0 Киев
27 июня
Сегодня самолеты летают целый день небольшими группами — по два, по три. Наши патрулирующие истребители громко шумят. Моторы наших самолетов гудят громче немецких и менее зловеще. Во время тревоги уже не останавливается движение на улицах. Машины летят во все стороны. Пешеходы идут быстро, стараясь держаться ближе к домам. Трамваи больше стоят, потом проплетутся шага два и снова стоят.
Киев 1941 год. Вид на вокзал со стороны улицы Коминтерна, военные укрепления Фото: retrobazar.com
Ходили мы с предложением использовать нас на работы, нужные для обороны, но что-то никто на наше предложение не отреагировал. Академия ничего не предпринимает. Другие едут на окопы, а нас не берут. Ходили в госпиталь предлагать наши услуги, оказалось, что опоздали. Так и ходят все из угла в угол, обвиняют друг друга в малых заслугах перед отечеством и грызутся целый день. Наконец, наши консультанты выдумали себе работу: сделать выставку "Великая Отечественная война". Кому нужна эта выставка, если в библиотеку приходят только читатели, которые сдают еще экзамены? Их сегодня только около ста человек, и те пробегают бегом в читальный зал, не глядя по сторонам.
Пока раскачиваются консультанты, можно идти домой. Там в саду роют щели. Эта работа кажется мне более нужной.
Мы теперь ходим с Татьяной каждый день на Печерск, за ее вещами. Степан живет на батарее за Днепром, а Татьяна с Муркой у нас. Соседи ее тоже выехали, и мы переносим вещи в чемоданах на Андреевский.
Киев 1941 год. Весна на Крещатике Фото: retrobazar.com
Печерск оживлен больше, чем всегда. Без конца очень быстро несутся машины. Многие из них закрыты ветками и вымазаны грязью. Это машины, идущие издалека. Непрестанно громыхают повозки и орудия. Когда появляются вражеские самолеты, красноармейцы подымают головы, потом, словно это их не касается, едут дальше, не останавливаясь и не обращая на них никакого внимания.
Жара стоит нестерпимая. И особенно одолевают мошки. Их мириады в воздухе, и они облепляют ноги, глаза, лицо. Бойцы говорят, что в окопах мошки страшнее врага. И как-то еще томительнее делается от того, что такая жара, и воздух наполнен мошками, от которых нельзя отвязаться.
В Мариинском парке распустились огромные штамбовые розы. Пожалуй, никогда они еще не были так красивы, как теперь. Но их пышная красота звучит диким контрастом войне. И хотя мы хорошо знаем, что все проходит, что со временем пройдет чувство ужаса перед смертью, все равно сейчас несоответствие природы и войны делает нас какими-то одеревеневшими и потерянными.
Ничего мы не понимаем, ничего не знаем.
Вечера уходят на изобретение светомаскировки. У других маскировки нет. У Лели все делается впотьмах, но когда открывается дверь в коридор, где горит свет, со двора начинают кричать.
Предыдущая запись в дневнике – от 26 июня.
Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.
За идею редакция благодарит историка и журналиста, сотрудника Украинского института национальной памяти Александра Зинченко.
