Блогер Степова: На Донбассе говорят: Путин, зараза такая, пообещал взять нас к себе, так почему не платит зарплаты и пенсии? G

Олена Степова – одна из самых известных украинских блогеров, которая наблюдала зарождение войны на Донбассе и делилась впечатлениями о происходящем в своем Facebook, рассказала изданию "ГОРДОН"  о реальных причинах пророссийских настроений в депрессивных городах.

Людмила Улицкая сразу стала меня опекать

– Те события, которые ты описываешь в своем блоге, – это литература или дневник?

– Когда я начала писать об АТО, это были документальные заметки, личные наблюдения. Это не об Украине, Луганщине, Донбассе, а о моем окружении, о людях, которых я знаю лично, которые погибли или выжили.

– Как реагировали на твои посты земляки-боевики? Они пытались узнать, кто скрывается за псевдонимом Олена Степова?

– Рассказы вызывали у них ярость. А узнали довольно быстро – меня предал кум. Толковый, грамотный IT–технолог, который в какой-то момент стал очень религиозным, ударился в православие.

– Из-за чего такие резкие перемены?

– Из-за ювенальной юстиции – два года назад у нас пересказывали страшилку: мол, детей отберут, отдадут на усыновление на Запад, где их будут насиловать опекуны. Эти слухи шли из местной церкви Московского патриархата, по городу ходила группа плакальщиц, которые собирали деньги на борьбу с ювенальной юстицией. И кум попал под это влияние, не слышал доводов, что даже закона такого нет в проекте у Верховной Рады. И одним из первых пошел в ополчение, решив, что Россия – оплот православия. После этого наши семьи практически перестали общаться, потому что встречи заканчивались ссорами, но кум знал, кто скрывается за псевдонимом Олена Степова.

– И молчал?

– После каждого поста он регулярно звонил, говорил: "Ты не имела права этого писать". А однажды просто сдал в комендатуру. Но меня хорошо знают в Свердловске как правозащитника, 90% всех пенсий, которые получают шахтеры и дети войны, помогла оформить я. И люди меня узнали и заступились.

– Слава Богу, сепаратисты не избили тебя…

– Ну почти… чуть-чуть таки досталось. Мы с тех пор с кумом вообще перестали общаться, никому о предательстве не рассказывали, в семье поплакали-переболели. А потом оказалось, что куму во времена голода привозили из Украины продукты, потом они с женой поехали и переоформили в Харькове материальную помощь как многодетная семья. В итоге он бегает с автоматом за Россию, но деньги получает от Укропии.

– Кто помог тебе опубликовать книгу "Все будет Украина"?

– Писатель Людмила Улицкая и ее фан-клуб. В какой-то момент в знак протеста я хотела писать только на украинском, но мои посты истерически читали россияне, и я решила, что, наверное, в этом моя миссия. Чтобы там узнали, что же у нас происходит.

– Россияне читают твои посты?

– Активнее, чем соотечественники, агрессивнее комментируют и нападают "в личке". Но однажды мне написала Людмила Сум, глава фан-клуба Людмилы Улицкой, и сообщила, что мои записи попали в руки известной писательницы. Та была потрясена тем, что существует еще один город Свердловск, кроме нынешнего Екатеринбурга. А еще популярному автору была близка моя манера подачи образов. "Очень живые, как в кино", – говорила Улицкая. Писательница сразу стала меня опекать, россияне собрали помощь, передали ее в Гуково. А потом фан-клуб Улицкой оплатил мою книгу "Все будет Украина", которая вышла небольшим тиражом, всего 1000 экземпляров, а издательство "Дух і літера" сделали ее макет.

– А с украинскими издателями ты сотрудничаешь?

– Пока не сложилось, потому что в договоре чаще всего предлагали продать авторские права за бесценок, за три тысячи гривен, объясняя цену тем, что "вам же нужно хлеб за что-то покупать". Вторую книгу – "Все будет Украина. Степовые истории из зоны АТО" – мне помогли издать мои друзья по Facebook.

– Почему ты все-таки взялась писать о войне?

– С июля, когда пошло осознание катастрофы, началось самокопание. Тогда казалось, что если ты найдешь тот самый, первый, кирпич, то сумеешь остановить эту беду. Все искали причину войны в прошлом.

– Далеком?

– Нет, и только сейчас я понимаю, как мы были слепы. Вот в 2010 году дочка пришла из школы с подарками к 1 сентября от Партии регионов. В пакетике линейка, ручка, тетрадка, дневник, но что зацепило: в дневнике на карте Украины не было Луганской и Донецкой области. Мы тогда подумали, что это опечатка. Мы посмеялись, дети взяли ручку и дорисовали недостающие территории, поставили точки, обозначив Луганск и Донецк. А надо было плакать.

– А еще вспомнились события, которые заставляли задуматься?

– Война научила обращать внимание на знаки, анализировать даже самые незначительные явления. Наш приграничный город жил за счет контрабанды. На какое-то время контрабанда пропала, пограничники и таможня грустно выглядели. И вдруг накануне 8 марта свердловские ювелиры чуть не сошли с ума: от таможенников и пограничников поступили заказы на очень дорогие и эксклюзивные золотые украшения – подарки для жен и любовниц. Да такой объем – пришлось машину нанимать специальную! Контрабанды как бы нет, а силовики все в золоте. И только в июне ополченцы мне рассказали, что таможня и погранцы с февраля пропускали российское оружие в Украину.

– А как сложилась судьба этих пограничников и таможенников, которые фактически продали свою страну?

– Была ротация, и их отозвали вглубь страны.

– Наблюдая ситуацию изнутри, ты понимаешь, почему на Донбассе массово подхватили идею раскола страны?

– Подхватили там, где нищета. Снежное и Торез – это мрак, пыль, какой–то военный "совок". Нищий Антрацит, где сумасшедшая безработица, стал оплотом казачества. В этих городах люди десятилетиями не видели прогресса: убитые города, никакой перспективы, разваленные школы, плохие дороги. Шахтеры, работающие в забое, чтобы оплатить своему ребенку учебу в вузе и вытолкнуть его из этих мест в лучшую жизнь. Там да, были очень сильные пророссийские настроения и встречали казаков как освободителей.

– Какая же идея толкала жителей этих городов к восстанию?

– Почему никто не замечает, что в этих городах не говорили об идеологии? Там мечтали о колбасе, зарплате и стабильности. Но это не идеалы, а социальная незащищенность говорила в людях. Жителей нищих городов манила иллюзия великой страны.

– Как возник такой мираж?

– На Донбассе региональное телевидение крутило российские каналы на полную катушку. И люди видели по телевизору, как Путин ведет в бой стерхов, Путин ныряет, Путин выныривает – красивая картинка рассвета и величия могучей страны. И жители городков Донбасса, чувствующие себя ненужными в своей стране, которым, к тому же, часто намекали, что они отбросы, поверили, что нужны России, после аннексии Крыма. И ждали, что все будет, как в Крыму: референдум, русские солдаты, Россия, пенсия и колбаса.

– А кто, по-твоему, срежиссировал восстание?

– Партия регионов при поддержке Кремля, а еще – Ирина Фарион. Она даже не раздражитель, она взорвала Донбасс, как бомбу. Кровь детей Донбасса на руках Фарион.

– Если бы не было ее выпадов весной против жителей Луганской и Донецкой областей, реакция Донбасса была бы сдержанней?

– Нельзя оскорблять свою нацию, нельзя в своем народе искать врага, что делала Фарион. Она принялась делить украинцев на белых и чуть-чуть замаранных. Да, я говорю на русском языке, но разве я не украинка? Я тоже националистка, считаю, что Украина как суверенное государство имеет большущий потенциал – духовный, промышленный.

– Речи Фарион тебя тоже обидели?

– Донбасс, который Фарион назвала быдлом, – это же Таня Коновал, заслуженная пысанкарка Украины, это международный фестиваль украинской песни "Криниченька", поэт Иван Низовой, все эти люди – тоже быдло из Донбасса? Российские СМИ крутили высказывания Фарион круглосуточно, показывая на ее примере фашизм в Украине. Но ведь и ни один украинский депутат не оборвал ее, не сказал: "Так нельзя говорить, это наша нация!"

– Как развивался мятеж в твоем городе?

– В Свердловске сепаратизм поддержали намного меньше людей, чем в Антраците или в Горловке. Многие горняки из Свердловска в 90-е, когда кругом была безработица, махнули на заработки в Россию – от нас до Гуково ехать-то всего 15 минут на машине. И когда весной только начались сепаратистские волнения, шахтеры первыми сказали: "Вы дебилы, вы вообще в России хоть раз были, вы там работали? Да нас там за людей не считали – нам давали самую тяжелую и опасную работу и платили меньше, чем местным. Мы там были всегда салоедами, хохлами. Да там предприятия более убитые, чем наши, – в России нет модернизации, а у нас современные комбайны, японское оборудование на шахтах". И понимание, какая там в России реальная обстановка, удержало шахтеров от массовых бунтов.

– Сколько шахтеров взяли оружие?

– Из бригады в 250 человек всего 8 стали боевиками.

– Только шахтеры реально оценивали "величие" России?

– Нет, в нашем приграничном городе предприниматели и врачи жили за счет российских покупателей. Россияне в день зарплаты звонили свердловским продавцам и ящиками заказывали продукты. Они скупали рубежанские носки и колготы, нашу ровеньковскую колбасу, полтавское сливочное масло, конфеты рошеновские выгребали под ноль, о водке и пиве я вообще молчу. Причина – у нас все вкуснее и дешевле, и, что самое главное, намного качественнее, чем у "братской" страны.

– Это патриотизм в тебе говорит?

– Нет, потребитель – во время глухой оккупации, когда сепаратисты запрещали предпринимателям ездить за товарами в Харьков и полки в магазинах и на рынках пустовали, мы были вынуждены скупаться в России. Брали самое доступное, тогда все мои земляки и распробовали вкус российских макарон и зубной пасты – было противно в рот брать не из патриотических соображений, а просто потому, что вкус мерзкий. А после стирки самым недорогим российским порошком белье становилось еще более грязным и облезала кожа на руках.

– А украинские врачи как зарабатывали на жителях ближнего зарубежья?

– В Свердловск россияне массово ездили лечить зубы, ведь у нас самая дешевая пломба стоила 250 гривен, а у соседей – не ниже $100. Поэтому в городе до войны работало более 50 стоматкабинетов и клиник. А наша оптика и вовсе процветала за счет россиян.

– И кто первоначально подхватил идеи раскола страны?

– На митинги сходились бабушки, полупьянь, маргиналы, какие-то толстые бабы, хлеставшие водку из горла. Из города с населением в 72 тысячи на площадь с трудом собирали 500 человек. И поначалу все пикеты, начинавшиеся речами мэра о Владимире Путине и "русском мире", заканчивались требованием снять голову города, который ничего в Свердловске не делает.

– А как же вышло, что у вас сепаратистские настроения прижились?

– Однажды у нас отключили украинские каналы. Осталось русское телевидение, на улицах, как во времена "совка", заработали громкоговорители, откуда неслось про великую Русь. К раскачиванию ситуации подключились местные газеты, которые пестрили провокационными заголовками: "Правительство Украины отменяет пенсии и льготы шахтерам", "Голод в Украине возможен"…

– Кто сеял панические и антиукраинские настроения?

– Руководство города, Компартия, активно работали агитаторы от Партии регионов, руководители предприятий и шахт, принадлежащих Ахметову. Они рассказывали подчиненным, что олигарх Игорь Коломойский создал и вооружил батальоны, чтобы те якобы отбирали имущество у шахтеров, потому что на Западной Украине нищета. И тут же предлагали создать самооборону и охранять свои шахты.

– А сейчас боевики еще верят в этот миф?

– А их уже нет, они практически все погибли, остались самые хитрые, которые не воевали, а вербовали рекрутов. Поначалу представители "ЛНР" стояли на блок-постах без оружия, охраняли памятник Ленину. Как-то на шахтах бросили клич, что едут правосеки сносить вождя пролетариата. Горняки тут же принеслись, правосеков не нашли, зато там были какие-то незнакомые пьяные люди в камуфляже, которые пили водку из горла, ссали на газон и стелу памятника Ленину. Одеты непрошеные гости были бедно, в отличие от местных шахтеров, не жалеющих денег на добротные курточки и обувь. Пьяные, бедные – ну явные правосеки. Им горняки дали в морду, закидали в автобус и отправили восвояси лечиться. Оказалось, это были заезжие русские казаки, которые приехали защищать Донбасс от "Правого сектора". Где в этом сепаратизм? Был местечковый патриотизм, подогреваемый со всех сторон.

– Был у этого мятежа шанс закончиться?

– Да, люди из первой волны ополчения позже признали, что если бы не Россия и ее оружие, эти волнения быстро бы завершились. Они стояли на блок-постах с георгиевскими ленточками и дубинками. А потом начали раздавать автоматы и ружья – по копии паспорта, записывая в члены ополчения. Затем Россия начала завозить камуфляж и тяжелое вооружение. Нужно признать, что до вторжения российской армии война начиналась как гражданская. Все-таки у нас одни люди – граждане Украины – взяли оружие и встали против граждан своей страны.

– Меня зацепило твое наблюдение, что даже земля была против войны…

– У меня очень трепетное отношение к земле, привитое дедом и бабкой из Полтавщины. На моих шести сотках есть огород, сад, будка собаки и даже кусочек степи с дикорастущими травами. Когда началась война, стали происходить удивительные вещи: вода уходила из тех мест, где в окопах сидели русские солдаты. Жара в степи стояла неимоверная, казаки, осетины и кадыровцы сознание теряли от жажды. А спустя несколько дней после артобстрелов вдруг начинала дрожать почва, было похоже на землетрясение, в шахтах происходили сильные оползни, завалы.

– Только земля противилась войне?

– И животные. Рядом с поселком Александровка в балке, где родничок, прохлада, расположились кадыровцы. Оккупантов никто не видит, они видят всех и обстреливают. В эту балку сползлись змеи со всей округи. Моя кума со страха залезла на крышу, а потом рассказывала, что гады лезли туда, не обращая внимания ни на кого. Чеченцы переполошились, устроили стрельбу – и потом из поселка свалили, даже три зенитки не вытащили из балки.

– Когда вы поняли, что российские войска полноценно задействованы в войне?

– Поначалу было очень тяжело понять, откуда город и поселки обстреливают. Но родственники и знакомые из России вдруг начали звонить и писать в "Одноклассниках", что приехали военные, привезли "катюши" (люди штатские, какая техника, не разбирались) и выставляют их на старых заброшенных шахтах, что на холмах. Сколько жизней так нам спасли простые россияне! Все жители приграничного Гуково знают, что Россия ведет войну против Украины. И когда во время оккупации мне пришлось ехать туда за продуктами – в Свердловске было шаром покати, – обычные гуковчане, узнав, что я из Украины, говорили: "Мы за вас молились, слышали, как вас убивают, это же наши по вам стреляют".

– В Гуково массово поддерживают политику Кремля?

– Нет. Когда поднялся сепаратистский бунт, гуковчане недоумевали: "Зачем вам в Россию, вы же лучше живете?" Ведь в Свердловске больницы, роддом и школы с отличным ремонтом и великолепной аппаратурой. Потом к ним повалили пророссийские беженцы, которые брали гуманитарную помощь и сбывали ее на рынке, а за вырученные деньги покупали выпивку. Беженцы все в золоте, на отличных джипах, которые жили на широкую ногу, снимая дорогое жилье.

– Сейчас затишье в Свердловске, масштабных боев нет. Что происходит в городе, с людьми?

– На оккупированной части Украины начался период осознания. Люди увидели пропасть, не виртуальную, а самую настоящую. Те, кто был в пророссийской эйфории (проукраинские давно все для себя поняли и знали, чем происходящее закончится), "просыпаются". Они расспрашивают казаков, ополченцев, комендатуру: "Вы же обещали, что лучше жить будут все, а оказалось, что хорошо только вам и вашим семьям, а остальные голодают, умирают, старики вешаются? Что же дальше? Почему все развалилось?"

– Елена, твои пророссийски настроенные земляки, осознав масштабы катастрофы, взяли ответственность на себя за случившееся? Потому что ее бы не было, если бы они не позвали русские войска и как результат – войну.

– Осознания того, что виноваты они, нет – это беда Донбасса. Удивительные выводы делает пророссийское население. Те, кто совсем зомбирован, -- таких мало – винят Украину, Порошенко, Обаму, Европу, негров на танках. Остальные, а это большинство, говорят: "Виноват Путин. Он, зараза такая, пообещал нас с мая взять к себе. Так почему же он не платит нам зарплаты и пенсии?" И хотя никто не слышал таких речей и обещаний, многие жители Донбасса сделали именно такие выводы.

– Искаженное восприятие действительности существует только там?

– Увы, нет. Здесь, в Киеве, мне рассказывают мифы о Донбассе, как когда-то там слагали байки об Украине. Они не отвечают действительности, нет реальной картины происходящего. К примеру, то, что остановили выплаты пенсий, ударило по самым бедным, старикам и инвалидам, и совершенно не коснулось настоящих сепаратистов. Боевики по-прежнему получают деньги в "Сбербанке России", а горняки ахметовских шахт – в ПУМБе.