Не стало Чейни. Он изменил баланс в Совете нацбезопасности США в пользу признания независимости Украины

Американские издания сообщают, что не стало Дика Чейни.

Дик Чейни был главой Пентагона во времена Джорджа Буша – старшего и вице-президентом Соединенных Штатов во времена Джорджа Буша – младшего.

Для Украины это человек, который изменил баланс в Совете нацбезопасности США в пользу признания независимости Украины осенью 1991 года.

Кто, когда и как убедил Чейни в том, что независимость Украины – в интересах свободного мира? Вот несколько страниц из моей книги "Как украинцы разрушили империю зла".

*****

В Соединенных Штатах бурные процессы в Киеве и Москве по-прежнему не вызывали значительного оптимизма.

Роман Попадюк описывал причины волнения в Вашингтоне: "Мы боялись распространения атомного оружия и того, что все выйдет из-под контроля правительства… И это было мотивирующим фактором нашей политики".

Юрий Костенко понимал, что такая позиция официального Вашингтона могла для многих в Киеве казаться странной: "Вы же должны понимать тот психоз, порожденный Холодной войной! А вы видели бы, сколько сериалов в Штатах по ядерному катаклизму продуцировал Голливуд! Это была реальная паранойя, и не только президентов и политиков, но и граждан!"

5 сентября президент США Джордж Буш созвал заседание Совета национальной безопасности. 2 сентября американцы наконец признали независимость Балтийских стран, но в отношении Украины и остальных республик СССР, которые вслед за ней провозгласили независимость, у Буша и его советников единого взгляда не было.

В Белом доме не до конца понимали, как быть с грандиозным ядерным арсеналом, находившимся на территории Украины. А это влияло и на отношение Вашингтона к надеждам на независимость Киева.

Роман Попадюк традиционно пытался быть максимально дипломатическим, описывая дискуссию, которая проходила в Белом доме:

"Честно, мне не хотелось бы переходить на личности и называть имена Бейкера, Чейни или кого-то еще… Я бы сказал, что существовало три группы… Итак, существовало три лагеря. Министерство обороны – с одной стороны, с позицией "ну-ка победим этого злобного оппонента!" Госдепартамент утверждал, что нам следует работать с "центром". Президент и Скоукрофт находились между этими позициями: наблюдать, как будет развиваться ситуация и делать все, что можем… Это если объяснять очень обобщенно".

Шеф Пентагона Дик Чейни предполагал, что до завершения всех процессов в СССР еще далеко: "Мы все еще можем получить там авторитарный режим!"

Победа демократии в Москве для Чейни и дальше не казалась убедительной. Его волновало, что будет, когда через год или больше это удивительное время демократического дрейфа в Кремле вдруг закончится.

Глава Госдепартамента Джеймс Бейкер считал, что нужно делать все возможное для укрепления "центра", чтобы обеспечить нераспространение ядерных вооружений.

– Присоединится ли Украина к новому Союзу? – спросил Буш.

Чейни был настроен к этой перспективе скептически.

– В наших интересах – мирный распад Советского Союза. Нам не нужна еще одна Югославия, – ответил Бейкер.

"Позиция Чейни была такова: после того, как все это каким-то образом решится, мы (т.е. США) окажемся в лучшей позиции, если на месте Советского Союза появится 15 разных стран, а не одна. И это была главная аргументация в течение всей осени 1991 года. Фактически он был один против других членов кабинета Буша. Бейкер и Чейни – это два главных полюса. Но последний фактически не имел поддержки", – объяснял профессор Сергей Плохий.

"В то время, как министерство обороны пыталось ускорить распад Союза, Госдепартамент говорил: "Нет, работаем с "центром" и будем наблюдать, как ситуация развернется!" А между ними была позиция Брента Скоукрофта, советника по национальной безопасности. Я думаю, что Брент просто не мог логично предположить, что Советский Союз распадется так быстро! Хотя на уровне эмоций он чувствовал, что ситуация менялась", – объяснял Роман Попадюк.

Более скептическая по отношению к Москве и более мягкая к Киеву позиция Чейни не была случайной. Он достаточно внимательно следил за украинскими делами.

Екатерина Ющенко вспоминала: "В те годы было много украинцев, которые работали в Вашингтоне в разных учреждениях и всегда пробовали донести информацию. И я знаю, что они много работали, чтобы рассказать господину Чейни, что происходит в Украине".

Одна из таких встреч, изменившая отношение Дика Чейни к Украине и украинцам, произошла за год до этих событий.

В Соединенные Штаты и Канаду тогда прибыл с визитом глава секретариата "Руха", бывший политзаключенный и депутат Верховной Рады Михаил Горынь.

За океаном его приветствовали как "украинского Валенсу". За пять недель он преодолел 5 тыс. миль, встретился с 5 тыс. человек и пятью членами Администрации президента Буша. Одним из них, собственно, и был шеф Пентагона Дик Чейни.

Роберт и Надежда Макконнеллы были среди тех, кто организовывал встречи высокого уровня для Михаила Горыня.

Роберт Макконнелл вспоминал: "В сентябре 1990 года происходила операция "Буря в пустыне". И я позвонил секретарю Чейни, чтобы узнать, можно ли привести Горыня. Ведь Чейни должен был отчитываться в Белом доме в 9.00 или в 10.00, а затем – в Сенате в 14.00. И он сказал, что сможет выделить всего полчаса в 10.45. Я привел Горыня в кабинет Чейни, и встреча продолжалась гораздо дольше. Оказалось, Чейни должен был встретиться за обедом с послом Саудовской Аравии. И секретарь звонил, чтобы шеф Пентагона поторопился. Встреча затянулась на полтора часа. В конце Чейни сказал: "Если бы мне не нужно было никуда ехать, я бы провел весь день с этим человеком!"

Чейни, по свидетельству Макконнеллов, был совершенно очарован Горынем.

Роберт продолжал: "Горынь имел настолько глубокое понимание своего собеседника и знал, о чем ему стоит рассказать, что меня это просто очаровало. Он вел разговор так, что Чейни было очень комфортно. Также у Горыня было несколько других встреч. Одна была с сенатором от штата Нью-Джерси Биллом Брэдли, которого волновало, начнет ли войну Горбачев в случае отделения Украины. И Горынь сказал: "Нет". Чем очень успокоил его. После встречи с Горынем каждый понимал: все, что они читали об Украине раньше, не важно!"

Возможно, это звучит несколько контраверсионно, но Горынь за время короткого полуторачасового разговора успел влюбить Чейни в Украину. А позиция министра обороны впоследствии изменила позицию Совета Национальной безопасности и Белого дома по вопросу государственного признания Украины.

Но это произойдет несколько позже.

Обмен мнениями между Бейкером, Скоукрофтом, Бушем и Чейни 5 сентября 1991 года не привел к заметным изменениям в политике Белого дома. В Вашингтоне продолжали с определенным беспокойством следить, как между Москвой и Киевом то и дело искрило, надеясь, однако, что до взрыва не дойдет.

Официальный Вашингтон не имел много контактов среди новых политиков, которые появились на волне Перестройки в Москве, Киеве или в столицах других республик.

К тому же об украинцах ходили различные стереотипы, часть которых была навязана десятилетиями московской пропаганды и внутренних предубеждений. "Генетические антисемиты" – одно из тех клише по отношению к украинцам в США. И это был весомый фактор, который влиял на восприятие любых поступавших из Киева идей и предложений.

Кроме того, между Бушем и Горбачевым установились очень близкие отношения. Так же и Бейкер хорошо чувствовал себя в общении со своими московскими коллегами Эдуардом Шеварнадзе и Александром Бессмертным.

"Кто эти новые люди из республик, было совершенно неизвестно. С большим подозрением относились к Ельцину: частично из-за его совершенно непредсказуемого способа поведения, иногда очень странного. Возникал вопрос: насколько эти люди стабильны, чего от них ждать, можно ли с ними иметь дело? А для США на кону стояло не только новое мироустройство, а также безопасность Вашингтона, безопасность Нью-Йорка, безопасность Бостона, Сан-Франциско в случае ядерного конфликта на территории Советского Союза", – так Сергей Плохий объяснял, почему большинство представителей американского истеблишмента вели себя столь осторожно.

Ситуация выглядела для них крайне неопределенно.

Юрий Костенко подытожил: "Я думаю, что это большое преувеличение тогда было в отношении тех всех сценариев, которые рисовали апокалиптические картинки возможного распада Советского Союза. С другой стороны, в то время действительно продолжалась война в Югославии, и она сопровождалась теми страшными картинками, с которыми, разумеется, политики считались. И перенести автоматически эту картинку на территорию ядерного СССР и разных республик, которые имели ядерное оружие, да еще в таком количестве, как Украина, – ну, конечно, они воспринимали, что это апокалипсис!"

25 сентября 1991 года председатель Верховной Рады Леонид Кравчук прибыл в Вашингтон с ответным визитом.

"Советский Союз практически разваливается. Центрального правительства не существует. Верховного Совета Советского Союза не существует", – услышали в Вашингтоне от Кравчука.

Действительно, из всех центральных государственных институций более или менее полноценно работала только одна – президент СССР. Верховный Совет СССР самораспустился еще за три недели до визита Кравчука в США, 5 сентября. Констатация смерти союзного правительства также не слишком далеко ушла от действительности: правительство было дисфункциональным, экономика летела в бездну.

Но сдвигов в отношении Белого дома к признанию независимости Украины не наблюдалось.

Тем временем возле резиденции президента США собирались митинги с призывом: "Вы были последними с Прибалтикой. Станьте первыми с Украиной!"

После встречи в Белом доме Кравчук заявил в прессе: "Я убежден, что президент Буш начинает менять свою точку зрения".

Это звучало странно: ничто не давало оснований полагать, что позиция президента США могла измениться в ближайшее время.

Не оставалось ничего, как много лет спустя спросить у Кравчука об основаниях такого заявления. Он ответил: "Буш мне этого не говорил, но госсекретарь и другие должностные лица говорили, что в Белом доме настроение меняется". 25 сентября 1991 года Кравчук озвучил не столько констатацию, сколько прогноз. Он убежден, что позиция Буша рано или поздно изменится.

Самое удивительное в этой истории то, что так и произошло. Кравчук угадал.

*****

Настроения в Вашингтоне начали существенно меняться за несколько недель до референдума и первых президентских выборов в Украине. Прошло ровно два месяца после визита Кравчука в Белый дом, и 25 ноября 1991 газета The Washington Post публикует статью "Раскол в Администрации США относительно оценки независимости Украины". Позиция Чейни начала побеждать.

Светлая память, Дик Чейни!

Источник: Oleksandr Zinchenko / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора