Киевлянка Хорошунова в дневнике 1942 года: "В назидание освобожденным народам" немцы вешают наших людей
25 февраля 1942 г., среда
Газет не видела еще за вчерашний день. Все время смертельно хочется спать. Засыпаю сидя, стоя, в любых условиях. Спала днем, потом у Нюси мы проспали тяжелым сном весь вечер, а потом и всю ночь. Так размаривает холод и голод. Только бы не озвереть от этого всего, не потерять того, что называется человеческим достоинством.
Наше настоящее полно неожиданных страшных вещей. На Бессарабке два дня уже висят повешенные. Висят такие же и на Печерске. Это "в назидание освобожденным народам" вешают немцы наших людей и пишут, что это за саботаж. При чем тут саботаж? Вешают наших людей за то, что они против немцев. Они борются против немцев. Вот и все. Но нам только страшно, и больше ничего. Что можно нам, в наших условиях сделать что-либо существенное против немцев? Только измена и предательство вокруг. Так, наверное, кто-нибудь выдал тех, кто сейчас висит второй день на Бессарабке и на Печерске.
В газете снова каждый день печатается во всю ширину последней страницы приглашение добровольно ехать в Германию. Не знаю, отошел ли второй поезд с добровольцами. Но они, очевидно, есть, потому что в еще большей прогрессии, чем безработица, возрастает число голодных и нищих. Просящих больше, чем тех, кто в состоянии им подать. На всех улицах, на всех углах стоят старые и совсем молодые женщины, дети, старики. Немцы, красные, жирные, надменные проходят, словно мимо деревянных столбов, а наши люди низко опускают голову от стыда, потому что нечего дать, и невозможно видеть голодных, которым не в силах помочь. Часто в двери стучатся голодные, изможденные мужчины, вероятно, идущие из плена. Все просят есть.
Еще принесли известие, что в Харькове немцы так же, как и в Киеве, уничтожили всех евреев.
Несколько дней назад уехал Нечипор, совсем. Ему удалось с товарищами по прежней работе устроиться на селекционную станцию Веселый Подол. Это в 40 километрах от села, где сейчас Нюсины старики и сестра с детьми. Свою одну оставшуюся лошадь Нечипор отдал брату Бенедю. Товарищи Нечипора знают, что он коммунист. Но никто не выдал. И вот теперь их несколько человек уехало из Киева.
Предыдущая запись в дневнике – от 23 февраля.
О личности автора мемуаров об оккупации Киева – Ирины Хорошуновой, и том, как сложилась ее жизнь после войны, читайте в расследовании издания "ГОРДОН".
Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.
За идею редакция благодарит историка и журналиста, сотрудника Украинского института национальной памяти Александра Зинченко.