Быстряков: Майдан – это не народное движение, а разборки Левочкина с Клюевым, кто ближе к телу Януковича
Можно ли было избежать войны на Донбассе, почему украинское правительство не препятствовало аннексии Крыма, оправдались ли надежды Майдана и нужно ли запрещать российским артистам въезд на территорию Украины, рассказал в авторской программе Дмитрия Гордона на канале "112 Украина" композитор Владимир Быстряков. А также кого из мировых знаменитостей и советских маршалов он целовал и какая у него разница в возрасте с женой и тещей. Издание "ГОРДОН" эксклюзивно публикует текстовую версию интервью.
Целоваться с Лайзой Миннелли было гораздо приятнее, чем с маршалом Буденным
– Володя, добрый вечер.
– Добрый вечер.
– Очень рад вас видеть. Я вас уважаю, люблю, на ваших песнях прошло мое детство ‒ это незабываемо. Как человек, целовавший в свое время самого маршала Буденного, вы уже и сами стали раритетом. Почему и при каких обстоятельствах вы целовали Буденного? Что это было?
– Это было празднование 300-летия воссоединения Украины с Россией, 1954 год. Я был полухулиган-полупионер...
– …вундеркинд…
– …да, стоял у истоков фарцовки. И вот, значит, поскольку я был в первом классе, меня отобрали в числе других вручать цветы партийно-правительственной делегации, которая приехала из Москвы. И я умудрился за два дня до этого (смеется) скатиться с Владимирской горки, с какой-то кручи, и ободрать себе все колени. Понятно, что какой пионер Володя Быстряков теперь будет вручать цветы? Бабушка колдовала над ними два дня, и в результате они каким-то чудом зажили. И я, значит, пошел. У меня даже снимок где-то есть: я иду с цветами в шеренге детей. Смотрю: такие серые габардиновые плащи. А тогда наши партийные функционеры одевались примерно так, как сейчас одеваются в Северной Корее или в Китае – во все одинаковое, чтобы не выделяться. И среди них я вижу такие знакомые усы, маршальские звезды и думаю: "О, дядя Буденный!". Я, значит, сразу к нему. Но не только я его увидел, но и какие-то сорванцы, которые стояли со мной. Я их так локтями растолкал. Это были мои первые попытки прорываться в жизни, потому что потом мне пришлось часто расталкивать людей локтями. И я подошел к Буденному, вручил цветы, а он взял и поставил меня рядом на трибуне. Тогда было так принято. Мы начали смотреть парад, и как сейчас помню, мне хотелось как-то отличиться, и я решил его поцеловать. И, с одной стороны, целовать чужого дядю вроде как-то неудобно, он же не свой, а с другой – отметиться надо, чтоб было дома чем похвастать. А там уже готовилась поляна. Мы жили в коммунальной квартире, соседи знали...
– Что это был за район?
– Это начало Десятинной улицы, сейчас – как раз напротив МИД.
– Вы хорошо жили…
– Очень хорошо. Я там родился. У нас в коммуналке стояли диктовые (фанерные) перегородки, через которые было все слышно. И я, значит, сказал: "Можно я вас поцелую, дядя Буденный?". Или Семен Михайлович, я не помню. Он спросил: "А за что?". Я ответил: "А за все!". Я его поцеловал, и мне сразу стало неинтересно (улыбается), потому что уже было чем дома похвастаться. И потом, спустя много лет, я решил разыскать эти кадры, подумал, что где-то же они должны храниться.
– И кадры сохранились?
– Конечно! Я поехал в архив Пшеничного и начал просматривать журналы того времени: нет, нет, нет, нет... И потом даже не я, а монтажер говорит: "Да вот же вы!". Она меня узнала через столько лет! Я смотрю: да, действительно Буденный держит меня на руках, которые касались...
– …порубали немало беляков, да?
– Да (смеется), которые щекотали свои усы, усы Сталина, Ленина и так далее. Значит, такой вот был случай с Буденным. Так что сейчас, когда я выступаю где-нибудь на концертах, спрашиваю аудиторию: "Знакомы ли вы с человеком, который в свое время целовался с Лайзой Миннелли, маршалом Советского Союза Семеном Михайловичем Буденным и был в гостях у Джины Лоллобриджиды?". И весь зал отвечает, что такого человека, конечно, нет. А я говорю, что есть, и он перед вами (улыбается)...
– …дети, это я…
– …да, дети, это я.
– С кем было лучше целоваться: с маршалом Буденным или с Лайзой Миннелли?
– С Лайзой Миннелли лучше. Это была интересная история. Ира Дерюгина с подачи Кобзона пригласила меня в ресторан, такой маленький, назывался "Селена". Как сейчас помню, он был оцеплен автоматчиками, потому что у Кобзона тогда были очень большие проблемы. Жена его заболела в то время...
– …это был 1995 год…
– …да, когда его не пускали в Штаты. И вот автоматчики оцепили кафе "Селена".
– В Москве?
– Да. И после совершенно шикарного концерта, буквально у входа, я встретил Лайзу Миннелли. Ира подвела меня к ней и представила как композитора из Киева. А у меня была песня "Хай, Америка" в исполнении Таи Повалий, и диск с этой композицией я презентовал Миннелли. Она меня поцеловала, я поцеловал ее в ответ (улыбается)…
– …потом она опять поцеловала?
– Нет (смеется), я ей потом сказал…
– …хватит…
– …что у нас есть обычай. А у меня шикарный английский – со словарем и домофоном, что называется, знаешь? Так вот я на своем английском с домофоном сказал ей, что у нас есть обычай целоваться три раза…
– …"Поцелуй меня, потом – я тебя, потом вместе мы расцелуемся"…
– …да (смеется). А я тогда еще был женат на Регине, у нее в тот момент подкосились колени, потому что она увидела, как напряглась вся эта охрана…
– …она понимала, что вас уводят…
– …не уводят, нет, но я целовался, как говорится, просто беспардонно с западной звездой. Я обожал Лайзу Миннелли. Недавно я просматривал концерт Джуди Гарленд, в котором участвовала и Лайза, у них очень похожие голоса, практически один в один. Но Миннелли поярче что ли, у нее какой-то наркотический блеск глаз. И я до сих пор помню: когда она на меня посмотрела, я понял, что она меня всю жизнь ждала. Меня, идиота (смеется)…
– …она это тоже поняла, наверняка...
– …нет, было такое ощущение. Она обладает магией воздействия на человека. Так что с ней целоваться было гораздо приятнее, чем с Семеном Михайловичем.
Кому-то нужно, чтобы страна сегодня была разругана, а общество ‒ развалено
– Мы сегодня будем говорить и об искусстве, и о политике. Я знаю, что Майдан 2013–2014 года вы не приняли, о чем неоднократно говорили. Почему?
– Нет, что такое принял или не принял? (Смеется). Я на этом Майдане бывал, наверное, чаще, чем ты, скажу тебе честно, правда, на Грушевского. Мне было интересно, потому что такой открытый протест народа случился впервые. Я понимал, конечно, что есть там и режиссеры, и звукорежиссеры, и троица, которая "стриптизила" на основной сцене Майдана. Я был на Грушевского, и там стояли немного другие люди. Было много честных, много таких, которым некуда было уходить с Майдана, потому что, понятно, их бы всех повязали поодиночке, и много обиженных. У кого-то отняли бизнес, "отжали", как говорится, Виктор Федорович со своими. У кого-то родственника мажор задавил, кто-то проиграл суд, потому что судью "подмазали". Было много людей из Крыма. Я познакомился с ребятами из Феодосии, Севастополя. Они мне рассказали: "Нас на трибуну не пускают. Там – тільки українською мовою". Я ответил: "Ребята, ну вот так вот, понимаете?" (Пожимает плечами). "Мы приехали за справедливостью", – сказали они. Собственно говоря, начинался Майдан, как мне кажется, без вмешательства американцев.
– То есть изначально это было народное движение?
– Позже я понял, что нет. Это были разборки Левочкина, по-моему, с Клюевым – кто был ближе к телу. И потом, Виктор Федорович так всем надоел, уже начал "отжимать" у своих. Понимаешь, в чем дело? Все эти разговоры о политике мне немножко напоминают человека, у которого в кармане десятка долларов (не тысяч, а просто десятка), и он приходит в казино в Монте-Карло, садится за стол, где на кон ставят десятки тысяч долларов, и начинает со своей десяткой...
– …нельзя садиться не за свой стол…
– …вот и я о том же. Я даже на Facebook написал: "Ребята, что мы ломаем копья? Что мы спорим до хрипоты? Что мы множим ненависть друг к другу? Ведь это кому-то надо". А действительно кому-то нужно, чтобы страна сегодня была разругана, а общество – развалено. А там, где развалено общество, там разваливается и страна. Какая может быть консолидация?!
– Володя, но если говорить о Майдане, вот за что абсолютно бескорыстно вышел я? Меня американцы, Левочкин или Клюев туда не выводили, как и моих друзей. Мы хотели в Европу. Янукович сказал: "Ребята, идем в Европу". А потом вдруг, за несколько дней до саммита в Вильнюсе, заявил: "А мы уже не идем в Европу, идем в Россию". И лично меня это "подорвало", потому что мне хотелось в Европу, а не в Россию.
– Дима, прости, но я не верю…
– …я вам клянусь, это правда…
– …потому что это слишком наивно. Тебя до этого не пускали в Европу? Ты никуда не ездил?
– Нет, я за европейские ценности. Я хочу, чтобы...
– …какие ценности?
– Я скажу, какие…
– ...давай.
– …уважение к отдельно взятой личности, социальная защита, образование, здравоохранение. Мало? Чистые улицы…
– Ну это, так сказать, на одной чаше весов. А на другой – наша непроходимая, непреодолимая, непобедимая коррупция, которая перетягивает все. Стремление власти воровать, понимаешь? Это же все есть. Все эти европейские ценности... И потом, они там очень разные. Гей-ценности, например, которых я не понимаю.
– Вам что, не нравятся гей-парады что ли?
– Гей-парады не нравятся.
– Чего, Володя?
– Не знаю почему.
– Вас не тянет поучаствовать в гей-параде?
– Не тянет. Я человек, так сказать, традиционной ориентации.
– И вам это еще не надоело?..
– ...нет.
– ...традиционная ориентация…
– Понимаешь, в чем дело? Я тебе скажу: я человек верующий. Я не соблюдаю посты, не хожу в церковь, но знаю, что содомия – один из грехов Господних. Это моя точка зрения.
– Но вы же работаете в сфере искусства, у вас наверняка очень много друзей и знакомых...
– Да, у меня есть друзья-геи, но они не ходят на парады и не стремятся навязать мне свои ценности, понимаешь? Но я хочу сказать другое: в Дании, например, существует совершенно отвратный обычай массово убивать дельфинов. И если ты этого не сделал, ты не считаешься взрослым человеком, мужчиной…
– …в Испании тоже коррида...
– Я был, кстати, на последней корриде ХХ века в Испании. Там интересно: первый ярус занимают испанцы, а второй – иностранцы. И на первом ярусе творится черт знает что, просто бардак: кричат, орут, подушки бросают. А на втором – иностранцы сидят просто в ужасе: как можно убивать животных?!
У нас ходят ребята со свастикой, зигуют и так далее. Напоминает эпоху Гитлера, но тот перед войной обеспечил народу достойное проживание
– Понятно. Но тем не менее российские апологеты "русского мира" предпочитают ездить лечиться в Европу или Америку; детей учить в Европе или Америке; бабки, наворованные в России и Украине, хранить в Европе или в Америке; пользоваться благами западной цивилизации и при этом говорить: "Какой прекрасный "русский мир!". Вы не находите в этом отвратного цинизма?
– Я нахожу в этом совершенно точную копию нашего общества и наших правителей. То же самое...
– Так куда нам идти?
– …дети учатся там же – в Европе, бабки выводятся не меньше, чем из России…
– Так куда нам идти? Туда, куда мы отправляем своих детей и бабки? Или в загнивающий "русский мир"?
– Понимаешь, Дима, я тебе скажу вот такую вещь: мы находимся под боком у очень сильной, экономически развитой страны. И мы пытались не считаться с ней, больше того, хамить очень долгое время. Эта полоса началась с Ющенко и пошла дальше. Это опасная вещь, с одной стороны, понимаешь? А с другой – мы отказались от целого ряда преференций, которые нам давало сотрудничество с Россией. Мы начали пилить свои заводы, потому что они были экономически связаны с Российской Федерацией. У нас "Мотор Сич" работал совместно с Россией. Теперь уже нет, она нашла себе, так сказать, замену. "Антонов" – то же самое. И таких заводов масса по Украине. Мы распилили всю нашу промышленность и продолжаем банкротить страну. И это видно! Чем это можно оправдать, я даже не знаю. Мы сейчас живем в таком царстве абсурда, которого я не помню за всю мою жизнь. Мы жили в царстве абсурда...
– …советском...
– …при большевиках, да. Там нас учили любить дедушку Ленина, рассказывали, что у нас самое счастливое детство и так далее, и тому подобное. Я понимал, что это, так сказать, немножко не соответствует истине. Я видел, как в 1968-м вводили войска в Чехословакию, как в 1956-м давили Венгрию.
– А вам это не нравилось?
– Мне это очень не нравилось! Очень не нравилось! Я все это воспринимал как свои личные потери. Я переживал Афганистан, в 79-м он был, по-моему…
– …1979 год, декабрь…
– …да. Почему туда поперлись? Потому что нами руководили старики, которые ни черта не смыслили – все эти брежневы, сусловы и так далее. Но мы из одного абсурда попали в другой. У нас, вместо того чтобы поднимать уровень жизни, поднимают уровень патриотизма на голодный желудок. У нас ходят ребята со свастикой, зигуют и так далее. Напоминает эпоху Гитлера, но тот перед войной обеспечил народу достойное проживание.
– Можно я вас спрошу как умного человека?
– Давай.
– Вы понимаете, что те, кто зигует и ходит с портретами Гитлера, делают так по заданию России в рамках гибридной войны? Вы осознаете это?
– Все может быть. Сейчас настолько все запутано...
– …то есть вы не можете этого отрицать?
– Я не могу понять такой вещи: почему здесь закручивается спираль абсурда? Почему у нас, например, запрещают русскоязычные книги? Почему нельзя пойти посмотреть фильм на русском языке? И вообще нельзя фильмы смотреть? Почему, допустим, Машкова не пустили сниматься в Одессу? Почему множатся ряды врагов? Почему люди не могут относиться к чужому мнению спокойно?
– Хорошо, я задам вопрос: как вы думаете (вот я знаю ответ), умный человек, который любит свою страну и понимает, что она состоит из разных людей – кто-то посвятил свою молодость изучению классиков марксизма-ленинизма, кто-то говорит по-русски, кто-то по-мадьярски, кто-то по-украински. И чтобы ее сшить, чтобы она была едина, нужно пойти на компромисс и дать возможность каждому: хочешь по-мадьярски говорить – пожалуйста, изучай украинский, но говори по-мадьярски и так далее. Вы понимаете, что люди, которые делают все вразрез этой идеологии, они и есть враги Украины и засланы сюда из России в рамках гибридной войны? Они работают по заданию России, вот вы это понимаете?
– А, ну получается, что Украинский институт национальной памяти господина Вятровича – это тоже агентура, так сказать, Путина?
– А у меня два ответа на этот вопрос…
– …ну?
– …это или дураки, или агентура…
– …или дороги (смеется)…
– …или дураки, или агентура. У меня третьего ответа нет. Потому что страну надо сшивать, объединять, но нельзя делать это на ненависти…
– А кто ее будет сшивать? Александр Невский? Дмитрий Донской? Кутузов? Кто будет сшивать, скажите?
– Должны появиться государственные деятели, которые скажут: "Ребята, давайте жить в мире"...
– А откуда они возьмутся? Дима, а ты не думал, что правящие классы очень здорово позаботились о том, чтобы там не появились случайные люди? Чтобы там не оказались харизматичные личности...
– …да, позаботились, конечно, зачистили все…
– Вот представь себе, ты, которого я уважаю, захочешь завтра баллотироваться в президенты, да?
– Не захочу…
– Не захочешь. А вдруг захочешь? Или, допустим, я, да? Что для этого нужно? Прежде всего – бюджет. Без него ничего не будет. Только так, пустая болтовня…
– …сто процентов…
– …у меня найдется он, правильно? За два дня выяснится, что этот бюджет имеет путинские корни! А за четыре – что нас с Путиным нянчила одна и та же вечно пьяная нянька! Понимаешь, в чем дело?
– А за день – убьют…
– Да, а за день – убьют (улыбается). Эта самая власть очень четко себя обезопасила. Я знаю, что был такой Кушнарев, которого вовремя убрали, Кирпе тоже помогли уйти. Эти люди являлись в какой-то степени альтернативой. Правда или нет? Как-то очень странно "ушел" Кравченко – дважды сам в себя выстрелил. Вот такие вот вещи. То есть остается одна и та же засаленная колода – Юля, Муля, Пуля, Вити и так далее. Я не вижу лидера. Ты видишь?
– Нет...
– Вот и я не вижу, понимаешь? И когда мне говорят, что вот ребята там воюют и все такое прочее, я спрашиваю о том, за какие идеалы они сражаются? За какую-то виртуальную Украину и такое же будущее? Давайте, покажите мне, за кого?! За Ваню, Петю, Сашу, Сережу? Все это приобретает настолько абсурдный характер, что я не могу найти концов.
Американцы относятся к нам примерно так же, как к ливийцам и африканцам, не больше
– "Слава Украине!" вы любите кричать?
– Я вообще не люблю ничего кричать, кроме как "Я люблю тебя, жизнь".
– А скакать любите?
– (Смеется). Ну это же все…
– …не скачете, да?
– Дело не в этом. Это даже не статисты, просто ребятам сказали: "Давайте, нужно скакать". Или там по 50 грн выплатили, как массовке на любом ток-шоу…
– …не ожидал, что вы в прямом эфире вот так проколетесь, что вы не скачете, не ожидал…
– Да (вздыхает)…
– …потеряли сноровку...
– …к сожалению, не скачу. Что же делать? Бывает такое.
– Вы сказали, что американцы перессорили наш народ. Вы не любите Америку?
– Значит, у меня к ней двойственное отношение. С одной стороны, то, что они сделали у себя в Америке, как обустроили жизнь – это очень здорово. И поэтому флаги у себя перед домами они ставят от чистого сердца. Но то, что они делают в мире, то, что они оставили в Ливии после своего туда вторжения (которая когда-то была совершенно прекрасной страной), то, что он сделали в Ираке, Сомали, Югославии… И я понимаю, что есть две Америки: одна создана для их граждан, а другая – политиканы. Это всевозможные Байдены, Мак... Господи… "Биг Маки", которые приезжают к нам…
– …Маккейн…
– …да, Маккейн. Они приезжают сюда как хозяева. Я видел, как они себя ведут – просто по-хамски…
– …а россияне не ведут себя так?
– А россияне нам давали газ по $60, если ты помнишь…
– …ну потом уже не по $60...
– …обожди. И россияне давали нам колоссальные деньги за трубу, которая ржавеет…
– …кому нам?! Они давали кому-то, но не нам…
– …да нет, они давали Украине, правильно или нет? Но Виктору Андреевичу захотелось перейти с $60 на $230…
– …а потом и на $460, по-моему…
– …да, и на $460. Это тоже агентура, ты полагаешь?
– Это агентура доллара, я считаю…
– (Смеется). Понимаешь, когда Януковичем были подписаны Харьковские соглашения, тут такой вой поднялся среди национал-озабоченных людей, что, мол, продали Украину, что-то еще. Стоп! А потом приехали американцы, забрали себе третий этаж СБУ, вывесили свой флаг, и я понял, что вот хозяева. Вот они – действительно хозяева. Прилетела Нуланд с этими самыми печеньками как для безработных. Понимаешь, они относятся к нам примерно так же, как к ливийцам и африканцам, не больше.
– Хорошо, после того как Россия напала на Украину, а мы не можем этого отрицать, ну я так точно не могу, потому что Крым отняли, просто украли, вот взяли чужое и забрали, как и часть Донбасса, в результате чего было убито 10 тысяч человек. А сколько обездоленных, безруких, безногих, психически неуравновешенных и так далее, сколько горя – это же не мы сами себе причинили. Это же кто-то пришел с оружием, "Буками", "Градами", черт-те с чем, кто-то это сделал, правильно? И это – Россия. Вот после всего этого вы ее любите по-прежнему?
– Ты считаешь, что это сделала Россия, а я, например, читал, что Георгий Ту́ка или Тука – бывший губернатор Луганской области, сказал, что, по его мнению, российских войск на Донбассе нет. Надежда Савченко – Герой Украины – тоже…
– …я с этим не согласен…
– Ну вот, это твоя точка зрения, но есть другая. Россия разная, как и Америка. Можно не любить ее политику, но отказывать нам в общении с людьми культуры, артистами… Нам, по сути, в этом плане перекрыли кислород, понимаешь? Российские театры сюда не ездят, среди российских звезд кино и эстрады куча врагов. Это что, тоже агентура Путина?
Если бы у нас была конфедерация, если бы не начали обстреливать с самолетов Луганск, войны бы не было
– Володя, можно задать вопрос?
– Да.
– Мы с вами понимаем, все более-менее знаем и осознаем, что артисты – это особая порода людей. Не случайно Колчак когда-то сказал: "Не трогайте проституток, артистов и кучеров – они служат всем режимам". Я понимаю, какие эмоции двигали Олегом Павловичем Табаковым или Марком Анатольевичем Захаровым, которые подписывали это знаменитое письмо в поддержку аннексии Крыма. Им ближе свой театр, дети, жены и так далее, а все остальное – пропади оно пропадом. Это я могу понять. Но почему Олег Павлович Табаков, такой любимый нами человек, прекрасный актер и режиссер, организатор театра, называет украинцев "убогими"? Зачем это?! Это что, так должны поступать наши кумиры, которых мы обожали?
– Ты понимаешь (вздыхает), Олег Табаков – это не истина в последней инстанции. Я тебе могу сказать другое...
– …но ведь мы же его любили…
– …я могу сослаться на статью Ларисы Скорик (архитектор, член-корреспондент Академии искусств Украины, нардеп 1-го созыва Лариса Скорик. – "ГОРДОН"), которая сказала, что, извините, но украинцы за 25 лет не смогли создать полноценного государства…
– …а им-то что?..
– …что любая президентская кампания – коммерческая...
– …но это наши внутренние дела, мы сами разберемся. Но им зачем сюда вмешиваться? Зачем лезть?
– Табакову зачем лезть? У него своя точка зрения, понимаешь? Как тебе сказать, нужно спокойно относиться к мнению людей, которое ты не разделяешь…
– …мы относимся спокойно и говорим: "Олег Павлович, не приезжайте больше в Украину". Имеет право Украина, которую обидел конкретно Олег Табаков, сказать ему: "Дядя Олег Павлович Табаков, сиди дома, работай там, не приезжай сюда, не зарабатывай тех денег, которые ты тут зарабатывал"?
– И заодно, значит, мы вычистим все картины и спектакли с его участием, да?
– Это глупость! Как и запрещать картину "Ликвидация"…
– Тут тоже можно сказать, что все это агентура, понимаешь?
– А скажите, когда Пореченков приезжает на Донбасс и стреляет в сторону украинской армии, это что, нормально?
– (Молчит). Я не видел (смеется)…
– …но я видел эти кадры…
– …ты видел кадры, где он стреляет в нашу сторону (улыбается)…
– …конечно, вся страна видела…
– …вся страна видела, да. Знаешь, есть один хороший анекдот: куме, а підемо начистимо пику тому москалику? А якщо він нам? А нам-то за що?! (Улыбается). Я тебе скажу такую вещь, что на Донбассе, если уже зашел о нем разговор, все началось с чего? Не с России, а с того, что Донбасс выступал за конфедерацию...
– …ну какой Донбасс выступал? Выступали люди, которые паразитировали на Донбассе, обдирали этих несчастных донбассцев…
– …дело не в этом...
– …там командовали олигархи, Володя, мы же это понимаем...
– …дело тут немножко в другом, смотри…
– …которые загоняли детей в копанки, и они им там добывали грязным способом деньги. Ну мы же это понимаем…
– Это все хорошо, но конфедерация и Донбасс, который имеет право голоса, означают, что никаких разговоров о НАТО и Европейском союзе быть не может. Вот это – краеугольный камень всей проблемы. А не то, что там копанки-шмопанки и что-то еще, понимаешь? Если бы у нас была конфедерация, если бы не начали обстреливать с самолетов Луганск, войны бы не было. Я уверен.
Из Америки была дана команда не препятствовать аннексии Крыма
– Хорошо, Крым был украинский?
– А ты знаешь, как Кучма выиграл выборы во второй раз? Он обклеил весь Крым листовками с надписью: "Второй государственный язык – русский"…
– ...да, ну и правильно написал…
– …и все, а потом бросил. Просто киданул!
– Да ладно, никого Леонид Данилович не киданул…
– А что, да ладно? Вот смотри, получается, что существует тенденция что ли, есть люди, которые как черт ладана боятся того, чтобы русский стал вторым государственным языком. Потому что на этом держится вся американская политика…
– …хорошо, Крым был украинским?
– (Задумался).
– Ну да или нет?
– После 54-го года.
– Был украинским?
– Да, а до того – РСФСР.
– В 1975 году было совещание в Хельсинки. Границы неприкосновенны?
– Так.
– Будапештский меморандум 1991 года. Границы неприкосновенны?
– Так.
– То есть Крым украинский?
– Так.
– А Кенигсберг, нынешний Калининград, российский, правда?
– Да.
– А Сахалин российский?
– Ну.
– Так распорядилась история. Все – границы неприкосновенны. Почему надо приходить и забирать Крым?
– А почему тогда в Косово провели референдум и сделали его самостоятельным?
– Где мы и где Косово? Мы говорим о своем Крыме…
– Но у нас Крым был автономной республикой, правда или нет?
– Да...
– Они имели право проводить референдум или нет?
– Надо Конституцию смотреть. Не готов ответить...
– Они провели референдум и большинством голосов...
– …под российскими автоматами?
– Ну как это под российскими?..
– …как это? Когда в Крым пришли "зеленые человечки"…
– (Улыбается). "Зеленые человечки" ничего не делали, они там не стреляли. Но из Америки была дана команда не препятствовать аннексии Крыма. Потому что США нужен был компромат на Россию. Вот и все…
– …с этим я согласен…
– …вот это условие большой, очень крупной игры, в которой ни наши правители, ни тот же Путин, может быть, не играют крупных ролей.
– Хорошо, то есть Путина заманили в ловушку, да?
– Да, это есть.
– Американцы?
– Есть такая тема, да.
– Могу с этим согласиться, тоже слышал неоднократно. И Путин повелся и пошел, положил голову в эту ловушку, да?
– Ну. Но он положил через референдум или просто оккупировал, скажи? Он же не оккупировал.
– Ну что такое референдум?
– А что такое референдум?
– Референдум под автоматами российских солдат, которые туда вошли…
– …ну с какими автоматами? (Смеется)…
– …ну как же, 25 тысяч российских военных…
– …у меня там тесть живет, в Симферополе...
– …он за Россию…
– …они все за Россию…
– …я согласен...
– …они все русскоязычные и были против украинизации, которую им навязывали. Они не понимали этого языка. Он трижды хорош, но они его не понимали ни в юриспруденции, ни в математике…
– …согласен…
– …ни в точных науках…
– …а им его навязывали и не шли с ними на компромисс. Согласен, хорошо. Вам Крым и Донбасс нужны в составе Украины? Для полного счастья...
– Мне все равно.
– Все равно. Вам лишь бы был Киев?
– Нет, дело не в этом. Значит, у меня есть своя внутренняя планета, свой внутренний Киев, и нигде мне ничего не принадлежит, только внутри самого себя. Потому что сейчас, кроме всего прочего, мы поставлены в такие условия, при которых даже наши квартиры могут отобрать за неуплату услуг ЖКХ, понимаешь, да?
– Понимаю абсолютно…
– То есть чем дальше, тем больше мы чувствуем себя квартирантами на чужой земле. А ты говоришь о патриотизме. Мы здесь ничего не имеем! Это все принадлежит (показывает пальцем наверх) этим дядям! Одному – электроэнергия. И как он как захочет, так и будет нам руки выкручивать. Другому – газ. О каком патриотизме может идти речь?
– То есть мы у себя дома квартиранты?
– Скажи мне, пожалуйста, Дима, кто у нас в правительстве, парламенте, где-то еще, я не знаю, борется за наши права? Власть существует сама по себе и только для того, чтобы самообогащаться. А мы там ни при чем, понимаешь?
– Полностью согласен…
– Мы идем на тихое, медленное вымирание. Вот и все...
– ...согласен…
– И в этом плане ты тоже будешь говорить, что это происки Путина?
– Нет-нет…
– Это очень удобно…
– …это происки наших богатых людей, олигархов и власть предержащих…
– …угу.
– Совершенно согласен. Идем дальше. Куда хотите лично вы: в Европу, Азию или в Россию?
– Я не знаю, куда я хочу, постой (смеется). Я спокойно ездил в Европу, когда рухнул "железный занавес", так же, как и в Америку, и в Азию. Кто меня туда не пускал, скажи? Куда мне еще нужно было стремиться? Это все – филькина грамота! Потому что народ заманили на Майдан тем, как ты говоришь, что пообещали европейские пенсии, зарплаты и работу. Откуда?! Страна разваливается, какие пенсии? Какие заработки? Сейчас все урезают. И потом, Дима, представь себе на минутку такую вещь, что в разгар этого Майдана ты бы туда вышел и сказал, что, знаете, ребята, через какое-то время будут запрещать русский язык. А его запрещали! Будут ссориться с теми, этими, взвинтят цены...
– …на коммуналку…
– …на ЖКХ, на все это дело, много бы народу стояло на Майдане?
– Нет…
– Я думаю, что нет. Это было просто большое надувательство. И то же самое – с курсом на Европу. Какая Европа?! О чем вы говорите? Да, хотел еще вот что сказать: я недавно читал, что 750 тысяч украинских туристов растворились на просторах Европы. Может быть для этого сейчас был дан безвиз? Не исключено. Для того, чтобы люди не ездили на заработки в Россию. Возможно. Один из вариантов.
Караченцов приезжал в Киев во время Майдана и попросил меня отвезти его туда
– Ваши песни поют Алла Пугачева, Валерий Леонтьев, Александр Малинин, Ирина Аллегрова и многие звезды российской эстрады. Общение с ними и другими известными россиянами продолжается?
– Давно уже нет, потому что немножко поменялась вся эта парадигма. Там, как и везде, собственно говоря, есть монополисты среди композиторов, которые держат все в своих руках и не пускают к себе, особенно людей со стороны, какими бы хорошими их песни ни были. Очень мало исполнителей, допустим, как Саша Малинин или Ира Аллегрова, которые могут себе позволить быть автономными. А все остальные...
– …зависимые...
– …да. Там есть четверка: Дробыш, Матвиенко, Крутой, Меладзе. Это люди, которые держат тот бизнес и продают свои песни, как мне рассказывали, прямо вместе с эфирами, так сказать, уже с гарантией. Сейчас же главное – раскрутка.
– Вас многое связывает с Николаем Караченцовым, который находится в тяжелом состоянии. Как он сейчас?
– Легче. В том смысле, что у него немножко восстановился речевой аппарат. Я позвонил ему, он был в Болгарии, там его сын купил дом, и вдруг Люда говорит, что Коля хочет взять трубку. Раньше такого не было, потому что он был немного такой...
– …заторможенный...
– …аутист. Просто когда работа кончилась – все, для человека потерялся смысл жизни. А от этого зависели и тонус, и его внутренние атмосфера и тональность. А тут он взял трубку и говорит (хрипит, подражает голосу Караченцова): "Привет! Это я. Ну как там дела?"…
– …ух ты!
– Да, ему тяжело разговаривать. Он говорит связками. В этом плане Люда просто героическая женщина – жена декабриста, которая поставила на кон все. Многие ее не понимают, ругают, особенно после того случая, когда она его перевернула в машине, причем в тот же день и на той же трассе. Но тем не менее жизнь у нее, конечно, не сладкая. Постоянно нужно тратиться на няньку, которая везде с ними ездит. Она сейчас номер один в их семье. Если что, сразу грудью: "Нет, никуда!". Когда Коля сюда приезжал, его привозили...
– …это уже после Майдана, да?
– На Майдан…
– …а-а…
– …как раз в его разгар. Тогда Коля вдруг сказал мне (подражает голосу Караченцова): "Вези меня туда, я хочу посмотреть". И нянька стала вот так (раскидывает руки), как Матросов на амбразуру, и заявила: "Я не пущу!". Я отвечаю: "Спокойно!". А Люда: "Ну пустите, ведь он хочет посмотреть". Она у них уже number one, есть такие люди.
– Как вы относитесь к спискам российских артистов, которых нельзя пускать в Украину?
– Абсурдно все это, глупость высшей степени. Понимаешь, чем дальше, тем больше я вижу, как агонизирует режим. Закручивать эту крышку, того не пускать, другого... Они бросают кость, чтобы было о чем говорить. Помню, я заступился за Наташу Королеву, которую не пускали в Киев…
– …бабушка умерла...
– …да. Так я на себе ощутил, когда кто-то дал отмашку, и на меня вдруг обрушился каскад ругани и проклятий. Я подумал: "Ребята, вы все равно что стадо". Как-будто их взяли и направили: раз, и они идут сюда, гавкают на одного человека…
– …и я заступился. Она киевлянка, у нее бабушка умерла. Какие проблемы въехать?
– …и тут вдруг на меня как поперли, обвалили мне аккаунт! Писали: "Ты приедешь во Львов, мы тебя растерзаем". За что?! За то, что я заступился за Наташу Королеву?! Ребята, мы живем в абсурде! Как курочка, которой насыпали зерна: вот Наташа Королева – здесь клюем, вот Пореченков – тут клюем, и не видим, что над нами, по большому счету...
– …"Вихри враждебные веют над нами"…
– Не-не-не, просто идет дерибан, вывод средств из страны, и все что угодно. Это над нами. А для того, чтобы мы туда (показывает пальцем наверх) не смотрели, нам здесь дают Наташу Королеву. А тут, ага, давайте Ани Лорак поклюем, а там – еще кого-то. Мы живем такими мелочами. Знаешь, я смотрю, очень много людей, то ли им не хватает какой-то жизненной активности, находят ее в ругани в Facebook или других соцсетях. Причем настолько они там...
– … изощрены....
– …да. Я обратился как-то к ним и сказал, что, ребята, чем больше вы будете ругаться, тем больше мы будем раскалывать наше общество. Это кому-то нужно. Оно и так расколото, и при такой ситуации расколоть страну – это как два пальца об асфальт.
– Мне кажется, вы остались немножко советским человеком. Мне это только кажется?
– Ну как тебе сказать, я сформировался в то время, но это не значит, что я советский человек. Это означает, что я вырос в системе, при которой уважали пенсионеров, где общественность, если ты не работал, смотрела с укоризной, грозила пальчиком и заставляла трудиться, понимаешь? У нас было действительно счастливое детство. Сейчас же за все нужно платить, платить, платить. А работы нет, денег нет. Нас пустят в Европу. Интересно, а с чем пустят? С дырявыми карманами? Окно Овертона сегодня как никогда у нас работает, аж гудит.
Нужно, чтобы какой-нибудь Моисей водил нас по пустыне 40 лет, пока не вымрут мастодонты и не народится новое племя
– Что в сегодняшней Украине вам не нравится больше всего?
– Ложь. Ложь снизу доверху и та ненависть, которую люди питают друг к другу. Потому что часть общества настолько зазомбирована, что это видно невооруженным глазом. Вот как только я встречаю человека, который не понимает ни аргументов, ничего, а тупо уверен, что у него и то отняли, и это, я спрашиваю: "Кто у тебя что забрал?". У меня – ничего, извините пожалуйста. Вот я сегодня об этом говорю. Потому что Крым – это дело тех людей, которые живут в Крыму. А Донбасс – тех, что проживают на Донбассе. Представь себе, что с Донбасса пришли бы люди и начали тебя учить жить так, как нужно. Ты бы тоже возмутился, правда?
– Да они и пришли при Януковиче. Их столько пришло…
– Да, пришли при Януковиче и начали здесь хозяйничать, и превратили страну в бандитский общак. Это понятная тема. Но знаешь, больше всего пугает отсутствие перспектив и лидеров. Я вижу, что станет хуже, что будут закручиваться гайки. Чем больше заворачивать этот вентиль, тем сильнее он может рвануть, да так, что потом костей не соберешь.
– А чудо возможно или нет?
– Очень надеялись на Трампа. Он пришел нормальным хлопцем, но ему сразу повязали руки. Я чувствовал, что так будет. Тут же возник скандал с запретом на въезд мигрантов, поднялся шум насчет сближения с Россией. Там все не так просто. И сейчас получается, что вроде есть основные игроки – Трамп и Путин. И все смотрят: если они сблизятся, значит здесь начнут паковать чемоданы, а если нет, тут продолжат дерибанить. Но, оказывается, что там еще есть некое лобби, которое сидит сверху.
– Вы сказали: "У власти в Украине находятся нездоровые люди, зачастую со справками"...
– Спикер наш со справкой, это известно…
– …у него справка?
– Говорят, да, об умственной неполноценности. Ну так поговаривают, я не знаю, не присутствовал...
– …и много людей со справками?
– (Смеется). Не знаю, говорят, что есть. Но я смотрю, чем они занимаются в парламенте – это на голову не налазит. Во-первых, драки. Во-вторых, затыкание друг другу рта. А потом, как очаровательно они сдают своих коллег – подписывают снятие неприкосновенности со своих вчерашних товарищей. Это театр, причем такой паршивый.
– В интервью изданию "Бульвар Гордона" вы сказали: "Надоело чувствовать себя лохом, которого разводят политики на пять порядков ниже тебя интеллектом". И добавили: "Новые выборы ничего не дадут. К сожалению, нам нужно переизбирать народ". Я восхитился этой формулировкой. Я полностью согласен, что новые выборы ничего не дадут, нужно переизбирать народ. А как его переизберешь?
– Нужно, чтобы какой-нибудь Моисей водил нас по пустыне 40 лет, пока не вымрут мастодонты и не народится новое племя, и так далее, и тому подобное.
– Вы Моисея знаете?
– Я такого Моисея не знаю, к сожалению (смеется)…
– …знаю, но не того…
– …да, знаю, но не того.
– Вы сказали: "По национальности я человек и киевлянин". Вы коренной киевлянин, хорошо знающий и любящий свой город. Скажите, пожалуйста, сегодняшний меняющийся Киев вам нравится?
– Конечно, нет! Во-первых, Киев стал некиевским, потому что здесь много приезжих. Мне, знаешь, очень хорошее фото как-то показали на Facebook. Значит, воскресенье, совершенно пустой город и надпись: "Киевляне разъехались по домам". Это, конечно, с одной стороны, смешно. А с другой – горько. Потому что, если бы это были настоящие киевляне, то они не дали бы застраивать Подол, как это происходит, они не позволили бы возводить небоскребы в исторической части города. Понимаешь, творится беспредел, который был и при Ющенко, и при Януковиче, когда разрыли склоны Днепра и поставили для дяди Вити тот самый вертолетодром, которым он никогда не пользовался.
– То есть в Киев приезжают эмигранты и начинают вытворять черт-те что, да?
– Вот я смотрю как бы сверху: я себе спокойно жил большую часть своей жизни, и вдруг пришли какие-то люди, которые начали мне рассказывать, что я говорю не на том языке, не так мыслю, хожу не в те церкви. Понимаешь, в чем дело? Начали навязывать. Вместо того чтобы заниматься улучшением жизненных условий, они стали залазить в святая святых человеческой натуры. Сейчас предлагается вообще упразднить церковь Московского патриархата и отдать все этому товарищу-расстриге. Но какое они имеют право вообще, в принципе?! Как можно назвать этих людей? Конечно, оккупантами, потому что они пришли ко мне! И если я посмотрю, где они родились, то киевлян среди них почти нет! Раз-два и обчелся! Может быть, Кличко киевлянин, я не знаю, и кто-то еще. Но все остальные – пришлые люди…
– …и ушлые…
– …пришлые и ушлые, да. И, как правило, при всех президентах идеологией у нас почему-то керували выходцы из западных областей. Случайно.
Жена младше меня на 36 годков, а теща ‒ на 16
– Поговорим о веселом…
– Давай о веселом.
– На сколько лет вторая жена вас младше?
– На 36 годков, но это незаметно. Я стараюсь ее состарить (смеется). Шутка. Ну не может она за мной угнаться, что делать? Вот не может и все. Она мне так говорит утром: "Что ты меня будишь? Мне еще 17 минут осталось поспать! Нет, 11, а ты меня будишь!". Я ей отвечаю, что давай-давай, сейчас зарядочку сделаем, обольемся водичкой…
– …давай-давай…
– …такие вот у нас есть моменты, но тем не менее живем, любим друг друга.
– Теща тоже вас младше?
– Теща моложе меня на 16 лет. Ее нужно выдавать замуж в срочном порядке. Так что, если у тебя есть какие-то завалящие красавцы с мошной денег, пожалуйста, обращайтесь (улыбается).
– У вас четверо детей. Когда в 62 года вы родили очередного ребенка, Илья Ноябрев сказал: "Ты что, протекаешь?".
– (Смеется). Ну он протек, по-моему, годом позже, понимаешь? Это заразная вещь: там и Чекалкин, и тот же Армен Борисович…
– …текут все…
– …да. Так что я не удивлюсь, если у Армена Борисовича появится потомство. Я даже буду приветствовать это.
– Какая у Армена Джигарханяна разница в возрасте с Виталиной?
– Лет 40 тоже…
– …да нет, наверное, больше – 50…
– Ему 80, ей где-то лет 35, ну вот так...
– …45…
– Ну я скажу такую вещь, что люди друг друга нашли не по Facebook и не в карты выиграли. Когда ему было плохо, она подставила свое плечо. Это не тот случай, что она поддержала миллионера или кого-то еще. Это нездоровый, стареющий человек, которому нужна помощь…
– …но какой хороший!
– Хороший, конечно. И такой мудрый. (Говорит, подражая голосу Джигарханяна): "Вова, Вова"…
– …не суетится…
– Нет, он несет свою мудрость, и все от него ее ожидают, а он ею делится.
– Еще один брак с девушкой, которая будет еще моложе вас, в принципе, возможен?
– Нет. У меня на это просто не хватит сил.
– Устали?
– Нет, не потому, что устал, я слишком много чувств отдаю своей жене и детям. Я не хвастаюсь, просто это такая данность. Зачем мне кто-то другой? Меня все вполне устраивает. Она не разжирела – это раз. Она не обвисла вся, она молодая. Она такая: "Давай, Володя, то-се!". Она меня туда-сюда дергает. Сейчас мы с ней такой романс колоссальный записали, класс!
– Вы написали несколько книг-баек о знаменитостях…
– …да…
– …очень оригинальный жанр, вы классно это делаете, и вы замечательный рассказчик. Давайте самую яркую историю расскажем, повеселим наших зрителей…
– Про Леонтьева и презервативы хочешь?
– Давайте...
– Значит, это было в 80-е годы. Как-то Валера получил деньги за свои концерты, карманы у него оттопырились, мы шли с ним в районе Пассажа и уже где-то чуть-чуть поддали. И тут смотрим – детская аптека. Там стоит товарищ Айболит, мартышки вокруг висят. Я спросил: "Валера, а как ты думаешь, тут презервативы продаются?". Он сказал: "Да ты что, какие презервативы?! Детская аптека, там только тальк, пустышки и больше ничего". Я предложил: "А давай поспорим!". Он поинтересовался: "На что?". Я сказал: "Если там вдруг есть презервативы, то ты их купишь на все деньги, которые у тебя есть". А тогда было такое время, что презервативов в продаже не было…
– … вообще ничего не было …
– Я скажу, почему. Был только один завод – Баковский, который выпускал презервативы и скафандры для глубоководных работ. И ощущения в этих презервативах были примерно те же, что и в скафандрах, но – стопроцентная гарантия. И они были в дефиците. Поэтому, когда я поехал через какое-то время в город невест Иваново, весь двор скидывался деньгами, чтобы я им привез презервативы, которые там в продаже были, потому что в Иваново женщины в основном работали. В общем, мы с Валерой поспорили. А узнаваемость – моментальная. Мы зашли в эту аптеку, вывалила вся прислуга: сестры-провизоры, и мамка нарисовалась – директриса. "Боже мой, Валерий Яковлевич! Вам "Алкозельцер", наверное, или что-то сердечное?" – спросила она. Он ответил: "Нет, мне – "противников" детей". Она задумалась, конечно, он поставил ее в неловкое положение, и сказала: "Ага, "противников" детей... Ну вы знаете, сейчас это дефицит, но как для вас – найдем несколько штук. А сколько вам нужно?". Он вытащил деньги, с ненавистью посмотрел на меня и сказал: "На все!". Она обалдела и начала выносить эти презервативы – вот такую упаковку (показывает руками большой размер упаковки). "Валерий Яковлевич, а зачем вам эти презервативы нужны?" – спросила она. А Леонтьев тогда работал в Ворошиловграде, теперешнем Луганске. "Понимаете, у меня товарищ женится, так ему до конца жизни хватит. А вообще, скоро 1 мая, мы их гелием надуем, напишем "Мир, труд, май!" и выпустим на свободу", – ответил Леонтьев. Мы вышли. У него была немножко изменившаяся физиономия. В руках он держал эти презервативы. "Ну на, хоть немного понеси!" – сказал он мне. На что я ответил: "Нет, спокойно, ты выиграл!" (Улыбается). Вот одна из баек.
– Вы непревзойденный мастер анекдотов. И я бы еще попросил вас рассказать один...
– Оце, значить була така Ярославна Київська. І мешкала вона на Подолі, на розі Почайниньської і Нижнього Валу. І засватав її батько, Ярослав Мудрий, за французького короля Генріха під кодовим названієм "Чотири". Такий порядковий номер – чотири дріб один. І це вона до нього збиралася у гості і взяла з собою кілька дарунків. І серед них був найсмачніший – шмат сала кіл так на десять. Приїхала вона у цю Францію, жбурнула сало на стіл і каже: "Генріху, а ну поріж!". А французам так понравилось це слово, що вони свою столицю назвали Париж! А сало з`їли (улыбается).
– Я благодарен вам за интервью и напоследок, раз вы заговорили о Подоле, когда-то на улице Сагайдачного, которая тогда носила имя Жданова, стоял кинотеатр "Буревестник". Я попрошу вас спеть вашу песню...
– В кинотеатр "Буревестник"
После той большой войны
За полпачки "Беломора"...
А! Я хочу сказать, что это должно войти в 25 разрешенных эфирных процентов, да?
– Да…
– 75% мови, а 25 % русского языка.
В кинотеатр "Буревестник"
После той большой войны
За полпачки "Беломора"
Проходили пацаны.
И смотрели, что хотели,
В десять лет и даже в семь,
И, как водится, балдели
От запретных в детстве тем.
И была соседка Клава,
Двадцати веселых лет,
Тетки ахали: "Шалава",
Мужики смотрели вслед.
На правах подсобной силы
Мог я в гости заглянуть,
Если Клавдия просила
Застегнуть чего-нибудь.
Где-то за окном, словно за бортом
Вдаль плывет мое детство.
Леди Гамильтон, леди Гамильтон,
Я твой адмирал Нельсон.
Как она ждала, как она звала,
Как она пила виски!
Леди Гамильтон, леди Гамильтон,
Ты была в моей жизни.
Записала Виктория Добровольская