Солист Kozak System Леньо: Я советую Sunsay во время концерта в РФ спросить у зрителей, чей Крым. И он поймет, для кого выступает
Полностью отгородиться от российского медиапродукта призвал украинцев солист группы Kozak System Иван Леньо в эксклюзивном интервью изданию "ГОРДОН". Музыкант заявил, что те украинские артисты, которые продолжают выступать в РФ, не считают Украину Родиной.
Группа Kozak System и ряд украинских артистов 28 января призвали полностью отказаться от медиаконтента, произведенного в России, создав электронную петицию на сайте президента Украины с требованием запретить импорт видео- и аудиопродукции из РФ, а также ее трансляцию в украинском эфире.
По состоянию на 20 февраля петиция набрала более 8 тыс. голосов из необходимых для рассмотрения главой государства 25 тыс.
В интервью изданию "ГОРДОН" фронтмен Kozak System Иван Леньо рассказал, как и почему возникла эта идея и что он думает об украинских телеканалах, в том числе музыкальных.
По его мнению, понять, насколько опасен враг, терроризировавший украинцев 350 лет, – Россия, многим мешает транслируемая телевизором бацилла "совка", которой "заражено" множество жителей страны, особенно на востоке.
Леньо рассказал, что, по его мнению, является главным достижением Революции достоинства, и объяснил, почему не считает соотечественников на 100% европейцами, но верит, что как носители древнего индоевропейского гена R1A украинцы станут настоящими европейцами не только по крови, но и по духу.
Все, что производится в России, так или иначе пропагандирует "русский мир", а где "русский мир", там русский солдат
– Когда и как возникла идея запретить российскую медиапродукцию?
– Эта идея возникла не только у Kozak System, но еще у многих артистов – украинских патриотов, для которых эта война – не чужая, и Украина – не просто территория для заработка, а Родина. У тех, кто ездит на фронт с концертами, общается с бойцами в госпиталях, кому не безразлична судьба воинов и волонтеров, которые фактически до сих пор держат на себе фронт.
Мы предлагаем на время войны запретить любой медийный контент, произведенный в РФ с момента ее создания, то есть после развала Советского Союза. Речь идет о запрете на телевидении и радио. Все, что производится в России, так или иначе пропагандирует "русский мир". Чуждую, вражескую Украине парадигму, в которой живет 85% российского населения.
Так мы защитим себя от влияния информационной машины российcкого агрессора, которая работает, чтобы представить "русский мир" симпатичным, а украинских граждан держать в рамках мировосприятия, которое абсолютно не совместимо с европейскими ценностями, к которым мы стремимся. Ведь толчком к началу Революции достоинства послужило то, что президент Янукович только говорил о движении в Европу, но не собирался его реализовывать, а потом и вовсе отказался от политики евроинтеграции.
Мы общаемся с другими укранскими артистами, у всех масса вопросов к власти. Почему до сих пор в Украине засилье российского телевидения? Почему ни на одной FM-радиостанции практически нет европейского контента? Есть российский, англоязычный и совсем чуть-чуть украинского. Где все остальное? В мире 250 стран, и каждая – с оригинальной культурой, искусством, музыкой. Где контент европейских, азиатских стран? Нам продолжают насаждать контент северного соседа, которого весь мир признал военным агрессором.
Против России Запад и Украина ввели экономические санкции. Я считаю, они должны быть также применены к самому опасному продукту – интеллектуальному. Он совершенно бесконтрольно попадает в наше медиапространство.
– Автор петиции на сайте президента – Сайфулин Марат Рафикович.
– Да, это один из наших друзей.
Нет четкой даты, когда возникла эта идея, она долго бурлила в наших головах и сердцах. В какой-то момент мы решили положить этому конец, собрали пресс-конференцию, на ней были наши друзья и коллеги, по крайней мере те, кто не побоялся сказать об этом открыто. Те медийщики, которые едят из российской кормушки, очевидно, будут против и отнесутся недружелюбно к нашей инициативе.
Мы с музыкантами Kozak System уже больше 17 лет работаем за границей, не зависим от украинских медиа, поэтому не боимся попасть в опалу. Во-первых, мы считаем, что украинских медиа практически нет. А те, которые есть, – это 10–15%, которые замыливают глаза, как М1 и М2. Прошло три месяца, как М2 начал показывать украинский контент, вся страна обрадовалась, что наконец показывают наше. Но это просто подачка, так как входящий в тот же холдинг М1 ничего такого не показывает, даже наоборот.
У нас должно быть украинское медиапространство, это очень важно. Причины войны на востоке в том, что большая часть населения в Донецке и Луганске одурманена пропагандой РФ – "русским миром". А там, где "русский мир", там и русский солдат.
– Но у нас официально война даже не объявлена…
– Парням, которые рискуют своей жизнью, защищая нашу с вами безопасность, все равно, как это называется. Война не объявлена официально, но она идет. Она закончится, когда Россия подпишет капитуляцию. Пока война не будет официально остановлена – победой Украины или каким-то другим образом, мы считаем, недопустимо не защищать свое медиапространство.
В мире есть подобная практика. Вспомним Францию, где в 1930-е годы ввели запрет на американские фильмы, так как считали, что страна перенасыщена ими. (С 1928 по 1936 годы Франция вводила различные квоты на ввоз в страну голливудских картин. – "ГОРДОН"). Как результат – расцвет французского кино.
Хотя со времен Второй мировой войны прошло уже около 70 лет, в Израиле до сих пор запрещена музыка Вагнера. Хотя не Вагнер закрывал задвижки в газовых печах. Но для израильтян он ассоциируется с войной, а значит – с нацизмом и холокостом. (Официального запрета на публичное исполнение музыки Вагнера в Израиле нет, существует только негласный запрет. Дирижеры, пытавшиеся включить его композиции в свои концерты, провоцировали общественный конфликт. – "ГОРДОН")
По телевизору не показывают польское, немецкое или чешское кино, но это никого не возмущает. Нет даже прогрессивных фильмов российских режиссеров, зрителей кормят суррогатом
Год назад в Украине специальным законом была запрещена трансляция любого контента, популяризирующего силовые структуры страны – агрессора России. Но враг умный, поэтому этого недостаточно. Могут быть, например, на канале "1+1" или же ICTV сериалы, где украинец показан как второсортный человек, идут намеки, что в Украине гражданская война, вместо того чтобы сказать правду – это внешняя агрессия, это война. У нас идет война с Россией, но мы не можем закрыть врагу свое медиапространство даже на время войны. Поставить фильтры – это цензура, мы не хотим до этого скатываться.
– Тотальный запрет – разве это не цензура?
– Нет. Цензура – когда помимо нашей воли решают, что лучше, а что хуже, что полезно, а что вредно. Я же говорю о запрете русского медиаконтента как инструменте защиты во время войны. Война – это неудобства, дискомфорт. Он должен касаться не только воинов и волонтеров, он должен быть разделен между всеми гражданами страны, если, конечно, они настоящие граждане. А чтобы посмотреть любимых российских исполнителей или сериалы, есть интернет. Нажми кнопку на компе, и на тебя выскочит вся русская "чертовщина". Мы же не предлагаем запретить информацию вообще, это было бы дикостью.
По телевизору не показывают польское, немецкое или чешское кино, но почему-то это никого не возмущает. Вы когда-нибудь видели, чтобы наши телеканалы показывали мировые рок-фестивали, например, тот же Вудсток или фестиваль в Роскилле? Даже прогрессивные фильмы российских режиссеров, того же Звягинцева, не показывают, а кормят зрителей суррогатом. Вы не увидите ни гениального Тарковского, ни оскароносную "Войну и Мир" Бондарчука. Сейчас Пенкин и Киркоров побеждает Бетховена и Прокофьева в украинском медиапространстве.
Кроме того, за продукт, произведенный в России, мы платим деньги, которые, не исключено, будут использованы на войну против нас. Экономическая составляющая важна. Санкции – попытка ударить врага по карману, понимая, что РФ все деньги тратит на милитаристские нужды.
– Хочу спросить об экономической составляющей. Так сложилось, что у нас много российского медиапродукта, и это кому-то выгодно. Возможно, стоит не запрещать, а создавать благоприятные условия для украинских певцов, артистов?
– Этот вопрос существенно все сужает. Мы говорим, что любой контент, выпущенный в России, оболванивает наши головы, формируя в нашем обществе парадигму "совка". Именно бацилла "совка", которой заражено много украинцев, не дает по-настоящему оценить ситуацию, понять всю опасность врага. Осознать, что он проявил себя не два года назад, а терроризирует нас более 350 лет.
В царской, большевистской и современной России доктрина отношения к Украине никогда не менялась – запреты украинского языка, Голодомор, вымершее село, репрессии украинского духовенства, уничтоженная интеллигенция, Расстрелянное возрождение
Посмотрите на историю наших взаимоотношений с Россией. Некорректно противопоставлять несколько симпатичных российских певцов или сериалов и вековую борьбу украинцев за независимость. В царской, большевистской и современной России доктрина отношения к Украине никогда не менялась. Голодомор, вымершее село, репрессии украинского духовенства, уничтоженная интеллигенция, Расстрелянное возрождение, "эмские указы" и запреты украинского языка – это разрушительное для национальной идентификации историческое наследие действует и сегодня.
Идет война России против Украины, а мы с вами сейчас пытаемся выторговать какую-то позицию по отношению к врагу. С врагом нельзя торговаться. Мне часто возражают: "Как же быть с Макаревичем и Гребенщиковым?" Они зрелые люди, гении, и думаю, прекрасно понимают, как должна защищаться страна, на которую напал враг. Вы можете себе представить выступление Марлен Дитрих в 1942 году в Ленинграде? Если не верите, что сейчас ситуация такая же, съездите на восток, пообщайтесь с бойцами, почувствуйте запах войны. (В 1930 году актриса и певица Марлен Дитрих переехала из Германии в Голливуд. В 1936 году отказалась от предложения сотрудничать с нацистской Германией. В 1939 году получила американское гражданство. С 1943 по 1946 прерывала актерскую карьеру для выступлений с концертами в войсках союзников в Северной Африке, Италии и Франции. Была награждена высшей наградой американского военного министерства для гражданских лиц — медалью Свободы, а также произведена в кавалеры и офицеры "ордена Почетного легиона". – "ГОРДОН")
– Представим, что запрет будет внедрен, – нужно ли после этого создавать выгодные экономические условия для украинских артистов?
– Мы ставим задачу деоккупации украинского медийного пространства. Наша цель – привлечь внимание. Мы допускаем, что пройдет не один круглый стол и не одна дискуссия, не одни дебаты. Есть люди, отвечающие за безопасность страны, Совет национальной безопасности и обороны, Нацсовет по телевидению и радиовещанию, министр культуры, министр информационной политики, министр обороны или же министр МВД. Они должны на официальном уровне принять решение, как перекрыть контент врага, чтобы не проиграть и не поступить по-идиотски. То ли это будут фильтры, то ли тотальный запрет, но должна быть создана какая-то дорожная карта. Президент Украины имеет право законодательной инициативы. А если у нас война, то президент – главнокомандующий, и его долг – защитить национальную безопасность.
Но заявить об этой проблеме надо, потому что информационную войну мы проигрываем.
– Вы верите, что представители власти могут создать эффективные механизмы и они будут соблюдаться? Например, проезжать на красный свет нельзя, но многие автомобилисты так поступают. Будет ли тотальный запрет исполняться?
– Это риторический вопрос, у меня нет на него ответа… Но в данной ситуации придерживаться определенных правил и ограничений – это дело совести каждого украинского гражданина (будь ты хоть президентом, или телеменеджером, или таксистом), это и личная ответственность каждого из нас. Я уверен, сейчас время четкой гражданской позиции. Полумерами врага не победишь. Я верю, справедливость рано или поздно восторжествует.
– Считаете ли вы тотальный запрет действенным механизмом? Когда вам что-то запрещают, не возникает ли желания сделать наоборот?
– Очевидно, не существует законов, которые исполняются на 100%, всегда есть те, кто находит способ их обойти. Такова человеческая природа. Но если такой закон будет принят, он существенно уменьшит попадание в украинский эфир всего, что связанно с "русским миром". Подобные шаги в свое время делали в Польше, Прибалтике, когда проводили декоммунизацию.
Мы же гордимся своей независимостью, отмечаем праздник 24 августа. Но нужно разобраться, действительно ли мы – независимая страна, а если нет, то от кого зависим. Думаю, тут ответ на поверхности – нас все еще контролирует Россия. Я считаю, во время Революции достоинства все смерти на Майдане были по указке России, в украинской власти и в силовых структурах были как явные, так и завуалированные резиденты РФ, в том числе ФСБ, которые потом сбежали.
Наши европейские устремления не захотели понять именно Донецкая и Луганская области, где больше всего людей, живущих по принципу "какая разница?". Это тупиковое мышление. Каждый человек должен определиться, кто он, в какой стране живет, любит ли эту страну, знает ли ее историю, язык и культуру. Это фундаментальные основы государства и цивилизованного общества.
Если речь идет о наркомане, которого нужно вылечить, то сначала ему уменьшают дозу, а затем вообще перекрывают. И только потом дают витамины. А наши оппоненты предлагают продолжать давать наркоману каждый день порцию наркотиков, но не забывать и о витаминах. Как вы думаете, будет ли позитивным результат?
По официальным данным, политику Путина поддерживает 80–85% населения. Я думаю, это не преувеличение, так и есть
– Разделяете ли вы для себя Россию как государство и россиян просто как людей? Или у вас одинаковое отношение?
– Еще в советские времена я несколько лет учился в консерватории в Воронеже, немного знаю Россию изнутри. По официальным данным, политику Путина поддерживает 80–85% населения. Я думаю, это не преувеличение, так и есть. Большая часть населения РФ не такая уж агрессивная, но замкнута на себе, есть ностальгия по былому имперскому прошлому – считают свою страну мегакрутой, а всех вокруг – врагами, не любят никого, кроме себя.
И при этом не осознают, что так или иначе пользуются достижениями европейской цивилизации. Парадоксальное мышление – они ездят на "Мерседесах" и продолжают не любить немцев. Пользуются "Айфонами" и не любят американцев. Слушают европейскую музыку, а сами продуцируют примитивный суррогат. Я считаю, эта страна опасна, причем и с ментальной точки зрения тоже. Я бы лет на 20 отделил себя от всего российского. Я уже более 18 лет езжу по миру. У нас с западной стороны границы соседи намного адекватнее, с ними можно по-настоящему дружить, есть чему у них поучиться.
– Как вы относитесь к тем артистам, которые продолжают гастролировать в России? Свежий пример – скандал с Sunsay…
– Негативно отношусь. Мне кажется, это люди, которые не считают Украину Родиной. Думаю, недопустимо во время военной агрессии России против Украины продолжать выступать в РФ.
– Обычно приводится аргумент, что выступают для обычных людей, а не для государства…
– Я бы советовал Sunsay во время концерта в микрофон спросить у своих зрителей, у каждого, чей Крым. И я думаю, он поймет, для кого он выступает.
– Вы не отделяете политику от искусства?
– Я не считаю политической игрой стремление моего народа жить лучше, ориентацию на европейские ценности. Я не считаю, что люди вышли на Евромайдан в Киеве и других городах, выполняя чью-либо политическую волю. Я не считаю, что волонтеры работают по политическим мотивам, и те смельчаки, которые защищают нас на востоке, – не профессиональные военные, а обычные парни, которые добровольно взяли оружие в руки, сделали это из политических соображений. Я считаю это выбором ценностей. Если политиканы на этом строят себе карьеру – это на их совести, я уверен, рано или поздно им будет за это наказание.
Главное достижение Майдана – понимание, что мы можем и должны влиять на историю, на свою жизнь. Украинский народ почувствовал вкус свободы, который никогда не выветрится
– Как вы оцениваете достижения Майдана за эти два года? Вы чувствуете удовлетворение или разочарование?
– Как человек, который смотрит на мир трезво, я понимаю, что очень многое не реализовано. Главное достижение Майдана – понимание, что мы можем и должны влиять на историю, на свою жизнь. Украинский народ почувствовал вкус свободы, который никогда не выветрится. Это огромное приобретение, несравнимое с существующими сегодня недостатками. Их очень много: до сих пор не наказаны те, кто работал с режимом Януковича, не названы главные преступники, виновные в том, что случилось за эти два года, начиная от войны и заканчивая обнищанием страны. Для изменений требуется время. Для их реализации нужно, чтобы каждый из нас стал сознательным, не надеялся на "доброго царя", а брал ответственность на себя.
– Вы как артист многое можете для этого сделать, призывая к активности…
– Мы стремимся, говорим об этом на каждом концерте, показываем пример. Мы должны жить в свободной стране, где у каждого есть право на собственное мнение, но все-таки какие-то культурные и интеллектуальные ориентиры должны быть.
Это же абсолютная безысходность, когда мой друг, приехавший сюда из Нью-Йорка, переключая FM-радиостанции и телеканалы, не может понять, в какой он стране – Украине или России. Все настолько привыкли, что любая попытка это изменить вызывает неимоверное сопротивление.
Идее запрета российского медиапродукта сопротивляются те, кто не ощущает этой войны, кому собственный комфорт дороже, чем безопасность страны. Я говорю о собственниках телеканалов, медиа-мененджерах, которые в большинстве своем не патриоты Украины. Перефразирую Мандельштама: "Они живут, под собой не чуя страны", – не чуя своей ответственности за наше с вами будущее, будущее наших детей.
Тем временем телевидение приходит бесплатно, а значит, бесконтрольно. С телевидением у нас "безысходная ситуация из шести букв", потому что оно заходит в дома свободно, а его содержание почти всегда убогая "калька" с России. Пример – новогодний концерт на "Интере" с Кобзоном и Валерией.
Украинцы – основные носители древнего индоевропейского гена R1A, а значит, европейцы не только по духу, но и по крови. Поэтому рано или поздно мы должны вернуться домой – в Европу
– Как вы думаете, на сколько процентов украинцы являются европейцами?
– Мне легко ответить на этот вопрос. На уровне быта мы чувствуем на себе влияние европейской цивилизации – пользуемся заграничными автомобилями, гаджетами, бытовой техникой. Поэтому украинцам понятно, что все, начиная от качественной одежды и заканчивая стройматериалами, – достижения европейской цивилизации. То есть даже с обывательской позиции нужно стремиться в Европейский союз, чтобы улучшить качество своей жизни.
Все эволюционные сдвиги в каждой стране происходят благодаря 3-5% думающего населения. Очевидно, что любая прогрессивная идея будет встречать сопротивление. Вспомните, сколько разных инноваций за последние лет пять сначала критиковали, а потом радовались их внедрению.
Научно же доказано, что украинцы – основные носители древнего индоевропейского гена R1A, а значит, европейцы не только по духу, но и по крови. Поэтому рано или поздно мы должны вернуться домой – в Европу!
– Как вы думаете, почему, в отличие от украинцев, у поляков и стран Прибалтики получилось быстро измениться?
– Там у большинства людей есть согласие по фундаментальным вопросам языка, веры, понимания своей истории. А у нас люди очень разнородны, на многие вещи реагируют очень по-разному. В Одессе до сих пор стоит памятник русской императрице Екатерине, которая уничтожила Запорожскую Сечь, а на Львовщине или Ивано-Франковщине национальные герои – украинцы Степан Бандера и Роман Шухевич, которые всю жизнь боролись с советской империей зла.
Мы только сейчас начали реальную политику декоммунизации. Меняем названия улиц и сносим памятники Ленину. Представьте себе, что в Киеве еще месяц назад на Левом берегу была улица имени Шлихтера – главного идеолога Голодомора в Украине! Именно он написал Сталину докладную с обоснованием необходимости организовать искусственный голод в Украине. И только в декабре эту улицу переименовали в Вифлеемскую. И это все – одна страна, одна Украина – с разным пониманием истории, с двумя языками, с разным видением нашего будущего. Одна половина страны хочет в Европу, а другая, восточная, с ностальгией вспоминает "совок" и все надеется туда вернуться.
Впереди у нас тяжелый путь выздоровления от "совковых" хворей. Мы болеем, нас нужно лечить
Мы постгеноцидный, пострадавший от ужасных политических репрессий, народ. Я считаю, нужно назвать вещи своими именами: не было никакой страны Советский Союз, а было 70 лет коммунистической оккупации Украины. Не зря ведь британский историк Тимоти Снайдер называет Украину "кровавыми землями". Мы только с 1921 по 1931 годы пережили 44 тысячи народных восстаний – то есть почти в каждом украинском городе или селе. Мы пережили два искусственно организованных Голодомора, принудительные переселения этнических украинцев Донбасса и Луганщины в Сибирь и за Байкал. Массовое уничтожение Сталиным украинской интеллигенции и масштабы репрессий цвета украинской нации в 1930-х годах просто ужасают – около 30 тысяч человек, по некоторым данным.
Вообще чудо, что мы смогли сохранить себя как народ. Хотя много еще работы предстоит. Главная война уже много лет идет за наши умы, а военные действия на востоке Украины – это, конечно, следствие. И впереди у нас тяжелый путь выздоровления от "совковых" хворей. Мы болеем, нас нужно лечить.
– Как?
– Как говорил Параджанов – любовью. И собственным примером. Я не смотрю телевизор. Считаю, что попытка получать информацию из телевизора – то же, что узнавать вкус пармезана по рассказам тех, кто его пробовал.
– Наверное, недостаточно просто отгородиться от России, нужно еще что-то делать, заполнять освободившееся место.
– Безусловно. Украинского контента, который лежит на полках, достаточно, чтобы на какое-то время восполнить недостающее. Кроме того, мы можем, используя субтитры, видеть все, что произвели наши европейские соседи. Это бездонный источник информации. Почему этого не делается? Потому что Украина оторвалась от Советского Союза только на бумаге.
– Вы верите, что ваша петиция наберет нужное количество подписей?
– Думаю, она еще не набрала нужного числа только потому, что раздел петиций устроен довольно сложно. Друзья и знакомые жалуются, что там очень сложно зарегистрироваться. Есть скрытые шаги, до которых сложно додуматься. Не получается быстро зарегистрироваться, и человек оставляет попытки. Я считаю, это сделано сознательно. Уверен, если бы все было проще, 25 тысяч голосов уже были бы набраны. Поэтому думаю, что если петиция не наберет их, то только из-за технических сложностей.