Пасхавер: Я вижу все недостатки нынешней власти, но она – лучшее из того, что могли нам дать обстоятельства G

Премьер-министр Украины Арсений Яценюк проанонсировал проведение масштабной приватизации госпредприятий в 2016 году.

В интервью изданию "ГОРДОН" украинский экономист, президент Центра экономического развития, внештатный советник президента Александр Пасхавер объяснил, почему не считает продажу на аукционе лучшей формой приватизации, рассказал, что думает о призывах создать правительство технократов, почему, по его мнению, активизировалось недовольство властью и что нужно делать, чтобы в украинской политике появились новые лица.

– Премьер-министр Арсений Яценюк пообещал, что в 2016 году в Украине начнется честная и прозрачная приватизация. Александр Иосифович, верите ли вы в то, что продажа госпредприятий будет честной и прозрачной?

– До сих пор у нас не было честных и прозрачных продаж предприятий. Но многое изменилось. 

Однако возможность  честной и прозрачной продажи – не единственный вопрос, который возникает. Я вообще не считаю, что аукцион даст лучшие результаты, даже если он пройдет честно, с максимальным привлечением продавцов. Все равно такая форма может нести в себе угрозы. Если даже продажа организована прозрачно, жулики могут предложить наибольшую цену. Жулики – не в криминальном смысле, я имею в виду структуры, которые покупают предприятие не для того, что бы его развивать, а с другими целями.У нас есть опыт продаж предприятий частным лицам, когда после этого фактически уничтожались целые отрасли. 

Во-первых, предприятие может купить капитал, зависимый от государства, то есть русский капитал, с некоммерческими целями. Могут купить конкуренты, тоже не для развития, а например, для продажи по частям.  

Обычно хотят продать госпредприятия для борьбы с коррупцией. Но нужно принять меры, чтобы новые собственники не оказались некачественными, ведь они могут плохо управлять или даже купить для того, чтобы уничтожить. Они должны быть ответственными. Я еще не встречал случая, чтобы проданное госпредприятие, которым плохо управляли, вернули назад.

С моей точки зрения, крупные предприятия надо продавать, но мне кажется,  это должен быть не аукцион. Если поручить продажу честным, уважаемым во всем мире продавцам, фирмам, которые на этом специализируются, будет меньше опасностей. Продажа должна быть под контролем украинской общественности. Нужны переговоры с будущими собственниками. В договоре должны быть жестко прописаны юридические меры для обратной продажи, если мы видим, что новый собственник наносит вред.

– Какова роль правительства в продаже госпредприятий?

– Если продажа осуществляется на открытом конкурсе, то правительство никакой роли не играет, а если методом переговоров – то оно выбирает всемирно известного продавца и ставит условия для переговоров с покупателями. Моя рекомендация может выглядеть сомнительно, но я считаю, что открытый конкурс далеко не всегда лучший способ продажи.

– Как вы думаете, влияет ли правительственный кризис на процесс приватизации?

– Нынешний правительственный кризис, конечно, тормозит процесс, потому что для его продолжения нужна решительность. Госпредприятия, которые собираются продать, как правило, монополисты в своих сферах. И надо ответить на вопрос, нужны ли эти предприятия стране и если да, то что нужно сделать, чтобы их не потерять – не из государственной собственности, а вообще потерять.

– Зависит ли процесс продажи от личности премьера и министров?

– Конечно, зависит, ведь не автоматы это делают. За годы независимости было продано много крупных предприятий, и могу вас заверить, что ни одно не было продано честно и прозрачно.

– Как вы думаете, нынешнее правительство способно честно и открыто провести приватизацию или надо его заменить?

– Это типичный вопрос, нужно ли поменять правительство, но когда он звучит, хотелось бы уточнить, на кого именно собираются менять, поменять Яценюка на Ищенко или Петренко? Иначе получается – все остановить, и совершенно непонятно, что будет делать следующий премьер. Думаю, так рассуждать некорректно, нужны конкретные кандидаты на замену,  тогда можно об этом говорить.

– Видите ли вы достойных кандидатов на пост премьера?

– Я не занимаюсь подбором кандидатур. Я вижу все недостатки нынешней власти. На мой взгляд, такой всплеск ненависти основан на недовольстве населения. Причем поводы у всех разные. Те, кто хочет быстрых реформ, негодуют из-за того, что они проходят медленно. Та часть населения, которая хочет, чтоб все осталось по-старому, недовольна тем, что реформы вообще идут. Все вместе недовольны тем, что снижается уровень жизни. Разные типы недовольства предполагают разные варианты развития.

Мне кажется, что этот всплеск недовольства вызван именно тем, что мы подходим к реальным переменам. Например, антикоррупционное бюро открыло реальные дела. Выбирали низовых прокуроров, а теперь будут выборы руководства прокуратуры. В середине года все закупки будут переведены в форму электронных торгов. Постепенно, но мы подходим к решительным изменениям. И сейчас нужно пресечь эти изменения, устроить бучу и начать все сначала. Это очень удобная форма затормозить процесс.

– А кому это выгодно?

– Тем, кто не хочет перемен.

– Как вы думаете, будут перемены?

– Они есть. Например, тот же Абромавичус назвал личность того, кто, по его мнению, виноват. Я не обсуждаю сейчас, прав министр или нет, но это уже перемена, до сих пор такого рода заявлений не было. Я сейчас не говорю – это ловкий ход для предотвращения своих неудач или это честный выбор отважного реформатора.  Но сама форма такого заявления уже говорит о переменах.

– Ваш прогноз для Украины все-таки оптимистичный?

– Мой прогноз абсолютно оптимистичный. Все время звучат советы министрам, стране, истории, народу, Господу Богу – как надо поступать.

А власть зависит  от обстоятельств. У власти представители  старого политикума, но они, может быть, лучшие из старых политиков. Они ведут себя в соответствии со своей историей. Могли прийти к власти противники реформ или леваки, популисты, а пришли люди, которые так или иначе сочувствуют европеизации общества.

Но надо задаться вопросом: проевропейские революционеры сумели создать политические структуры, выдвинули своих лидеров? Нет, они не взяли власть. А те, кто взял, находятся в рамках своей истории. Поэтому, прежде чем ругать, надо подумать – это объективные обстоятельства или это злая воля конкретных людей?

Те, кто взял власть, погружены в прошлое, они уже имеют определенные навыки управления. А если менять руководителей страны, то надо сразу спросить – на кого? Из нашего политикума они далеко не худшие, а может, даже и лучшие.

Хотят каких-то новых лиц, а они есть? Надо думать: есть соответствующие обстоятельства, или вы просто выбрасываете в общество мечты, чтобы перевозбудить его.

– Сейчас многие говорят, что было бы хорошо иметь правительство технократов…

– Правительство, в отличие от бюрократов – это всегда политики. Я не понимаю, что такое правительство технократов. На мой взгляд, такая формулировка – это некая спекуляция. Министр определяет и затем осуществляет  политику, она может быть разной и может быть реализована разными путями.

– Что нужно делать, чтобы появились новые лица?

– Прежде всего, нужно осознать объективную реальность. Есть слой людей, активно работающих на будущее – это наша надежда и преимущество перед другими странами. Мы не можем этим людям советовать, а только надеяться, что процесс формирования из них политического класса будет быстрее. Надеяться, что сейчас они как гражданское общество будут влиять на нынешнюю власть, которая, как по мне, – лучшее из того, что могли нам дать обстоятельства. В отличие от Януковича, нынешние руководители страны сочувствуют проевропейскому движению, они социально чувствительны, что не означает, что они ведут себя последовательно и решительно. Но они действуют в правильном направлении. Другое дело, что они отягощены своими привычками, сформировавшимися за время независимости Украины.

Думаю, проевропейские активисты – каждый из них – должны потратить больше времени и сил, чтобы влиять на эту власть и осознать, что им нужно создавать свой, альтернативный нынешнему, политический слой, партии. Я не могу посоветовать людям стать лидерами, это процесс исторический, мы можем только ждать. Но быть политически активнее  – советую.