Волонтер Феникс: Чем больше гробов Россия получит, тем быстрее от Украины отстанет. Любой матери свой ребенок дороже Путина G

Несмотря на то, что 39-летний бизнесмен Юрий Бирюков, известный в интернет-сообществе под ником "Феникс", считает себя таким же, как все, ничем не выдающимся, согласиться с этим нельзя: всего за пять месяцев созданный им фонд собрал колоссальную сумму и закупает для украинской армии и технику, и экипировку, и медикаменты, помогает в лечении раненых, оснащает всем необходимым для этого больницы... А сам Юрий, не служивший в армии, за предельно короткий срок научился так обращаться с оружием, что не раз принимал бой вместе с десантниками 79-й николаевской бригады – земляками и, как говорит он сам, названными братьями.  

Когда ребята из 79-й вырвались из адского "котла" под Марьинкой на Донетчине, да еще и 80 раненых товарищей оттуда, из-под непрерывного минометного огня, вытащили, в прессе появились сообщения, что это благодаря удачной операции, продуманной командованием АТО. Позже стало известно: вывел колонну БТРов с парнями именно Юрий, нашедший путь, о котором, по счастливой случайности, не знал противник.

Имя Феникса на сегодняшний день – уже сложившийся бренд, причем такой незыблемый и железобетонный, к которому не нужно присовокуплять никаких чинов и званий: поступки говорят сами за себя. Видимо, потому разные политические силы пытаются заполучить Бирюкова в свой избирательный список – чтобы так же, как раненых солдат, провел их на предстоящих выборах в Верховную Раду...   

– Юрий, комбат "Донбасса" Семенченко сказал, что при нормальной координации действий нынешний оплот террористов Донецк реально взять за месяц, а вы в одном из недавних интервью признались: "Уже заказываю нашим бойцам зимнюю форму". Значит ли это, что АТО на востоке затянется до зимы?

– Во-первых, война на востоке – будем так говорить. То, что там происходит, я только войной называю, и не важно, объявлена она официально или нет: на Донетчине и Луганщине воюют украинские силы – армия, Нацгвардия, добровольческие батальоны – и с другой стороны пророссийские террористы и российские диверсанты. Не буду давать прогнозов и пророчить, как долго это продлится, но да, зимнюю форму заказал. И не потому, что уверен: война будет вестись и в холодное время года, просто по той причине, что у наших солдат нет зимней экипировки. Даже если, даст Бог, все закончится завтра, мы ведь не скажем: "Дорогая армия, всем спасибо, все свободны"? Армия в нашей стране обязана быть, причем сильная, должным образом подготовленная и экипированная, а потому в любом случае форма необходима: и зимняя, и летняя. 

Летнюю, правда, уже месяца три закупаем – ношенную британскую, хлопковую, я в таком комплекте все время в зону боевых действий езжу, и нужен он не для красоты, а чтобы сохранить жизнь и здоровье. Видели у меня в "Фейсбуке" фото Сережи, у которого 75 процентов поверхности тела обожжено? Это из-за того, что был в форме украинского пошива, так называемом камуфляже расцветки "дубок", где больше синтетики, чем хлопка. Некачественная форма не просто загорелась – на теле расплавилась, и отодрать ничем было нельзя: сколько горела она, столько горел и Сережа. А какой там огнетушитель – на войне? Попробуй вспомни, где он, когда все вокруг пылают и мечутся...  

Но ребята, которые в британском сэконде были, не пострадали настолько: одежда задымилась – потушили, и все. Получается, если бы парню повезло и достался нормального качества комплект, он не лежал бы сейчас в Днепропетровске в ожоговом отделении, наверняка удалось бы избежать и ампутаций, и многочисленных операций, и пересадок кожи, через которые проходят тяжелые ожоговые больные. Но проблема в том, что формы этой бэушной мало, так массово, как нам нужно, ее не продают: где находим какое-то количество, там и берем.  

Сейчас, кстати, "Крылья Феникса" взяли шефство над ожоговым отделением, где Сережа и другие бойцы 79-й бригады находятся: обеспечиваем больных лекарствами в полном объеме, заказали специальную аэрокровать в реанимацию и скоро получим, то ли 140, то ли 160 тысяч гривен она стоит. Естественно, останется потом в отделении – в подарок медикам за то, что наших парней спасают. 

– Помню фотографии бинтованного-перебинтованного, до самых глаз, Сергея в "Фейсбуке" и ваш отчаянный призыв помочь: "Этим глазам нельзя дать потухнуть!". Как боец чувствует себя сейчас?

– Многие на призыв откликнулись: ему помогает вся страна. Недавно я навещал Сережу и застал в бодром расположении духа – он готовился к венчанию. Пять лет они с женой без церковного обряда жили, просто расписанные, а теперь обвенчаться решили... Что я могу сказать? Только то, что будем помогать и впредь, ставить на ноги: много всего предстоит, конечно, но он боец в прямом смысле слова и брат мой, как все ребята из 79-й десантной.

Снимки бойца с ожогами 75 процентов тела взорвали интернет. "Если бы парню повезло и достался нормального качества комплект, он не лежал бы сейчас в ожоговом отделении", – считает Юрий Бирюков. Фото из личного архива Юрия Бирюкова

– Та ваша поездка в зону боевых действий, во время которой вы сумели вывезти из-под Марьинки, из окружения, 80 раненых солдат, уже легендами обросла...

– Я вас прошу: авантюра чистой воды!

– Но каким образом вы нашли дорогу, по которой можно добраться до солдат, окруженных со всех сторон? 

– С помощью айфона (смеется) и российской, что еще более удивительно, карты "Яндекса".   

– А что, ни у кого из генералов айфона не было? Почему подмога к бригаде, которую взяли в кольцо и просто со всех сторон отстреливали, не шла?

– Генералы, на самом деле, не так уж виноваты: есть случаи, когда подмогу просто невозможно прислать. Во-первых, на чем туда поедешь? Посылать колонну БТРов? Но это только с виду большая надежная машина, на самом же деле – защита от пуль, против всего остального, покрупнее, – картонка. Один выстрел из гранатомета – и горит, как спичечный коробок! Поэтому отправлять в окружение, в этот "котел", под перекрестный огонь БТРы – это просто ставить под угрозу жизнь водителей и сопровождающих. 

Вот прямо сейчас, пока мы с вами разговариваем, в Херсонской области хоронят моего товарища Женю Трофимова. Он погиб, сопровождая колонну с боеприпасами. 30 июля у Жени родился сын, и папу он только на фотографиях будет видеть...

Во избежание человеческих жертв в подобных случаях не БТРы армии нужны, а более серьезные машины, такие, как кразовский "Шрек" – он выдерживает взрыв фугасной мины под колесами. Эти "Шреки" существуют в виде экспериментальных образцов или продаваемых в другие страны, экспортных, но почему-то долгие годы считалось, что украинской армии они точно не понадобятся...

Какой у нас был выход? Лишь один – ехать в гражданском автомобиле. Да, это даже не БТР и не танк, но у машины больше шансов прорваться, она быстрее, маневреннее. Мы взяли мой пикап, поменяли комплект номеров, повесили другой, не тот, с которым обычно в зону боевых действий езжу, – для маскировки. Правда, так лихо замаскировались, что сейчас аж пот прошибает, как вспомню: на крыше стоял пулемет, в кузове сидел пулеметчик, из каждого окна торчало дуло снайперской винтовки... Обычный такой, ни разу не подозрительный, гражданский автомобиль! (Смеется). Как проскочили мимо террористов, одному Богу известно, но проскочили: наверное, потому что никому не сообщали, куда и зачем ехать собираемся. Сказали только, чтобы раненых готовили: мол, едем к вам, пацаны, готовьтесь, грузитесь в БТРы свои, выдвигайтесь навстречу потихонечку... Совершенно не информировали командование АТО, не переговаривались по мобилкам и рациям. Думаю, отсутствие огласки и спасло.

"Армии нужны более серьезные машины, чем БТР, – уверен Феникс, – такие, как "КрАЗ" "Шрек", который выдерживает разрыв фугасной мины под колесами". Фото: militaryreview.su

– По образованию вы врач, медики более подготовлены психологически к тому, что может на войне быть, к травмам, увечьям, но все-таки – что-то потрясло вас, когда вы увидели этих раненых?

– Нет, ужасов – в моем понимании – не было: кровищи там, оторванных рук, ног... Двое лежачих, у остальных в основном контузии. У некоторых по нескольку, как, например, у майора Семена Колейника, который будет командовать батальоном "Феникс" в составе 79-й бригады: мы только-только его создаем. 

Когда Сеня попал в госпиталь, врач спросил: "Когда у вас контузия случилась?". – "Первая? 16 июля. Потом вторая – 24-го, и третья – 28-го". Доктор искренне удивился: "Молодой человек! Что же вы после первой в больницу не обратились, чего тянули?". "Виноват, – ответил майор, – в окружении был, там с больницами туго...". Ну, не понимают до конца люди, с чем бойцам приходится сталкиваться. Война идет пять месяцев, каждый день потери, и все равно для 90 процентов граждан ничего не происходит. Отмечают праздники, устраивают фейерверки...

– Кстати, что чувствуете, когда все это наблюдаете в Киеве, вернувшись с войны? Фейерверки не бесят?

– Есть такое, поэтому делаю все, чтобы поскорее поехать обратно. Именно там сейчас реальная жизнь Украины – на Донетчине и Луганщине, и если бы не семья, с которой хочется хоть иногда видеться, оттуда бы вообще не приезжал. Воевал бы со своей 79-й. 

– Жена не говорит: "Юра, хватит!"?

– Очень часто, но что я должен сделать? Я же не могу сказать: "Так, хлопцы, вот в этом вам помог, а дальше пускай кто хочет, тот и занимается, потому что моя Таня волнуется". У всех бойцов жены, невесты, мамы, и все они волнуются – это война: кто-то бьет врага, кто-то ждет с фронта. 

– Некоторые родственники бойцов так переживают, что устраивают пикеты, перекрывают дороги, проводят митинги против мобилизации, жалуются, что солдаты голодают...

– ...хотя сами солдаты, кстати, не жалуются, а выживают как могут, потому что, опять же, отправлять в окружение транспорт с сухпайками – это рисковать жизнью водителя, считай, хоронить его. Где воинская часть не заблокирована, там проблем с продуктами нет: туда и везут, и несут, есть такие точки, где местные жители бойцов лучше, чем государство, поддерживают. А те ребята, которые окружены, держатся на подножном корме: бегают зайцы – бьют зайцев, попадаются суслики – ловят сусликов, ловят когда рыбу, где есть возможность, а когда ужей и мышей... Десантников такие условия, в принципе, не пугают, их так учили, что должны быть ко всему готовы, поэтому никаких стонов: "Жра-а-ать нечего!" – я не слышал. Краматорский аэродром полтора месяца был заблокирован, так хлопцы продержались на одних зайцах да на том, что иногда им сбрасывали с вертушек.

Некоторым особо обеспокоенным родственникам надо хоть изредка включать мозги и начинать понимать: на войне их сыновей или мужей не будут кормить икрой с ложечки, ну, не принято как бы. А там, где к части доступ нормальный, нет проблем ни с крупой, ни с тушенкой, и слухи про тотальный голод в армии сильно преувеличены. Конечно, можно солдатам и анчоусы консервированные передавать, однако не вижу в этом смысла, если честно.

Бирюков: "Ну, не понимают до конца люди, с чем бойцам приходится сталкиваться...". Фото из личного архива Юрия Бирюкова

– А в чем бойцы реально нуждаются? 

– Ну, лишняя банка тушенки никогда не помешает, и если кто-то хочет и может везти именно это – ради Бога, только не в стекле, потому что стеклянная тара – это беда. Можно передавать и тушенку, и крупу, и рыбные консервы (опять же, в жестяных банках), но особенно необходимы парням сигареты и трусы с носками, не синтетические (думаю, понятно, почему), а хлопковые. Стирать и сушить белье долго, да и негде, доступа к водоемам практически нет, а потому белье мужское, простое, – то, что доктор прописал. Лучше гречку и рис не купите, но купите пацанам трусы и носки! А вообще, нужнее всего, конечно, боеприпасы, хотя из дому их не передадут, это только Россия убеждает весь мир в том, что в любом военторге можно чуть ли не ракеты «земля-воздух» купить (улыбается).

– О нехватке бронежилетов и шлемов люди до сих пор ужасные истории рассказывают: что один на троих, что неоткуда взять...

– Особенно напрягают женщины, которые звонят и кричат в трубку: "Моего мужа забирают, служить будет на Карачуне, срочно купите ему жилет и каску!". Их как бы и винить нельзя: понятно, что переживают, но, с другой стороны, прежде чем паниковать и истерить, посмотрите карту, как вы говорите, АТО, и желательно свежую. Крачун – это глубокий тыл, так кому нужнее бронежилет – тому, кто там стоит, или кто воюет на подступах к Донецку? Я отвечаю так: "Давайте ваш муж приедет на позицию, а там будем посмотреть. Бойцам, которые в военных операциях участвуют, хватает и жилетов, и шлемов, мы не по одному закупаем, речь идет о поставках тысяч единиц". Но успокаивает это или нет, не знаю (улыбается).

– Вы уже говорили с нашим военным командованием обо всем этом: ситуации на фронте, необходимом транспорте, боеприпасах?

– Как раз крайняя поездка была в штаб –  говорил, разумеется. Генерал-майор Розмазнин (и.о. начальника Главного управления по работе с личным составом ВСУ. – "ГОРДОН") со мной довольно долго беседовал – не знаю, каков будет результат, но разговор был, и весьма содержательный (буквально через день после нашей с Юрием беседы он побывал на встрече представителей волонтерских организаций с президентом Порошенко, после чего признался журналистам, что сама эта встреча и готовность власти работать вместе с людьми доброй воли его обнадежили, а информированность главы государства в вопросах войны на востоке приятно удивила. – "ГОРДОН"). 

– В одном из интервью вы сказали, что вот-вот должны встретиться с министром обороны Гелетеем...

– Видимо, занят министр: не виделись пока, поэтому ничего о нем не могу сказать. 

– В новостях то и дело проскакивает: в штабе АТО нашли предателя, сливавшего информацию противнику. Разговоры о том, что Минобороны, МВД и СБУ инфильтрованы российской агентурой, ведутся уже давно. Есть, на ваш взгляд, эта проблема – продажности командования?

– Мне кажется, слухи о продажности всего штаба преувеличены. Да, проблема существует, кого-то вылавливают периодически и к ответственности привлекают, но сказать, что весь генералитет работает на террористов или Россию и поголовно сливает противнику информацию о дислокации и плане действий наших войск, не могу. Банальные мобилки, если ими пользоваться в зоне боевых действий, особенно вблизи российской границы, больше вреда наносят и больше информации врагу дают, чем все эти сливы информации вместе взятые. Соцсети тоже – «анонсировать» там ничего не надо, и жертв будет меньше. 

А о мобилках такой случай расскажу: бой идет, в БТРе сижу – и вдруг в заднем кармане айфон вибрирует. Роуминг киевстаровский: "Вітаємо в Росії!". "Ну все, – думаю, – с дороги слетели, на чужую территорию попали". А нет, оказывается, на своей! Еще 20-30 километров украинской земли до границы – и уже "Вітаємо в Росії!", можно там от россиян что-то утаить?

Если характеризовать командование военное, то оно, на мой взгляд, не столько продавшееся или завербованное, сколько не имеющее боевого опыта и плохо информированное о реальном положении дел. И раздутое до невероятных размеров – вот еще в чем проблема. Больше 180 генералов – зачем столько? Эта цифра не сопоставима с численностью украинской армии! 

Многие из них понятия не имеют, что такое война и как она ведется, потому что участие в миротворческих контингентах – совсем другое дело, а учения – вообще третье. Собрались на тактические учения, в палатке посидели, стрелочки на карте порисовали – и дружно пришли к выводу, что 15 процентов личного состава – допустимый объем потерь. А для бригады, где две тысячи человек, 15 процентов – это 300 гробов, реальных, не на бумажке нарисованных. Ощутимо это – 300 бойцов потерять? 

– Конечно!

– Потому я бы этих генералов аккуратненько отодвинул в сторонку – и пускай военными операциями командуют майоры, подполковники и полковники, которые в самом аду сейчас варятся и уже научились в этом аду действовать оперативно, соображать мгновенно, которые в голове держат все сразу: как помочь волонтеру до бригады добраться, где взять патронов, как в чистом поле отремонтировать вертолет... Я человек гражданский, в армии не служивший, и не хочу никого словами своими непрофессиональными обидеть, но мне кажется, от этих парней гораздо больше пользы будет, если их руководителями назначить. Они работают с живыми людьми, а не с цифрами на бумаге и отчетами, которые ничего общего с реальностью зачастую не имеют.

Вот, например, есть у нас 15-я бориспольская бригада транспортной авиации. Генерал интересуется: "Сколько там самолетов?". Подчиненные, которым не нужна головомойка: "Три, товарищ генерал!". А летает из них один. Второй буквально на днях закончили ремонтировать и на крыло поднимаем – на те средства, которые наш фонд собрал. Уже на этой неделе Ан-26 совершит свой первый облет – после девяти лет простоя. Он с земли с 2005 года не поднимался, но по бумагам числился как работающий (кто за такие дела ответит – еще один вопрос). Кстати, это первый народный самолет в истории Вооруженных сил Украины, потому что именно благодаря народу, который жертвует деньги, он взлетит, и первый именной. Назвали его – похвастаюсь – в мою честь: Феникс.

– Поздравляю!

– Спасибо. Символическое название, потому что возродили "птицу" хоть и не из пепла, но из небытия: так бы и стоял самолет в ангаре бесполезной железякой.

Бирюков: "На этой неделе Ан-26, названный в мою честь Фениксом, совершит свой первый облет – после девяти лет простоя. Он с земли с 2005 года не поднимался, но по бумагам числился как работающий". Фото из личного архива Юрия Бирюкова

– Да и армию тоже из небытия, считай, поднимают, и страну в целом... Как, кстати, вы относитесь к недавно объявленной третьей волне мобилизации?

– Не вникал еще, кого и куда призывают, потому что времени не было начитаться, но уверен: без мобилизации никак. Ее нужно было все это время проводить, и не обязательно на 45 дней, кого-то можно дней на 10 призвать, чтоб хотя бы вспомнил, с какой стороны у автомата дуло и как из него стрелять. Это не просто нужно – необходимо, потому что независимо от того, когда закончится война на востоке, надо уметь себя защищать. Россия как была нашим соседом, так и останется, ее на другой континент не передвинешь, да и карлик не успокоится...

– То есть санкции не остановят?

– Пока они подействуют, знаете, скольких наших положить могут? Санкции – штука долгоиграющая. Вот их ждали-ждали, как второго пришествия, но они же не дадут мгновенного результата, они подтачивают российскую экономику хоть и уверенно, но медленно. Будет эффект, но не сегодня вечером и не завтра утром – пора понять. Санкции санкциями, а оборона обороной. 

Другой червяк, который гложет Россию, – это ее маневры у нашей границы. На то, чтобы там топталось 45-тысячное войско, катались туда-сюда танки и БТРы, обустраивались "Грады", нужны огромные деньги, колоссальные! Этой армии надо, грубо говоря, на чем-то спать, что-то есть, и не один раз в день, получать зарплату, заправлять технику, чтобы ездила и летала... Бряцанье оружием на границе с Украиной обойдется России дороже, чем неустойка по ЮКОСу. А о финансировании террористов Лугандона (самопровозглашенные "ЛНР" и "ДНР". – "ГОРДОН") я вообще молчу.  Странно, однако, что российский народ до сих пор спит летаргическим сном и не интересуется: "Откуда на все это деньги – не наши ли?".

– А вы разве не видели, как этот народ поддерживает политику Кремля – без лишних вопросов и раздумий? 87 процентов любят Путина, целые митинги проходят – чтобы на наш восток поскорее их "миротворцев" ввели...

– Видел, но кто митингует? Москва. А Москва, извините, не показатель: во-первых, она-то уж точно воевать не пойдет, деньги, за митинг заплаченные, пересчитает – и успокоится до следующего, во-вторых, она далека от остальной России, как декабристы от народа. Вы были в российской глубинке?

– Проездом.

– Не ахти картина, правда? А будет еще страшнее! Когда санкции начнут действовать, когда затраты на террористов и армию ударят по карману тех, кто там не живет, а выживает...

– Вы думаете, эти меры будут поняты правильно? Боюсь, как бы русский народ не уверовал с разбегу в очередную сказку, что все это – проделки "пиндосов" и "укропов", а Путин как может, так и спасает от них свою великую державу.

– Поймут, уверяю вас. Есть еще один способ прочистить загаженные кремлевской пропагандой мозги – его как раз и применяют наши бойцы. Жестокий очень, но действует покруче любых санкций: чем больше гробов будет получать Россия, тем быстрее от Украины отстанет. Ни одна мать не хочет, чтобы сын вернулся домой в виде "Груза 200": свой ребенок дороже Путина. Поэтому чем больше "двухсотых", тем скорее до россиян дойдет: это не у нас тут "хунта", это у них что-то не то у власти. 

Меня недавно майор один из Крыма "урезонить" пытался: мол, как же так, русские – это ведь братья-славяне, как в них стрелять, то да се, да русский мир, да славянское единство... "Мы же не фашисты!", – говорил. А по мне, все вот эти рассуждения о единстве славян и богоизбранности русского народа и есть чистой воды фашизм и нацизм. Для меня славяне точно такие же, как неславяне, – все мы люди. И почему, интересно, россияне не думают о братьях-славянах, когда лупят по украинцам из "Градов"? Ребята, не мы к вам вторглись, а вы пришли на нашу землю, куда вас никто не звал. Сами пришли, и сами же отстреливаете своих так называемых "братьев". Так чего вы ждете – что вам отвечать не будут? 

– Вот вы не военный и даже в армии не служили, а говорите сейчас, как заправский полевой командир...

– Я ничем не выдающийся и от остальных не отличаюсь, точно так же, как  все, не был готов и даже подумать не мог, что в Украине когда-либо начнется война.

– Как же так быстро сориентировались?

– По ситуации. Просто у всех разные кнопки включаются. У кого-то "уехать", "отсидеться",  у меня – "надо что-то делать!". И таких, которые что-то делают, очень много: и деньги собирают, и раненых спасают, и армию кормят, и технику ремонтируют, и новую приобретают. Наш фонд за все направления берется: транспорт, экипировка, аптечки, которые должны быть у всех солдат, причем нормальные, а не такие, над которыми хочется сесть и заплакать, потому что натовский миротворец, грубо говоря, три шага без Сelox не ступит, а нашим ребятам вместо этого кровоостанавливающего пытались втюхать "Гемостоп", от которого к ране еще и ожог добавляется...

– Сколько, если не секрет, денег на нужды армии собрали?

– Приближаемся к 30 миллионам гривен. Только не спрашивайте, какой самый крупный был платеж, потому что кому-то 200 тысяч можно вынуть из кармана и дать, а какая-то старушка из пенсии своей нищенской 50 гривен отрывает – все относительно.

– Не боитесь, что в конце года вас заставят заплатить пресловутый 17-процентный налог? Рада ведь еще не проголосовала за то, чтобы волонтеров от него освободить...

– Не просто не боюсь – с нетерпением жду того момента, каждой клеточкой своей! Если без шуток (хотя без чувства юмора в военное время нельзя – чердак снесет), то, конечно, лучше бы этот вопрос все-таки решился на законодательном уровне, и я надеюсь, так оно и будет: речь ведь не только обо мне, существует много фондов, фондиков, маленьких благотворительных организаций, и они не должны страдать. Хотя, знаете, уж очень хочется посмотреть на человека, который заставит меня заплатить, и поинтересоваться: а как именно он собирается действовать? В суд подавать? Так подавайте – я приведу адвокатов...

– ...полстраны...

– ...ну, зачем так много? Думаю, 25-й и 79-й десантных бригад будет достаточно, ребята уже говорили, что не против выступить, если понадобится, в мою защиту, да и семьи их, если надо, подключатся. 

Я и с женами знаком, и с родителями: братья дают мне их адреса, пишут телефоны, рассказывают, в каком банке у кого кредит, просят не бросать. И я, если, не дай бог, кого-то из бойцов не станет, возьму на себя эти обязательства и буду выплачивать кредиты: мы одна большая семья. Пацаны пишут или по телефону диктуют завещания, и я, теряя кого-то, лихорадочно соображаю, как сказать маме, жене, что он не вернется... Ну как объяснить женщине, которая со дня на день должна родить, что муж погиб? Но находятся же слова, как ни странно...

Один из парней дал телефоны не только жены, но и двух подружек: позаботься, мол, и о них, в случае если не вернусь. Я взял да и рассказал знакомым журналистам: мол, вот он какой, настоящий герой с победами на всех фронтах, а они опубликовали в газете его позывной (смеется). Попалил пацана!

– Теперь ему домой надо только живым, и только с победой...

– Да уж, с одной войны на другую... Но в той, которая идет сейчас, победа будет наша, это не обсуждается: посмотрите на карту Лугандона месяц назад и сравните с нынешней – даже дискутировать не о чем. 

– Как-то в интервью вы признались, что когда въезжаете в зону боевых действий, у вас на шее граната висит...

– ...что прямо на шее – преувеличение. У меня карабин, из автомата Калашникова сделанный, нормальный бронежилет, а в подсумке лежат гранаты. Но да – на тот случай, если, не дай бог, будут брать в плен.

– Наслышаны о том, как террористы обращаются с пленными?

– Нет, пока ни с кем из тех, кого они захватывали, не общался. Просто мне в плен никак нельзя: я не рядовой боец, а дорогостоящий заложник, за мною фонд и народные деньги, меня стопроцентно будут использовать как инструмент шантажа – поэтому лучше чеку рвануть, и все...

– А был момент, когда уже тянулась к гранате рука?

– Был – когда въехали в зону боевых действий, а впереди показались инкассаторские машины "ПриватБанка": как раз перед этим нам сообщили, что несколько таких автомобилей захватили террористы. "Все, – думаю, – докатались...". А оказалось, наши! Отжали у врага машины – и едут (улыбается).

– От сердца отлегло сразу...

– Конечно. Никто ведь умирать не хочет, особенно если столько дел впереди.

– Вот-вот начнется депутатская избирательная кампания, вас еще не тянут в Верховную Раду?

– (Кивает). Есть такое.

– А вы на это? 

– Посылаю подальше. Не хочу в политику: я не законодатель, а исполнитель. Найти, достать, доставить, связать одного с другим – это мое, а сидеть в парламенте – чье-то чужое. Да и не о чем мне с депутатами разговаривать.

– Почему? Вы могли бы о многом рассказать – и нардепам, и Киевсовету. Например, что сейчас надо не землю дерибанить и портфели предполагаемые, а пандусы строить, двери раздвижные устанавливать: с войны возвращаются люди, которые не могут ходить по ступенькам, у которых нет рук, чтобы дверь открыть...

– А наш фонд, кстати, недавно построил пандус для инвалидов – в Киевском военном госпитале. Главный хирург так радовался! Говорил, сколько работает, столько о таком мечтал, и если бы не волонтеры, активизировавшиеся в войну, неизвестно, дождался бы или нет...