+1 Киев
У меня нет и никогда не было никакой гражданской позиции. Я всегда полагал, что элементарно порядочный человек, что бы ни происходило, всегда остается на одной стороне – на стороне справедливости
– Михаил Иосифович, добрый вечер!
– Вечер добрый!
– Знаю, вы родились в Каменце-Подольском – давно последний раз в Украине были?
– Да последний раз, видимо, давно. Крайний раз, я надеюсь. Года четыре назад я был в... Где ж это происходило? В Судаке, в Крыму. Там был всемирный съезд библиотечных работников и пригласили меня выступить с лекцией, с ответами на вопросы по поводу моей философской теории – энергоэволюционизма. А за год до того я был в Киеве, у меня была читательская встреча в большом книжном магазине, в каком – не помню.
– Но вас тянет сюда приехать снова?
– Я вам еще раз скажу: в августе 2013 года мне позвонили ребята, наверное, из Киева, которые организовывали ежегодный книжный международный фестиваль. В 2013 году он должен был проходить в городе Львове и, насколько я знаю, благополучно прошел там в последней декаде сентября. Меня пригласили в качестве почетного гостя из России. И именно на эти дни у меня давно было сговорено три выступления: поездка в Забайкалье, где я вырос, и так далее. Я сказал: "Мол, знаете, ребята, сейчас уже невозможно перенести, отложить и прочее, давайте все-таки я поеду туда, до выступлений-то всего месяц остался, а в будущем году – обязательно к вам". Если бы я знал, что случится в будущем году, я бы, разумеется, поехал, отложив все, потому что Забайкалье-то, слава богу, стоит в прежнем состоянии...
А насчет "тянет" – это вопрос сложный. Честно вам скажу: мне в 91-м году было 43 года, и, разумеется, я уже никогда не смогу, подобно людям, родившимся после 91-го года, воспринимать бывшие советские республики, бывшие части Российской империи, как государства, стопроцентно независимые и суверенные. То есть я это все понимаю и разделяю, но внутреннее ощущение, конечно же, другое. Представьте себе римлянина времен распада Римской империи и его чувства...
– От имени миллионов украинцев хочу сказать вам простое человеческое "спасибо" за вашу позицию, которую вы неоднократно высказывали наперекор всему в российской прессе, откровенно, четко, недвусмысленно... Вам больно оттого, что сейчас происходит между Россией и Украиной?
– Во-первых, у меня нет и никогда не было никакой гражданской позиции. Я всегда полагал, что элементарно порядочный человек, что бы ни происходило, всегда остается на одной стороне – на стороне справедливости. Как бы ни менялись представления о том, что сегодня справедливо, а справедливость, она все-таки одна, только и всего. Это относится к Украине, Эстонии, Америке, Японии, к чему угодно абсолютно. Вот какая штука.
А что касается происходящего, начиная с киевского Майдана, это все до ужаса болезненная история. О ней уже столько сказано, столько написано, уже всем все абсолютно понятно... Ну в общем, конечно, история совершенно жуткая, потому что в течение пяти последних лет Россия умудрилась обстроиться только врагами. Не осталось ни одного дружественного государства! Ну нельзя же считать Венесуэлу дружественным государством. Дайте ей сколько-то миллиардов долларов, и этот придурок, отставной шофер Мадуро с его усами (у него и начальник-то, из бывших десантников, был большого ума мужчина), будет дружить с кем угодно. Это несерьезно, понимаете?
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Россия сегодня – большая провинция, такая провинциальная смычка между Западом и Востоком. Китай смотрит на Россию с некоторым презрением как на раскрадываемую своей так называемой элитой страну, которая продолжает опускаться. Ну и Европа смотрит с достаточными чувствами, имея некоторое представление о том, что здесь делается. А Россия, начиная со времен императора Петра I, была европейской все-таки провинцией – по части науки, техники, нравов и так далее.
"Любишь ли ты Родину?" – это вопрос из словаря следователя КГБ
– Михаил Иосифович, на ваш взгляд, вражда между Россией и Украиной – надолго или нет?
– Если бы я мог это знать, то радостно влиял бы в лучшую сторону на мировую политику. Это зависит, в первую очередь, конечно, от того, что и как будет в России. Рассуждая теоретически, если вдруг суперрезко сменится курс, начнется какое-то страшное покаяние и канцлер Германии начнет просить прощения у поляков, а потом, прилетев в Израиль, встанет на колени, то Германия станет лучшим другом и поляков, и евреев, и кого угодно. Если Россия пойдет по такому пути, отношения будут замечательными.
– Вы Россию любите?
– Это вопрос, который совершенно невозможно задавать. Как спросил меня один знакомый журналист, узнав, что я в Таллинне общаюсь с таким-то писателем: "Как вы к нему относитесь?" Я говорю: "Положительно". – "Любите?" Слушайте, любить можно колбасу – и об этом говорить, любить можно какого-то писателя, если ты мало читал и у тебя хорошее представление о пяти писателях. Но вопрос: "Любишь ли ты Родину?.." Дмитрий, простите ради бога, это вопрос из словаря следователя КГБ, о чем вы меня спрашиваете?
– Хорошо, я тогда иначе спрошу: что вы в России не любите?
– И об этом невозможно спрашивать: возьмите любого нормального человека и поинтересуйтесь, что он любит в своем доме. Дело в том, что ты в своей стране живешь внутри, а не снаружи. Вот ты приезжаешь в какую-то страну туристом – и можешь сказать: это мне нравится, а это нет. А когда ты живешь в стране внутри, ты рос в ней вместе с ней. Уже через семь лет ты целиком состоишь из тех молекул, которые были в этой стране, ты сделан из ее вещества. И таким образом этот внешний вопрос в данном случае мне представляется, простите ради бога, решительно неправомерным. Я не умею отвечать на такие вопросы.
Однажды у меня журналистка спросила: "У вашей жены красивые ноги?" Я ей сказал по-простому: "Наташа, твою мать! Ну еще спроси что-нибудь из анатомических подробностей".
– Как вы думаете, Михаил Иосифович, в условиях ненависти со стороны всего цивилизованного мира и санкций, Россия выстоит или нет?
– Вы знаете, это зависит не от отношений с окружающими соседями. Если мы возьмем государства, которые прекратили свое существование (а в истории, кстати, все государства рано или поздно прекращали свое существование), то только некоторые из них, которые завоевывались могучими соседями, пали под ударами врагов. А государства большие и мощные, проходя свой жизненный цикл, разрушались изнутри, и если прилагался какой-то внешний толчок к их падению, он был подобен ветру, который ломает только дерево, сгнившее изнутри. Ветру, который сбивает только спелые яблоки. Это относится и к падению Рима, потому что если бы за 300 лет до его падения пришли какие-то готы, вандалы, их бы растерли в пыль, понимаете? Так что здесь, по-моему, вопрос снова задан не совсем так, видите ли...
К концу XXІ века не устоит ни одно из нынешних цивилизованных государств
– Скажите, пожалуйста, россияне власть любят – преимущественно?
– Я хотел сказать о другом. Преимущественно ни в одной стране интеллигентные люди не любят свою власть. Я не знаю такого народа и такой страны. Я подозреваю, что это относится и к Украине, и к Германии, и к Соединенным Штатам. Как они все поносят свою власть, о чем вы говорите? Я хотел сказать другое. Мы живем – это касается России – в условиях, когда, насколько я знаю и понимаю наши времена, к концу XXІ века не устоит ни одно из нынешних цивилизованных государств.
– Вот так?!
– Вот так. Это относится к Испании, Италии, Франции, Англии, к Соединенным Штатам, потому что идущие тенденции однозначны, ясны и совершенно пессимистичны. Как сказал когда-то Наполеон – вот был умный человек, да?
– Да...
– "Когда старухи начнут выливать нам на головы ночные горшки, вот тогда мы пропали". То есть когда тебя перестанет поддерживать собственный народ. Сегодня европейские народы радостно прокакивают в унитаз свои государства, будучи убеждены, что они поступают абсолютно правильно. Потому что европейские ценности – это, прежде всего, гуманизм, толерантность и вообще все хорошее. Это называется: "Любишь кататься, люби и саночки возить", и вот они катаются, потому что поколениями предков, суровых, малотерпимых, гетеросексуальных, пивших и куривших, трудоголиков, стяжателей была построена великая цивилизация. Сейчас они, исторические, политические, экономические иждивенцы, на этих саночках радостно съезжают с горы. А съезжая на саночках с горы, легко быть добрым, потому что ты добр за чужой счет! Ты спускаешь в унитаз то, что не тобой создано.
Так что посмотрите, что везде происходит. Посмотрите на Скандинавию, Германию и Соединенные Штаты. Все-таки Штаты, никуда не денешься, мощь и сила. И вот сейчас весь истеблишмент дружно травит Трампа – история, небывалая за все два с половиной века существования США! Чтобы весь истеблишмент травил законно избранного президента, который не сделал ничего плохого! Извините ради бога, у меня першит в горле... (Пьет из чашки).
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Если он хочет строить стену с Мексикой – простите, а что, должны идти нелегалы? А что, должны идти наркотики? А что, это надо поощрять? Если он хочет запретить черт знает какую миграцию – а что, от этой миграции будет что-то хорошее для страны и ее народа? Если он говорит, что сначала нужно давать работу тем, кто уже американские граждане, а потом завозить более дешевых компьютерщиков и так далее, он что, в чем-то не прав? Что он сделал?
Но, понимаете, представители, выразители, носители этих левых ценностей, и Украина, и Россия, и все, кто был в составе Совейского (улыбается) Союза, получили сильнейшую прививку от коммунизма. Они знают, каким ужасом оборачиваются все эти левацкие учения...
– ...да...
– ...а вот евроамериканские уроды этого не понимают. Они колымские лагеря не прошли, и Голодомор не прошли, и во рвах их не расстреливали: они не понимают, что из этого получается! Они сейчас работают на уничтожение своей цивилизации, потому что представьте себе огромный ГУЛАГ на месте процветающей Европы и Америки, если бы там победили коммунисты во главе с товарищами Лениным, Троцким, Дзержинским и так далее. Какой это был бы ужас! Ведь была же Баварская Советская Республика в 19-м году...
– ...да-да...
– ...там же мгновенно начался голод, начались какие-то лишения и репрессии – молниеносно! Вы посмотрите, что происходило во время гражданской войны в Испании! У нас-то представлено: герои интербригад и проклятые фалангисты... Заметьте, Франко воспитывал короля – будущего наследника испанского престола. И он сдал власть парламенту и королю, сдал страну в порядке, примиренную и процветающую. А если бы там победили товарищи анархо-коммунисты...
– ...Долорес Ибаррури...
– ...вообразите себе, что было бы? Всем привет от Джорджа Оруэлла! (Машет рукой в камеру).
Там, где ты ничего не можешь создать, ты должен разрушить
– Михаил Иосифович, а что вы думаете об исламском радикализме?
– А что тут о нем думать? Тут не думать, тут трясти надо. Ну известно ведь с греческих времен: "Кого Боги хотят наказать, того они лишают разума". Фокус заключается в том, что люди, в общем, всегда знали, только по-разному формулировали. Но хорошая формулировка, она очень проясняет мозги. Так вот, любая система – не только биологическая, но и социальная: биологическая – животные и человек, социальная – государство, – она имеет свой цикл развития. Имеет свое зарождение, подъем, плато, пик, крушение. И этот жизненный цикл составляет от 1000 до 1500 лет. И люди это знали, в общем-то, судя по тем обрывкам, которые до нас дошли, еще с древнеегипетских времен, ведь еще египетские жрецы говорили Солону об этом, когда Солон в шестом веке до нашей эры ездил по Ойкумене, чтобы выработать лучшие законы для Афин.
Так вот, когда цивилизация начинается, развивается, а потом подходит к концу, давно известно: никогда процветание не бывает таким замечательным, как накануне краха. Избежать краха невозможно, потому что система должна уничтожиться для того, чтобы раньше или позже здесь или рядом возникла новая система. Многие эти системы будут отвратительны, но в конце концов возникнет та, которая будет совершеннее, гуманнее, комфортнее, обильнее и так далее. Ну как европейская цивилизация на месте блестящей древнеримской, когда наступили века ужаса, безграмотности, темноты... Трудно себе представить, во что превратился цивилизованный мир.
Когда приходит время, цивилизация рушится, и это происходит через людей, а людям необходимо переделывать ее. Сущность человека – это переделывать. Это видно, прежде всего, на примере молодежи, тех, кому 15–16–17–18 лет. Молодые самцы во всех видах собираются в стаи и смотрят, как отвоевать свое, как утвердить свое, как вырвать власть у отцов, у этих стариков, которые кроют лучших самок, и так далее, и так далее.
Представьте себе пустое место, а за границами пустого места вообще неизвестно что. Но это место для приложения сил и энергии! Так открываются новые земли на глобусе, строятся могущественные государства... Если мы возьмем ту же Испанию ХV века, когда был демографический взрыв, был огромный процент населения в возрасте от 17-ти до 30 лет, они перли в Новый Свет, гибли там мириадами в этих болотах от лихорадки и отравленных стрел, но в результате открывали огромные пространства, покоряли царства, создали всю Латинскую Америку! Испания была завалена золотом!
И вот прошли века и в благоустроенной Испании больше нечего делать, в нынешней цивилизации нечего усовершенствовать. Ну могут быть какие-то большие пожертвования на бедных, большие технические усовершенствования. Вместо мобильного телефона со скайпом будет с голограммой и тому подобное. Это все не принципиально. А к чему приложить свою мощь? И тогда, простите, с вершины все тропы ведут вниз. То, что я сформулировал 30 лет назад: там, где ты ничего не можешь создать, ты должен разрушить.
Почему у кочевых воинственных народов в наибольшем почете были великие воины, если все, что они делали, это уничтожали великие государства и убивали массу людей? Они же были негодяями, их нужно было искоренять! Но это максимум, на который был способен тот нищий кочевой народ. Он не мог построить город, он мог только его снести. А когда город уже построен и в нем сделано абсолютно все, является молодежь – и ей нечего делать. Разве что стараться стать богатыми большевиками, всеми этими официантами, хозяевами ресторанов... Какая мерзость! А они же всегда мечтают не только о самоутверждении, но о счастье и справедливости, а еще о славе, разумеется. И происходит 1968-й – великий 1968 год, – когда бэбибумеры, дети гигантского послевоенного демографического взрыва, начинают в Париже, отчасти в Германии, в кампусах Америки разносить и отрицать все, потому что все настолько благоустроено, что жить буквально не для чего, ничего нельзя переделать здесь.
Эта идеология рождена евреями-коммунистами в Германии, это все из франкфуртской философской школы, это все Дьердь Лукач, советский коммунист, прошедший через Венгрию мадьярский еврей, это Хоркхаймер и примкнувший к ним позднее Адорно. Эта братия – это все неокоммунисты...
Самые мерзкие люди, которых я встречал в жизни, были евреями. Но все эти Эйнштейны, которые делали черт знает что, все эти Корчаки, которые со своими детьми отправлялись в обнимку в газовые камеры, – это, понимаете ли, тоже евреи
– То есть евреи во всем виноваты, Михаил Иосифович?
– Объясняю про евреев – маленькое отступление. Не забыть бы и вернуться... Сейчас я буду еще и сексистом. Дело в том, что у мужчин средний IQ выше, чем у женщин, на 3–3,5 единицы. Грубо говоря, 100 и 97. При этом мозг у мужчин на 100–150 кубических сантиметров – в среднем, и это показали сотни тысяч исследований – больше, чем у женщин. Да, есть споры, но это тема отдельная. Но когда проводились тесты на университетском уровне на решение задач, было очень интересно. У мужчин высокий пик, и все это далеко расходится в стороны в плюс и минус. А у женщин образуется такой вот колокол (показывает), более низкий, но влево-вправо он уходит меньше. То есть женщины в среднем дают более низкий результат, чем мужчины, у них очень хороших результатов, гениальных, меньше, но и кретинских меньше – вариант усредненный. У мужчин – огромное количество полных кретинизмов, как будто шизофреники решали задачи, но и у них же решения гениальные и неожиданные. Больший разброс.
Поскольку у евреев-ашкеназов IQ 114 (если кто не знает, это так), у африканских негров – 70, у австралийских аборигенов 60, у арабского востока – 75–80, у афроамериканцев, то есть у негров американских цивилизованных, – 85, у европейцев – 100, у китайцев, японцев, корейцев – 104. А у евреев-ашкеназов – 114. У израильтян – нет, там примерно 103–104. Ну потому что естественный отбор, давление прекращается.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Так вот, у евреев больший разброс хороших и плохих дел. Не сочтите меня ради бога антисемитом, за мной есть моральное право говорить! Самые мерзкие люди, которых я встречал в жизни, противные, лживые, жадные, непереносимые, простите меня великодушно, были евреями. Только не надо меня вешать, отправлять в тюрьму и прочее. Но все эти Эйнштейны, которые делали черт знает что, все эти Корчаки, которые со своими детьми отправлялись в обнимку в газовые камеры, мол, если нельзя спасти, так хоть умрем вместе, – это, понимаете ли, тоже евреи. Более высокая энергетика – больший разброс.
Итак, мы возвращаемся к франкфуртской школе, которая говорила, что нужно снести буржуазное государство. А кроме буржуазного-то никакого и нет, социалистический лагерь, слава богу, кончился...
И вот сейчас леваки, которые засели в университетах, редакциях и так далее, даже не знают, откуда выросла вся их идеология, и не понимают, что в результате выйдет из этого страшная история: разрушится вся цивилизация.
– Война цивилизаций, в принципе, возможна, как вы считаете?
– Более 20 лет назад книгу, давно ставшую классической, "Столкновение цивилизаций", написал, стало быть, Сэмюэл Хантингтон, она изучена-переизучена вдоль и поперек и отрицать ее совершенно невозможно. Война цивилизаций идет и сейчас. Ну выражение "гибридная война" появилось, насколько я знаю, в связи с российско-украинской войной, что такое гибридная война, всем понятно... А война цивилизаций тоже уже есть в нашем мире. Вы уж простите, но муллы во французских, немецких, испанских, английских мечетях проповедуют джихад и всемирный халифат: "Берите деньги у этих европейских уродов, на джихад брать можно!" Разумеется, это идеологическая война, переходящая в террористическую.
Ни одно государство в мирное время не может содержать армию, численность которой больше одного процента населения (это дико дорого), так и в военное время оно не может поставить под ружье больше 10 процентов населения, потому что работать кто-то должен, больше не прокормить. 20 процентов – это возможно только на короткий период, это истощает страну. 20 процентов – это последние месяцы нацистской Германии и последние полгода Советского Союза во Второй мировой войне, это война на истощение, конец! Так вот, существует цивилизационное тело, где своя ментальность, свой порядок, свои представления обо всем, и основная его часть совершенно мирная. Ведь 90 процентов любого населения, во время любой войны, – это мирные люди: рабочие, крестьяне, учителя, врачи... Все они необходимы, чтобы содержать другие 10 процентов, и солдат – это производная от общего цивилизационного массива. Точно так же террористы не сами по себе, это производные от всей уймы мусульманской, от всей мусульманской общины в конкретном регионе, в Европе или Америке.
Уничтожить этих террористов – это все равно что постричь когти тигру: вырастут новые. Потому что бороться надо с тигром. А нам говорят: "Ничего подобного, никакой коллективной ответственности". То есть у тигра плохие клыки и когти, а все остальное у него хорошее, глаза-то в чем виноваты?..
Путин в каждом из россиян, и каждый из них в чем-то чуть-чуть Путин
– Я хочу задать страшный вопрос: как вы относитесь к Путину, что вы о нем думаете?
– (Вздыхает). Вы знаете, сказали уже несколько элементарно разумных людей, что Путин в каждом из нас, имея в виду россиян, и каждый из нас в чем-то чуть-чуть Путин. Почему я счел по-своему даже вредным вышедший пару лет назад в Киеве, если не ошибаюсь, фильм Валерия Балаяна о Путине как воре, бандите, убийце и так далее и так далее? Потому что этот фильм изначально ошибочный. Вот он рос в подворотнях Лиговки... Вранье! Потому что не было уже в 60-х годах никаких этих подворотен, жил я в Ленинграде – я там мог в любое время дня и ночи ходить в любых местах, ничего со мной не случалось! Вот в квартире не было горячей воды... Да весь центр Ленинграда жил без горячей воды!
– Коммуналки...
– Это уже в 70-е годы дровяные колонки стояли в квартирах, это старый Ленинград, люди так вот и жили! И это была совершенно обычная жизнь, но дело даже не в этом. Он был совершенно нормальным пацаном, потом нормально поступил в университет на юрфак, занимался спортом. На кафедре самбо отзывались о нем: мол, Володя неплохо боролся и так далее. Затем он пошел в комитет... Эти байки о том, что Путин мечтал стать разведчиком, отправился в КГБ и ему сказали: "Поучись", может рассказывать только идиот, который не знает, в чем дело. В спецслужбы инициативников не берут! Берут тех, кого высмотрели и пригласили сами. Происходит это обычно в начале пятого, последнего, курса; замдекана по учебе приглашает в кабинет, и скромный человек в скромном сером костюме ведет беседу. А то мы не знаем, как это делается! Уж на филфаке-то брали людей в КГБ побольше, чем на юрфаке...
То есть человек-то, в сущности, абсолютно обычный. И вот то, что в новые времена этот человек оказывается под Собчаком... А как это так получилось? Мы ведь так любили Анатолия Саныча, его клетчатый пиджак, его высокий голос, его прекрасные речи... Правда, потом оказалось, что он маленечко того (показывает у виска). О чем я говорю? О том, что Путин – это не Наполеон, который шел к власти. Да отказывался он дважды от власти! Чья это креатура, все давным-давно знают, это тысячу раз написано. Президентской администрации, персонификация которой – Волошин, олигархата, чья условная персонификация – Березовский, и так называемой семьи, это у нас Дьяченко и Юмашев. Дважды пригласили – и уговорили.
То есть, ребята, Путин – это в чем-то персонификация российской властной системы, как архетип, вот что ужасно. Личность здесь не имеет значения, ну надо же понять наконец! Что это за бред: "Уберем его, поставим другого и все будет иначе"? А что, если был бы Сергей Борисович Иванов, все было бы не так? Если был бы Игорь Иванович Сечин, было бы не так?
– Выходит, не надо обольщаться, Путин – это яркий пример типичного россиянина?
– Боюсь, что да.
По паспорту я подданный Эстонской Республики, так что от выбора президента России избавлен юридически
– А что вы думаете о декоммунизации? В Украине она полным ходом прошла, сняли памятники коммунистическим упырям, виновным в миллионных жертвах, заменили названия улиц... В России декоммунизация нужна, на ваш взгляд?
– Ну о необходимости, опять же, сказано давно и многими. По логике вещей, вот закончилась советская власть, нужно собраться каким-то кругом и решить: "Ребята, если с коммунизмом все в порядке, значит, мы никого не трогаем и берем из него все лучшее, что есть. Если мы признаем, что там не все в порядке, надо провести какой-то процесс и объективно, с адвокатами и прокурорами, разобраться, что там не так. А с учетом огромных жертв, которые все-таки были, и это известно, видимо, там очень многое не так. И в таком случае мы выносим вердикт, что это такое и как с этим дальше быть".
Но поскольку, знаете ли, все ответственные товарищи дружно были в партии, а потом дружно из нее вышли, поскольку среди них было много ярких партийных, а также верхних комсомольских функционеров, а ребята из спецслужб, из КГБ, ну и из МВД тоже играли в этом деле не последнюю скрипку, то решили этого всего не делать. Вот поэтому такое страдание, конечно, и происходит. Архивы закрыты, господи! Вы понимаете? Не только столетней давности, времен образования ЧК во главе с Феликсом Эдмундовичем, но и чуть ли не к Куликовской битве относящиеся! Как замечательно сказал Герцен чуть ли не 200 лет назад: "Русское правительство, как обратное провидение, устраивает к лучшему не будущее, а прошлое".
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
– За кого вы будете голосовать в марте на выборах президента?
– Простите великодушно, жизнь сложилась так, что по паспорту я подданный Эстонской Республики...
– ...о-о-о, я вас поздравляю!..
– ...так что от этого выбора я избавлен юридически.
– Что такое русский мир, на ваш взгляд?
– (Вздыхает). Я отвечу на ваш предыдущий вопрос, как будто бы я взял и получил российское гражданство, что, в принципе, возможно. Но человек, который до 40 лет был категорически невыездным в Советском Союзе (а я со своей анкетой мог бы въехать только в тюрьму "Кресты"), еврей, разведенный, беспартийный, с высшим образованием, нигде постоянно не работающий, что-то пишущий и при этом нигде не печатающийся... Да вы с ума сошли?
Когда мне было 20 лет, я на два дня попал в Монголию – ну километров на 40 от границы: точно такая же степь, ничем не отличается. И я вспомнил, как мне сказали в нашем комитете комсомола университетском, так, по-дружески, за пивком: "Веллер, слушай, а ты-то за каким хреном в комсомольскую работу поперся? Для тебя же все равно Монголия – заграница..." И вот Монголия была единственной заграницей, которую я видел до того как. Поэтому я совершенно не хочу, чтобы за мной опять захлопнулась форточка...
Однако если бы я голосовал, то, разумеется, сделал все, что можно, чтобы хоть на микрон приблизить к этому посту Навального. И обломал руки всем спойлерам, которые в точности по модели 1917 года собачатся между собой, совершенно не желая думать о деле. Вот просто взял и обломал бы руки, чтобы дошло наконец, чтобы пораскинули мозгами: "Ребята, кто из нас самый вероятный? Вот этот. Что будет, если он станет президентом? Ну тогда и мы, и вы, и они будут по-честному представлены в парламенте, в результате честных выборов, и сможем дальше честно по-парламентски бороться за власть. А у тебя, тебя и тебя меньше шансов, чем у Навального? Меньше. Все, ребята, мы идем одним отрядом, потому что самое главное – провести другого человека в президенты, чтобы власть была сменена". Это же элементарная логика! Никогда!
То, что Навальный – это самая серьезная, самая весомая фигура в независимом российском демократическом движении, совершенно безусловно
– То есть Навальный для вас лидер оппозиции сегодня?
– Видите ли, поскольку его все равно не зарегистрируют, я не оперирую этими понятиями, я вообще не люблю какие бы то ни было этикетки. Но то, что это самая серьезная, самая весомая фигура в независимом российском демократическом движении (вот так я выражаюсь), совершенно безусловно.
– Хорошо. Что такое русский мир? Я возвращаюсь к предыдущему вопросу...
– Понятия не имею. Это, пожалуйста, к тем, кто изобрел эту формулировку. Почему я должен отвечать за людей, которых даже не знаю? Они придумали – пускай они и отчитаются.
– А что такое духовные скрепы, о которых Путин периодически вспоминает?
– А-а-а... Вы помните, как выглядит Буратино, которого Папа Карло сделал из полена?
– Конечно.
– А можете ли вы вспомнить, как выглядят саперные скобы, которыми скрепляют бревна для того, чтобы по-быстрому делать мостки, переходы и срубы? Прут типа арматурного, толщиной примерно в мизинец, около 30 сантиметров длиной, который с двух концов загнут под прямым углом, там еще у него ответвления сантиметров по 12, острия и такие зазубрины. Вот обухом топора тук-тук в одно бревно, тук-тук в другое – скреплено. Вот почему-то духовные скрепы мне представляются чем-то подобным. (Улыбается).
– Вы работали в ленинградском Музее истории религии и атеизма, который располагался в Казанском соборе. Скажите, вы верующий или атеист?
– Знаете, до поры до времени я был атеистом 100-процентным. После определенного времени я перестал быть 100-процентным, потому что в те времена (74–75-й годы, как давно, да?) в музее работали, разумеется, советские атеисты – кандидаты и доктора наук, профессора и доценты, отчасти, опять же, еврейской национальности, члены партии в значительной мере, которые с большим уважением, почтением и бережностью относились ко всему, связанному с религией. И там я, нормальный стихийный воспитанный комсомолец, из гарнизонов, из школы и так далее, услышал, что Иисус как историческая личность, вероятнее всего, все-таки существовал, что не было никакого дорелигиозного и безрелигиозного периода в истории человечества, поскольку уже даже у неандертальцев захоронения людей имеют определенные обрядовые следы, то есть что-то было.
Ну несколько раньше я прочел у Бертрана Рассела, которого в СССР все-таки издавали – ну надо же было кого-то издавать... Нет, нет-нет-нет, и проповедь архиепископа Кентерберийского была издана: он что-то хорошее сказал про Советский Союз и решили его напечатать. Так вот, я прочел, что любой человек – верит. Вот я верю в то, что Бог есть, а вы – в то, что его нет, понимаете? Мы же не можем это друг другу аргументами доказать. Но! Невозможно узнать, кто из генералов Первой мировой войны сказал: "В окопах под обстрелом неверующих нет"...
– ...да...
– ...другой вариант: "В "лисьих норах" неверующие не водятся". "Лисья нора" – это ячейка на одного, которая отходит от траншеи. Действительно, когда припрет, то любой начинает обращаться к некоей, пусть абсолютно абстрактной, высшей силе, поэтому, понимаете, что-то есть, а что именно, мы никогда не узнаем: познание безгранично. Чем больше познаешь, тем больше кругом непознанного...
И вот с тех пор, где бы я ни был, я все равно ставлю свечку в храме, конфессия не важна. Или опускаю какое-то пожертвование, или зажигаю эту палочку с благовониями, потому что тот, который там (показывает наверх), в общем, откликается на все имена, имена не важны.
– Я хочу поставить нам с вами непосильную задачу, Михаил Иосифович. Наше время подходит к концу, и я попрошу вас на все вопросы, которые задам, отвечать по полминуты – получится у нас, как думаете?
– Да я могу и одним словом, если хотите!
– Вы перепробовали множество профессий – давайте перечислим, каких.
– Если последовательно, это воспитатель группы продленного дня, пионервожатый, учитель, бетонщик, землекоп, вальщик леса, скотогон – именно так называлась профессия... Да, это были самые веселые времена... Был я немножко кровельщиком, корректором, редактором и журналистом, даже завотделом литературы работал – в журнале "Радуга". Остальное что-то такое эпизодическое, чего я сейчас просто не помню. Например, пару недель разгружал на Камчатке МРС (малые рыболовецкие суда. – "ГОРДОН"). Но самое славное время – когда я был охотником-промысловиком на Таймыре, это была совершенно чудесная жизнь.
Фото: Сергей Крылатов / Gordonua.com
Все, что я написал, абсолютно вымышлено!
– Воспользуюсь случаем и скажу всем нашим телезрителям: читайте произведения Михаила Веллера, это, на мой взгляд, настоящая литература. Скажите, пожалуйста, вот написанное вами, оно очень жизненно. Своих героев вы лично встречали или все же выдумывали?
– Все, что я написал, абсолютно вымышлено! Но когда у тебя возникает какая-то мысль, и ты пытаешься обрастить ее жизненным мясом, то ты стараешься его брать из того, что знаешь конкретно. Все детали по отдельности могут быть реальными, а вообще все это вымышлено, кроме двух книг: "Легенды Арбата" и "Легенды Невского проспекта". Вот там в основе, как песчинка в раковине моллюска, из которой жемчужина вырастает, был хоть слух, хоть анекдот, хоть сплетня, хоть одна коротенькая фраза, но всегда что-то было.
– Отточенностью фраз вы мне напоминаете Бабеля. Вам он нравится?
– Бабель Исаак Эмманулович был одним из тех, у кого я посильно пытался учить себя писать. Акутагава, Эдгар По, Эрнест Хемингуэй и Исаак Бабель – эти четверо прежде всего.
– Кто из классиков современной литературы вам нравится?
– Затрудняюсь вам сказать. Все последние годы мне настолько интереснее философия, история и документалистика, что мне сложно ответить. Могу назвать пару писателей, известных менее, чем они того заслуживают. Это замечательный Александр Покровский с бесконечно смешными мужскими рассказами "Расстрелять!" и "Расстрелять-2", это мой недавно умерший друг, отличный ленинградский писатель Олег Стрижак с его единственным романом "Мальчик". Вот сейчас раскрываешь на любой странице – как он писал! А еще был Морис Симашко, в новые времена он съехал из Алма-Аты в Израиль, там и умер, но его исторический цикл "Повести Красных и Черных Песков", его романы "Искушение дабира" и "Маздак" – это блестящая литература!
– Скажите, сейчас вы абсолютно свободный человек или какая-то внутренняя цензура у вас все-таки есть?
– Внутренняя цензура есть у любого, потому что мы окружены законами природы и общества: ты же не будешь испражняться посреди тротуара... Но в общем и целом я всю жизнь на 95 процентов делал то, что хотел, и писал то, что хотел. Если в советские времена получалось, то теперь что меня сдерживает?
Российские СМИ в течение пары лет дошли до никогда не бывалого уровня хамства, считая это хамство нормой жизни
– Вы счастливый человек... Смотрите, в марте прошлого года вы бросили стакан в ведущего на телеканале ТВЦ, а уже в апреле плеснули ведущей водой из чашки на "Эхе Москвы". Я, честно говоря, радуюсь, что мы с вами беседуем по скайпу...
– ...во-первых, как с журналистом должен с вами поделиться одной истиной: информационный образ человека, создаваемый СМИ и слухами, очень редко адекватен его реальному образу. Во-вторых, всю информацию надобно проверять. Что касается программы "Право голоса" на ТВЦ – ни в кого я ничем не кидал, это видно в ролике. Я сбил тот стакан со стойки перед собой, только и всего, когда ведущий решил, что сейчас он обвинит меня во лжи. Речь там шла об Эстонии, он моложе меня на четверть века, в Эстонии не был вообще – он мне будет рассказывать?
Что касается "Эха Москвы", опять же, я ни в кого ничем не плескал, надо смотреть! Но я был действительно абсолютно выведен из себя, потому что российские СМИ в течение пары лет дошли до никогда не бывалого уровня хамства, считая это хамство нормой жизни. Вы понимаете, можно все! Не существует ни стыда, ни чести, ни совести, ни правды, ни справедливости – ничего! Существуют только кричалки, рейтинги, всякая фигня. Ну что вы, честное слово? Если я туда ходил, так это чтобы воткнуть хоть 20 копеек нормальных слов, только и всего.
Так вот, далее об "Эхе Москвы". Я не переношу глупости, непрофессионализма и неумения работать и абсолютно не переношу, когда это все сочетается с амбициями. "Эхо Москвы" сильно ведь чем? Гостями, которые туда приходят, потому что это единственная либеральная радиостанция. Если мы возьмем журналистский коллектив, то Корзун оттуда ушел, Бунтман делает, что сказано, Ганапольского не видно. В общем, вся гвардия совершенно растеклась.
Большая часть девочек, на мой взгляд, абсолютно непрофессиональна. Если ее посадить в эфир одну, чтоб она говорила – она же ничего не может! К ним приходят люди, которые сказать могут и умеют. Оля Журавлева, она одна такая осталась – толковая, с хорошей реакцией, с хорошим языком...
Я несколько раз попросил меня не перебивать – ну мне очень не повезло, что к Оле Бычковой попал, потому что она на самом деле большой тормоз, очень медленно думает, очень медленно говорит... Она не догоняет. Ты уже ушел, а ведущая все еще о том, что было две фразы назад.
– Михаил Иосифович, последний вопрос, у нас есть минута...
– ...давайте!..
– ...вы неоднократно заявляли, что не любите интеллигенцию. Я вспоминаю Ленина, Владимира Ильича, который в письме Горькому написал пророческую фразу – что на деле интеллигенция не мозг, а говно нации. То, как российская интеллигенция, которую мы так любили, повела себя в конфликте между Россией и Украиной, это подтверждает: чистое говно нации. Скажите, вы до сих пор интеллигенцию не любите?
– Так вот, чтобы закончить с прошлым вопросом... Мне вообще давно надо было завязывать со всяческой публицистикой и журналистикой, где я человек случайный и куда пришел в возрасте 57 лет – после Бесланской трагедии, вот действительно не в силах молчать, написав книгу "Великий последний шанс", из-за которой все телеканалы и СМИ стали меня рвать на части. Не моя это работа, не верю, что из этого выйдет что-то хорошее. 12 лет я этим занимался, а в результате стало только хуже, так на кой черт это надо, да?
Что касается интеллигенции. Говорил я эти фразы, начиная где-то с 88-го года. Я помню, когда впервые так сказал – еще в "Огоньке", при Володе Чернове или при Коротиче. А что касается нынешнего времени – интеллигенции так мало, и она настолько переродилась, что над теми, которые остались, отдельными светлыми, святыми людьми поплакать хочется просто.
Ну а российско-украинский вопрос... Здесь уж очень часто от образования и должности ум, а главное – совесть, не зависит. Что тут можно сделать?
Записала Анна ШЕСТАК
