Алексеева: В победе Савченко я не уверена. Наши власти безжалостны. Упорство может стоить ей жизни G

Людмила Алексеева более 50 лет занимается защитой прав человека в России. Во времена Советского союза она перепечатывала и распространяла самиздат, ездила по лагерям и помогала политузникам. В 1977 году из-за угрозы ареста эмигрировала в США. Но и там продолжала правозащитную деятельность, сотрудничала с ОБСЕ, написала исследование "История инакомыслия в России".

Алексеева вернулась в Москву после перестройки – в 1993 году. Через три года возглавила Московскую Хельсинкскую группу, которая занимается мониторингом правовой ситуации, и является бессменным руководителем организации до сегодняшнего дня. Ее активности можно только позавидовать. В свои 87 лет Алексеева продолжает работать, лично ведет некоторые дела, посещает общественные мероприятия и старается участвовать в гражданских акциях в защиту мира.

Она не хочет говорить о политике. Считает, что менять власть – задача для оппозиции. А правозащитники должны помогать людям отстаивать свои права и свободы. Для этого приходится с властью вести диалог, убеждать и договариваться. По мнению Алексеевой, люди должны как можно чаще общаться друг с другом, смелее требовать соблюдения своих прав. Тогда властям придется с этим мнением считаться.

Сейчас правозащитница болеет – в Москве эпидемия гриппа, и простуда не обошла ее стороной. Тем не менее, от общения с корреспондентом издания “ГОРДОН” Алексеева не отказалась. Ее интересует все, что происходит в Украине. Она убеждена, что страна сделала правильный выбор и обязательно победит в схватке с Россией. Но ее беспокоит судьба украинских узников, которые могут провести в российских тюрьмах долгие годы. Если дело Савченко обсуждается, то о режиссере Сенцове и других украинцах несправедливо забыли.

Я рада, что Украина избрала свой собственный путь и не будет за нами тащиться в прошлое

– В 2007 году вы сказали, что через 10-15 лет Россия станет демократической страной и правовым государством, что люди больше не позволят с собой обращаться, как с быдлом...

– Сейчас я так не думаю. Мы очень круто повернули назад. И важно не то, что власти так решили. Подумаешь, чиновники что-то придумали! Главное – что они имеют поддержку населения. Мы станем когда-нибудь демократической страной, но это произойдет нескоро. 

Наш восторг по поводу Крыма показал, что и российские власти, и все население России до сих пор больны имперским синдромом. Это самое печальное открытие за последнее время. Если люди поддерживают в этом отношении власти, значит, в сознании граждан мы так и не стали современной страной, а остались империей. Именно это мешает развитию России. Мы добровольно вышли из числа современных государств.

Я очень рада, что хотя бы Украина избрала свой собственный путь и не будет за нами тащиться в прошлое.

В апреле 2014 года 86-летняя Алексеева приезжала в Киев на конгресс "Россия - Украина: Диалог". Фото: Александр Хоменко / Gordonua.com/ Gordonua.com

– Вы следите за ситуацией в Украине? Как думаете, чем закончится война на Донбассе?

– Я не политик, поэтому оценить настроения власти и ее возможности мне трудно. Но я уверена, что конфликт разрешится в пользу Украины. Мы живем в XXI веке, и время работает на тот путь, который выбрала Украина, а не на тот тупиковый путь, который пока выбрала Россия.

Международное сообщество почти не занимается Сенцовым и другими украинскими узниками, хотя они в таком же положении, как и Савченко

– Как вы оцениваете положение украинской летчицы Надежды Савченко? Есть возможность ее вызволить?

– Бедную женщину притащили в Россию. Понятно, что никаких журналистов она не убивала. Дело сфальсифицировано. Но наши власти заклинились на этом процессе, и Савченко будет очень трудно освободить. Я с ужасом слежу за ее голодовкой. Я понимаю:  у нее не было другого способа настоять на своем.

– Пойдут ли на уступки российские власти под натиском международного сообщества?

– Это тот случай, когда я не уверена в ее победе, потому что наши власти безжалостны. Упорство может стоить Савченко жизни. Слава Богу, ею занимаются международные организации. Возможно, это окажет влияние. 

Савченко находится в российском плену с июня 2014 года. В знак протеста 13 декабря летчица объявила голодовку и держит ее более 70 дней. Фото: ЕРА

Мне жаль, что международное сообщество почти не занимается делом режиссера Олега Сенцова и других украинских узников, хотя они в таком же положении, как и Савченко. Я считаю, надо активнее действовать в их защиту. Мне трудно оценить перспективу дела Сенцова. Судя по всему, его тоже так просто не отпустят. У нас вообще посадить человека легко, а обратно вытащить, поверьте мне, очень и очень трудно. Никто у нас никаких законов не соблюдает, власть довольно жесткая и жестокая. Работать с такой властью трудно, но в отдельных случаях можно. 

– Дело против многодетной мамы, позвонившей в украинское посольство, Светланы Давыдовой – это акт устрашения общества?

– По-моему, это глупость местных властей. Схватили женщину, кормящую двухмесячного ребенка, мать семерых детей. Идиоты! Я надеюсь, что с ней все будет хорошо, и это дело никакого развития не получит. Надеюсь, что даже наш суд сообразит, что к чему.

– Довольно часто Россию сравнивают с СССР по состоянию свобод и прав человека. Как вы считаете, это равноценное сравнение?

– Мы сильно откатились назад к СССР, но сравнение не равносильно. Дважды невозможно вступить в одну и ту же воду. В России уже другие условия жизни и работы. Та полностью изолированная страна без частной собственности несравнима с современной Россией. Да, мы многое берем из Союза, но границы открыты и есть доступ к информации. Сам факт, что я даю вам интервью, говорит о состоявшихся переменах. В советские времена это было бы невозможно. Кроме того, сами люди и законы поменялись.

– Как именно изменились люди? Готовы за себя постоять или все еще надеются на "сильную руку" власти?

– В СССР люди даже слов таких не слыхали: права человека, правозащитник. А сейчас все понимают, что у них есть права, обращаются за помощью и сами сражаются за свои права. В этом смысле ситуация изменилась кардинально. Раньше нас была маленькая горсточка, а сейчас, несмотря на все препятствия, в России довольно быстро развивается волонтерское движение правозащитников.

Мы работаем в трудных условиях. Даже в 1990-е годы, когда мы только начинали деятельность, условия были гораздо лучше. Особенно тяжело сейчас приходится так называемым "иностранным агентам". Объявляют такими как раз самые активные и независимые организации, которые ведут реальную работу. Теперь чиновники не хотят иметь с ними никакого дела. 

– Несколько раз вас включали в рейтинг самых влиятельных женщин России. Вы ощущаете себя влиятельным человеком?

– Смотря где (смеется. – “ГОРДОН”). В среде своих единомышленников – несомненно. Меня слушают, ко мне относятся с уважением и любовью. Я очень благодарна за это людям. За пределами моего круга ко мне тоже прислушиваются – все-таки я уже полвека занимаюсь защитой прав человека. Куда бы я ни попала, с кем бы ни разговаривала, я убеждена в своей правоте и умею добиваться своего.

В 2012 и 2013 годах Алексееву номинировали на Нобелевскую премию мира. Фото: Людмила Алексеева / Facebook

За все время существования человечество выработало всего два способа общения: или разговаривать, или драться. Я препочитаю первый вариант. Нужно договариваться и на войне с противником, и с собственными властями. Что же поделаешь, раз они у власти.

– У вас всегда получается договориться?

– Когда получается, когда – нет. Но пытаться всегда обязательно, и я пытаюсь. Лично встречаюсь с чиновниками, разговариваю. Они не глупые люди, все понимают. Иногда удается их убедить. Но все зависит от обстоятельств. Если сейчас буду обращаться к властям с требованием вывести войска из Украины, вряд ли я буду иметь успех. А когда разговариваю по поводу отдельных людей, несправедливо осужденных, довольно часто удается убедить оппонента в своей точке зрения.

– Многие российские актеры и музыканты из-за своей гражданской позиции и мнения по поводу аннексии Крыма подверглись преследованию и стали реже появляться на публике. Это из-за страха?

– Нет. Я уверена, они не боятся. Я многих из них знаю лично. Это не те люди, которые могли бы бояться. Они просто стали осторожнее в высказываниях, чтобы к ним лишний раз не придирались. Я сама на политические темы не разговариваю. Я не политик. Менять власть – не моя задача. Для этого есть оппозиция.

– Благодаря усилиям пропаганды россияне любят Путина и ненавидят тех, у кого иное мнение. Что-то можно противопоставить идеологическому напору?

– Когда-то в молодости я тоже верила партии… Сейчас одно лекарство: не смотреть этот идиотский телевизор, не давать себя оглуплять и обманывать. Я знаю, какое отвратительное наше телевидение. Для себя решила, что всякие гадости смотреть не буду, и вообще не включаю телевизор.

– По вашему мнению, какая самая большая опасность сейчас существует для России или всего мира?

– Та же самая, что была во времена моей молодости, – война. Только бы удалось эту войну на востоке Украины погасить, только бы по неосторожности политиков не разгорелась большая война.

У нас, в Москве, хотят 1 марта провести антивоенный марш. Я считаю, все люди должны выйти. Надо массово выступить против войны. Говорить то, что мы думаем, и не бояться.

В 2009 году во время митинга на Триумфальной площади в Москве Алексееву задержали бойцы ОМОНа. Но угроза заключения ее не останавливает. Правозащитница продолжает участвовать в акциях протеста и считает их самым эффективным средством общения с властью. Фото: Людмила Алексеева / Facebook