0 Киев
С Дмитрием Гордоном внешних различий у нас много: я живу в Москве, а он – в Киеве, я волосат, а он бреет голову, я пишу стихи, а он – прозу, и все-таки сходства между нами куда больше. Речь даже не о том, что оба мы родились в Киеве, оба внесли посильный вклад в улучшение демографической ситуации (правда, у меня пятеро детей, а у него четверо), оба поем и ни в коем случае не хотим идти в депутаты: главное – и Дима, и я внутренне свободные люди и делаем свою работу профессионально и честно.
Мой девиз звучит так: "Я пиарю дух великодушия в мире, где любовь извращена", и он, убежден, подходит Дмитрию напрямую, потому что ортодоксальная любовь к женщинам, к свободе, к нестандартности и одновременно объективности нас объединяет.
Мы познакомились более двадцати лет назад – Дима был на моих первых перестроечных разрешенных концертах, которые потом запретили и в Киеве, и по всей Украине, и в то время меня поддержал – просто подошел и добрые произнес слова. Очень важно, согласитесь, в непростой для себя период услышать объективное мнение незаангажированного журналиста и умного человека о том, что не дает тебе так покоя и рвется наружу, а потом он взял у меня интервью: первое, второе, третье... Даст Бог, запишем и сотое, если дотянем – хочется на это надеяться! – до конца столетия.
Я всегда с радостью с Дмитрием Гордоном встречаюсь – в этот столь прагматичный век, когда общение артистов с телеканалами и газетами поставлено на коммерческую основу, в отношениях наших нет места материальным соображениям и ни о каких деньгах не может идти и речи. К тому же я знаю: в изложении Дмитрия моя позиция не будет искажена и то, что меня волнует, будет отражено теми словами и в том объеме, в котором мы откровенно беседовали.
Сегодня, когда повсеместно процветает желтая пресса, которая ради жареных фактов коверкает часто практически все, я вдвойне, втройне ценю Димину суперчестность: он никогда не занимается подтасовками и подвохами, поэтому в его телепрограммах, газетных публикациях и книгах прорастает колоссальная правда жизни.
В ней, кстати, и плюсы есть, как известно, и минусы – то, что я называю принципом батарейки Бога, но российские федеральные масс-медиа (как, впрочем, и провластные украинские) отрицательные стороны окружающей действительности убирают, представляя ее однобоко. Сила Дмитрия Гордона в том, что он показывает реальность во всей полноте, а помножьте это на интеллект, открытость, коммуникабельность и поймете, почему собеседники открываются перед ним так, как ни перед кем другим.
Дима понимает меня и, в частности, то, что русский мат я стал использовать от боли, от безысходности
Зачастую, беря интервью, Димины коллеги одним озабочены: как обозначить свою позицию, а также амбиции, поэтому рихтуют текст до неузнаваемости, а вот Гордон никакой цензуры, кроме филологической, не допускает, и если известный человек какие-то нелицеприятные говорит вещи, если использует великий и могучий русский язык в его наиболее конкретном, так сказать, проявлении, не поступает ханжески, фарисейски, а передает чужую речь во всем ее спектре.
С удовольствием читаю ему свои стихи, в том числе и монадные, то есть матерные... К слову, когда мой старший сын, которому исполнилось недавно двадцать семь лет, воскликнул: "Ты, папа, как Пушкин, – такой же несовременный и устаревший!", я ему монадные экзерсисы Александра Сергеевича процитировал и заметил: "Сынок, ты просто не знаешь всего Пушкина", а вот Дима, воспитанный на классической русской литературе, осведомлен, что многие поэты применяли мат не для оскорблений, а для подчеркивания драйва любви, свободы духа и творчества. Он понимает меня и, в частности, то, что русский мат я стал использовать от боли, от безысходности.
Кстати, сложилась уже инициативная группа, которая предлагает эту книгу – с моим интервью и стихами, лирическими и монадными, – дарить вместе с цветами (или вместо них) молодоженам и юным девушкам. Почему, спросите вы, именно молодежи? Да потому, что она, более раскрепощенная, незашоренная, обладающая новым мышлением, воспринимает мои стихи и песни нормально – так, как не дано людям моего поколения и старше, и я очень благодарен Дмитрию Гордону за неподцензурную возможность достучаться до сердец миллионов читателей и быть для них своеобразным подарком.
При этом наше отношение к крепким выражениям немножко разное: если свободный художник типа Джигурды может своими произведениями кого-то шокировать и эпатировать, то Дмитрию как журналисту отпугивать от себя различные слои общества ни к чему – он должен быть соединяющим звеном или, если воспользоваться научным термином, глюоном.
Глюон (от английского glue – клей) – это частица, без которой невозможна была бы жизнь, потому что в ядре атома она склеивает, соединяет первичные кирпичики мироздания – кварки и антикварки, так вот, то, что делает в своих программах, газете и книгах Дмитрий Гордон, его творчество – это своеобразный духовный глюон, который объединяет антиподов: людей разного социального положения, различных политических взглядов и вероисповеданий. Такая способность, замечу, – колоссальный дар, огромное преимущество, которое выгодно отличает его от заточенных на определенные религии и социальные воззрения соотечественников, а также от фанатиков и ортодоксов.
Считаю, что в мире конфронтации, где Европа борется с Азией, а США противостоят России, где человек человеку конкурент, а зачастую и волк, талант Дмитрия уникален, ведь при всей своей харизматике одеяло на себя он не тянет, а растворяется в собеседнике, исподволь направляя разговор в душевное откровенное русло, отчего условности и разделительные полосы уходят на второй, третий, десятый план. Знакомясь с его интервью, жители расколотой на непримиримые, казалось бы, лагеря Украины учатся быть толерантными, не чураться противоположной, иной позиции, а это и есть как раз настоящая любовь и настоящая свобода!
Никита Джигурда и Дмитрий Гордон. "Я уважаю Диму и люблю". Фото: Феликс Розенштейн / "ГОРДОН"
Я читаю его книги, во-первых, потому, что уважаю Диму и люблю, а во-вторых, потому, что сегодня, живя в сжатом и наполненном событиями времени, ты просто не успеваешь общаться со многими нестандартными, уникальными людьми. Диалоги Гордона помогают заполнить этот пробел, понять какие-то личностные особенности и глубинные воззрения его визави, углубиться в их биографии, узнать факты, которые удивляют и потрясают, а поскольку интервью эти не кастрированы в угоду партийной, идеологической или религиозной системе взглядов, они останутся и через десятки, а то и сотни лет своеобразным срезом нашей эпохи. Это, если хотите, некий символ того, что и в ХХ-ХХI веках существовали духовность и та божественность, которая в нас присутствует, хотя, к сожалению, чувствует их не каждый.
Дмитрий Гордон один из тех, благодаря кому происходит пробуждение массового сознания – в том числе и его усилиями поддается и отпадает матрица заблуждения и невежества, расширяются границы возможностей, а чтобы в этом удостовериться, достаточно книгу под красноречивым названием "Далекое близкое" открыть и прочитать.
