"Дмитрий Гордон для меня не журналист, не писатель и не телеведущий – он друг, общением с которым я дорожу и которого обожаю. Сколько мы с ним знакомы, уже и не вспомню – кажется, знал Диму всегда"

У меня за плечами очень длинная жизнь, так что парень я уже возрастной, однако для публики все еще мальчик, пацан. Никакой солидности, но не потому я все больше телефонному общению предпочтение отдаю – просто так у меня получается лучше, чем с глазу на глаз. Могу говорить часами, и дозвониться ко мне трудно бывает: в трубке постоянные короткие гудки – занято, занято!

Нынешнему своему состоянию я даже название придумал – публичное одиночество: вот и на недавний юбилей пытался от всех удрать, отсидеться на даче, правда, коллеги оттуда все-таки вытащили. Пришлось собраться и дать, во-первых, творческий вечер для зрителей на два с половиной часа, а во-вторых, несколько интервью для газет. Должен сказать, что со средствами массовой информации отношения у меня неплохие, и даже "желтая пресса" не запускает обо мне нелепые слухи в виде жареных "уток". Спросите, почему? Да потому, что сразу же убиваю. Они знают: я сумасшедший, приду – и все: сделаю из них отбивную, устрою скандал... Шучу! – просто стараюсь не обижать людей, даже если они журналисты: мне жаль их и все прочее...

Многие зрители, насмотревшись на мои роли в театре или кино, считают, что у меня светлый, легкий характер. "Вы, – говорят, – как солнышко". Не знаю, солнышко я или луна (об этом больше жена моя рассказать может), но человеком себя считаю добрым. Нет, если ко мне со злом идут, возвращаю его вдвойне, становлюсь просто свирепым, а на добро всегда отвечаю добром – меня этому мама учила, и сейчас вы поймете, к чему веду.

Прожив столько лет в Питере, по-украински я говорю без акцента, по-прежнему считаю себя киевлянином, и, несмотря на то, что в свое время из Киевского театра оперетты меня выкинули ни за что ни про что (кого-то из начальства национальность моя не устроила), мне дорог город, где я родился и вырос.

Бывая в Киеве, обязательно прихожу на улицу Шота Руставели, где в 14-метровой комнатушке мы вчетвером ютились, и на Малую Житомирскую, чтобы посмотреть на полуподвал, где когда-то жил, обожаю украинские города-миллионники, куда приезжал с гастролями, и провинциальные городки – в одном из таких когда-то служил в армии (прекрасное было время!). Я очень-очень люблю Украину, а с некоторых пор она ассоциируется у меня с именем Дмитрия Гордона.

Автор этой книги для меня не журналист, не писатель и не телеведущий – он друг, общением с которым я дорожу и которого обожаю. Знакомы мы с ним давным-давно: лет 10, 15. Сколько именно, сейчас уже и не вспомню, потому что, кажется, знал Диму всегда. Кстати, за это время ничуть не изменился он даже внешне – тут мы похожи, но для меня главное, что Дима – добрейший, интеллигентнейший и порядочнейший человек (сейчас, когда многие не понимают, что такое порядочность, это такая редкость!)...

Раньше мой Театр комедии регулярно приезжал в Киев – привозили спектакль "Свадьба Кречинского", на который и в Питере не попасть (помню, однажды в Октябрьском дворце мы целый месяц работали). Увы, теперь такие гастроли, со множеством актеров, громоздкими декорациями, дорогостоящей перевозкой реквизита, коммерчески стали не выгодны. Заметно меньше стало у меня в Украине и творческих встреч со зрителями – хорошо хоть на съемки приглашают по старой памяти регулярно, правда, посмотреть, что в результате получилось, удается далеко не всегда – мешают границы.

Вместе с тем, какие бы ни привели меня в Киев дела, обязательно звоню Диме, и он всегда для меня время находит – все бросает и приезжает. Мы с ним встречаемся, гуляем, идем в ресторан и болтаем о чем угодно: о кино, о театре, о жизни, даже об "оранжевой революции" и ее уроках.

Я, между прочим, внимательно за событиями в Украине слежу и горячо за своих земляков переживаю – очень хочется, чтобы страна богатой была, чтобы люди не озлоблялись... Словом, у нас с Димой всегда находится масса тем, тем более что о себе, например, я могу говорить часами (и не припомню случая, чтобы кто-то из слушателей встал и ушел).

Ну а если серьезно, мы не только множество всяких интервью записали: телевизионных, газетных, но и куда только с ним не ходили... И с родителями своими он меня познакомил – прекрасные люди (понятно, в кого сын таким уродился)... Дима трогательно-заботливый, невероятно пунктуальный, любит делать окружающим приятные сюрпризы и сам этому радуется больше, чем тот, для кого расстарался. Справедливости ради хотел бы сказать о нем что-то критическое, найти отрицательную черту (хотя бы одну!) – и не могу.

Дима подарил мне кучу своих сборников с шикарными интервью, и я обратил внимание, что с некоторыми героями он встречался не раз. Значит, эти выдающиеся, известные, умные люди (у других Дмитрий Гордон интервью не берет!) тоже оценили его манеру общения, умение интересно выстроить разговор, всесторонне показать собеседника и то, что, вопреки обычаям нынешних журналистов, он не гоняется за дешевизной, не старается любой ценой ее из тебя вытащить.

Иной раз почитаешь и думаешь: "Вот бы и мне так! Может, за мемуары засесть?". Тем более что издательство не раз уже предлагало заключить договор и даже аванс выплатить – все честь по чести, но... Есть у меня один недостаток – ленив безумно, патологически (мой папа такой был) и, пока настроюсь, пока начну, забуду, о чем писать собирался.

Вообще-то, обо мне уже несколько книг вышло, и к их созданию отношение имею самое непосредственное, поэтому по собственному опыту знаю: за письменный стол надо садиться с утра, а как это сделать, если после спектакля приезжаю к полуночи? Пока грим сниму, пока поужинаю да выпью свои лекарства, смотрю – на часах уже два-полтретьего. Засыпаю к четырем-пяти и встаю поздно – пока расчухаюсь...

Во второй половине дня я энергичный, прыгаю и бегаю, как молодой, – но тут уже литературная муза отдохнуть отправляется, хотя, конечно, все это отговорки. Ну, неохота мне корпеть над чистым листом бумаги – пусть другие пишут, у кого это получается, кому нравится. Тут я Диме не конкурент (вот на сцене – другое дело!) – в литературе моего запала хватает только на это скромное предисловие к его новой книге.

Пользуясь случаем, хочу пожелать своему другу здоровья, а еще – натуре своей не изменять: и впредь оставаться оптимистом, добрым, мягким, красивым и обаятельным человеком. Уверен: тогда его работе всегда будет сопутствовать успех, потому что Фортуна таких любит. Ну и не расслабляться, конечно: как можно больше писать, а за это я обещаю при встрече Дмитрию спеть. Что именно? Ну, например, райкинскую "Песенку пожарного":

Отчего, почему
грустно парню одному?
Не сидится, не лежится,
не гуляется ему.
Потерял он покой,
на себя махнул рукой...

Я, между прочим, несмотря на свои 80, певец молодой, начинающий, а все потому, что нерешительный – из тех, кого подтолкнуть надо. Когда меня спрашивали: "Чего не поешь?" – отвечал: "Плохо у меня получается", а люди настаивали: "Давай-ка попробуем!". Я изо всех сил отказывался, отнекивался, а потом решил: была не была! – и, знаете, публика приняла мой вокал на ура. Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Этому, открою секрет, я у Дмитрия Гордона учился, когда по воле судьбы стал "крестным отцом" его певческой карьеры. Надеюсь, вы видели первый клип Димы на песню Саши Розенбаума "Зима" и согласитесь: очень удачно все получилось. Скромно замечу: мое участие явно пошло его клипу на пользу, поэтому, когда садился за это предисловие, очень рассчитывал на свою легкую руку. Не сомневаюсь: мое напутственное слово сыграет пусть совсем маленькую, но добрую роль в судьбе новой Диминой книги и ее читателей.