Телеведущий Голованов: Что за игра, когда мы должны догадываться, у кого можно брать интервью, а у кого – нет? Где список запрещенных? G

Василий Голованов – телеведущий и генеральный продюсер телеканала NewsOne, обладатель звания "Тележурналист года" национальной премии "Человек года" в 2017 году. Также он известен как драматург и актер киевского театра "Черный квадрат". 

Правда, сейчас работа на телевидении забирает все силы, признался в интервью журналисту издания "ГОРДОН" Голованов. Времени на театр и написание драм практически не осталось. Но он скучает по театральным подмосткам и не собирается оставлять сцену. "Мне порой кажется, что я играю роль то ведущего, то продюсера, то актера. И нет самой любимой, каждая из них – еще одна моя грань", – отметил тележурналист.

По его мнению, сейчас в Украине активно развивается информационное телевидение и нет серьезных проблем со свободой слова. Однако далеко не всегда политикам удается удержаться от соблазна оказать давление на СМИ. Голованов убежден, что каждый имеет право высказать свою точку зрения, даже если она может кому-то не понравиться.  

Преступник Онищенко или нет – это только суд может определить. Но каждый имеет право высказаться, даже преступник

– Как журналиста не могу не спросить вас об истории с "убийством" Аркадия Бабченко. СБУ свою работу сделала, уберегла человека, и, может быть, даже не одного. После всего произошедшего вы лично чувствуете себя в большей безопасности?

– СБУ и ГПУ "воскресили" Бабченко. Появился “расстрельный список”. Сначала нам сообщили, что в нем 30 человек, потом – 47. Журналистов и блогеров пригласили в СБУ. В радиоэфире Юрий Луценко сказал, что встречался с 17 фигурантами этого загадочного перечня. Сайт “Страна.ua” опубликовал две страницы с фамилиями, именами и датами рождения. Генпрокуратура заявила о непричастности к обнародованию, поскольку у нее списка нет, но генпрокурор его видел. А затем СБУ открыла уголовное производство относительно разглашения данных досудебного расследования после публикации материала…

Так был ли список, и если был, то у кого? Почему среди фамилий нет самого Бабченко? Что за заказчик убийства, который наперед дает перечень потенциальных жертв?

Мне кажется, хотели как лучше, а получилось как всегда. После операции вырос уровень доверия к спецслужбам? Не думаю. Появилось у людей ощущение защищенности? Не уверен. Нанесен удар по репутации страны после выступления министра иностранных дел Павла Климкина в Совбезе ООН? 100 процентов.

Во всей этой истории много пробелов и откровенно грязных пятен. А вишенкой на торте стала просьба новоиспеченного “героя” $50 тыс. за интервью вашему изданию.

– А, к слову, у вас просили деньги за интервью?

– Я никогда не платил, и мне за интервью не платили, и просьб таких я не слышал.

Голованов: Преступник Онищенко или нет – это только суд может определить. Но каждый имеет право высказаться, даже преступник. Фото: Василий Голованов / Facebook

– Не так давно вы пообщались с беглым нардепом Александром Онищенко. Подобные интервью с одиозными персонажами негативно воспринимаются в Украине. Достаточно вспомнить, что говорили о Наташе Влащенко после ее интервью с Андреем Портновым. Вам было трудно работать с таким неоднозначным спикером, понимая, что часть адресованного ему негатива, неизбежно прилипнет и к вам?

– Я после этого записал еще и интервью с бывшим министром экологии Эдуардом Ставицким. А что это за игра, когда мы должны догадываться, у кого можно брать интервью, а у кого – нет? Где список запрещенных? Пусть его Администрация Президента, наконец, опубликует. Это не означает, что мы его примем, но мы хотя бы поймем.

В YouTube почти миллион просмотров беседы с Онищенко – значит, она интересна зрителю. Не понимаю, почему нельзя делать такие интервью. Эти люди скажут что-то неприятное для Банковой? Так пусть у них не берут интервью те, кто аффилирован на Банковой, кто приходит туда за зарплатой.

Я выполнял журналистскую задачу. Мне было интересно вытащить максимальное количество сведений. Онищенко владеет информацией и рассказал какую-то часть. Мне лично и, думаю, зрителю он интересен тем, что был непосредственным участником схемы. Ему верят, потому что он говорит не о ком-то, а о себе, что он лично брал деньги и нес их туда за то-то.

– Считаете, он был искренним?

– Мне хочется верить, что я вытащил правду. Если не всю, то хоть частично. Любой журналист всегда остается при своих сомнениях. Но Онищенко мне был интересен как собеседник. Информация, которую я получил, как минимум резонансная.

– Но ведь он публично признался в совершении преступлений. По сути, он – преступник, коррупционер. Зачем давать ему слово, площадку для выступления?

– Он с того и начал: “Я понимаю, что эта история меня не красит, я не выйду из нее весь в белом, но я хочу об этом рассказать”. Преступник Онищенко или нет – это только суд может определить. Но каждый имеет право высказаться, даже преступник.

– То есть свобода слова в Украине без берегов. И история с Онищенко это подтверждает…

– Мы имеем роскошь говорить правду. Нам не надо ставить какие-то фильтры – сейчас это дорогого стоит. Далеко не все СМИ в Украине могут себе такое позволить. На объективах наших камер нет ни розовых, ни черных линз. Мы показываем ситуацию в стране такой, какой она есть. Мы оперативно доносим информацию, отфильтровывая только неправдивую. В нашей студии представители всех политических сил. Мы даем возможность нашим зрителям задавать вопросы гостям эфира. Все это конвертируется в высокие рейтинги.

Конечно, свобода слова существует. Но вместе с тем есть давление и различные препятствия. Воздействовать на масс-медиа пытаются политики, государственные институции. Люди, которые сейчас у руля. А псевдоактивистов может подослать кто угодно. Не обязательно для этого сидеть во властном кабинете. Вы прекрасно знаете, как приходили блокировать наш телеканал зимой. По моей информации, к нам могут снова прийти те же самые люди. Ждем. Не скажу, что с распростертыми объятиями.

Периодически включается какой-то государственный механизм в виде проверок. Причем по ерундовым нарушениям, которые другому телеканалу не задумываясь простили. NewsOne рассматривают под увеличительным стеклом. Контролируют каждый вздох. Мы видим это по постам в Fаcebook персон, приближенных к АП. Они следят пристально, мониторят каждый наш эфир.

Голованов: Когда обо мне пишут что-то нелицеприятное, я просто это игнорирую. Не делаю им рекламу. Фото: Василий Голованов / Facebook

– В Украине СМИ создают и содержат в основном политики и олигархи. Понятно, для чего: преимущественно для защиты собственных интересов. Свобода слова, как видим, есть, а есть ли независимость от инвестора?

– Собственники украинских телеканалов, наверное, влияют на информационную политику. Мы же понимаем, что президентский канал не будет больно кусать Петра Алексеевича. В нашем же случае такого нет. Нам не говорят, кого хвалить, а кого ругать. У нас достаточно цивилизованные отношения с инвестором.

– Народный депутат Евгений Мураев, который является владельцем NewsOne, рекомендует, какие темы и с какой интонацией освещать, кого приглашать в студию, кого нет...

– Напротив, когда он участвует в шоу, порой жалуется, что мы ему меньше всех дали времени на выступление. Бывает даже обижается, что его редко приглашают. Я объясняю, что частить нельзя. Есть регулярность, с которой мы зовем всех спикеров, и к инвестору такие же требования, как ко всем остальным. Ни больше, ни меньше.

– Какие у вас с ним вообще отношения?

– Рабочие, товарищеские.

– А почему у вас в эфире так много Вадима Рабиновича? Не потому ли, что они с Мураевым в одной партии?

– Рабиновича гораздо больше на другом канале, где он ведет свою программу и приходит еще и гостем, это же касается и Дмитрия Гордона.

На нашем канале Мураев, Рабинович, Гордон – спикеры, к которым всегда высокий зрительский интерес. Я знаю: приглашу их в эфир – у нас будут высокие показатели. Я удовлетворяю потребность зрителя и свою потребность как топ-менеджера, который хочет увидеть хорошие рейтинги.

– То есть дело не в связях, не в деньгах, не в джинсе...

– Мы этим не грешим. У нас для желающих есть прямая реклама. Покупайте официально – и мы будем ставить ваши ролики. Недавно получал жалобы в личку, что мы крутили поздравления Ляшко с Пасхой. Почему в разделе рекламы нельзя его размещать?

– Не так давно журналист Андрей Бобровников, который расследовал дело об убийстве Эндрю и выехал из-за угроз жизни в Германию, у себя в Facebook написал пост с расценками украинских телеканалов на размещение пиар-материалов. Есть там и NewsOne: полторы минуты в новостях – 55 тыс. грн.

– Помните, старый одесский анекдот: “Сема, ваша дочь – проститутка”. – “Позвольте, у меня нет дочери”. – “А вы теперь это всей Одессе расскажите”. Мы живем в век доминирования социальных сетей. Появилась новая профессия – блогеры. Никто не задумывается, что лидерами мнений тоже пользуются?

Иногда это безобидно: торговая марка просит написать, что ты заходил к ним ресторан, а там все очень вкусно. У человека 100 тысяч подписчиков, он написал – на следующий день в ресторане аншлаг. Так же через этих блогеров проводятся операции по раскрутке и дискредитации кого-то или чего-то. Лидеры мнений могут забросить любую информацию.

Конечно, можно идти в суд и доказывать, что это клевета. Но это такая неблагодарная затея, что легче проигнорировать. Если бы мы на каждый вброс реагировали, то делали бы пиар таким людям. Когда обо мне пишут что-то нелицеприятное, я просто это игнорирую. Не делаю им рекламу.

– Вы рассказывали, как зимой активисты блокировали телеканал. Но это произошло не просто так, а потому, что Мураев назвал Евромайдан государственным переворотом. Вы сами как оцениваете эти заявления и реакцию общества на них?

– Есть рациональное восприятие и эмоциональное. Я могу понять реакцию части населения, которых эти высказывания до глубины души оскорбили. Но с точно такой степенью я не могу понять, почему человек не имеет права на свою точку зрения? Я думаю, человек имеет право высказать свое мнение. К тому же Мураев – народный депутат. Это – его политическая позиция.

Пройдет 100 лет, поколения рассудят, как и что происходило в 2014 году. Сейчас больно говорить на какие-то темы. Совсем недавно погибли люди, лежат цветы на Майдане. Многие ожидали больших перемен, а те не произошли, и теперь люди стесняются себе признаться, что их чаяния обмануты.

– Не так давно Мураев весьма неоднозначно высказался в адрес режиссера Олега Сенцова, который сейчас ценой собственной жизни добивается свободы для всех украинских заложников. По сути, повторил тезисы российской пропаганды о том, что Сенцов готовил теракты.

– Фразу каждый трактовал как хотел, часто манипулятивно перекручивая. Через несколько дней Евгений записал видеообращение, в котором он извиняется перед Сенцовым за действия украинской власти. А в комментарии к этому видео написал, что не считает Сенцова террористом. Какие еще могут быть вопросы?

– Тогда не исключено, что к телеканалу снова будут приходить недовольные высказываниями Мураева люди. 

– Если есть какие-то вопросы к депутату, адресуйте их ему определенным образом. Аналогичная ситуация произошла недавно с блокадой ZIK. Почему вы идете к журналистам блокировать телеканал? Идите в высокие кабинеты власти, домой к олигархам и озвучивайте там свои требования. А пикетчики приходят туда, куда удобно, где им позволят стоять.

– После декабрьской акции протеста у стен телеканала министр внутренних дел Арсен Аваков заявил, что полиция "примет решение в пределах своей компетенции". Можете рассказать, чем закончилась история с блокадой?

– Было промежуточное решение: признать происходившее возле нашего телеканала мирной акцией и закрыть делопроизводство. Но позвольте, когда у тебя под офисом горящие бочки, колючая проволока, сотни мешков с песком, микроавтобус, люди в балаклавах, – это отнюдь не мирная акция. Под нашим давлением дело возобновили в середине марта. Ждем, что будет дальше. Мы в данном случае неактивная сторона. Все необходимые материалы подготовили и правоохранительным органам предоставили.

– За последний год телеканал не один раз оказывался в центре скандала, а ваши журналисты даже в базу "Миротворца" попали…

– Вообще, задумайтесь, почему какие-то люди берут на себя роль моральных авторитетов и решают, кто кому враг? У нас есть суд, который может назвать человека преступником или сепаратистом, если такое будет доказано. А тут произошла подмена понятий. Кто-то решил, что имеет право составлять черный список и еще оглашать персональные данные людей.

Когда Саакашвили прорывал границу, мы были единственным телеканалом, который транслировал эти события в прямом эфире. Мы отправили съемочную группу в Польшу (кстати, за свой счет – мы оплатили журналистам командировку, транспортные расходы и суточные). Наши журналисты были в поезде, рядом с Саакашвили переходили границу. После этого их занесли на сайт “Миротворец”. Такая нелепость! Они фиксировали происходящие – это нормальная работа журналистов.

Могу показать рейтинги, каким на тот момент был зрительский интерес к этой теме. Глупо игнорировать такой повод. Почему не поехали другие? Не буду навешивать ярлыки и обвинять за глаза. Пусть сами ответят, почему отказались показывать то, что происходило в стране.

– В адрес телеканала NewsOne звучит немало критических высказываний от различных политических и общественных деятелей. Такие заявления для вас являются поводом не звать их на эфир?

– Стоп-листа у нас нет. За редким исключением, которое не связано с высказываниями политической позиции. Есть ряд людей, которые неуважительно повели себя, поливали грязью канал в соцсетях или в эфирах других телеканалов. Я не считаю такое поведение позицией. Это проявление неуважения к телеканалу, ко мне лично и к нашим телезрителям. Не вижу причин в дальнейшем приглашать этих людей. В обмен на гостеприимство они вытерли ноги не на коврике в коридоре, а на диване в гостиной.

Уйти в прямом эфире – это не позиция, а проявление слабости. Все равно что сказать: я не готов к дискуссии, скорее всего, проиграю, тогда сделаю вид, что обижен. Позиция сильного – аргументировано доказать свою правоту.

– Есть капризные гости: об этом говорить не буду, с таким-то в одну студию не зайду?..

– Люди как люди. Кому не нравится, тот вообще не приходит. Стоп-тем у нас нет. Иногда перед эфиром спикеры интересуются, о чем будем говорить, чтобы подготовиться. У нас разговоры в эфире построены сквозь призму восприятия человеком событий, которые происходят здесь и сейчас. И каждый гость понимает: мы будем говорить о том, что актуально именно сегодня.

Голованов: Ненормально, когда наделенный властью человек открыто говорит: я не буду давать интервью таким-то каналам и изданиям. Так он создает свой черный список. Фото: NEWSONE TV / Facebook

– Можете проанализировать, насколько государственные деятели нашей страны эволюционировали за последние годы?

– Безусловно, политики изменились, появились новые лица. Не могу сказать, что произошли качественные изменения. К сожалению, практика показывает, что место сидения определяет точку зрения. И, например, журналисты, оказавшись в кресле в парламенте, вдруг меняют отношение к своим уже бывшим коллегам. Свысока поглядывая, решают, к кому будут ходить, а к кому – нет, кому будут давать интервью, а кому – нет. Ненормально, когда наделенный властью человек открыто говорит: я не буду давать интервью таким-то каналам и изданиям. Так он создает свой черный список. Публичный человек, законотворец, представляющий в парламенте интересы людей… Как он вдруг может решить, что не будет общаться с какими-то СМИ? Делить аудиторию на первый и второй сорт недопустимо. А этого понимания у них нет.

Боюсь, действующие политики и власть имущие в Украине вообще не готовы решать настолько сложные задачи, которые сегодня появились у государства. Идет война. Такой вопрос, как возврат Крыма, – задача на 10-летия. Не вижу возможности его разрешения в краткосрочной перспективе. Можно 100 раз повторять “Крым – это Украина”, но по факту на пути на полуостров люди пересекают два поста – украинский и российский. Само место называется "админграница". В этом есть какая-то гибридность – мы не называем вещи своими именами.

Думаю, конфликт на Донбассе удастся разрешить в более короткий срок, чем в Крыму. Но все равно решение не будет простым и быстрым. И тут, конечно, многое зависит от личностей, которые будут руководить страной. Очень хочется, чтобы у нас появлялись лидеры новой формации – украинские Макроны и Обамы, Илоны Маски. Пока во власти таких нет.

– Как думаете, увеличение доли украиноязычного вещания на телевидении поможет объединить людей в стране?

– Я лично считаю, что после увеличения доли украинского языка в телеэфире ничего особенного не произойдет. У нас и без того большой процент украинского языка в эфире. Аудитория, которая с нами была, никуда не исчезнет. Однако в части взрослой консервативной аудитории есть люди, которые привыкли получать информацию на русском языке. Они не изменятся. А спутнику никто не указ. Потом нашим Нацсовету по вопросам телевидения и радиовещания, Верховной Раде, парламентскому комитету по свободе слова придется задуматься, к чему они толкают людей. К “тарелке”, где Соловьев и Киселев? И кому они хуже делают?

– Вы чувствуете, что в эпоху гибридных войн у вас как у тележурналиста и топ-менеджера телевидения особая задача – защищать людей от манипуляций?

– Безусловно, но… С таким развитием технологий, когда информацию можно получать чуть ли не из утюга, каждый человек персонально несет ответственность за то, что потребляет. Хочется, чтобы зритель/слушатель/читатель был аккуратен. Каждый сегодня должен уметь осуществлять факт-чекинг, похожий на тот, который делает журналист. Безусловно, есть часть аудитории, доверяющая тому или иному источнику. Но надо понимать, что манипуляция не имеет национальности. Информационными манипуляциями занимаются и в России, и в Украине, и в западных странах.

– А, скажем, если у вас в эфире политик открыто манипулирует данными, разве не вы ему дали слово, не вы отвечаете за распространение недостоверных сведений?

– В прямом эфире ответственность, безусловно, несет спикер. Понятно, что ведущий может выступить оппонентом, а не лишь вопрошателем. Но если тема узкая, то даже самому честному ведущему сложно предупредить появление манипулятивной информации. Поэтому зритель обязан проявлять особую осторожность и критически воспринимать любую информацию.

За последние годы взаимоотношения между зрителем и телевидением в Украине изменилось. Сейчас потребитель включает телевизор, чтобы узнать, что жизненно важного произошло в стране. А у нас в стране, к сожалению, события с негативным окрасом – подорожание, коррупция, смерти, война.

Помню, как после Оранжевой революции наступил период затишья. Тогда еще не было полноценных мощных информационных каналов, но был тот же “5 канал”. Жизнь устаканилась, нет скандалов, резких скачков, и интерес к новостям угас – начали показывать телемагазин. Мы же живем в совсем другое время, когда информационные телеканалы востребованы, что видно и по их количеству, и по рейтингам. Пока мы не можем конкурировать с талант-шоу и сериалами по показателям, но, когда выходит ток-шоу, мы достаточно конкурентоспособны, бодаемся с большими телеканалами и занимаем топовые позиции.

Голованов: Шустер сделал большое дело для украинского телевидения – подсадил аудиторию на ток-шоу. Фото: NEWSONE TV / Facebook

– Нашим телевизионщикам полегчало, когда Савика Шустера "ушли" из Украины?

– Я, к слову, недавно познакомился с Савиком лично – он дал мне интервью. Интересный собеседник. Телеканалу NewsOne точно не стало легче. Вообще, Шустер сделал большое дело для украинского телевидения – подсадил аудиторию на ток-шоу. Он уехал, а политические ток-шоу начали развиваться на разных телеканалах. И наше ток-шоу “Украинский формат” – еще одно подтверждение тому, что зрителю такая форма эфира интересна.

– У нас еще остались Киселев и Ганапольский, хотя к ним разное отношение у аудитории – от любви до ненависти...

– Ганапольский и Киселев делают свое дело. Но при всем уважении к ним, они скорее прошлое, чем будущее телевидения.

– Они перешли на телеканал "Прямий", который запустила та же команда, что создавала "112-й" и перезапускала NewsOne. Вы чувствуете, как вам наступают на пятки?

– "Прямий" – качественный проект. Там работают мои друзья. Конкуренция нас только стимулирует. И чем сильнее конкурент, тем лучше вынуждены работать мы. У нас растут показатели, а значит, зритель нам доверяет.