Доктор Комаровский: Власть заинтересована, чтобы нас стало меньше, потому что каждая выжившая бабушка приближает крах Пенсионного фонда G

Евгений Комаровский – самый известный детский врач на постсоветском пространстве. Как он признался в интервью корреспонденту издания "ГОРДОН", его узнают даже на улицах европейских столиц. Ни одна прогулка не обходится без спонтанных консультаций. Поэтому гулять он предпочитает только в вечернее время и в немноголюдных местах, особенно в родном Харькове.

Доктор не скрывает своего возмущения состоянием украинской медицины. Его раздражает, что политики много говорят о социальной защите населения, но при этом ни разу Совет национальной безопасности не собрался, чтобы найти решение проблемы обеспечения онкобольных обезболивающими препаратами или обсудить катастрофическую ситуацию с распространением поддельных медикаментов. А их уже стало так много, что доктора не могут лечить людей.

В то же время Комаровский считает, что причиной большинства бед современной Украины является безграмотность и безразличное отношение самих людей к собственному здоровью и чрезмерная терпимость к таким порокам государства, как коррупция и популизм.

– Почему вы не переезжаете в Киев, ведь в столице намного больше возможностей?

– Киев не позволит мне работать продуктивно и однозначно будет отвлекать на кучу всяких встреч, тусовок, никому не нужного общения. Я нахожу возможность общаться с тем, с кем хочется, по Skype, во время приезда в Киев и так далее. Была бы возможность, я бы и от Skype уехал подальше в горы, лишь бы там был хороший интернет.

– То есть известность вас напрягает?

– Я никогда не хотел быть артистом. Это вынужденная медийность. Таков побочный эффект моего дела.

– Интересно: мамочки на улице к вам пристают с вопросами?

– Мамочки пристают везде, поэтому я не бываю на улице. Я могу спокойно ходить по улице исключительно за пределами Украины. Тем не менее, гуляя по Амстердаму, Барселоне, Хельсинки, я даю 10–15 консультаций русскоязычным мамам. Поэтому гуляется на самом деле мне хорошо только в лесу. И я могу похвастаться фотографиями только ночного Харькова.

– Почему вы до сих пор не в Верховной Раде? Вам не хочется стать политиком?

– Не хочется! Я до сих пор не встретил политика, который не удивился бы, услышав такой ответ. Когда они ко мне приходят и говорят: "Пойдем с нашей политической силой", – я отвечаю: "Не хочу ни с кем, уйдите". Они не понимают.

Я фактически учу вас выживать в стране с полностью уничтоженной педиатрией, а если я стану политиком, у меня больше не будет доступа к вам, поскольку присоединившись к одной политической силе, я автоматически стану врагом всех остальных политических сил. А именно эти "все остальные" владеют телевизором. Мне в политике делать нечего, по крайней мере в существующем формате.

Меня настораживает связка между тем, что делает Верховная Рада, и тем, что делается в Украине со СМИ. В настоящее время в нашей стране никакой политической борьбы быть не может. СМИ полностью контролируются политиками. Любая новая политическая сила должна иметь трибуну для озвучивания своих идей, своих мыслей.

Сейчас нам кажется, что нет выбора, мы в тупике. А как вы сделаете выбор, если вы даже не можете увидеть нормальных людей? Их никогда не пустят на телеэкран. Я не понимаю, какое бы ни было отношение к Шустеру (можете его любить или не любить), но ситуация, когда самое рейтинговое политическое шоу страны закрывается, а журналисты молчат, – недопустима. Причем все знают, что оно не само по себе закрылось. Вы даже не понимаете, что за ваше терпение и молчание будут расплачиваться ваши дети своим здоровьем, своей жизнью.

Мы не можем реформировать здравоохранение, не можем реформировать систему правопорядка, не реформируя власть. Ту власть, которая унижает нас каждый день, которая заинтересована только в одном – чтобы нас стало меньше, потому что каждая выжившая бабушка приближает крах Пенсионного фонда. Дедушек уже благополучно извели, изведем бабушек, выдавим из страны молодых и "неправильных украинцев", останемся на земле хозяевами и будем ее спокойно продавать. Вот это счастье политика! А раз мы такое отношение к себе терпим, значит, заслужили. Только жалко детей. Куда я могу деться? Мне надо детей ваших лечить, пока вы дурака валяете.

Комаровский: Куда я могу деться? Мне надо детей ваших лечить, пока вы дурака валяете. Фото: Доктор Комаровский / Facebook

Сейчас мои слова не льют воду ни на чью мельницу, они капают на всех одинаково, и всем абсолютно все равно. Я же деньги у них не отбираю, поэтому они могут делать вид, что это все им неинтересно. Я могу сколько угодно кричать, что нет лекарств, нет сыворотки, онкобольные просят морфия… Это настолько за пределами их мыслей и интеллекта...

Наш президент недавно внес в Раду срочный законопроект о двойном гражданстве. Я тогда подумал: независимости Украины 25 лет, за это время судьба онкобольных людей не поменялась ни на йоту, прямо сейчас десятки тысяч людей кричат от боли, не имея доступа к обезболивающим, и никакому президенту не пришло в голову срочно создать комиссию из работников Минздрава и МВД и немедленно, в течение недели, закрыть этот позорный вопрос. А вот паспорта нас волнуют... Я считаю, что это настолько аморально, что самый надежный способ жить в мире и гармонии – это держаться от политиков подальше. Видеть их по ТВ настолько неприятно, что я не могу представить себя среди них.

– Минздрав вас тоже не привлекает как место самореализации?

– Исключительно как советник, консультант. Эту функцию у меня никто не отбирает. Другое дело, что я не строю из себя организатора здравоохранения. У нас же куда ни плюнь – попадешь в человека, который готов быть министром. А я понимаю: чтобы быть министром, нужно иметь хорошую специальную подготовку администратора, надо уметь закрывать, увольнять, запрещать, наказывать, передавать материалы в прокуратуру, воевать, не спать ночами, сражаться за свое дело. Я не готов судиться и бегать. У меня есть свое дело, я мог бы учить молодых врачей.

– Как вы считаете, идея создания института семейных врачей решит проблемы системы здравоохранения?

– Она правильная в условиях деревни, где живет ограниченное количество людей. Там нужно иметь подготовленного семейного врача, который работает в хорошо оборудованной семейной амбулатории. Семейные врачи — это элита медицины, обладающая обширными знаниями. Такой врач должен иметь на порядок выше доходы, иметь от общины и автомобиль, и жилье, и оплату коммунальных, и так далее. Но в рамках большого города, где выстроена система взрослых и детских поликлиник, все разломать и перейти в систему семейных врачей – глупость и наивность.

Хочу, чтобы политики, которые выступают “за”, например, когда у них заболеют дети, обратились к семейному врачу, который за три месяца переучился. Тут педиатрам невозможно мозги вправить, чтобы они лечили детей нормально. А представляю, как проблемами вакцинации или вскармливания детей начнут заниматься переученные взрослые лоры. Я вам не завидую всем. Для начала надо иметь нормальные протоколы лечения и обучить врачей по этим протоколам работать.

– А вообще предложенная медицинская реформа может быть реализована у нас?

– Можно существенно улучшить отдельные моменты. Можно позволить меньше украсть, можно умнее купить, можно запретить делать глупости, можно оптимизировать процесс лечения, можно перераспределить дефицитные деньги на действительно эффективные медицинские программы. Но радикально изменить ничего нельзя потому, что нет средств и политической воли.

Сейчас существует некая команда Минздрава. Она существует до тех пор, пока премьер-министром Украины является Владимир Гройсман. Как только он уйдет или его уберут, эта команда тут же исчезнет. При этом любой главный врач какой-нибудь районной больницы, любой завкафедрой, любой академик знает: они сидели, сидят и будут сидеть. А вот эти, которые пытаются что-то делать, сегодня есть, а завтра – коалиция распадется, что-то новое придумают, поменяется премьер, и они "пойдут лесом".

Проводить реформы, не имея гарантий, не имея долгосрочной программы, утвержденной на уровне государственного закона, невозможно. Программы реформ должны быть ориентированы на 10–15 лет, иметь конкретные реперные точки, по которым можно определить эффективность-неэффективность, должны утверждаться как закон страны и не привязываться к конкретному министру и премьер-министру. Тогда уход одного министра и приход другого – всего лишь изменение скорости движения и эффективности уже принятого закона. Тогда каждый главврач поймет: деться некуда, все равно придется выполнять задачи.

А сейчас им нужно просто пересидеть, не рыпаться, не умничать, дождаться, пока этих реформаторов выгонят. Тем более, что сейчас против них ополчились все, кому и так хорошо. Плохо только тем, кто умирает, кто не может получить нормальное лечение. И как я могу лечить, если у меня нет лекарств, если большая часть лекарственных средств – подделка?

– Действительно фальсификата так много?

– Известно, что в Великобритании лекарственный фальсификат составляет 14%. А у нас сколько? 50% в лучшем случае. Я реально вижу, как лекарства вообще не работают. А есть ли у нас реальная структура, которая этим занимается?

Я слышал, что в Египте за фальсификацию лекарств полагается смертная казнь. Неудивительно, что наши сограждане из Египта везут парацетамол, ибупрофен, сосудосуживающие капли – они работают. Я считаю, ситуация с оборотом лекарств, фармбизнесом выходит за рамки конкретного гражданина, который пошел в аптеку и купил там "левые" витамины. Это угроза национальной безопасности.

Комаровский: Политики не предъявляют никаких претензий по отношению к абсолютному социальному геноциду людей потому, что у них есть замечательная отмазка – война. Фото: klubkom.net

Я всячески настаиваю на том, что новая команда, по крайней мере отдельные ее решения, декларации, – это лучшее, что было в украинской медицине за последние 20 лет. Лучшее. Но новая команда – полные профаны в области коммуникации и совершенно не умеют находить общий язык с журналистами. Это факт. Нет контакта с журналистами, нет способностей доступно объяснить свои предполагаемые действия, как следствие – полное непонимание людей.

– Да и с врачами, небось, тоже?

– С врачами как раз все понятно. Сейчас правила игры таковы – лучший заведующий хирургическим отделением не тот, кто лучше оперирует, а тот, кто быстрее договорился с главврачом. А лучший главврач – не лучший администратор, а кум мэра. Если правила игры меняются, значит, многие, кто добился успеха в медицине, должны будут уступить свои места.

Самое страшное состоит в том, что количество людей, которые хотят перемен, менее одного процента. Я в педиатрии знаю чуть ли не пофамильно врачей, которые готовы не назначать фуфломицины, а лечить по современным протоколам. У нас до сих пор есть педиатры, которые не владеют компьютером. Ситуация очень сложная, неоднозначная. Я еще раз резюмирую: просто взять и реформировать нельзя. Нужно делать мелкие шаги, запрещать делать глупости, выстроить генеральную линию, утвердить ее законодательно, изменить процесс принятия решений, убрать вообще или минимизировать взаимодействие между комитетом Рады и Минздравом. Невозможно работать, когда каждый считает себя главным. Надо, чтобы был кто-то один.

Я представить себе не могу, чтобы Совет национальной безопасности собрался для рассмотрения вопросов вакцинации, проблем онкобольных, ситуации с инфекционной заболеваемостью в стране, ситуации с детским ожирением, ситуации со смертностью от сердечно-сосудистой патологии. Такое впечатление, что он занят только войной и финансами. Политики не предъявляют никаких претензий по отношению к абсолютному социальному геноциду людей потому, что у них есть замечательная отмазка – война. Главный лозунг политических сил – "как один умрем в борьбе за это". Это их главный лозунг, но умереть должны мы, а они жить будут счастливо и лечиться за границей. Будь моя воля, первый шаг к реформам здравоохранения – это категорически запретить всем чиновникам получать лечение за пределами Украины.

– И привозить лекарства для себя из-за границы...

– Да-да, пусть поддерживают отечественных производителей. Вот это было бы просто замечательно. Все нужно цеплять через них. Например, хочешь переименовать улицу – построй ее. Хочешь запретить ввоз машин, чтобы поднять отечественное производство, – пересядь сам на отечественное авто.

– Вы уже затронули вопрос с прививками. Теоретически сейчас выглядит все оптимистично – Минздрав отчитался, что закупки поручены международным организациям, вакцины ввозятся, все по закону. Действительно проблемы с вакцинами решены?

– Проблемы с вакцинами есть. Прежде всего информационные. Совместными усилиями врачей и СМИ вакцинация как самый эффективный способ борьбы с инфекциями фактически уничтожена в нашей стране. Сейчас нет государственной политики в области вакцинации – первое. Люди не желают вакцинироваться – второе. При том, что есть положительные изменения, отсутствие нормальной разъяснительной работы, отсутствие поддержки СМИ, отсутствие коммуникации приводят к жутким провалам. Это было и с вакциной от полиомиелита, и с нынешней "ужасной" индийской вакциной АКДС (комбинированная вакцина против дифтерии, столбняка и коклюша. – "ГОРДОН"). Это все просчеты информационной политики.

Могу сразу анонсировать, что с 24 по 30 апреля проходит Всемирная неделя иммунизации. Я думаю, что 24-го буду в Киеве, намечены и пресс-конференция, и выступления перед родителями. Приходите, будем разбираться. Что же касается закупок и всего остального, поверьте мне, ни один врач понятия не имеет, как, что и у кого покупать, как этот процесс организован. Система закупок, тендеры – как это должно быть, знает на самом деле два десятка человек. Тем не менее, вся страна упорно обсуждает. То есть мы обсуждаем вопрос, в котором никто не разбирается. Если процесс закупок постоянно привлекает такое внимание общества, значит, есть огромная потребность в том, чтобы сделать процесс покупок абсолютно понятным обывателю.

На самом деле процессы закупок затрагивают примерно 10% населения (это самая оптимистичная цифра). Скажите пожалуйста: как лично вас коснулись закупки? Когда в последний раз что-то купленное государством вам досталось бесплатно?

– Не припомню такого...

– Я за всю свою жизнь не вспомню, чтобы мне хоть что-нибудь досталось бесплатно. Например, я вакцины себе, своим детям и внукам покупаю сам, за свои деньги. Хотя это нонсенс. Если я лечу больных от гриппа, государство обязано меня защитить от него. Это же абсолютно логично: если государство посылает вас на фронт, оно обязано надеть на вас хотя бы бронежилет. А мы за свои деньги все покупаем.

Комаровский: Я вакцины себе, своим детям и внукам покупаю сам, за свои деньги. Хотя это нонсенс. Фото: komarovskiy.net

Я вообще, считаю, что мы все больны. Нельзя быть такими наивными и доверчивыми. У меня есть такой образ, иллюстрирующий ситуацию по прошествии трех лет после революции: мужик узнал, что жена ему изменила, устроил скандал, выгнал ее к чертовой матери и… женился на проститутке. Теперь мы анализируем: когда он совершил ошибку – когда выгнал неверную жену или когда опять неправильно женился? Нельзя терпеть, когда тебя не уважают, когда над тобой издеваются и тебе изменяют. Нужно с такими людьми расставаться. Но расстаться с тем, кто тебе изменил, и жениться на том, кто в 100 раз хуже, – глупость.

– У нас родители часто выступают против прививок. Но против прививок собакам и кошкам не возражает никто. Все регулярно носят своих питомцев в ветклинику. У вас есть объяснение этому парадоксу?

– Как можно выбрать политика, который говорит "будем жить по-новому"? Логика на этом заканчивается. Поэтому попытаться объяснить алгоритм решений я не могу. Вы болеете, приходит врач и говорит: “Будем вас лечить по-новому”. Вы же спросите: "По-новому" – это как? Через ампутацию или кастрацию?"

Это расплата за индифферентность. Собачку жалко, а детенышей? После “Больницы будущего” все, что я думаю о политиках, – это клиника. Клиника за пределами человеческого интеллекта, за пределами Божьих заповедей. У меня была надежда, что если пришел к власти президент – отец четырех детей, то, наверное, для него слово "дети" что-то значит. Даже эти простые надежды не оправдались. У нас был президент – отец пятерых детей. Оказалось, что когда много своих детей, то им больше надо.

У нас давно нет адекватной медицинской статистики. У нас половина справок о вакцинации куплена. Поэтому при реформах в медицине я бы ввел строжайшую ответственность за фальсификацию данных. Тогда мы знали бы, сколько у нас привито, сколько детей реально болеет коклюшем, сколько – умирает. Конечно, если об этом узнает Европа, вокруг Украины начнут строить десятиметровый забор. Поэтому мы не хотим этого, хотим делать вид, что у нас все хорошо.

– На ваш взгляд, у какой страны в мире оптимальная система здравоохранения?

– Лично мне нравится Финляндия. Основная масса населения там не хочет лечиться зря и следит за своим здоровьем. Огромная роль принадлежит медсестре. Люди не требуют от врача золотой таблетки. Они прекрасно понимают, что главное – это образ жизни. Там никто не может представить себе, что беременная пришла к врачу без мужа. Если она пришла одна, врач информирует социальную службу: дома что-то не так. Там поход к детскому врачу – праздник, выходной у папы и мамы. Образ жизни детей – смысл жизни взрослых. У меня была встреча с родителями в Хельсинки – пришли 50% мужчин от общего числа. На встречах в Украине рекорд – 15%.

В Финляндии половина воспитателей в детских садах – мужчины с высшим образованием. Никто не может себе представить, что ребенок в группе находится, когда дождь. Какая разница, идет дождь или нет? Пришли, поели и должны гулять на улице. Детей учат вечному, единению с природой – адаптируют к существованию.

Там никто не стремится лечить ребенка, не боясь обвинений в том, что “вы не лечили и довели”. В медицине есть четкий протокол. Ты можешь прийти к врачу, услышать три названия лекарств, приехать в другой город, прийти к другому врачу и услышать те же наименования. Все врачи лечат одинаково по медицинской науке.

Это на самом деле несложно. Для этого просто надо учить родителей и заниматься с врачами. Уже есть серьезный тренд среди молодежи, они начинают понимать, что на государство надеяться нечего, здоровьем надо заниматься самим. Я замечаю, как на моих встречах количество пап увеличивается, и растет количество писем от пап в моей почте. Я вижу, что люди наконец-то начинают понимать, как можно жизнь с ребенком сделать счастливой, как не стать “матерью-героиней” в нашей стране, родив ребенка. Но я вижу, что простые, доступные и эффективные методы комфортного родительства способны понять и принять максимум 15% населения. Остальные по-прежнему предпочитают не спать ночами, покупать кучу ненужных лекарств, лечить детей внутримышечными уколами, мазать горло люголем, мазать коленки зеленкой, парить ноги, ставить горчичники, жить по заветам бабушек.

Изменить это можно — пойти, к примеру, по замечательному пути Австралии. Государство дает родителям деньги, но лишь тогда, когда они принимают правила игры. Ребенок должен жить в определенных условиях, при такой температуре, должен кормиться таким образом и быть привит. Не хотите жить по правилам? Тогда государство с вами "не играет". На самом деле не надо никого уговаривать. Деньги – лучший уговор.

– Считаете, такая система мотивации заставит украинцев изменить свое отношение к здоровью?

– Это один из вариантов. Мотиваций может быть много на самом деле. Если государство вас бесплатно учит и лечит, оно готово от вас что-то потребовать.

Почему мы любим Украину, но ненавидим государство? Государство не дает нам ни лечения, ни безопасности, вообще ничего, но все время от нас что-то требует. Государство – наш самый большой враг. И эти люди, которые ненавидят нас, нас же учат патриотизму, учат жизни.

– Хочется обсудить с вами ситуацию с бывшим главой ГФС Насировым. Когда врачи, защищая политика от правоохранительных органов, говорят, что у него чуть ли не инфаркт. Потом оказывается, просто давление повысилось. Ответственность врачей за поступки существует в Украине?

– Делать врачей "крайними" и ответственными в данной ситуации весьма неправильно. Никакая реформа ни в одной сфере жизни невозможна до того, как в стране не начнут властвовать закон и порядок. Я еще в 2014 году сказал, что главный реформатор – министр внутренних дел. Если в стране будет порядок, не будет любимчиков, если правила будут одинаковы для всех – тогда у нас есть шанс. МВД, суд, прокуратура, налоговая служба, таможня, все силовые структуры должны жить по закону. Если этого не будет – мы обречены.

Нельзя реформировать медицину, если есть управляемые деньгами суды. Ни один нормальный человек в эту систему не пойдет. Идут Супрун и Квиташвили, которые совершенно не понимают законодательного и правового беспредела в стране, не понимают, что в любой момент любое решение может быть "выкуплено" и "перекуплено".

Есть такое понятие как "офицерская честь". Оно в нашей стране, к сожалению, скончалось. Исконно многое держалось на этой офицерской чести. Есть такое понятие как "медицинская честь", она не имеет отношения к клятве Гиппократа. Врач – человек, независимый в своем мнении, который имеет огромные полномочия и огромную ответственность.

Комаровский: Главный реформатор – министр внутренних дел. Если в стране будет порядок, не будет любимчиков, если правила будут одинаковы для всех – тогда у нас есть шанс. Фото: Joinfo.ua

Еще одна иллюстрация к теме о наркотиках: у меня диплом врача, есть своя личная печать, я считаю, что именно этому пациенту нужно обезболивающее, я выписываю рецепт – все. Я не должен просить 25 разрешений у участкового милиционера, согласовывать, в каких дозах, – это мое право, право человека, у которого есть выданный государством диплом.

Государство считает, что человек, ответственный за жизни других людей, ежедневно принимающий сотни решений, определяющих вашу судьбу, живет в лучшем случае на $100 в месяц своей зарплаты (сейчас повысили до $150, возможно). Подросток, поступающий в мединститут и оканчивающий его, и все работающие внутри системы – принимают правила этой унижающей их игры. Отсюда нужно и начинать. То есть ты работаешь за вот такую зарплату, но живешь, ездишь на автомобиле, платишь коммунальные платежи – это значит, что тебе приносят деньги. Государство поставило врача в унизительные условия, врач принял эти правила игры. А теперь журналисты обсуждают тему – “врачи возле Насирова". Вы же понимаете, что врачи возле него такие же, как вокруг нас, – они так же подчиняются этим правилам игры.

Меня умиляет один факт: когда наши люди переезжают в Германию, Финляндию, США, Израиль, они за несколько недель принимают другие правила игры и живут припеваючи. Их устраивает, что дорогу нельзя переходить на красный свет, что в машине нужно обязательно пристегиваться, что нельзя бросить бумажку, нельзя хамить. Люди становятся нормальными, адекватными и законопослушными. О чем это говорит? О том, что наши люди реализуют любые правила игры.

Беда нашей страны в том, что те, кто пишет правила, демонстрируют вопиющий нигилизм по отношению к им же придуманным правилам. Они считают себя за пределами законов. Мы видим, что 99% забравшихся на вершины власти поднялись через клевету, воровство, злоупотребление властью, неуважение к другим людям, нарушение Божьих заповедей, показуху и так далее. И какие мы даем молодежи образцы поведения? Вот смотри: депутат может ударить человека в прямом эфире, врать, на глазах у всей страны использовать мат, а политические силы могут обвешивать плакатами с нецензурной бранью всю страну и еще иметь за это кучу избирателей.

Поэтому я себя чувствую чужим на этом празднике жизни. Я постепенно стал на все смотреть как врач: есть психиатрическое отделение, называется Верховная Рада, вот отделение – Администрация Президента, есть отделение для буйных – не буду называть его. То есть по большому счету, государство – большая клиника. Но поменяв больничную администрацию, поставив нормального начмеда, применяя правильные лекарства, есть способы довести все до ума. Но пока я не вижу хорошего хирурга, который готов ампутировать и выбросить все ненужное.