Сын Симонова: Режиссер Кара – сукин сын! Картина "Звезда эпохи" этого урода мне стоила столько крови G

Константин Симонов для многих – прежде всего автор стихотворения "Жди меня, и я вернусь…", которое он посвятил в июне 1941-го актрисе Валентине Серовой. И уже не так важно, что Симонов написал десятки сценариев, повестей и романов, среди которых – "Живые и мертвые", "Дым отечества", "Двадцать дней без войны"… Кажется, даже если бы в его жизни было всего одно это стихотворение, славы не стало бы меньше.

Успешный писатель, прошедший войну, общественный деятель, обласканный самим Сталиным, прожил удивительную и трагичную жизнь. Он был женат четыре раза и ради Валентины Серовой оставил вторую супругу с годовалым сыном. Их считали красивой парой, а они, прожив в браке пятнадцать лет, разбежались. Симонов устал бороться с алкоголизмом Серовой, а когда ушел, пытался лишить ее родительских прав. Женился на другой, и к той, кого любил сильнее всех в своей жизни, не приехал даже на похороны. 28 ноября исполняется столетие со дня рождения писателя. Его единственный сын Алексей, режиссер, писатель и президент союза Фонда гласности в одном лице, рассказал изданию "Бульвар Гордона", каким он запомнил своего отца.

За два года до смерти отца спросили: "Что вы считаете на сегодняшний день для себя главным?", он сказал: "Не врать в истории!"

– Алексей Кириллович, ваш отец, писатель Константин Симонов отмечает столетний юбилей. Актуален ли Симонов в наше время?

– Думаю, да. Актуально его желание хоть в конце жизни отбиться от официоза. Когда за два года до смерти на юбилее в концертной студии "Останкино" (а это испытание проходили многие интеллигенты) его спросили: "Что вы считаете на сегодняшний день для себя главным?", он сказал: "Не врать в истории!" Мне кажется, если у писателя нет проблем с совестью, то большая часть из того, что он делает, актуальна.

Мне нравятся две его повести – "Пантелеев" и "Ивашов". Они входят сейчас в цикл "Так называемая личная жизнь", составляя половину первой повести "Четыре шага". Это – лучшая военная проза, которую я у отца читал. Она может сравниться с чем угодно, но выстоит в любом состязании.

– Сын автора поэмы "Москва – Петушки" Венедикт Ерофеев как-то признался мне, что всю жизнь валяет дурака, но при этом у него всегда есть деньги, которые он получает за переиздание книг своего отца. Вам достаются дивиденды от творческого наследия Симонова?

– Учитывая то, что за последние годы произошло в нашей печати, об этом даже речи нет. Мы знаем, когда книги выходят, у нас есть контора, которая защищает наши авторские права, мы с ней в добрых отношениях, но материальной поддержки не имеем. Хотя сказать, что это совсем не оказывает на нас влияния, было бы неправдой, все-таки приятно, когда отцовские книжки выходят.

– К такой серьезной дате планируете какие-то мероприятия, которые были бы связаны с отцом?

– Да. В день его рождения в московском Доме литераторов пройдет вечер памяти, откроется фотовыставка, будут выставлены фотографии из семейных архивов, которые остались у моей сестры и у меня.

Константин Симонов. Фото: novayagazeta-vlad.ru

Есть надежда, что выйдут три новых симоновских книжки. В двух из них будет нечто новое: "Три дневника Константина Симонова", где собрано воедино его первое издание дневника 1941 года "Сто суток войны", который так и не вышел; его переписка с родителями – отец готовил ее к изданию, но она тоже никогда не печаталась. Выйдет книжка "Симонов глазами человека моего поколения". Отец диктовал ее в больнице. Там же, как дополнение, появится интервью с генералом Михаилом Лукиным, проведшим всю войну в немецком плену, – его называли спасителем Москвы, поскольку он командовал войсками, которые воевали в окружении. Почему его интервью осталось при отце ненапечатанным – не знаю. Может, болел или руки не доходили – трудно сказать. Взято оно в 1967 году. Я его лично редактировал, надеюсь, что более-менее удачно. В этой же книге собраны заметки отца к романам, он записывал там свои мысли. На мой взгляд, очень интересные, они состоят из мелких деталей сталинского образа и биографии, которые он почерпнул из разговоров с людьми, вышедшими из тюрем, бывшими военными начальниками… Теми, кто остался в живых после Сталина.

Снято несколько телевизионных передач и фильмов. Правда, с последними – беда. Главным признаком нового фильма является мое там присутствие, отчего я не сильно радуюсь, поскольку снимали ребята, которые рассказывают всем  все те факты и кадры, которые они украли друг у друга.

Общаемся мы с сестрами по-разному. Как вообще живые люди, имеющие друг с другом многолетние отношения: они могут быть хорошими, плохими, никакими

– У вас две сестры: дочь Симонова от союза с актрисой Валентиной Серовой Мария и приемная Екатерина от последнего, четвертого брака с дочерью генерала Жадова Ларисой. В каких вы отношениях друг с другом? Собираетесь все вместе в день рождения отца?

– Такой традиции у нас нет, слишком противоречивы и многообразны наши семейства. И отец довольно равнодушно при жизни относился к своим дням рождения. Общаемся мы с сестрами по-разному. Как вообще живые люди, имеющие друг с другом многолетние отношения: они могут быть хорошими, плохими, никакими, но они очень многое определяют в жизни. В целом у меня добрые отношения с сестрами, достаточно сказать, что одна из них, Мария, проработала 15 лет в моей собственной организации. Сейчас она на пенсии.

Константин Симонов с дочерью Машей на море. Фото: pokazuha.ru

– А ревности между вами никогда не возникало, что отец кого-то из детей любил больше?

– Естественно, каждый из нас больше любил младшую сестру Сашку (дочь Симонова от третьего брака. – "БГ".), для отца она была светом в окошке, но это не значило, что он ей что-то дополнительно прощал или делал что-то такое специальное, чего для других не делал.

– А почему Александра так рано ушла из жизни?

– У нее был рак. Еще совсем девчонка, сорок лет...

Для меня Симонов был отцом, батей. Но не папой

– Отец ушел из семьи, оставив вашу маму с ребенком на руках, когда вам было около года. Держали на отца обиду за такой немужской поступок?

– От того, что он ушел, я мало потерял. У меня не было ощущения, что меня бросили. Со мной была моя мама, которую я очень любил, мне было хорошо с ней, замечательные родственники, они восполнили мне на какое-то время его отсутствие. Помню, когда я попытался стать Симоновым в школе, меня быстро отмутузили, тогда это называлось "делать темную". Я это запомнил, и до сих пор благодарен за это своим товарищам, потому что по-настоящему я стал Симоновым, когда сам стал что-то значить. С 15 лет я подружился с отцом, начал лучше его понимать, а он – вникать в то, чем я занимаюсь, его интересовало, кем я буду и что собираюсь в жизни сделать. У нас были добрые отношения. Я с большим пиететом относился к нему и ко всему, что происходило вокруг него. Отец был для меня человеком очень важным.

– Но при этом вы говорили, что нагрянуть к нему в гости без предупреждения не могли. Почему, если все было так хорошо?

– Так бывает у многих людей, этот факт не становился непреодолимым барьером на пути к нему.

– В 2005 году вы как режиссер сняли авторский фильм о Симонове "Ка.Эм", в котором показали, каким был ваш отец в реальной жизни. Многие знают, что Константин Михайлович не выговаривал две буквы – "л" и "р", поэтому вместо Кирилла стал Константином. В кругу семьи свыклись с его псевдонимом?

– Все, кроме его мамы, называли отца Константином Михайловичем, а мама всю жизнь звала Кирюшей и никогда не отказывалась от этого имени. Для меня он был отец, батя. Но не папа. Папой называешь человека в детстве, потом привыкаешь. А когда узнаешь отца намного позже, то это уже совсем другая история.

Юрий Кара. Фото: ru-kartinki.com

– Когда известные люди уходят, появляется много псевдодрузей, которые рассказывают истории, не имеющие с правдой ничего общего. Вы слышали про отца такие легенды?

– Конечно, очень часто. Одна картина "Звезда эпохи" урода Юрия Кары мне стоила столько крови… Противно, когда грязными руками пытаются лезть в биографию твоего отца.

– Разве создатели сериала не поставили вас в известность, что собираются снимать кино?

– А зачем? Нынче считается, что мы все – общественное достояние. Нет авторского права, чтобы отстоять биографию, поэтому такие "божьи кары" могут возникать совершенно произвольно, независимо от тебя. Этот фильм примерно до половины довели, пока мы этого не знали, а когда узнали и с ними связались, то сказали: "Вы что, ребята, совсем озверели, собираетесь снять фильм, даже не показав нам сценария?" "Ах, извините, мы не могли вас найти", – сказали они. Было ощущение тяжелой гадливости. Тем не менее фильм был доснят и распят, двадцать бочек арестантов – все там было. В итоге то, что в фильме хоть какие-то правила приличия соблюдены, это потому, что мы вмешались. Там же нет Симонова, есть Семенов, нет Серовой, а есть Седова…

– Мне казалось, что продюсеры умышленно исказили реальные фамилии, чтобы к ним не было юридических вопросов…

– Это не они, а я. Но, к сожалению, это не помогло фильму стать хоть каплю лучше. Когда так делают и пытаются выдать это за искусство, хуже не придумаешь. Актеры мне тоже не понравились. Александрова – артистка красивая, может, и похожа на Серову, могу допустить. Играет она в первой серии более-менее, а дальше ей уже нечего играть, потому что начинается чистое вранье. Кара – это сукин сын! И это при том, что у него была снята замечательная картина, не знаю, каким образом – "Завтра была война".

Сказать, что Валя кормила кого-то борщом, можно с большой натяжкой. Я не видел этого никогда

– А с Валентиной Серовой вы много общались в жизни?

– Как я мог с ней не общаться, если она была моей мачехой? Я встречался с ней до того, как отец от нее ушел. У меня ничего дурного в памяти о Валентине Васильевне нет. Я ее помню и с удовольствием вспоминаю время, когда мы могли с ней общаться. Меня привозили к ним на дачу, где был и мой папаша. Там же жил и мой названный брат Толя (сын актрисы от летчика Анатолия Серова. – "БГ".). Но гостил я у них нечасто. Мне было меньше 13 лет, разве я мог им чем-нибудь помочь?

– Валентина Васильевна родилась в Харькове, и, говорят, варила Константину Михайловичу вкуснейший украинский борщ по особенному рецепту. Вам доводилось его пробовать?

– Насчет борща не помню, у отца тогда были домработницы, которые этим занимались. Сказать, что Валя кормила кого-то борщом, можно с большой натяжкой. Я не видел этого никогда. Хотя, наверное, она умела готовить, но поскольку я был еще маленьким, все прошло мимо меня.

Валентина Серова. Фото: velo-lady.com

– Перед смертью Константин Симонов попросил их общую с Валентиной Серовой дочь сжечь все письма, которые он писал ее матери. Но она не удержалась, прочитала и какие-то успела переписать, благодаря чему мир узнал об их трогательной переписке. Какое впечатление эти письма произвели на вас?

– Да, я читал их. Но я поддерживаю отцовскую точку зрения на то, что нет этих писем. Память об отце живет благодаря его блестящему таланту – человеческому и писательскому. Все остальное – от лукавого.

Могила Валентины Серовой на Новодевичьем кладбище. Фото: ikeforyou2.ru

– Но вы не думаете, что если бы ваш отец не ушел от Валентины Серовой, быть может, она по-другому закончила бы свою жизнь? Ведь причины ее таинственной смерти до сих пор не выяснены. Верите, что ее убили?

– Понятия не имею. Не думаю, чтобы это было так.

Отец сохранил в своем архиве все гадости, которые про него написали. Не знаю, хранил ли все хорошее, но то, что хранил все плохое, – это я сам проверял

– Когда вашего отца критикуют, вы его оправдываете? Как реагируете, когда, например, говорят, что он участвовал в травле Пастернака, Зощенко, Ахматовой, писал письма против Солженицына…

– Когда такое говорят, пытаюсь понять, в чем его обвиняют, и стараюсь объяснить, что, как мне кажется, на самом деле было. А то, что его обвиняют в травле… Я отвечал на эти вопросы восемь раз за последнее время, и отвечать еще раз не хочу. Думайте как хотите. Я этими вопросами больше не занимаюсь.

Кстати, сам отец сохранил в своем архиве все гадости, которые про него написали. Сохранил для потомков. Не знаю, хранил ли все хорошее, но то, что хранил все плохое, – это я сам проверял.

Алексей Симонов со своим знаменитым отцом. Фото: ccode.timepad.ru

– Чем вы похожи на своего отца?

– Разве что внешностью. Характер у меня совершенно другой. К поэзии я неравнодушен, но это не значит, что придерживаюсь его вкусов. Конечно, писать стихи я пробовал, в такой интеллигентной семье грех не попробовать. Отец был более целенаправлен и сосредоточен на своей биографии, чем я. У меня было как минимум три биографии, а у него – по большому счету одна. Она была определена войной, а дальше он шел по литературной части и никуда с этой тропы не сворачивал. Поэтому я не мог ничего от него взять, хотя мне очень нравятся многие вещи в нем и в его облике, привычках. Пожалуй, единственное, что я от него взял, – я очень люблю жарить мясо.

– А что, он сам готовил?

– Да, и замечательно это делал. Очень любил грузинскую кухню. Обязательным блюдом для него были щи-борщи. У него работала домработница Марья Акимовна, про которую ходила легенда, что даже если вечером к отцу приходили гости, а в доме съели и выпили все, то наутро перед ним стояла миска щей и рюмка водки. Многие друзья даже пытались ее в этом проверить, и оказалось – правда. Есть замечательная фотография, когда ей исполнилось 50 лет и вокруг нее собрались все друзья дома, человек 10, все очень радуются. А она такая черненькая, маленькая, довольно непрезентабельной внешности, но у нее была замечательная присказка, она говорила: "Я очень люблю хозяина, хозяин ко мне никогда не пристает".

Дома у отца даже спортивный костюм был достаточно красивый, не было треников с оттянутыми коленями 

Симонов на своей Подмосковной даче в Красной Пахре. Фото: fotosoyuz.ru

– На публике Симонов всегда был таким франтом, в строгих костюмах… А каким он был дома?

– Да, костюмы он очень любил и был невероятно элегантен. К сожалению, он был на пять сантиметров выше меня, поэтому донашивать после него костюмы я не мог. Их надо было либо перешивать, либо они должны были уходить куда-нибудь в другое место. Что было очень огорчительно, я бы с удовольствием их поносил. А дома даже спортивный костюм у него был достаточно красивый, не было треников с оттянутыми коленями. С моей точки зрения, он вообще – образец мужчины. Удивительно, когда человек талантливый одновременно элегантен, умен, красив, богат и при этом абсолютный демократ. Понимаю, почему его так любили женщины. И ни одна из них не ошиблась.

– А по магазинам он ходил?

– Нечасто ему приходилось это делать, но он вполне мог проехать в метро и его это совершенно не напрягало. Иногда узнавали, но он же не артист, и время было другое. У него была машина, но сам он никогда не садился за руль. На фронте, говорят, водил, но очень немного. А потом понял, что в качестве пассажира обретает возможность работать над стихами, рукописями, статьями вместо того, чтобы самому вести машину.

У Симонова была чековая книжка, и я время от времени по этим чекам получал деньги

– Современники вашего отца рассказывали, что он ничего не писал от руки, а все надиктовывал на диктофоны, которых у него было много…

– Нет, стихи он писал ручкой или карандашом. А на диктофон сначала писал корреспонденцию, дневники, а потом так увлекся, что стал писать прозу. У него была целая группа секретарей, которым он в разной мере доверял разную работу, а они были ему преданы. Как правило, было два секретаря, один не справлялся с объемом работы. Мне тоже довелось какое-то время у него поработать, я отбирал приходящие ему рукописи. Не просто читал и передавал ему, а на каждую давал короткую рецензию, из которой ему становилось ясно, стоит ее смотреть или нет. За это он мне платил, примерно так же, как в журналах платили за ответ на самиздат.

– Прямо официально выписывал сыну зарплату?

– У него была чековая книжка, и я время от времени по этим чекам получал деньги. Бывало, что и просто просил о помощи, он очень доброжелательно к этому относился.

– А как вы думаете, ваш отец был счастливым человеком?

– Скорее да, чем нет. Большую часть того, что он хотел сделать, он сделал.

Есть в России сволочная тенденция – делать "иностранных агентов" из своих граждан. В ближайшее время сделают из меня, что лишит возможности работать

"Я старше отца на 15 лет. Когда он умер, ему было 63 года, а мне сейчас 76 лет". Фото: svoboda.org

– Вы чувствуете помощь отца, что он и сейчас вас предостерегает от неприятностей?

– Нет. Я сейчас старше его на 15 лет. Когда он умер, ему было 63 года, а мне сейчас 76 лет.

– Вы все так же работаете в Москве президентом Фонда защиты гласности?

– Да, есть фонд, им и живу. В ближайшее время меня сделают "иностранным агентом". Есть в России такая сволочная тенденция – делать "иностранных агентов" из своих граждан. Значит, в ближайшее время сделают из меня, что практически лишит возможности серьезно заниматься работой. Сейчас мы находимся в состоянии предсудебного процесса, чтобы понять, когда и как можно будет с этим бороться.

Если там наверху что-нибудь есть, то они там одинаково грешны или одинаково победны

 Буйничское поле под Могилевым, где Константин Симонов завещал развеять свой прах. Фото: 2dorogi.ru

– После смерти отца вы вместе с сестрами и его последней женой развеяли его прах на Буйничском поле под Могилевом, где в 1941 году он сам чуть не погиб. Когда бываете там, вы ощущаете его присутствие?

– У меня нет ощущения, что мы встречаемся там. И слава Богу! Последний раз в августе, в день его смерти, мы ездили туда с сестрой, племянницей и моей женой. Это поле очень почитают местные власти, проводят там разные мероприятия. В Белоруссии с уважением относятся к чужой памяти.

Там есть городской музей, в свое время я кое-что туда отдал. В последние два года у отца было очень плохо с легкими, он таскал с собой склянку из-под чего-то (у него было две одинаковых), и он туда, извините, харкал – вот я эту склянку вместе с колосьями с этого поля отдал в могилевский музей.

– И у вас от отца больше ничего не осталось?

– Нет. Мне неоткуда было и взять. Была кепка, которую он мне подарил, я ее передарил, а тот человек потерял.

– Когда умерла четвертая жена Симонова, вы и ее прах развеяли на этом же поле. Почему?

– У меня есть серьезные сомнения, правильно ли это, но что сделано, то сделано. Она сама этого хотела. Последняя жена отца была очень стойким, боевым солдатиком. Она очень решительно стояла за выполнение всех пунктов завещания отца, не было сомнения, что она вдова своего мужа. В этом смысле она была большой молодец. Если там наверху что-нибудь есть, то они там одинаково грешны или одинаково победны.

– Ваш отец был депутатом двух созывов. Как думаете, чтобы он сказал сегодня, глядя на то, что происходит в отношениях между Россией и Украиной?

– Никогда бы не хотел говорить за отца, но с другой стороны, можно было бы сказать, что все сошли с ума.