Из мемуаров Каретниковой: Служанкой кинорежиссера Сауры была великанша с торчащими зубами
"ГОРДОН" продолжает эксклюзивную серию публикаций мемуаров российского искусствоведа и публициста Инги Каретниковой, которые были изданы в 2014 году в книге "Портреты разного размера". Часть из этих рассказов наше издание представит широкому кругу читателей впервые. Как писала автор в своем предисловии, это воспоминания о людях, с которыми ей посчастливилось встретиться, – от именитого итальянского режиссера Федерико Феллини и всемирно известного виолончелиста Мстислава Ростроповича до машинистки Надежды Николаевны и домработницы Веры. Сегодняшний рассказ – о об испанском кинорежиссере Карлосе Сауре.
РАССКАЗ "ИСПАНСКИЙ КИНОРЕЖИССЕР КАРЛОС САУРА" ИЗ КНИГИ ИНГИ КАРЕТНИКОВОЙ "ПОРТРЕТЫ РАЗНОГО РАЗМЕРА"
Его двухэтажный каменный дом где-то под Мадридом хорошо запомнился своими прекрасными цветами, которые издали казались мавританским узором. Запомнился сад, весь в зелени, винограде и густых тенях.
"Здесь так тихо", – сказала я. "Не всегда", – ответил Саура. Высокий, интеллигентный, в больших очках. Он был сосредоточен на моих вопросах и своих ответах – о его фильмах, о его интересе к искусству, музыке, живописи его брата – известного художника Антонио Сауры.
Потом мы заговорили о фламенко. Я сказала, как меня поражает, что чередование ударов каблука и носка таит в себе загадочность, ни на что не похожую. Во фламенко, и вообще в испанских танцах, есть нечто молитвенное, мистическое: "Мне кажется, что только испанцы не улыбаются, когда танцуют".
"Вы совершенно правы, – сказал Саура и слегка улыбнулся. – Фламенко – это такая же суть Испании, как коррида. В корриде – победа и жертва, риск и кровь. Чтобы это до конца понять, надо быть испанцем".
Через несколько дней я была на корриде, этом жертвоприношении то быка, то человека, и убедилась как он прав! Какое впечатляющее единство испанцев – старых и молодых, интеллектуалов и малограмотных, богатых и бедных, в оглушительном крике многотысячной толпы: "Але!"
В какой-то момент нашего разговора в комнату зашла его служанка – великанша с торчащими зубами, в несколько странной одежде и старой мужской шляпе на голове. "У испанских королей были карлики, а у вас великанша", – хотелось мне сказать. Только испанцы понимают, каким привлекательным может быть уродство.
Саура знает искусство, обожает Пикассо. Сказал, что Пикассо создал мир, в котором бродила его фантазия, когда он был подростком. Затем началось кино.
Он показал мне свои рисунки. Саура обычно начинает работу над фильмом, рисуя его на бумаге. Это не композиции кадров, а изобразительное развитие действия. Рисунки были сделаны мастерски. Он сказал, что часто продолжает “рисовать” фильм, даже когда фильм уже закончен. Просто не хочется с ним расставаться.
"ГОРДОН" публикует мемуары из цикла "Портреты разного размера" по субботам и воскресеньям. Следующий рассказ – об историке искусства Борисе Виппере – читайте в субботу, 23 января.
Предыдущие рассказы читайте по ссылке.