Учительница в Трехизбенке шепотом сказала: "Спасибо войне, иначе о нас бы вообще никто не вспомнил. А так школу отремонтировали"

– Та не видумуйте! Така ж сама дорога й до війни була!

Встретила нас, на всю голову опоздавших, учительница из деревни Трехизбенка.

Эта история должна была быть светлой и трогательной. О том, как невероятные люди поехали в Луганскую область. Делать чудо.

Я напросилась вместе с ними, потому что проект действительно классный. Волонтеры из "АКЦентра", в данном случае – "Олени Святого Николая", собрали больше полутора тысяч детских писем и рисунков. Со всех прифронтовых деревенек и поселков. А мы, украинцы, реально воплотили детские мечты.

Там был 15-летний мальчик, который попросил в письме "интернет". Так и попросил. И когда его позвали к елочке и Николай достал из волшебного мешка коробочку с надписью "интернет", мальчик заплакал.

Они целовали своих кукол Monster High и обнимали машинки на пульте управления. Одна девочка укачивала ролики, как младенца, приговаривая: "Мои вы хорошие, настоящие, сейчас пойдем домой и я вас померяю".

Мальчишка, который попросил гитару, все время повторял: "Я не верю. Не верю!" Мама особенной девочки, которая в письме нарисовала (писать она не умеет) телефон, весь утренник рыдала и обнимала волонтеров.

– Я бы никогда, – всхлипывала она, – не смогла бы купить Ирочке телефон.

Там было столько детских эмоций, что подключи их к генератору, можно было бы согреть трехизбенскую среднюю школу, в которой реально колоп...здище.

– Не-е-ет, это еще тепло! – говорила завуч. – Вот в прошлом году у нас в это время был "ноль" в классах.

Это должна была быть светлая история. Но я уже 48 часов на ногах и мне хочется ругаться матом. Мне очень хочется открыть ногой какой-нибудь кабинет, лучше самый главный в стране, и еб...нуть по кучерявой голове чем-нибудь тяжелым. Кто знает, где сейчас золотой батон? Он бы подошел. Символично.

Учительница, которой "тепло", шепотом сказала мне: "Спасибо войне, иначе о нас бы вообще никто не вспомнил. А так и школу даже немножко отремонтировали".

Немножко отремонтировали – это заделали дыру от снаряда в крыле для младших классов. Спасибо, с...ка, войне.

Девочка с роликами. Хорошенькая, трындец. Хвостики, бантики, голубые глазенки. Где она, бл...дь, будет на них кататься? По подвалу, в котором прячется каждый вечер? Или по дорогам, по которым мы ехали сутки (!) до соседней области? Это п...здец. На участке от Боровой до Изюма мы потеряли днище и пробили все колеса.

– А где тут можно выпить кофе?
 – Во-о-он там, у магазинчику, кілометрів три, не більше...

Ничего нет. Все, что есть, – серое, жалкое, убогое. "Тут всегда было так", – говорит учитель математики. Интеллигентная женщина. Держится, потому что "ну куда я поеду? Зарплата педагога – максимум шесть тысяч, а если квартиру снимать в чужом городе – это пять. И?".

И?! Святой Николай (волонтер Антон) говорит: "Я ребят обнимал возле елочки, так они все дрожат". Психолог Катя его перебивает: "Дети старших классов вышли читать стишок, так не бывает! Это катастрофический эмоциональный дефицит".

А мальчик, 19-летний мальчик на блокпосте, замерзший весь.

– Ні, в нас нормально. В нас з учорашнього дня світло є! Виплакали генератор!

Выплакали.

Пацаны говорят, все эти "гуманитарные помощи" в виде американских теплых палаток, которые устанавливаются за 10 минут, или швейцарских аптечек со спасающими жизнь медикаментами – оно все передается на склад.

– Ні, воно є. Але ми його все здаємо, по приказу.

Я не могу успокоиться. Надо поспать. А в голове картинка: когда раздаются выстрелы, дети прячутся под парты.

Никита, шесть лет, стоит посреди класса: "А мы с мамой не прячемся! Мама говорит, от судьбы не убежишь".

От судьбы не убежишь. Три года прошло. ...б вашу мать. Правители.

Источник: Анна Гин / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора