-1 Киев
О "переговорах". Важно наконец-то называть вещи своими именами.
То, что Россия называет "мирным процессом", на самом деле является отдельной специальной операцией против Запада. Ее цель – не прекращение войны, а принуждение США и Европы к давлению на Украину, в то время как Россия продолжает воевать и готовиться к новой фазе.
Россия никогда не проводила переговоры как средство достижения мира. Ни в 2014 году, ни в Минске, ни в Стамбуле. В каждом случае "переговоры" были либо способом выиграть время, либо способом легализовать захваченное, либо способом переложить ответственность с себя. Для Кремля переговоры – это не альтернатива войне, а еще один ее инструмент.
И это не "выдумка Путина". Имперская логика России документирована с XVIII века. Так называемое завещание Петра I – программный текст российской экспансии – прямо определяло войну как единственное нормальное состояние империи. В нем четко говорится: держать население в состоянии непрерывной войны, предоставлять отдых только для восстановления армии и финансов, использовать мир для подготовки к войне, а войну – для навязывания мира на своих условиях.
Польша рассматривается в этом "завещании" как отдельный пункт. Не как сосед или партнер, а как государство, которое необходимо систематически подрывать изнутри. Поддерживать постоянные беспорядки, подкупать элиты, влиять на выборы, вводить войска "временно", а когда позволят условия, оставлять их там навсегда. Если другие европейские государства вмешиваются, их следует умиротворять частичным расчленением Польши – только для того, чтобы позже вернуть себе эти уступки. Это не метафора и не интерпретация; это прямое имперское указание.
Таким образом, с точки зрения российской имперской доктрины Польша никогда не рассматривалась как суверенное государство. Она рассматривалась как пространство для манипуляций, разделения и контроля. Именно поэтому сегодняшняя враждебность Кремля по отношению к Польше – угрозы, информационные атаки и разговоры о "польской угрозе" – не является эмоциональной или реакцией по отношению к современной польской политике. Это продолжение той же логики.
Примечательно также, что отдельные пункты этого "завещания" напрямую касаются Северной Европы и Балтийского региона. России было поручено систематически провоцировать Швецию, подталкивать ее к войне, чтобы получить формальный предлог для захвата территорий. Балтийское направление определялось как стратегическое: доступ к Балтийскому морю не как оборона, а как обязательное условие для имперского роста. Мир в этом регионе рассматривался исключительно как пауза между войнами.
В российском имперском мышлении государства Балтии и Швеция никогда не были нейтральными. Они всегда были пространствами будущего давления или войны. Именно поэтому сегодняшняя военная активность России в Балтийском море, угрозы в адрес государств Балтии и демонстративные действия вблизи Швеции и Финляндии – это не "реакция на НАТО", а продолжение многовековой модели поведения.
Германия также была прямо названа в "завещании" ключевым объектом постоянного вмешательства – как ближайшее и наиболее важное государство в Европе. Логика была проста: не допустить превращения Германии в независимый центр власти, постоянно втягивать ее во внутренние конфликты Европы, манипулировать элитами и использовать экономические и политические связи для контроля. Сегодня эта логика остается неизменной: опора на зависимость, страх эскалации, "особые отношения" и стремление сохранить комфорт любой ценой. Для Кремля слабая, нерешительная Германия стратегически ценнее любого танка.
Единственное, что Путин фактически изменил в этом старом "завете", – это то, что он четко обозначил Соединенное Королевство как своего стратегического врага. Если раньше континентальная Европа была главным объектом имперских маневров, то сегодня Лондон в российской риторике и действиях стал символом силы, которую Кремль считает принципиально враждебной – из-за ее поддержки Украины, ее роли в европейской безопасности и ее отказа обменять мир на чужие территории. Именно поэтому Россия ведет отдельную гибридную войну против Великобритании – информационную, подрывную и дипломатическую.
Украина в этой схеме даже не является основным адресатом. Все сигналы "готовности к миру" направлены на Запад. Логика проста: показать, что Россия якобы настроена конструктивно и что война продолжается только из-за "неконструктивной позиции" Киева. Это классическая информационная операция, перекладывающая вину с агрессора на жертву.
Главная цель этой кампании – заставить сам Запад оказывать давление на Украину – не на переговоры с Россией, а на слом Киева посредством "реализма", "усталости" и страха эскалации. Все это происходит параллельно с наращиванием военного потенциала, в том числе и на северо-западном направлении.
Пока Запад говорит о переговорах, Россия готовится не к миру, а к затяжной войне и возможному расширению конфликта. Так ведет себя государство, когда мечтает не о компромиссе, а о восстановлении империи – с войной как нормой и миром как паузой.
Украина – лишь один из этапов. Если здесь будет поощряться агрессия, война переместится дальше – туда, куда российская имперская доктрина стремилась веками. Капитуляция Украины под видом мира не принесет безопасности Европе. Она лишь приблизит войну к Балтийскому морю и сделает ее неизбежной.
Любое давление на Украину и ее руководство со стороны Запада означает только одно: Россия успешно продолжает свою особую операцию – политическую и информационную. Любая западная страна или политик, говорящий о "скорейшем мире" ценой территориальных потерь, ограничений суверенитета или навязывания условий Украине, выступает не в роли посредника, а в роли инструмента этой операции. Такой "мир" не прекращает войну – он лишь легализует агрессию и готовит почву для следующей.
Источник: Bohdan Krotevych / X
