журналистов, откуда в вашем кабинете появились миллионные суммы, вы заявили: "Ну есть у украинцев такая привычка, только прошу вас не смейтесь, засевать новый кабинет, когда приходят. Кто копейками, кто гривнами, кто долларом".

– Во-первых, посмотрите эту пресс-конференцию еще раз от начала и до конца, а не цепляйтесь за слова "засевать".

Во-вторых, надо понимать, в каком эмоциональном состоянии я тогда находился. Наверное, я употребил слишком эмоциональное слово "засевание"... Кроме того, некоторые журналисты в то время уже сотрудничали с СБУ по делу судьи Зварыча.

– На пресс-конференции были журналисты со всей Украины. Более того, следователи утверждали, что в ходе обыска по делу судьи Зварыча было найдено "один миллион долларов и два миллиона гривен".

– А еще следователи лгали на всю страну, что меня задержали во время получения взятки. И это при том, что обыск проводился в декабре 2008 года, а якобы взятка передавалась в октябре 2007 года… То есть за год до штурма суда.