"К Дмитрию Гордону Муслим относился с большим уважением и теплом, что, видимо, и мне передалось "по наследству"

Предложение издателей написать к новой книге Дмитрия Гордона предисловие вызвало у меня большое волнение и сомнение: а справлюсь ли? Тут ведь особый дар нужен, и в этом с Муслимом Магомаевым мы очень похожи – когда однажды, в мае 2008-го, к нему обратились с такой же просьбой, сначала он наотрез отказался, даже вспылил, через минуту-другую оттаял, а в конце концов пообещал обязательно подготовить вступительное слово сразу же, как только закончит работу над собственной книгой...

Муслим познакомился с Дмитрием давным-давно, а я впервые встретилась с ним лет десять назад, когда он организовал наш, как оказалось, прощальный концерт в Киеве во дворце "Украина", – так Дима вошел в нашу жизнь.

До сих пор не понимаю, как ему удалось уговорить меня на интервью, – какой-то, видимо, Божий промысел, но когда нашу беседу, вернее, ее версии: видео и газетную – выложили в интернете, Москва даже немножечко "заревновала": почему у украинского журналиста получилось, а у нас нет? Действительно, меня приглашали практически все телевизионные каналы, какие в столице есть, и, разговаривая с людьми, которые пообщаться хотели (пусть даже через посредника в виде телевидения или радио), я ощутила, насколько желание встретиться со мной велико. Увы, интервью я даю очень редко, особенно после того, как осталась одна, – все, связанное с Муслимом, для меня очень и очень больно...

До сих пор не понимаю, как Дмитрию удалось уговорить меня на интервью

Дмитрий Гордон – интеллигентный, воспитанный, образованный, доброжелательный, поэтому общаться с ним было легко и приятно, к тому же он особым наделен даром, который позволяет протянуть ниточку к собеседнику и не терять ее, как бы прихотливо ни складывался разговор. Муслим, кстати, тоже ведь далеко не с каждым мог откровенно и долго общаться, а к Диме относился с большим уважением и теплом, что, видимо, и мне передалось "по наследству".

В ходе нашей беседы возникла определенная температура, поэтому я вела себя, не напрягаясь, – так, как веду всегда. Окажись на месте Дмитрия кто-то другой, ответом на многие вопросы стало бы, возможно, молчание, а здесь все получилось иначе, ведь общение у нас было дружеским и доверительным.

Знаю, что некоторые маститые Димины коллеги советовали ему, чтобы самому выглядеть респектабельнее, острые моменты убрать, но если бы текст он пригладил, там не осталось бы ни Гордона, ни Синявской, и то, что он не стал "резать" интервью по живому, делает ему честь.

К сожалению, сдержать обещание, данное три с половиной года назад, Муслим Магометович так и не смог. Не успел – болезнь не позволила, но книги Дмитрия, в том числе с интервью Муслима, и сейчас находятся в нашем доме.

Тамара Синявская и Дмитрий Гордон. "В ходе нашей беседы возникла определенная температура, поэтому я вела себя, не напрягаясь". Фото: Александр Лазаренко / "ГОРДОН"

Не сомневаюсь: если тема нашего разговора кого-нибудь увлечет, он сразу войдет в его ритм, в его ауру, поэтому рекламировать себя "любимую" не собираюсь, ну а тем, кто поклонниками такого рода литературы пока не являются, скажу: перед вами не просто книга. Это документы, но хорошо и со вкусом оформленные, которые, на мой взгляд, интересно читать, поскольку они не сводятся к сухому перечню сведений: "родился, удивился, женился"... До поры до времени томики эти "живут" на полке, а потом что-то всплывает в памяти, вы берете их в руки, открываете и заново знакомитесь с Дмитрием Гордоном и героями его интервью.