Экс-невеста Гринкевича Морозюк: Когда задержали Игоря, а затем Романа Гринкевичей, я была в ах...е G

Кому-то может это не нравиться, но я считаю себя художником

– Соня, добрый вечер.

– Добрый вечер.

– Это первое ваше интервью после громкого коррупционного скандала, в котором вы оказались из-за мародерства на закупках для ВСУ вашего бывшего жениха Романа Гринкевича и его семьи. Накопилось много вопросов лично к вам. Легкого разговора я не обещаю, но он точно будет интересным. Вы к нему готовы?

– Я готова к нему. И, думаю, пришло время, когда я дам первый свой ответ – я не давала до этого времени ни одного комментария ни одному журналисту ни в письменном виде, ни в видеообращении. Это будет полный эксклюзив. Думаю, это будет полезно как для общества, так и для меня лично. Я отвечу на все ваши вопросы искренне.

– Ну что ж, поехали. Я буду немного подчитывать, потому что много деталей, и я не хочу, чтобы они прошли мимо наших зрителей. Итак, самый большой коррупционный скандал за время полномасштабной войны. Ваш бывший жених Роман Гринкевич, бизнесмен из Львова, и его отец обвиняются в краже 1 млрд грн у армии. Ничего отвратительнее и хуже представить себе нельзя, чем воровать у воинов, когда идет война. Более того, задержание отца вашего экс-жениха происходило во время того, как он пытался дать взятку в $500 тыс. работнику ГБР. И казалось бы, при чем здесь вы? Но у ряда экспертов возникли подозрения в том, что эти коррупционные деньги ваш тогда жених Роман вкладывал в вас и вашу профессиональную раскрутку. Ну и через вас, как пишут, прятал эти деньги и отмывал их. Я процитирую журналиста Евгения Плинского. "Оказалось, что Соня – невеста нашего "героя" Ромы Гринкевича, для которого "Мазня" (ваша выставка) стала главным инвестиционным проектом. Заработанные на коррупционных подрядах Минобороны деньги Рома тупо вкладывал в Соню. Миллионы оборонных гривен вкладывались в молодую девушку, ее творчество и успех. Вместо дронов для ВСУ покупались часы, вместо тепловизоров – украшения Cartier, вместо пикапов – новые тачки для невесты", – написал журналист. Давайте по порядку.

– Давайте.

– Когда и где вы впервые увидели Романа Гринкевича?

– Знакомство с Ромой произошло таким образом. Первое соприкосновение с этой семьей у меня было через фонд Hope UA. Я была приглашена год назад 9 марта на ивент в Ужгороде. Это был вечерний аукцион. Вечер был организован фондами Hope UA и "Ярема Фаундейшн". Я приехала в Ужгород, продала картину за $4 тыс. Там была семья Ромы. Его там не было. Мы тогда не знакомились с семьей тоже. Но по приезде в Киев Рома мне написал благодарность в Instagram за то, что я согласилась помочь и приехала. Мы с ним начали общаться в Instagram, обычная Instagram-переписка. Потом он ответил на новые истории три слова... И в конце июня Роман пригласил меня на свой день рождения. Я сказала, что я могу заехать с подругой, поздравить. Так и получилось, я заехала на полчаса и поздравила. И мы стали общаться в реальной жизни.

– СМИ писали, что в конце 2022 года вы женились на бизнесмене из Волыни, которого тоже зовут Роман.

– Да, на Романов везет.

– (Смеется). Или Романам везет на вас.

– 100%.

– Расстались с Романом в сентябре 2023 года. Вы говорили, что с Гринкевичем вы встречались пять месяцев, два из которых были помолвлены.

– Да.

– Предложение от него вы получили в октябре 2023 года. Так что получается, что как минимум два месяца вы с Гринкевичем встречались, состоя в браке с другим Романом. Ваш брак с Романом из Волыни разбил Роман Гринкевич, с которым вы изменяли бывшему мужу?

– Я бы не говорила таких громких слов типа "изменяла". Я никому не изменяла. У меня был брак. Мы закончили отношения. Но, к сожалению, вы понимаете, что из-за войны много разводов. И расторгнуть брак официально занимает какой-то промежуток времени. Там дается определенный срок, чтобы вы что-то наладили. Я завершила эти отношения – начала другие. Параллельно я никогда ни с кем не встречалась, потому что это не моя история вообще.

– А почему с Романом из Волыни разошлись? Он от вас ушел или вы от него?

– Мы приняли решение завершить отношения. Я не буду вдаваться в подробности, но так вышло. К сожалению или к счастью, не знаю.

– С Романом Гринкевичем как вы обычно проводили время вместе? О чем вы говорили? Куда ходили? Куда ездили? Что делали вообще?

– Интересный вопрос: что вообще пары делают? Проводят время вместе. Общались. О моей жизни, о его жизни. Вместе посещали тир или ездили на природу... На рыбалку ездили. Обычное время вместе.

– А где вы жили? У вас или у него?

– Мы ведь не сразу начали жить вместе. В моей квартире мы не жили, мы жили у него дома.

– В октябре 2023 года Роман сделал вам предложение в Венеции. Выехал из Украины для этого по документам в качестве волонтера, писали СМИ. И, может, о Венеции, его выезде и таком красивом предложении люди и не узнали бы, но вы же выложили фотографию этого события у себя в Instagram, чтобы похвастаться перед подписчиками Венецией и драгоценным кольцом. Согласитесь, когда идет война, когда обычные украинские мужчины по два года не видят своих детей и жен, потому что не могут выехать к ним за границу, тем более мужчины, которые находятся на фронте, выезд молодого парня в Венецию, чтобы сделать предложение, – тем более под видом волонтера – выглядит низко. Вы же говорите во всех интервью и о морали, и о правде, и о справедливости. Разве вы не понимали, что это безнравственно, нечестно и несправедливо?

– Я с большим пониманием отношусь к людям, которых разлучила война. И когда люди не видятся, мне очень жаль. Я надеюсь, что это скоро закончится, и все возлюбленные будут рядом со своими любимыми, детьми. Когда девушке делается предложение, я думаю, ни одна девушка об этом не знает. Ну не приходит смс: "Я тебе сегодня сделаю предложение". У Романа была рабочая встреча, и он предложил поехать с ним. Я поехала. Когда мы находились в Венеции, я стопроцентно не знала, что мне будет сделано предложение. У Романа были встречи, на которых я не присутствовала, потому что это его дела. Я посещала в этот момент музей коллекции Пегги Гуггенхайм. Я никогда не была в Венеции. У меня были мечты увидеть некоторые картины Поллока, Твомбли. В один из дней нашего пребывания во время прогулки на гондоле он сделал предложение.

– Вы в Венецию машиной ехали или как-нибудь иначе?

– Мы пересекали границу на автомобиле. И потом самолетом.

– Вы вместе ехали?

– Да.

– Гринкевич в Венеции занимался волонтерскими делами? Он что-то наволонтерил там или нет?

– У него была действительно рабочая поездка, были встречи. Я уже говорила, что я на них не присутствовала. Если вы спрашиваете о том, что он там наволонтерил... Когда мы возвращались бусом в Украину, он был загружен. Чем именно, я не знаю. Если бы я знала, что такая ситуация произойдет, я все записывала бы, все документировала. Я бы уже не смотрела на Поллока, а присутствовала на встречах и смотрела, что мы везем обратно в Украину.

– Сколько дней вы были в Венеции?

– Три или четыре дня. Где-то так.

– Вы говорили, что единственное, что вам подарил Роман, – это кольцо из Венеции и колье. Какие это бренды и сколько они стоят?

– Колье Cartier... У меня нет на них документов и чеков, соответственно. Колье такое на сайте стоит €17 тыс., кажется. Кольцо – Graff. Но я еще раз подчеркиваю, что у меня нет документов, где я могла бы увидеть каратность. Я не знаю, сколько это стоит.

– Вы в последнее время стали так популярны, что мы сейчас будем разбираться в причинах этой популярности.

– Да, я готова. Готова рассказать все секреты успеха.

– Вы родились в Харькове?

– Да, я харьковчанка.

– Любите Харьков?

– Очень. И за Харьков очень болит. Когда меня спрашивают о Харькове, я всегда говорю, что мне очень жаль, что для внутреннего туризма раньше были популярны Одесса и Львов, и мало кто был в Харькове. И когда все видели в Instagram смонтированное видео: город до и после полномасштабного вторжения – говорят: "Ого, Харьков – такой красивый город..." Я говорю: "Да, был красивый. И надеюсь, будет еще красивее". Очень люблю Харьков. И мне кажется, что это отличительная черта харьковчан: именно харьковчане больше всех любят свой город.

– Вы ведь были русскоязычной, когда жили в Харькове?

– Да.

– Когда решили перейти на украинский язык?

– Даже – не буду врать – не сразу, как началось полномасштабное вторжение, а через некоторое время. Это тяжело, но ничего. Рубрика "ласковая украинизация".

– А почему вы это сделали?

– Мне кажется, проснулось сознание. И так как я художник все же... Кому-то может это не нравиться, но я считаю себя художником. Концепция моего творчества состоит в том, что это надписи на холстах. И я решила, что самое время менять. И демонстративно, в первую очередь для себя, перейти не на английский, знаете... Мне задавали вопрос: "Почему ты не пишешь надписи на английском языке? Это больше бы тебя распространяло по миру". Я себя не чувствую украиноязычной девушкой. Тут бы, знаете, разобраться с своей украиноязычностью. Поэтому, когда перешла на украинский язык, соответственно, перешла и в творчестве тоже.

За период наших отношений с Романом Гринкевичем никаких новых автомобилей или квартир не было приобретено

– Почему и как вы стали художницей? Даже не художницей – представителем искусства.

– Почему и как… Я рисовала всю жизнь, и творчество присутствовало где-то возле меня. И я участвовала в очень многих историях. Я училась на художника, по образованию художник.

– В Харькове?

– Да. Я окончила среднее специальное образование, Харьковское художественное училище. Высшее образование – Академия дизайна и искусств, промышленный дизайн. Я с детства любила рисовать. Меня отдали в очень интересный формат школы. У нас был Харьковский лицей искусств №133. Это как обычная школа, но у нас были отделение изобразительного искусства, музыкальное отделение, театральное... То есть у нас был весь спектр школьной программы и дополнительно еще часы по специальности. У меня было плюс семь часов на рисование, время изучения истории искусства. Так что я рисовала. И это позволило мне с детства участвовать в международных конкурсах. Мои картины украшали Олимпийские игры...

– Что вы писали? В каком жанре?

– Это были детские рисунки. Условно "Я и моя семья", "Моя семья – Родина", "Спорт"... И в соответствии с темой конкурса рисовался рисунок.

– То есть это еще не были надписи?

– Нет.

– Это были картины.

– Да, это еще не были надписи, это были детские рисунки. Я их вылаживала в своем Instagram. Можно посмотреть. И так мои картины путешествовали по миру, я получила множество наград, дипломов, гран-при, подарки высылали... Получила стипендию от мэра города, когда мне было восемь лет. После девятого класса я пошла в художественное училище. Там уже "хелоу, академизм": кувшины, портретики – все то, что я не очень сильно люблю рисовать.

– Портреты рисовали?

– Ну естественно. Параллельно у нас было множество предметов: цветоведение, композиция и еще очень много.

– Вы ходили вся в красках?

– Да. Сейчас нет, но я очень люблю ходить запятнанной. Это, знаете ли, такие признаки производительности.

– В последнее время вы точно запятнаны (смеется)…

– Ну, это, знаете ли, такое.

– Если я буду делать картины прямо из надписей, стану ли я художником?

– Я думаю, что да.

– Хорошая идея.

– Я своим творческим путем демонстрирую, что нужно выходить за рамки восприятия искусства. Я не отношу себя ни к одной богеме или к какому-либо союзу. Я отдельная единица, и мое искусство вышло за рамки полотна. То есть, я считаю, что для того чтобы быть художником, нужно просто брать и делать так, как ты чувствуешь, и не слушать никого. Хейт, который я проживаю, для меня не что-нибудь новое. Потому что хейт был всегда: касательно моего творчества, по отношению ко мне. И будет после этого интервью. Но хейт не останавливает меня делать то, что я хочу.

– А вы с юмором относитесь к хейту?

– Я с юмором отношусь к хейту. Все могут прочесть надпись на моей футболке. Потому что кто эти хейтеры? Я вообще живу с той позиции, что мне не присуще никого осуждать за образ жизни, за его деятельность, за что-то еще. Потому что человек выбирает сам свой путь. Я считаю, что мы делимся только тем, чем мы полны. Во мне нет желчи. Поэтому к хейту как отношусь? С пониманием. Если людям легче, когда они мне скажут, что плохая картина или еще что-нибудь, – пусть будет так.

– У вас было немало персональных выставок?

– Да. Первая персональная выставка у меня была в 2021 году в Одессе, потом еще тоже в Одессе, во Львове. И, наконец, состоялась персональная выставка в Киеве. Я считаю, что это классно. Потому что столько людей приходит, чтобы посмотреть, вдохновиться, перенять какие-то смелые решения... Я давала много мастер-классов, где каждый мог прийти и нарисовать картину в моей стилистике, почувствовать себя художником.

– У вас хороший украинский язык. Вы недавно перешли на него, но он достаточно хорош, литературный. Вы специально занимались с кем-нибудь или нет?

– Нет, не занималась, если честно. Когда встал вопрос о том, чтобы начинать выходить в медиапространство Stories в Instagram, я не могла связать два слова. Для меня это ступор. Но это ни для кого не будет новостью, потому что Харьков до полномасштабного вторжения вообще не был украиноязычным городом. Я украинский язык слышала только в McDonald's: "Вільна каса!" И на уроках украинского языка. Когда переехала в Киев пять-шесть лет назад, здесь я тоже мало слышала украинский язык. Вернусь к тому, что я поняла, что нужно начинать разговаривать. Я просто слушала подкасты, смотрела какой-то украиноязычный контент…

– Я буду читать немного, потому что готовился тщательно. Вы были обручены с Романом Гринкевичем. Чем он понравился вам как человек, как мужчина? Можете сформулировать?

– Да. Открытый, искренний, добрый, внимательный, заботливый. Война внесла очень много корректив в наше восприятие мира и людей. И когда я видела, сколько делает Рома, меня это поражало.

– Когда он познакомил вас со своими родителями?

– На дне рождения, куда он меня пригласил, они присутствовали. Мы познакомились.

– Какое впечатление произвели на вас и сам Игорь Гринкевич, и Светлана?

– Позитивные, любящие родители, очень любящие своих детей, Рому и его сестру.

– Вы общались с ними потом?

– После дня рождения?

– Да.

– Нет. То есть на дне рождения я поздравила их, конечно, и все.

– Роман что-то рассказывал вам о бизнесе своей семьи? Вы видели, наверное, что он богатый человек? У вас не возникало вопросов, откуда это у него?

– Об этом всем состоянии, о котором писали статьи, – я его не видела. За период наших отношений никаких новых автомобилей или квартир не было приобретено. То есть мы некоторое время жили в доме, в который я приехала. Он у него уже был. И ничего нового не появилось. Относительно состояния... Ну, он не производил впечатления человека очень богатого. Я думаю, что мы знаем людей и побогаче. Конечно, когда меня спрашивают: "А ты знала, чем он занимается?" – конечно, я знала. Я спрашивала: "Чем ты занимаешься?" Это нормально: когда вы общаетесь с человеком, интересоваться, чем он занимается. Он занимался поставками питания в Минобороны. И знаю, что у них с отцом строительная компания.

– Вы публично говорили, что не интересовались бизнесом любимого, но в одном из YouTube-шоу еще до коррупционного скандала вы говорили: "Мне не понравилась его сфера деятельности. С деньгами там все хорошо, но происхождение этих денег энергетически... Мне важно, чтобы партнер занимался белыми, классными делами". Вы таким образом объяснили, почему долго отказывали Гринкевичу. Итак, вы все-таки знали с самого начала, чем он занимается, и понимали, что там могут быть нечестные деньги?

– Я понимаю, о каком фрагменте интервью вы говорите. Я в этом интервью говорила вообще не о Романе. У меня были мужчины и до Романа. Это было сказано о поклоннике другом.

– Вы говорили, что были в отношениях с Романом Гринкевичем пять месяцев, и два из них были помолвлены.

– Да, два.

– Как пишут СМИ, именно в этот период вашу первую персональную выставку в Киеве рекламировали на крупнейшем светодиодном экране в Украине, расположенном на фасаде ТРЦ "Гулливер". Рыночная стоимость такого ролика составляет около 1 млн грн. Также у вас за этот год появилась дорогая квартира в элитном жилом комплексе, галерея-мастерская за $250 тыс., автомобиль Porsche, а также много ценных украшений. Это так?

– Супер. Я не буду троллить, но вы так сказали Porsche... Да, у меня есть Porsche 2015 года. Это не новый автомобиль, он не был приобретен в салоне. Это подержанное авто. Ну, так получилось. Что касается выставки. Есть вся документация. Экраны "Гулливера"...

– 1 млн грн за рекламу.

– Я не платила "Гулливеру", потому что у нас есть меморандум о сотрудничестве, который был составлен 25 июля, о том, что у нас есть совместные проекты и договоренности относительно дальнейшей рекламы. Так что за экраны "Гулливера" я не платила деньги.

– Галерея-мастерская за $250 тыс.

– Отвечаю: мастерская моя не стоила $250 тыс. Мастерскую я приобрела 27 ноября за 4,6 млн грн. Это далеко не $250 тыс. Часть денег я одолжила у своего папы. Так сложилось, что я в Instagram рассказывала, что хочу приобрести мастерскую или помещение под мастерскую, и моя знакомая продавала галерею. Что касается моих квартир. Все писали, что у нее 300 млн квартир... Такого нет. У меня есть квартира, которая была приобретена 2 июня 2022 года в Киеве.

Я понимаю возмущение общества, но я не понимаю, почему именно из меня сделали лицо коррупции в государстве

– До знакомства с Романом Гринкевичем.

– До знакомства, да. Я обещала подать декларацию. У меня есть право на все мое. У меня есть доля в квартире моего папы, которая была куплена в августе 2022 года. Доля – это 15%. Еще у меня есть 1/3 квартиры в Харькове, которая была куплена в 2010 году, когда разводились мои родители. Вот и все, что у меня есть.

– Так вы бедная девушка.

– Ну…

– А зачем мы делаем с вами это интервью?

– Ну, может, попрет с продажами картин, и я буду богатой девушкой (смеется)… На самом деле то, что писали, – я все рассказала по датам. Большинство этого было куплено до знакомства с Романом. Во время наших отношений была приобретена моя мастерская. Все остальное было задолго до.

– Идем дальше. Илья Кабачинский, главный редактор издания AIN.UA, исследовал ваш Instagram, посчитал ваши ювелирные украшения, часы, брендовые сумки, обувь, рекламы ваших выставок, недвижимость и машину. Он приходит к выводу: "Математика не сходится. Возможно, есть другие доходы, но они не отражены. Именно со второй половины 2023-го гардероб, часы и украшения выходят на другой уровень. Поэтому и вывод: за чьи деньги все это куплено. Но я даже предполагаю, что, возможно, это действительно от продажи картин, но эти доходы не отражены в декларациях, а эксперты еще и пишут, что ФЛП третьей группы не имеет права продавать произведения искусства, а должно платить за них большие налоги. Так что тут либо уклонение от уплаты налогов, или, действительно, большая часть всего – подарки от Гринкевича". Прокомментируйте, пожалуйста.

– Меня очень забавляла все время оценочная стоимость по фотографиям… Приведу вам пример. Вот я ношу крестик.

– Бруллиантовый?

– Да. Но по фотографиям разобрались, что это Graff за триллион. Нет, это не Graff, это украинский бренд "Кимберли". У меня с ними была коллаборация. Вот кольцо "Кохаю". Это их украшения. Что можно разобрать по фотографиям? Все, что было мне подарено Ромой во время наших отношений, я отметила: это был гвоздь Cartier на шею и кольцо. Это все мои подарки.

– 17 января вы написали, что продаете на аукционе украшения, которые вам подарил Роман, да?

– Да, колье и кольцо.

– И деньги передаете на ВСУ. Прошло уже два месяца – продали ли вы эти вещи? И куда направили деньги?

– Все остается в силе. Я написала, что как только это произойдет, я обязательно об этом расскажу. Вы ведь понимаете, что у меня нет документов на эти украшения. Как только я получу деньги за украшения, я их переведу Жене Карасю. Это военный. Мы, кстати, с вами присутствовали на одном ивенте в Буковеле, вы там выступали, я на следующий день делала перформанс: рисовала во время выступления Jerry Heil. И картина, которую я тогда нарисовала, была продана за $22 тыс. И после этого инвента мы сделали еще историю с машинами, привлекли инвесторов, и я каждому подарила по картине, они за это дали деньги, мы купили автомобили и передали их Жене Карасю. И я думаю, что вырученные деньги от продажи украшений передам именно ему.

– Вы эти украшения оценили уже? Вы знаете, сколько хотите за них взять?

– Я хочу много за них взять, но вы понимаете, что у меня нет возможности пойти в магазин Cartier и им дать. Ну, вы понимаете, что это уже ношеное и без документов. Вы понимаете, что отдавать колье за $1 тыс. – ну, нет. Я же сама хочу искренне как можно выгоднее сделать эту историю. Итак, я жду. Я от своих слов не отказываюсь.

– Отец Романа Игорь Гринкевич был задержан 29 декабря 2023 года. А самого Романа задержали почти через месяц, 22 января, при попытке скрыться из Украины. Вы понимаете, за что задержали Романа и его отца?

– Да, я понимаю, за что 29-го задержали отца. За взятку. И потом задержали Романа: потому что ему объявили подозрение.

– Насчет взятки. Я понимаю, если человек способен дать такую взятку, то у него гораздо больше денег, которые он просто украл, чтобы дать эту взятку. Вы со мной согласны?

– Я не считала деньги семьи, мне не свойственно считать чужие деньги. Я сама зарабатываю. Так что меня это мало интересует.

– Нет, Соня, я не о...

– Ну просто как это люди видят?

– Я не о "считать чужие деньги". Я о логике. Я ненавижу Путина и я один из главных врагов России, но еще больше я ненавижу тех людей, которые воруют в нашей армии, которые делают миллиарды на крови. Они, по моему мнению, еще хуже Путина. Если человек способен заплатить такую взятку, наверняка он украл гораздо больше. Я прав или нет?

– Я не знаю, правы ли вы. Это вообще, мне кажется, очень сложный вопрос. И я думаю, что у нас есть суд, который изучит все материалы дела и вынесет приговор. Это все, что я могу сказать. Потому что считать, сколько могли дать или сколько дали... Ну, я не компетентна в этом и не хочу говорить того, чего я не знаю. Я хочу отвечать относительно обвинений, которые полетели в меня. Я таким сделалась козлом отпущения, акцент внимания был смещен на меня. Я с пониманием отношусь к хейту, потому что понимаю, в какой ситуации мы сейчас живем, и люди в напряжении, людям тяжело, мы теряем людей, матери теряют своих детей. Эти прилеты... Я лично из Харькова, квартира отца – был прилет, квартира мамы – рядом был прилет – выбило окна. Квартира бабушки – был прилет. Дача – был прилет. И в этом мы живем. Я понимаю возмущение общества, но я не понимаю, почему именно из меня сделали лицо коррупции в государстве. Эти истории о чупакабре, НЛО, свином гриппе. И все в это верят. Кто-то видел эту чупакабру, забегала к нему домой? Ну и почему я стала лицом коррупции в нашем государстве? Я художница, я…

– Деятель искусства.

– Деятель искусства. Я что есть силы пытаюсь приблизить то время, когда этот ад закончится. Я очень много выступала, работала, привлекала какие-то креативные штуки, придумывала, чтобы собирать деньги. Я хочу отвечать за себя. Я не являюсь частью этой семьи, я была художницей, я создала себя сама. И это может нравиться кому-то, может не нравиться, могут нравиться мои картины, могут не нравиться, но я могу отвечать за себя.

– Что вы почувствовали, когда задержали Игоря, а потом Романа?

– Материться можно?

– Да.

– Была в ах…е. Была очень удивлена, мягко говоря, когда Игорь был задержан. У меня был шок. Вы же понимаете, что никто меня не набирал утром: "Сонька, я иду давать взятку". Конечно, это никак не обсуждалось в доме, что такое должно произойти. И когда я увидела в Telegram-каналах видео, то была очень удивлена. Когда задержали Романа, мы уже к тому времени не были вместе, мы разошлись до оглашения подозрения.

– Отцу или Роману?

– Роману.

– То есть после этого вы разошлись?

– Да, мы разошлись через некоторое время, потому что у меня был шок, у нас были сложности в отношениях, мы по-разному видели решение некоторых проблем. Мы потеряли доверие друг к другу и разошлись. И это было до объявления подозрения. А потом я увидела подозрение, видела розыск и затем задержание. Смотреть видео задержания Романа, конечно, мне было больно и неприятно.

– Вам жаль его было?

– Это сложный вопрос, потому что я любила другого человека.

– А вы любили его?

– Да.

– Вы помните последнюю свою встречу с Романом? Что вы говорили ему или что он вам говорил?

– Наша последняя встреча была, кажется, 8 января. На следующий день ко мне приехала мама, чтобы меня поддержать, потому что я была в не очень хорошем состоянии. Приехала мама, и я уже с мамой с тех пор находилась. Ко мне не приезжал Роман, и мы не виделись.

– Ну вот как вы ему сказали, что "больше мы не пара – забудь обо мне"? Был такой разговор?

– Мы общались по телефону, мы не виделись. И когда я приняла решение, что нужно завершать отношения, конечно, я хотела, как взрослые люди встретиться и поговорить. Для меня это было важно, чтобы тет-а-тет рассказать, почему я решила так поступить. Но он не нашел возможности встретиться, и мы разошлись по смс.

– А любовь еще была? То есть вы рвали по живому?

– Для меня любовь – это магия двоих. Когда начинаются какие-то фокусы – для меня любовь кончается. Для меня это было тяжелое решение, и вообще это был очень трудный период, который продолжается, потому что здесь ситуация с любовью, здесь ситуация с карьерой, здесь еще… Ну, очень всего много. И для меня было главным сохранить себя и свое здоровье, свою кукуху, чтобы она не съехала. Мне стало плохо – я ушла. И потом пыталась уже прийти в себя, наладить свою жизнь.

– Вернемся к любви. То есть она закончилась после задержания отца Романа?

– На нашу любовь не повлияло задержание. Мы просто...

– Ну причина какая? Толчок какой был?

– Я буду отвечать за себя. Я потеряла доверие к этому человеку. И из-за этого исчезла моя любовь.

– То есть вам показалось, что он занимается плохими делами?

– Да нет.

– Доверие из-за чего потерялось?

– Доверие как к человеку, как к своему будущему мужу.

– Ну толчок какой-то был? Что-то случилось в это время, в этот период?

– Конечно, эта история отразилась на наших отношениях. Я потеряла доверие, потому что не чувствовала поддержку, у нас было разное видение решения проблем. Я же сообщения выкладывала... Показывать свою правду, выкладывать документы. А Рома видел ситуацию иначе, и это его право. Поэтому у нас нашла коса на камень.

Действительно, на мое имущество наложен арест. Но я считаю, что это полный правовой нигилизм, я буду подавать апелляционную жалобу.

– Вы знали, что он планировал сбежать? Он, может быть, предлагал вам сбежать вместе?

– Мы на тот момент не были вместе.

– И уже совсем не общались?

– Нет. Я написала сообщение, что мы расстаемся, и мы больше не поддерживали контакт. Это было за несколько дней до того, как было объявлено подозрение.

– Чисто гипотетически: если бы вы дальше общались и он вам предложил сбежать вместе, вы бы пошли на это?

– Гипотетически мы тоже не общались бы. Это мне не свойственно как человеку.

– Как Роман отреагировал на то, что вы его оставляете? Пытался ли он как-то сохранить отношения?

– Он написал что-то наподобие "это твой выбор".

– И все?

– Да.

– 22 января в суде Роман сказал о вас: "Я не хочу комментировать личный вопрос о девушке. Не хочу комментировать все, что связано с ней". Почему он так сказал?

– Я не знаю, почему он так сказал. Я думаю, что когда Роман появится в публичном пространстве, это можно будет спросить у него.

– Вы можете предположить, что когда все пройдет – а все проходит, – вы снова можете стать парой?

– Думаю, нет.

– После того как правоохранительные органы взялись за семью Гринкевичей, общество ждало вашей реакции: бросите ли вы недавно горячо любимого жениха или останетесь с ним даже в такой большой беде. Самой яркой реакцией соцсетей было сообщение Алексея Дурнева: "В богатстве и бедности, пока... ГБР не разлучит нас". И тут соцсети даже сравнивали вас с женой врага Украины и предателя Медведчука Оксаной Марченко, которая хоть и является женой такого проклятого человека, но когда его арестовали, не бросила его, а уехала целовать ноги Путину, чтобы он Медведчука спас. Причем сравнивали вас с ней не в вашу пользу. Почему общество вам не поверило, как вы думаете?

– Для меня вообще удивительно, почему наше общество почти канонизировало Марченко. Вы из кого героя сделали? Писали, что типа любовь Марченко – настоящая... Вы точно не из той женщины делаете героиню. Мемчики были смешные, да.

– Поддержать Романа на суд вы придете?

– Нет.

– 11 января ГБР объявило, что арестовывает две ваши элитные квартиры в Киеве и ваше помещение под галерею. Через четыре дня вы задним числом заключаете с вашей мамой договор о том, что она вам одолжила почти 7 млн грн, и всю вашу недвижимость вы, по сути, отдаете ей в ипотеку, чтобы никто не мог наложить на нее арест или забрать ее. Кстати, этой же схемой воспользовалась мать Романа Гринкевича. Но 13 февраля в эфире "Еспресо" советница по коммуникациям ГБР Татьяна Сапьян заявила, что ГБР все же арестовало ваше имущество: "Это две квартиры в Киеве. Также мы сообщали, что есть еще одна квартира в Харькове и земельный участок, и есть постановления суда на арест. Ожидаем, что он также появится в реестре". Итак, у меня два вопроса в этой связи. На какое ваше имущество сейчас наложен арест? И если ГБР все же решило этот арест наложить в рамках расследования коррупции Гринкевичей, значит, у них есть доказательства того, что это имущество было куплено за деньги, которые дал вам Роман?

– Что касается ареста. Действительно, на мое имущество наложен арест. Но я считаю, что это полный правовой нигилизм, я буду подавать апелляционную жалобу. О земельном участке, о котором сказала Сапьян… У меня нет ни одного земельного участка… Мне непонятно, почему наложен арест, например на квартиру, купленную в 2010 году. Мне было 12 лет. Я буду подавать апелляционную жалобу и суду дам всю опровергающую документацию.

– У вас есть адвокаты?

– Конечно.

– На что вы отдолжили у своей мамы Лилианы Семенюты 6 млн 700 тыс. грн? Если не для того, чтобы обезопасить квартиру от ареста, то на что именно? И почему нужно оформлять тогда заем у нотариуса? Это родная мама. Мама не доверяет вам и заберет квартиру как залог, если вы не вернете эти деньги?

– Агентство АРМА обнародовало мои персональные данные. Я ни в коем случае не пыталась вредить следствию или аресту. Это просто было сделано как мера защиты. Думаю, вы знаете о схемах мошенничества, когда переписывают в реестрах собственность. Ну а когда взяли в один момент обнародовали все, что у меня есть... Это была мера моей безопасности. Именно поэтому был сделан договор ипотеки. Это ни в коем случае не препятствует следствию или аресту. Я просто хотела защитить свое от преступлений.

– Ваши родители сейчас в Харькове живут, да?

– Угу.

– Они достаточно активны в городе, имеют широкий круг знакомых. Они говорили что-то о реакции своей и своего окружения на новости о Гринкевичах?

– Нет. Родителям было важно мое состояние, и они поддерживали меня. Приехала мама, была рядом со мной. Через некоторое время приехал отец.

– Они в шоке от того, что происходит?

– Да, но им важно, что будет со мной… Например, один Telegram-канал в один прекрасный момент написал, что через мои картины отмывались деньги. И через несколько часов этот паблик написал: "Опровержение. От правоохранительных органов такой информации не поступало – это фейк". Просто через два часа у меня мама с ума чуть не сошла, папа чуть с ума не сошел. Поэтому я призываю: пожалуйста, проверяйте все, что вы читаете. Я на своем опыте убедилась в компетенции, что там публикуют. Уважаемые редакторы, блогеры, 300–500 раз проверяйте публикуемую информацию. Потому что я вам откровенно скажу, что был бы на моем месте другой человек – я никому этого не пожелаю, – он мог бы с собой что-нибудь сделать. Просто не выдержать такого...

– Давления.

– Да.

– Вашу выставку "Мазня" досрочно закрыли.

– Угу.

– Ваш мурал на Андреевском спуске в Киеве неизвестные дополнили надписью "поверни вкрадене".

– Угу.

– А чья критика и чьи обиды в вашу сторону были для вас самыми мучительными?

– Относительно мурала – "поверни вкрадене"... Мне жалко мурала. У меня их было два…

– В Киеве оба?

– Да, да. Один – напротив "Гудвайна" на Мечникова: "Що крутіше, ніж сім’я у 44 мільйони?" Второй мурал – на Андреевском спуске… Даже не могу сейчас подобрать слова, что я чувствовала… Меня обижало то, что мне пишут, потому что я знала, что это неправда. Скорее мне было жаль, что я очутилась в такой ситуации.

– Есть люди, которых вы считали своими друзьями, а они от вас в этой ситуации отвернулись?

– Нет. У меня достаточно узкий круг общения, и ни один друг от меня не отказался, ни одна компания не разорвала со мной отношения, никакая коллаборация не прекратилась. Все партнеры, с кем я сотрудничала, знают меня как человека, с какой я ответственностью отношусь к работе.

– Есть люди, по вашему мнению, может конкуренты ваши, кому выгодно раздувать этот скандал?

– У меня нет конкурентов. Потому что я к другим художникам отношусь с уважением.

– А они к вам?

– Не знаю, как они относятся. Знаю только, что многих волновал мой успех. Эта ситуация сложилась, знаете ли, в удобный момент, чтобы показать себя смелым и сказать свое "фе". Поэтому многие сказали свое "фе". Кому это было выгодно, я не знаю.

– Известный продюсер проектов "1+1" Владимир Завадюк заявил, что сейчас не хочет ассоциироваться с вашими работами. Именно поэтому с офиса канала и его кабинета сняли ваши картины и отправили вам обратно. Вас это задело?

– Нет, меня это не задело. Потому что на место моих картин повесили картины Павла Фурры. Я с ним знакома лично. Это талантливый художник из Ужгорода. Я думаю, что на все есть свое время. Мои картины провисели в офисе "1+1" достаточно долго. Лыжню молодым! Меня не отменить – я была, есть и буду. Проекты у меня тоже будут. И будут новые картины.

– У вас в Instagram много фото с украинскими звездами. Я так понимаю, что у большинства из них есть ваши картины. К примеру, Монатик, Евгений Клопотенко, Юрий Горбунов, Сергей Притула. После коррупционного скандала они избавились от ваших картин?

– Я не уточняла, что они сделали с картинами. Я думаю, что не избавились. С некоторыми людьми из перечисленных мы достаточно дружески общались. Я же продаю не картины – я продаю свое видение мира и свои ощущения. Даже если вы сейчас зайдете в мою мастерскую, порежете все мои картины, ничего не изменится. Ибо искусство не является материальным. Да, мне жаль, что мурал зарисовали. Но ведь он был! Я его воплотила. Это уже произошло.

У меня была булимия – я возвращала еду. Но когда наладила отношения с собой, у меня в голове... Сейчас у меня этого нет. Мне нравится мое тело, я его принимаю

– Вы рассказывали, что ваша картина есть даже у президента Зеленского. Говорили, что его друзья заказали вам ее в подарок президенту. За сколько, кстати, вы им продали картину?

– Когда я узнала, что это для президента, я подарила.

– После скандала эта картина до сих пор находится у президента? Или вы не знаете?

– Я не знаю. Буду надеяться, что находится.

– А что на этой картине?

– Там изображены две руки. Такая желто-голубая картина. Изображены две руки, которые тянутся друг к другу. Как у Микеланджело. И написано "подолаємо".

– С 2019 года у вас есть общий благотворительный фонд с дочерью Михаила Добкина Аллой. По данным Харьковского антикоррупционного центра, именно на вашу карточку собирали деньги на благотворительность. Какие у вас отношения с Аллой Добкиной? Планируете ли вы с ней новые проекты?

– Мы уже давно не сотрудничаем с Аллой и не общаемся. Мы делали действительно с ней благотворительный фонд и очень многим деткам помогали. Ездили по интернатам и очень много полезных дел было создано. Из общих проектов в Киеве – у нас был наш подопечный интернат семейного типа в Хутове. Там 11 детей – мы регулярно к ним ездили.

– Злые языки обвиняют вас в плагиате. Если посмотреть на картины известного британско-американского художника Джеймса Голдкроуна, который начал рисовать задолго до вас, окажется, что ваши картины очень похожи на него.

– Честно скажу, что не знаю, о каком художнике вы говорите. Но я нигде не утверждала, что я первая. Так рисуют многие люди. Я никого не плагиатила, потому что я сама выступаю ярым поклонником того, что за авторские права нужно бороться. У меня есть торговые марки. Вдохновляться можно, но делать один в один – нет.

– В октябре 2023 года вы подарили блогеру Анне Алхим свою картину и написали об этом в Instagram. Когда начался скандал из-за того, что картину вы написали на русском языке, вы просто удалили свой пост и попросили Анну удалить сториз о вашем подарке. Аудитория не поняла, что это означает: что вам стало стыдно, что вы нарисовали картину для Анны на русском языке, или это означает, что вы можете отказаться от подруги и своих действий, если это вызывает осуждение общества.

– Да, я нарисовала Ане картину, подарила. Я не просила ее удалять сториз. Я удалила, потому что налетели… Ни от кого я не отказывалась. Я к Ане хорошо отношусь. Она была у меня на выставке, приобрела картины. Я с пониманием отношусь к злобе людей… Я уже объясняла, в чем мы живем… Я думаю, что это все когда-нибудь закончится – и людям будет легче.

– В 18 лет вы встречались с парнем, который унижал вас и избивал. И когда избил до сотрясения мозга, вы его бросили и переехали из Харькова в Киев. Кем был этот мужчина, и почему вы не заявили на него в полицию?

– Это был не мужчина, это парень...

– Если бил, точно не мужчина.

– Я о возрасте. Это был юноша. Почему я не заявила в полицию? Вы же понимаете общество, в котором мы растем. Стыдно говорить, что тебя избили, что тебя оскорбили. Все вокруг говорят: "Нет, все хорошо, все классно". Потому не заявила в полицию. Но сейчас я бы всем советовала ни в коем случае не мириться с домашним насилием. Нужно находить в себе внутренние силы, чтобы об этом рассказывать близким людям, родителям, подругам, чтобы вам помогли выйти из этих абьюзивных отношений. Есть специальные центры типа "Ла Страды", горячие линии, куда вы можете обращаться, когда становитесь жертвой домашнего насилия. Поэтому я призываю не молчать. Это не стыдно, это бывает. Ничего страшного. Надо это завершать. С этим не жить, заканчивать. Находиться в безопасности и дистанцироваться от токсичной среды.

– А почему он вас избивал?

– Это не странный вопрос, но… Я не знаю. Горячая была ссора – и он меня ударил. Я ничего такого не делала, чтобы меня избивать.

– Вы были тогда на 20 кг полнее, чем сейчас. И он вас называл жирной и мерзкой. И у вас началась булимия. Это так?

– Да, у меня была булимия.

– Вы хотели похудеть, чтобы ему нравиться?

– Да, я хотела похудеть, чтобы ему нравиться. Булимия – это страшная вещь.

– Что у вас было?

– Возвращение пищи, рвота. К сожалению, РПП – это очень распространенная проблема.

– Что это?

– Расстройство пищевого поведения. Это психическая, психологическая проблема, когда у тебя нет здоровых отношений с едой. То есть либо возвращаешь пищу, либо пьешь лекарственные средства, слабительные. Там очень много всего. Кстати, в войну процент случаев увеличился. Потому что все переедают на стрессе, что-то заедают. У меня была булимия – я возвращала еду. Но когда наладила отношения с собой, в своей голове...

– А это психологически прежде всего?

– Да, это психологически. РПП – это очень страшная вещь, потому что у каждой второй или третьей девушки такое есть. С этим тоже можно справиться. Сейчас у меня нет этого. Мне нравится мое тело, я его принимаю.

– А парня этого вы любили?

– Влюбленность была юношеская. Я могу считать это первой любовью.

– После булимии бросили?

– Я его бросила после описанной ситуации. И переехала в Киев.

– Когда избил?

– Да. И переехала в Киев, чтобы не видеть места, где мы гуляли вместе. Для меня лучшим выходом было к тому времени переехать.

– Блогер Богдан Беспалов утверждает, что вы раньше тайно встречались с братом замминистра экономики Украины. "За ней стоят серьезные люди. До Гринкевича с ней гулял брат замминистра экономики. Знаю, потому что знакомы лично. Есть фото, если нужно. Чувак ее обеспечивал, будучи на 15 лет старше. Именно он познакомил ее с девочкой, которая сделала ей YouTube-канал и пиарила по всем звездам. Они сейчас с ней дружат. Получив медийность, Соня разлюбила спонсора и ушла в свободное плавание. А спустя некоторое время встретилась с более обеспеченным Гринкевичем", – написал Беспалов. Правда ли это? И если да, то получается, что с этим братом замминистра экономики вы встречались, когда были в браке с бизнесменом Романом с Волыни. Я немного запутался.

– Боже!

– Брак был?

– Да, я была в браке. Слово "спонсорство" рядом с моей фамилией я бы не ставила, потому что никто никогда не спонсировал мое творчество, мое искусство и мою карьеру.

– Зачем вы с ними жили, если они не спонсировали?

– С кем? Я же написала в Instagram: у тех, кто имеет доказательства, что кто-то за меня заплатил, за мои съемки, за продвижение моей карьеры – покажите фактаж. Если это правда, я в тот же момент на вас переписываю свой Porsche. Никто не доказал, потому что этого не было. Что касается брака. Мне 25 лет, я взрослый человек. Что у меня был брак – это супер.

– Брат замминистра экономики был тоже?

– Я встречалась с парнем, но он не на 15 лет старше. И в тот момент его брат не являлся заместителем министра экономики. Людям все не так. Была бы без мужчины – не так, с мужчинами – не так. Вообще не понимаю историю о параллельных отношениях. У меня отношения, пауза, отношения, пауза, брак, пауза, отношения. У меня никогда не было параллельных историй.

– Жили неинтересно.

– Все впереди. Относительно именно этой статьи – это полная чушь. И сейчас я подаю жалобу в суд. Потому что мне кажется, что за ложь нужно отвечать. Тем более, когда у меня есть фактаж и что-то еще. Поэтому на это издание будет подано в суд, и они будут отвечать, почему они так написали.

– В одном из недавних интервью вы рассказывали, что очень любите сквирт. Что, цитирую, самые крутые ваши оргазмы – это исключительно сквирт, и что вашим мужчинам это очень нравится. Под этим видео среди комментариев есть такой вопрос к вам от зрительницы под ником Оленка: "Соня, выходит по времени, когда вы это рассказываете, находитесь в отношениях с Романом Гринкевичем. Так это ему очень нравился ваш сквирт и именно за него он вкладывал в вас сумасшедшие коррупционные деньги?"

– О боже!

– Давайте скажем, что такое сквирт, во-первых. Потому что многие наши зрители не имеют даже понятия об этом.

– Если вы загуглите, что такое сквирт, возможно, у вас будет сегодня приятный вечер. Что касается обсуждения этого эпизода. У меня только один вопрос: а чего этот канал никто не смотрел, когда я его делала? Просветительский канал. Я рассказываю не только о сексе. Там очень много всего. Один из выпусков был о сексе: я с сексологом обсуждала, рассказала об этом. Мы живем в каком-то мире двойных стандартов. С одной стороны, мы стараемся быть открытыми, рассказывать. Ибо секс – это естественное явление. Я думаю, что каждый зритель им любит заниматься, потому что секс – это классно. А с другой стороны – "Зачем ты это сказала? Зачем ты это сказала? Нельзя о сексе говорить!" Не знаю. Что изменила во мне эта ситуация? Что теперь я иначе буду, знаете ли, выражаться. Все, что я могла сказать к 25 годам, я уже сказала. Я не считаю, что это стыдно. Для меня немного удивительно, что некоторые люди этому посвящали целые выпуски в YouTube. Двое взрослых людей сидят! Для меня нет каких-то табуированных тем.

– У вас парень сейчас или мужчина есть?

– Нет. А должен быть всегда? Давайте я как-нибудь в себя приду?

– А как же сквирт?

– Я, знаете, накапливаю резервуары.

– Я спросил все, что хотел и должен был спросить. Я не обмолвился сейчас, потому что часть я хотел спросить, а часть должен был, потому что этого требует общество. Есть ли что-нибудь, о чем вы не сказали и напоследок вам хочется об этом сказать?

– Я, во-первых, очень хотела бы поблагодарить тех людей, которые верили в меня и не доверяли СМИ, писали слова поддержки. И сказать, что этот общественный резонанс, который приобрела эта ситуация... Я просто еще раз акцентировала бы на важности проверять факты. Так просто закенселить человека… Все, что он сделал хорошего и классного, забывается очень быстро. И убить человека могут, морально уничтожить за один день. На моем месте может оказаться каждый человек. Каждый человек может попасть в такую ситуацию, когда несется шакальный экспресс…

– Шакальный экспресс?

– Ну а как это называется? Выводы делайте сами. Я не имею цели доказывать кому-то, что я лучше, чем обо мне думают. Есть я, есть правда, есть документы – и все. Я очень скучаю по тому времени и хочу скорее вернуться на свой путь, чтобы иметь возможность помогать. Потому что за прошлый год около 10 млн грн было привлечено благодаря моим картинам.

– 10 млн?

– Я думаю, что это хороший вклад. Я же говорю, что только в последний раз в декабре на ивенте $22 тыс. за картину. А эта ситуация выбила у меня из-под ног землю. Я не могу работать публично. Я продолжаю рисовать, но привлекать помощь, участвовать в каких-то ивентах не могу. Но очень хочу вернуться, чтобы помогать дальше. Будем вместе снова создавать что-нибудь классное, привлекать деньги и приближать нашу победу.