Офицер запаса армии Израиля Тамар: У Украины было три очень интересные контрнаступательные операции. Каждая из них будет изучаться в офицерских академиях развитых стран G

Брежнев, когда дорвался до власти и пока не впал в маразм, сделал много шагов, чтобы достичь разрядки. Почему? Потому что он когда-то прошел через войну и испугался, понял, что это такое... А Путина напугать некому было, пока ваша армия не напугала

– Григорий, добрый вечер.

– Добрый вечер.

– У нас сегодня связь не очень хорошая, звук доходит с опозданием... Но я уверен, что наши зрители нас поймут. Тем более, что вы будете, как всегда, интересны. Больше года продолжается эта дикая, бесчеловечная, невыносимая война. И сегодня разные мнения звучат. Кто-то говорит, что она закончится в этом году. Кто-то говорит, что закончится в следующем. А кто-то говорит, что вообще непонятно, когда она закончится и закончится ли вообще. Что вы думаете?

– Я уже пробовал один раз давать прогноз. Он, к сожалению, оказался не совсем удачным. Однако этот прогноз я давал примерно через месяц после начала войны. Я тогда говорил, что вы в этой войне уже победили и что российская армия будет разгромлена к зиме. И тогда все вертели пальцем у виска и говорили: "Что за безумные прогнозы?" Но тогда никто не мог представить, что будет успешное контрнаступление под Киевом, успешное контрнаступление под Харьковом, успешное контрнаступление под Херсоном, параллельно с этим будет провальное летнее наступление российской армии. Говорил я это буквально через три недели – месяц после начала боевых действий. Поэтому я не буду давать прогнозы, которые касаются сроков. Я выскажу свое мнение о характере конфликта и перспективах в целом, как, мне кажется, этот конфликт будет развиваться. И я выскажу свое мнение, касающееся тех действий, которые должна предпринять ваша армия для того, чтобы как можно скорее добиться победы. С вашего позволения, давайте я так поставлю вопрос.

– Да.

– Почему я три недели спустя после начала конфликта так уверенно говорил о вашей победе, когда очень немногие эксперты так оценивали ситуацию? По ряду причин. Прежде всего потому, что я понимал, что тех сил, средств, которые были выделены РФ для осуществления их планов, совершенно недостаточно и что вся эта история – это сплошная авантюра, которая базируется на некоей предпосылке, что ваше общество только и ждет, чтобы победоносная российская армия вторглась и румяные украинские девушки с караваями теплого хлеба встретили, так сказать, и в пояс поклонились освободителям, которые пришли с Востока, чтобы освободить вас от "нацизма". Но как мы понимаем, эта реальность жила только в бредовых фантазиях кремлевского руководства, а реальность была совершенно другая. Реальность была такая, что народ большой европейской страны встал насмерть, чтобы защитить свою честь, жизнь, свободу, независимость, достоинство. Свой путь, свою цивилизацию. И когда стало понятно несоответствие между выделенными средствами, задачами, планами, методологией войны с одной стороны и самоотверженностью вашего народа с другой, я сделал вывод, что эта авантюра кремлевского режима провалилась. То есть она имела один-единственный шанс на успех: если бы действительно все, что было затеяно, являлось бы спецоперацией. В силу того, что это была не спецоперация, а крупномасштабная континентальная война, а о том, что такое война, в кремлевском руководстве не имел представления ни один человек... Я подчеркиваю. То есть там был полковник ФСБ, который понимал, что такое спецоперация, но что такое война, он не понимал. Леонид Ильич Брежнев когда-то, когда дорвался до власти и пока не впал в маразм, сделал много шагов, чтобы достичь разрядки. Почему? Потому что он когда-то прошел через войну, один раз в жизни напугался, понял, что это такое... А Владимира Владимировича напугать некому было, пока ваша армия не напугала. Но теперь уже поздно, как говорится. Надо было до начала военных действий…

Теперь что касается перспектив, чего не хватает, чтобы поставить точку в этой всей истории. Необходима широкомасштабная наступательная операция со стороны ваших войск... Все время вы говорите о территориях: "Мы хотим это освободить, то освободить..." Не так ставится вопрос. Надо не говорить о том, что "мы хотим освободить", а надо говорить о том, какой урон нанести армии противника. В результате вашего контрнаступления армия противника должна быть доведена до состояния небоеспособности. И этого можно достичь тремя способами. Либо физическое уничтожение армии противника, частей и подразделений, либо создание различных форм окружений, чтобы крупные массы войск противника капитулировали, либо дезорганизация системы управления армии противника так, чтобы возник организационный хаос и невозможность продолжать управлять войсками. Иногда они могут сочетаться. Это должна быть задача, к этому должны стремиться ваши вооруженные силы. 

Скриншот: В гостях у Гордона / YouTube

Было три очень интересные контрнаступательные операции, каждая из которых совершенно иначе строилась с точки зрения оперативного искусства. И каждая из этих операций будет изучаться со временем в офицерских академиях развитых стран как интересные приемы. Но в каждой из этих операций – киевской, харьковской и херсонской – были определенные недостатки. Не бывает ничего совершенного. Но на ошибках учатся. И в каждой из этих операций складывалась ситуация по тем или иным причинам, что определенным массам противника удавалось отойти. Организованно, не организованно – это сейчас неважно. Но значительного урона в живой силе вы не наносили и крупных масс российской армии вы не пленили. Соответственно, противник потом мог реорганизовать свои вооруженные силы, пополнить их резервами, техническими средствами и опять ввести в бой. Вам необходимо нанести такое поражение, которое бы выпустило воздух из российской армии.

– Типа сталинградского окружения армии Паулюса?

– Как вариант, да. Я ни в коем случае не хочу в позицию впадать, что я буду Залужного учить воевать. Залужный сегодня – один из наиболее авторитетных стратегов в мире. Он этот авторитет добыл на поле боя путем успешных действий по защите своей Родины от страшного врага. Поэтому я, упаси господи, не хочу учить его военному искусству. Но то, что напрашивается само: Крым настолько уязвим стратегически... Как гроздь винограда: протяни руку и сорви. Напрашивается сам по себе рассекающий удар в сторону Азовского моря, уничтожение сухопутного коридора, впоследствии нанесение огневого поражения по Крымскому мосту. А дальше все очень просто. У нас примерно 150 баз на территории Крымского полуострова. При условии, что ваши западные союзники предоставляют соответствующие средства огневого поражения, выпускается 10 ракет по каждой базе. Не надо больше. Не надо эту базу стирать с лица земли. Достаточно уничтожить штабы, склады с боеприпасами, станции ПВО, узлы связи, казармы, склады с горюче-смазочными материалами. Эта масса людей превращается в массу вооруженных людей. И потом дело техники – превратить эту массу вооруженных людей в массу разоруженных людей. Я хочу посмотреть, как российская пропагандистская машина сможет переварить картину, когда в Крыму будут меняться вывески на населенных пунктах и флаги, и когда толпы российских военнопленных потянутся с территории Крымского полуострова вглубь вашего государства. Я хочу посмотреть, как российское общество, российская модель управления государством сможет переварить эту ситуацию. Я считаю, что не сможет.

– Нравится мне картина, которую вы нарисовали. Очень оптимистичная. Я сейчас хотел бы порассуждать вслух. Мы ждали большого наступления российских войск в январе, потом в феврале, потом в марте. Но они, теряя десятки тысяч людей, сражаются за Бахмут и Авдеевку, будто это Харьков или Одесса. И дальше они никуда не продвигаются. Можно ли считать, что наступление или предполагаемое наступление вооруженных сил России захлебнулось, и это хороший момент для того, чтобы развернуть контрнаступление украинских войск?

– Наиболее удачным временным отрезком для начала контрнаступления всегда принято считать тот момент, когда противник исчерпывает свой наступательный потенциал и становится в оперативную паузу. Это азбука военного искусства. Это знает любой офицер. Насколько сейчас наступательный потенциал россиян исчерпан – это может сказать лишь ваша разведка. Я пока не ваша разведка. А ваша разведка, кстати сказать, продемонстрировала в рамках этой войны очень высокую эффективность и профессионализм. Может быть, это один из наиболее успешных ваших родов войск. С того момента, как был освобожден Херсон, все говорили о том, что грядет российское наступление. И я помню в феврале разговоры: "Наступление уже началось или еще не началось?" Я всем говорил: "Друзья, наступление идет с середины января. То, что вы видите, – это широкомасштабное российское наступление". Оно идет все эти долгие месяцы. Уже апрель. И это – "страшное, могучее, ужасное" российское контрнаступление, которым так пугали нас российские пропагандисты. Это свидетельствует о том, что в российской армии, помимо всех других управленческих недостатков, отсутствуют навыки и методология концентрации усилий, средств и людских ресурсов на отдельном участке фронта для ведения широкомасштабных наступательных действий. Помимо этого, отсутствуют навыки использования и интеграции крупных масс бронетанковых войск в условиях современной войны для ведения наступательных действий. Продемонстрировав свое банкротство в тактическом и оперативном искусстве современной войны, российское командование начало использовать методы, которые были актуальны во время Первой мировой. И в силу того, что им принципиально неважно, какой будет уровень потерь, они достигают определенных успехов. То, что сегодня так никто не воюет, их не интересует. Если бы в Израиле кто-то попробовал один день вести боевые действия таким образом, думаю, не только бы военная карьера этого человека закончилась, но он превратился бы в позор нации. А у них ничего, нормально. Тысячами кладут в землю. Сотню метров завоевали – прекрасно. "Мы же прем вперед, все замечательно". Я надеюсь, что ваша стратегия в данном случае, как и в прошлом, продемонстрирует более высокий уровень оперативного искусства. И я думаю, что информация, которая является абсолютной государственной тайной, а именно информация о ваших резервах, позволит вам предпринять в ближайшее время широкомасштабное наступление.

Если предположить, что ваша армия получила хотя бы на 50% от того, что просил генерал Залужный, то это может позволить вам разгромить российскую армию на поле боя

– "В ближайшее время" – это апрель? Середина апреля, конец апреля или начало мая?

– Есть несколько факторов. Во-первых, необходимо, чтобы был твердый грунт. Одна из причин, почему зимой невозможно было совершать широкомасштабные наступательные действия, была аномально теплая зима. И распутица не позволяет эффективно и энергично использовать крупные массы бронетехники. Необходимо, чтобы был твердый грунт. Второй момент. Мы привыкли, что эта война идет в прямом эфире. Тем более, что вы же живете в демократическом обществе. Это имеет плюсы и минусы. Все, что происходит, моментально становится достоянием гласности, но я все-таки надеюсь, что не все. Поэтому у нас с вами отсутствует полная информация, касающаяся предоставления вам технических средств ведения войны со стороны западных партнеров. Если предположить, что обеспечение вашей армии осуществляется хотя бы на 50% от того, что заявил генерал Залужный в знаменитой программной речи... Если 50% того, что заявлено, у вас есть, то это может позволить вам разгромить российскую армию на поле боя. Серьезно разгромить.

– Мы говорим, что победой Украины в этой войне станет выход украинских Вооруженных сил на границы 91-го года…

– Я не согласен с этой позицией. Вы не должны упираться в границы. Представьте, вы вышли на границы и похоронили свою армию, а россияне провели мобилизацию еще 400 тысяч и вывели их на границу с палками и с лопатами. Вам надо другого добиваться. Вам надо разгромить российскую армию, чтобы она не представляла для вас угрозы. И если вы разгромите российскую армию, дальше уже вопрос политиков – добиваться политических достижений. Вот что должно быть первоочередной задачей. Территории – это вторично. Первично – обезопасить вашу страну от возможности быть завоеванной, уничтоженной армией противника.

– От рецидива.

– Первоочередная задача – это не освобождение территории, а разгром российской армии. Потому что наличие боеспособных вооруженных сил по ту сторону границы представляет для вас смертельную опасность.

– В моем понимании, мы не пойдем все-таки на территорию России. В моем понимании, победа Украины – это выход все-таки на границы 1991 года и моментальное вступление в НАТО.

– Это политическая задача. То, что вы описываете, должно быть задачей ваших политиков, вашего президента. А задачей вашего главкома должно быть доведение армии противника до состояния небоеспособности. А это уже надо интерпретировать потом в политические достижения. При этом не всегда есть корреляция. Почему сейчас Путин так рвется к Бахмуту? Потому что ему кажется, что если он возьмет Бахмут, сможет это потом конвертировать в политические достижения. Это его допущение. Ему нужна хоть какая-то победа, хоть какой-то городок взять – и потом говорить, что все скрепы российской истории – в Бахмуте.

– Я внимательно наблюдаю за полемикой, развернувшейся в российском политическом и военном истеблишменте. Квачков, полковник ГРУ Российской Федерации и Советского Союза еще, русский националист крепкий… Он Путина назвал козлищем...

– Это очень политкорректно он выразился, я думаю.

– Гиркин мочит Путина вовсю, еще ряд других людей. Нет ли у вас ощущения, что если украинская армия войдет в Крым или на Донбасс – это послужит началом падения путинского режима?

– Я думаю, что здесь необходима вторая компонента. Российские элиты, те, кто реально имеют рычаги воздействия на политическую реальность, думаю, стремятся получить гарантии от Запада, прежде всего от США...

– Конечно.

– …что в случае, если они, грубо говоря, приведут Путина, принесут его в мешке, то им дадут гарантии личной безопасности, безопасности их имущества и так далее.

– Конечно.

– Проблема в том, что Запад имеет такую "странность": они живут по закону.

– Да.

– (Смеется). И в этом есть плюсы и минусы. И, думаю, сейчас ищется механизм, который мог бы обеспечить... Я не юрист – я просто предполагаю, что такой механизм существует. Например, охрана государственного свидетеля. Ну что-нибудь подобное. Возможно, такие инструменты будут найдены... Чтобы это произошло, должно быть четкое понимание, что он не контролирует ситуацию. А разгром армии на поле боя – это утрата контроля над ситуацией. Поэтому я говорю, что это первоочередная задача. И за вас ее никто не сделает. 

Фото: Gregory Tamar / Facebook

Я понимаю прекрасно, почему вам хочется вступить в НАТО. Особенно солдаты, которые каждый день рискуют своей жизнью, – как им хочется ощутить, что есть реальная подмога. Но Израиль добился своей безопасности без того, что мы являемся членами какого-то геополитического союза. Вы – государство намного более могущественное, у вас намного больше природных ресурсов, людских ресурсов. Я много раз об этом говорил: я не знаю, является ли НАТО панацеей, но также я не уверен, что вам в одиночку возможно обеспечить свою безопасность. И возможно, назрел исторический момент, когда на повестку дня нужно снова поставить какие-то формы геополитических союзов прошлого. Было такое государство – Речь Посполитая. Я не говорю, что вам нужно объединяться в одну державу с Польшей…

– Но союз военный...

– Военный союз. Тем более, что есть и другие государства, которые были бы очень рады примкнуть к такому союзу. И есть потенциальный патрон – Великобритания... Смотрите, насколько смешались карты, насколько изменился геополитический вес разных стран. Кто вчера всерьез рассматривал Польшу как великую державу? А сегодня геополитический вес Польши несопоставим с тем, что было два года назад.

– 20-я экономика мира.

– Мы говорили о том, что Путин биполярный мир строил. Но сейчас есть два полюса: США и Китай. А Россия, видимо, становится китайской провинцией в рамках этого биполярного мира. В лучшем случае. Сейчас Великобритания пытается вернуть себе позиции великой державы, которые были утрачены в 50-е годы XX века. И Путин сделал для этого очень много. А вам повезло, что у вас оказался такой союзник принципиальный, последовательный. И это редчайший случай, когда не Великобритания шла в фарватере американской политики, а США шли, по сути дела, в фарватере британской политики. В рамках этого конфликта именно так и происходило, до сегодняшнего дня по крайней мере.

– Я вам задам вопрос как военному. Допустим, распутица закончилась, грунт твердый. Мы получили половину из того, что хотел генерал Залужный. Войска подготовлены, дух есть. У нас имеется три, я бы сказал, стратегических направления для наступления: донецкое, луганское и запорожско-херсонско-крымское. Куда бы вы шли прежде всего? Или наступали бы везде?

– Ни в коем случае. Я бы наступал на последнем направлении.

– Запорожье, Херсон, Крым?

– Совершенно верно. Еще раз говорю: уровень стратегической уязвимости Крыма очевиден любому военному специалисту. Перспективы такого наступления очень соблазнительны. Уровень, скажем так, политической пощечины кремлевскому режиму в случае успеха этой операции – деоккупации Крыма – невозможно переоценить. Ведь эта война нерациональна с самого начала. Путин стал фактически заложником собственной риторики. Ведь что такое Крым? Крым – это просто место на карте, красивое место, где хороший климат, прекрасные пляжи, хорошие виноградники... Может Россия жить без Крыма? Может. Может Украина жить без Крыма? Тоже может... Без Киева не может, а без Крыма может. Но пропаганда кремлевского режима, нагнетая десятилетия вокруг Крыма истерику, создала ощущение у среднего россиянина, что все скрепы российской истории в Крыму хранятся. Заберите у них Крым – и вы выбьете фундамент из-под ног путинской пропаганды. Потому что путинский режим потерпел фиаско во всех направлениях, кроме пропагандистского. В пропаганде они молодцы. Только, может быть, пропаганда нацистской Германии может им составить конкуренцию. Здравоохранение провалили, образование провалили, армию превратили в посмешище, а в пропаганде они молодцы. Уничтожьте их пропаганду.

– После того как, допустим, мы забираем Крым, идти дальше на Донецк или на Луганск?

– Я думаю, что после этого начнутся необратимые процессы внутри Российской Федерации.

– Они сами уйдут.

– Я иначе поставлю вопрос. Представьте себе ситуацию. Вы разгромили российскую группировку в Крыму, вернули Крым – в России начинается период смуты. Тогда вам не нужно будет вести боевые действия. Я приведу другую ситуацию. Вы забираете Крым – и Путин все равно смог сохранить власть. И вам, чтобы вернуть контроль над Донецком и Луганском, нужно в лоб штурмовать эти анклавы и нужно положить несколько десятков [тысяч] жизней граждан Украины. Стоит это или нет? У меня нет ответа на этот вопрос. Но если вы берете Крым, у вас появляется шанс, притом не иллюзорный, а реальный, получить это без боя или почти без боя.

Ваше государство за это время пережило очень большую трансформацию. Вы, вольно или невольно, превратились в могучую военную державу. Путин этого пока не понимает

– То есть Крым – это ключ?

– На мой взгляд, это ключ.

– Давайте встанем на место Путина. Человек борется сейчас не за скрепы, не за великую Россию, а конкретно за сохранение своей жизни. Мы это понимаем. Его единственная задача сегодня – сохранить жизнь и деньги. В случае, если украинская армия зайдет на территорию Крыма, он может бросить тактическое ядерное оружие на Украину?

– Я в свое время сказал, что в этой войне не будет такой глупости или подлости, которую не совершит кремлевский режим. И к моему несчастью и несчастью всех нас, мой прогноз до сегодняшнего дня оправдал себя. Я это сказал задолго до того, как они мобилизацию объявили. Я считаю, что это была страшная политическая ошибка. Но не в этом дело. Дело в том, что тактическое оружие потому и называется тактическим, что оно может помочь достичь успеха на тактическом направлении. Например, оно может уничтожить, условно говоря, бронетанковую бригаду, сконцентрированную для удара. Оно может уничтожить какой-то небольшой населенный пункт. Допустим, под Бахмутом, не дай бог, использовали бы… То есть это может позволить добиться успеха на тактическом участке фронта. Для того, чтобы переломить исход войны, одного боеприпаса недостаточно. Последствия для Путина в случае использования тактического ядерного боеприпаса будут трагическими, я думаю. По ряду причин.

– Американцы влупят по ядерным шахтам? Что будет?

– Я думаю, да. При этом не ядерным боеприпасом. У Соединенных Штатов есть возможности, используя конвенциональный ресурс, нанести невосполнимый ущерб – как бы это выразить? – координационным инструментам российской власти и армии. После чего управлять своими вооруженными силами кремлевский режим не сможет.

– Хорошо. Так что, у Путина цугцванг, получается?

– Что может сделать Путин, чтобы попробовать выйти из этой ситуации? На самом деле ему нужна картинка...

– Встаньте на его место. Вы уже наделали ошибок...

– Что бы я делал на его месте, чтобы выйти из этой ситуации? Я понимаю, что, по большому счету, моя задача – продать картинку какую-то, которую может съесть мой собственный электорат.

– Да.

– Значит, мне тогда нужно воевать с самым страшным врагом. Потому что проиграть каким-то "укрофашистам" – это западло, а проиграть великому страшному НАТО агрессивному – это... 

– Это тоже западло. Это же "великая Россия", скрепы...

– Нет, "весь мир с нами воевал, а мы проиграли, не смогли". Так что, с его точки зрения, вовлечение НАТО в конфликт и очень быстрое заключение мирного договора, как ему кажется, за счет интересов Украины. Это было бы возможно...

– Раньше.

– …13–14 месяцев назад. А после Бучи, Херсона, Харькова это уже невозможно. Потому что, с одной стороны, Запад увидел лицо путинского режима. Не просто увидел лицо, а просто ткнулся в это во все. А с другой стороны, ваше государство за это время пережило очень большую трансформацию. Вы, вольно или невольно, превратились в могучую военную державу. Я не знаю, понимаете вы это или нет...

– Безусловно.

– У вас другие проблемы в обществе, которые вам еще предстоит решать, но так сложились обстоятельства, что вы себе на поле боя добыли этот статус. И вам осталось лишь трансформировать эти достижения. Во-первых, их укрепить, расширить, а дальше трансформировать в политические достижения. И этот момент – что вы стали великой военной державой – я боюсь, в Кремле еще не понимают. Они все еще думают, что "могут повторить", что они "еще не начинали"... Почему? Потому что мы говорили с самого начала: там сидят люди, которые вообще ничего не понимают в военном деле. Единственный человек, который является военным профессионалом, – это Герасимов. Пусть старой школы, но он не решает ничего – он выполняет приказы. Он не является инструментом принятия решений в этой ситуации. А Путин...

– Встаньте, пожалуйста, на место Путина. Вы оказались в этой ситуации. Что вы делаете? Нанесете удар по Польше, чтобы НАТО втянуть?

– Да, как вариант. Как это можно сделать? Нужно вовлечь Беларусь в конфликт и с территории Беларуси нанести удар по Польше. Кстати, я, пользуясь случаем, могу инсайдерскую информацию сообщить. По моим личным источникам, в последние 48 часов есть большая активность передвижения российской военной техники в районе Гомеля, например. Чего не наблюдалось ранее. Это вопрос к вашей разведке: что там за техника, что там везут или кого везут, куда везут... Так что Беларусь сейчас является той картой, которую может попробовать разыграть Путин для того, чтобы выйти из этой ситуации. И я думаю, что это основная…

– И тогда российский народ ему простит поражение в бою с НАТО?

– Да. Поражение в бою с НАТО – да. Поражение в бою с Украиной – никогда. Ну что такое "одна сторона проиграла другой войну"? Так бывает. Они же в течение 10 лет убеждали свой собственный народ, что вы – недогосударство, недонация, что вы посмешище... То есть они фактически стали заложниками своей риторики. И поэтому они не могут вам проиграть. А проиграть НАТО – это другой вопрос.

– Значит, на это, допустим, он пошел. Он объявляет своему народу: "НАТО напало на нас превосходящими силами. И нам надо..." Что? Уйти из Украины?

– Дальше возможны варианты. Я понимаю, что это заноза, которая болит, и это заноза в самое сердце. Поэтому об этом говорится все время. Вы концентрируете свое внимание прежде всего на освобождении территорий. Я вас понимаю и ни в коем случае не осуждаю. Но я все-таки человек военный, не политик, поэтому считаю, что первоочередной задачей вашего военного руководства должна быть нейтрализация российской армии как потенциальной и фактической угрозы. Есть вещи намного более важные, чем территории. 

– Например.

– Ваши дети. Война закончится не тогда, когда вы отобьете Крым или Донбасс, а когда вы вернете 16 тысяч детей, которых у вас похитили. Это намного важнее, чем территории. И я вам скажу такую вещь. Я обратился с открытым призывом к вашей разведке, СБУ. Да, вы не можете сейчас совершить такую акцию, как в свое время совершил "Моссад", когда у нас уничтожили олимпийскую сборную в 1972 году… Я не призываю к невыполнимым действиям. Вы можете сделать то, что вам по силам. Путина признали виновным в акте геноцида в суде в Гааге и какую-то чиновницу...

– Львову-Белову.

– Да. Но ведь они же не вдвоем это сделали. Там же было еще несколько десятков людей, у которых есть имена, фамилии, фотографии, адреса, должности... Почему не опубликовать полсотни имен с фотографиями, с адресами этих "прекрасных, милых" людей? Почему все соцсети, все новостные каналы западных стран не будут насыщены этими фотографиями, этой информацией? И пусть эти люди дальше живут. И думают: "А как распорядятся этой информацией родственники похищенных детей?" Например. Ну какой-нибудь папа знает, что у него ребенка украли, и знает адрес человека, который был к этому причастен. Ну пусть дальше люди эти живут как хотят… Они же получали за это премии, ордена, повышение по службе... Я сейчас не говорю про какого-то рядового врача или учителя. Я говорю про чиновников, которые были рычагами этого акта. То есть эти действия абсолютно по плечу вашим спецслужбам. Не нужно для этого проникать на территорию Российской Федерации... Эта информация собирается очень легко. Вот это можно сделать.

Скриншот: В гостях у Гордона / YouTube

– Можете ли вы представить вхождение вооруженных сил НАТО на территорию Украины для оказания помощи украинским Вооруженным силам?

– Да, конечно.

– Да?

– Естественно. Почему нет? При определенном развитии событий, я думаю, это возможно. Теперь в такой ситуации нужно рассматривать вашему политическому руководству, так сказать, целесообразность и обратимость этого действия.

– Очень интересный ответ.

– По-разному можно смотреть на это. Приходят ли на территорию Израиля американские военные? Да, постоянно это происходит. Влияет ли это каким-то образом на нашу утрату суверенитета? Нет, не влияет. Опять же, понимаете, мне нравятся эти патриоты. Я очень люблю цитировать знаменитую английскую фразу: патриотизм – последнее прибежище негодяев. Когда я говорю, что Израиль – это сателлит Соединенных Штатов, у россиян начинается истерика, как правило. Я, например, не стесняюсь этого факта. Во-первых, это правда. Во-вторых, у меня с этим нет проблем. Если бы у меня в стране была высокая детская смертность и плохие дороги, мне было бы от этого стыдно. А от того, что мое государство – сателлит Соединенных Штатов, мне не стыдно, у меня с этим нормально все. У меня от этого не начинается воспаление национальной гордости. Есть, например, Южная Корея. Тоже сателлит Соединенных Штатов. Ну и что? Плохо им от этого? Я думаю, что нормально все в Южной Корее. Я думаю, что у них и выбора другого не было. Я это к чему говорю? Что тут вопрос, еще раз подчеркиваю, в целесообразности и в обратимости. Вот когда эти два вопроса взвешиваются и принимается решение в соответствии с информацией, которой владеют ваши руководители, – тогда все будет нормально.

– Вы оптимист? Каким вы видите ближайшее будущее?

– Ну, вы сами назвали меня оптимистом. Я могу высказать свою мечту? Я могу помечтать?

– Конечно.

– Скоро в Израиле главный праздник иудаизма – Песах, еврейская Пасха. Евреи празднуют выход из египетского рабства. Это праздник свободы. И принято накануне этого праздника идти к Стене плача и молиться. Я буду молиться, чтобы как можно быстрее наступил справедливый мир для вашей страны, чтобы ваша страна вернула себе все территории и всех похищенных людей, чтобы ваша страна с помощью всех светлых сил мира пережила полную перезагрузку и восстановление после войны, стала процветающей европейской державой. Чтобы в моей стране наконец-то улеглись волнения, и мы достигли национального примирения и спокойствия. Ну а что касается России – я буду молиться, чтобы в этой стране к власти пришли светлые силы, пропагандирующие идеалы гуманизма и человеческого сосуществования, чтобы военные преступники понесли наказание по закону, и чтобы в этой стране воцарилась справедливая, демократическая форма правления, направленная на развитие собственной страны, и чтобы эта страна никогда больше не несла угрозы соседям. Вот такая вот у меня будет просьба Всевышнему.

– Мне остается добавить: да будет так. Спасибо вам, Григорий.

– Вам спасибо большое. Я желаю вам победы и мира как можно скорее.

– Спасибо.

Видео: В гостях у Гордона / YouTube