Дом творчества в Ворзеле жил по устоявшимся четким законам. И все их неукоснительно придерживались. Но однажды туда приехали мы с Рыбчинским

История 16-я. (Ах, молодость...).

О творчестве, шутках, бильярде и о людях!

Ворзель, Киевская область. Дом творчества композиторов. 70–80-е годы прошлого столетия.

Сегодня я с легкой грустью вспоминаю те годы. Мы были молоды, бесшабашны, свободны от предрассудков и догм. Мы просто жили: творили, любили, отдыхали и баловались. Как? Сейчас расскажу.

В СССР каждый творческий союз имел свои "базы" – Дома творчества. Для композиторов и их соавторов такой райский уголок был организован в уютном и милом поселке Ворзель под Киевом. Затерянный среди вековых сосен и дубов, напоенный кристально чистым воздухом, он вдохновлял на творчество музыкантов нескольких поколений. Огромное количество произведений, заслуженно считающихся сегодня классикой, было создано на этом курорте. Однажды порог Дома творчества переступил и я со своим соавтором Юрой Рыбчинским.

Сам Дом творчества представлял из себя десяток дач, стоявших на небольшом расстоянии друг от друга. Естественно, на каждой были рояли и все необходимое для жизни. Вот с роялей все и началось...

Полтергейст.

Мы облюбовали себе одну, стоящую поодаль от остальных, и старались приехать именно на нее. Но однажды она оказалась занята нашим коллегой. Как мы его ни уговаривали, как ни пугали, он ни за что не соглашался переехать в другой домик. Но мы не сдавались. У нас созрел план...

Воспользовавшись отсутствием хозяина, мы протянули через форточку тончайшую рыболовную леску, привязали ее к колку басовой струны и... засели в кустах. Поздним вечером мы привели свой план в действие. "Бамммм... Бамммм..." В полнейшей тишине ворзельской ночи раздался зловещий звук. Это мы дернули за леску. В доме зажегся свет. Боря поднялся, обошел домик и, не обнаружив ничего подозрительного, улегся спать. Свет погас.

"Баммм... Баммм..." Мы не унимались! И снова зажегся свет, снова хозяин обошел всю комнату – никого. Но рояль звучит! В общем, до утра мы развлекались, дергая за леску. Так продолжалось несколько ночей. Дня через три утром невыспавшиеся мы встретились с таким же невыспавшимся композитором Борисом Буевским.

– Ребята... Что это было? Я вам передать не могу... Я несколько ночей глаз не сомкнул.

– Что? Что случилось? – мы сочувственно посмотрели на осунувшегося и хмурого композитора, стараясь не выдать себя.

– Та рояль... Будь он неладен. Все ночи он бесился. Только лягу – баммм, баммм. И никого же, кроме меня, в доме не было! Ужас какой-то...

– Стоп, – мы гнули свою линию, – ты же на четвертой даче? Мы ж тебя предупреждали! Там постоянно такое! О ней давно дурная слава ходит. Но ты же не слышишь.

– Все. Съезжаю, я такого не выдержу больше. Позавтракаю и пойду просить другую дачу.

И он съехал в тот же день. Естественно, туда моментально заселились мы. Странные звуки каким-то таинственным образом прекратились! Чудеса просто.

Бильярд.

Надо сказать, что Дом творчества уже давно жил по устоявшимся законам, там был четкий, выработанный десятилетиями, распорядок дня, и все приезжавшие придерживались его неукоснительно. Все, кроме нас, – молодых. Корифеи украинской, и не только, музыки (Дом творчества был доступен для всех композиторов СССР) смотрели на нас осуждающе, косились, перешептывались, но мы вели себя так, как хотелось нам. Кстати! Мы же никому не мешали! Конечно, мы работали, конечно, время на музыку у нас оставалось, но распорядок... Тут все было сложно. Мы просыпались поздно, нередко оставались без завтрака, потому что ночи напролет стучали бильярдными шарами. Вот о бильярде я расскажу подробнее.

Ходили байки о том, что бильярдный стол с какой-то немыслимо дорогой мраморной плитой принадлежал не кому-нибудь, а самому князю Юсупову, тому самому, который Распутина убил. Вы можете себе представить ценность того стола? Как этот потрясающий антикварный предмет попал на дачи Дома творчества, можно только догадываться, но для нас стало истинным наслаждением устраивать на нем бильярдные баталии по ночам.

Беда в том, что напротив бильярдной находилась дача знаменитого композитора-опермейстера Георгия Майбороды. Мы постоянно видели его, склонившегося над нотами или за инструментом, а он, понятное дело, наблюдал за нами. Однажды мы пересеклись на пороге здания.

– Ребята, так нельзя. Вы приехали сюда работать. А чем занимаетесь? Торчите сутками в бильярдной? Почему вы не трудитесь, как остальные? Так мало того, вы же еще и народ притягиваете! Уже вон коллективчик какой собрали! Вам не стыдно? Безобразие...

Может, это странно, но нам не было стыдно. И да, за нами подтягивались многие. Сегодня, оборачиваясь на прожитые годы, я и сам удивляюсь: когда мы все успевали? Ведь написано огромное количество произведений! И именно в те годы, когда мы по ночам шариками стучали...

Композитор развернулся и ушел, а мы... побрели в бильярдную. Куда же еще?

В один из вечеров на пороге показался сам Георгий Майборода. Мы уже приготовились к скандалу, как вдруг он прошел к столу и... поставил на него бутылку коньяка!

– Я слышал, вы тут на коньяк играете? Ну, давайте сыграем! Посмотрим, кто кого...

Мы обомлели! Расставили шары и... раскатали Георгия Илларионовича под ноль! Он отыгрывался, заводясь все больше и больше. С тех пор он стал завсегдатаем наших боев! И замечаний больше не делал. А мы перестали видеть его в окне, склонившегося над нотами. Молодость таки победила!

Под колпаком...

Наверное, я слишком часто употребляю слово "молодость", но да, мы были молоды и веселы. В тот день в Дом творчества приехал Максим Дунаевский со своим поэтом-соавтором. Мы устроили "входины" – накрыли стол, сидели, выпивали, смеялись. Конечно, рассказывали анекдоты. Люди моего поколения помнят, что за антисоветчину в те времена можно было загреметь, и надолго. Но все равно все всегда и везде травили анекдоты на разные темы. В том числе и "политические". Конечно, в тот вечер мы и по Брежневу прошлись, и по другим темам – почва-то ого-го какая для анекдотов была! Утром следующего дня мы поздоровались с Максимом и осторожно поинтересовались:

– Макс, вы там хоть жучки додумались отключить? А то мы вчера лет на пять наговорили...

Он остолбенел:

– В смысле? Какие жучки? Где?

– Как, где? На даче – где же еще?

– Боже... Что же вы только сейчас об этом говорите?

– Так мы думали, ты знаешь...

Он сорвался с места и рванул на дачу... Мы позавтракали и погребли к нему. Увиденное свалило нас с ног! Мы хохотали от души – вся дача была перевернута вверх ногами! Все кровати стояли боком, прислоненные к стенам, вентиляционные решетки сорваны, лампочки выкручены – ребята подошли к делу обстоятельно, но жучков так и не нашли. Потому что их там отродясь не было!

Но в то же время однажды мне стало не по себе. Одним из "развлечений" советских людей в те времена был поиск радиостанций "Свобода", "Свободная Европа", "Голос Америки" и подобных. Не всякому радиоприемнику это было под силу, но старенькая "Спидола" справлялась с этой нелегкой задачей, несмотря на то, что станции "глушили" не по-детски... Однажды ночью я в очередной раз напоролся на какую-то зарубежную радиостанцию, вещавшую о делах наших невеселых, как вдруг... услышал свою музыку! Свой марш, который служил музыкальной заставкой к программе... По-моему, это была "Свободная Европа", украинская редакция. Я сначала сильно обрадовался, но уже через пару минут так же сильно загрустил... Член Союза композиторов, заслуженный деятель искусств и... вражеское радио. Это был почти приговор по тем временам. Откровенно говоря, я по сей день не понимаю, почему мной тогда не заинтересовалось КГБ и тем более не знаю, как моя музыка попала к западным товарищам... Но испуг был, да. Пронесло, слава богу.

Новый год.

Я не написал, почему Дом творчества был для меня реально домом. В те годы я мог позволить себе купить не то что квартиру – я мог купить прекрасный дом, что, кстати, позже и сделал. Но... в Советском Союзе нельзя было купить то, что хочешь, только тогда, когда появились первые кооперативы, я приобрел квартиры себе и родителям. А в то время даже Новый год приходилось встречать не в своем доме, а на даче Дома творчества.

Мы с Юрой забили багажник снедью и выпивкой и выдвинулись в Ворзель. Но нас ждал сюрприз. Неприятный. Не помню уже деталей, но мы увидели, что нас ограбили... Унесли дорогую японскую технику – магнитофоны, диктофоны и все, что лежало на видном месте.

Милиция приехала очень быстро. Пока составляли протоколы, снимали отпечатки пальцев, проводили следственные мероприятия, мы разгружали багажник с припасенным на Новый год. Узнав, кого ограбили, подтянулись "старшие" – чины повыше. Приближались полночь и Новый год... Ну, что поделаешь – неприятно, но жизнь-то продолжается! Такой компанией мы его и встретили – мы с Юрой и два милиционера. Погуляли славно!

– Значит, так. Не переживайте – все вернем! Весь Ворзель с ног на голову поставим, но вернем.

Утро следующего дня мы провели у окна в недоумении. Мимо нашей дачи с мигалкой пролетали милицейские "бобики" с решетками на окнах. Из них выглядывали сонные лица местной шантрапы! Тот офицер не обманул – прямо из-за новогоднего стола или из теплой постели вытаскивали всех, кто мог быть причастен к этому происшествию! Переловили и проверили всех! И нашли-таки все наше богатство! Вернули! Мы потом много лет дружили с тем милиционером, встретившим с нами Новый год!

Спор.

Шутили мы везде и всегда! Поздним зимним вечером ко мне на дачу постучали. Я открыл дверь и обомлел – на пороге стоял абсолютно голый композитор В.И.

– Ты сошел с ума? Что с тобой? Почему ты голый и босый? Снега по колено!

– Прости, Игорь... Минутку!

Он оттолкнул меня и ворвался на дачу! Пробежав по комнате, забежал на кухоньку, чем привел в неописуемый восторг мою жену, вскрикнувшую и выронившую тарелку из рук...

– Я проспорил Рыбчинскому. И его условием было: "Обежишь территорию Дома творчества и зайдешь к Покладу, промчишься по даче". Сказал поздороваться с вами.. Вот я у тебя. Подтвердишь ему потом?

Какой "подтвердишь"?! Подтверждать не надо было – спорщики стояли неподалеку и ржали от души! Забегая вперед, скажу, что композитор И. не заболел, слава богу, хоть и бегал по лесу голышом в 20-градусный мороз.

Щенок...

Мои друзья знают, что я не представляю себе жизни без собак. Они были у меня всегда, где бы я ни жил. Но в Доме творчества собаки были "вне закона", нельзя было приезжать с животными на дачи... Ко времени описываемых мною событий я уже обзавелся жильем в Киеве, но дача в ДТК все же была тем местом, куда хотелось и хотелось возвращаться.

После трагического события – у меня пропал пес, которого я безуспешно искал сутками в течение нескольких месяцев, – мама, поняв, что я скоро лишусь рассудка, просто купила и принесла мне под дверь щенка такой же породы – крошечного ирландского сеттера. Когда встал вопрос о переезде, я не мог понять, что мне делать с этим комочком счастья. Но оставлять своего маленького друга в городе я не хотел ни в коем случае. Соорудив ему домик из коробки, я усадил его в машину, и мы тронулись в путь.

Занести-то – я его занес, а вот что дальше? Горничная приходит убирать, а малыша куда? И я посадил его в шкаф, попросив: "Не обижайся, пожалуйста, посиди тут тихонечко, она ненадолго, уберет и уйдет, а мы с тобой пойдем гулять, когда все спать улягутся, хорошо?"

И он послушался! Он не издал ни звука, не пискнул, хоть был совсем маленьким! Более того, он так привык к этим получасовым посиделкам в шкафу, что просто сворачивался клубочком и засыпал там! Мне приходилось будить малыша, когда я вытаскивал его на волю. А потом он вырос в невероятного красавца. Конечно, прятать в шкафу я больше его не мог, потому рискнул выйти с ним на прогулку. Послушный, красивый – он сразу приглянулся всем обитателям ДТК и нам разрешили остаться!

Прошло много лет. Очень много. Со временем я купил свою дачу в 200 метрах от Дома творчества. Это произошло случайно, я не планировал Ворзель в качестве места для жилья, но все же я просто счастлив, что оказался в этом чудесном месте, с которым меня связывает почти полвека.

За несколько десятилетий безвременья Дом творчества пришел в упадок... Не было хозяина, банально не было денег на его содержание. Это было так больно – видеть развалины того места, где прошла твоя творческая молодость, где ты работал, отдыхал и шутил... Но буквально за последние несколько месяцев все изменилось. Его стали восстанавливать, работы ведутся и сегодня.

И это очень радует! Очень! Потому что композиторская Мекка не должна умереть! Потому что тот неповторимый дух, витающий над дачами, – он вечен! Там каждое дерево, каждый кустик помнит все. И то, что творили корифеи тех времен, и то, что вытворяли мы – молодые и веселые. Дому творчества быть! И никак не иначе!

Источник: Незабутні - Незабываемые / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора