В сеть попал проект закона о досудебной блокировке сайтов в Украине. Что общего у него с российскими и "диктаторскими" законами G

Руководитель Пиратской партии Украины Сергей Ярыгин опубликовал в Facebook шесть страниц из семистраничного документа (один лист – №4 – отсутствует). По его словам, проект закона он получил от инсайдера в Министерстве внутренних дел, это – "согласование проекта законопроекта". Глава общественной организации "Национальная ассамблея Украины" Иван Петухов в свою очередь сообщил, что законопроект разрабатывала Национальная полиция Украина, а опубликованный документ – это копия, которую рассылали на согласование в МВД и другие ведомства перед тем, как направить его на рассмотрение в Кабинет Министров.

Подлинность документа в Нацполиции, МВД или Кабинете Министров не комментировали, но его оформление полностью соответствует тому, в каком виде правительственные законопроекты вносятся на рассмотрение Верховной Рады. При этом в комментарии агентству "ЛІГАБізнесІнформ" Татьяна Попова, глава совета Телекоммуникационной палаты Украины (общественной организации, объединяющей телеком-операторов и провайдеров) подтвердила, что разработка такого законопроекта действительно велась.

"Его разрабатывали согласно стратегии кибербезопасности, подписанной 15 марта 2016 года, и европейской Конвенции о кибербезопасности, действующей еще с 2006-го. Его разослали органам на вычитку, НКРСИ (Национальная комиссия, осуществляющая госрегулирование в сфере связи и информатизации. – "ГОРДОН") написала замечания. Вероятно, в каком-то органе произошла утечка, и текст попал в интернет", – отметила она.

На сайте НКРСИ говорится, что Нацполиция разослала этот законопроект 20 апреля, и он рассматривался на заседании регулятора 16 мая. Комиссия решила согласовать проект "с замечаниями", но суть этих замечаний в сообщении не приводится.

Исходя из опубликованного проекта, Нацполиция предлагает имплементировать в украинское законодательство положения Конвенции о кибербезопасности (она была подписана государствами-членами Совета Европы в ноябре 2001 года в Будапеште, Украина ратифицировала документ в 2005 году, в 2006-м он вступил в силу). Для этого полиция предлагает внести изменения в Уголовный процессуальный кодекс (УПК) и закон "О телекоммуникациях".

Так, предлагается ввести понятие "цифровые доказательства" и утвердить порядок сбора такой информации и ее использования в расследовании; обязать провайдеров установить необходимое для блокирования сайтов оборудование за собственные средства (в нынешней редакции закона "О телекоммуникациях" речь идет только об оборудовании для сбора данных, но не для блокировки интернет-ресурсов); и главное – разрешить следователям и прокурорам блокировать доступ к интернет-ресурсам без санкции суда на 24 часа (в течение этих суток следователь должен направить в суд ходатайство о более длительной блокировке). Сейчас в Украине закрыть доступ к сайту можно только по решению суда. В 2012 году, например, Деснянский райсуд Киева решил заблокировать сайт "Дорожный контроль", который публиковал материалы о нарушении правил дорожного движения сотрудниками правоохранительных органов. Вместе с тем для недавней блокировки российских соцсетей "ВКонтакте" и "Одноклассники", а также сервисов "Яндекс" и Mail.ru, решение суда не потребовалось: доступ к ним закрыли на основании решения Совета нацбезопасности и указа президента Петра Порошенко.

Кроме того, опубликованный законопроект предусматривает создание реестра заблокированных ресурсов.

В Российской Федерации похожие нормы действуют с 2012 года. Под предлогом защиты детей "от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", в РФ ввели норму о внесудебной блокировке интернет-ресурсов, которые распространяют "экстремистскую информацию" и призывы к массовым беспорядкам. Право блокировать сайты получили, кроме судов, Генпрокуратура России, налоговая служба, Роскомнадзор и Роспотребнадзор, МВД и Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков. На основании этого закона Генпрокуратура РФ, например, закрыла оппозиционные информационные сайты "Грани.ру", "Каспаров.ру", "Ежедневный журнал".

По данным проекта "Роскомсвобода" (его ведет Пиратская партия России), с того времени в РФ необоснованно заблокировали 3,3 млн доменов.

Такие же нормы в Украине приняли в январе 2014 года, в пакете законопроектов, известных как "диктаторские". Тогда Верховная Рада тоже ввела понятие "экстремистских материалов" в уголовное законодательство и дала Нацкомиссии, осуществляющей госрегулирование в сфере связи и информатизации, право ограничивать доступ к сайтам, распространяющим такую информацию, или сайтам информационных агентств, которые работают без госрегистрации. Для этого нужен был только вывод эксперта. Эти нормы были отменены к концу февраля того же года, после бегства тогдашнего президента Виктора Януковича из страны.

Главное отличие российского законодательства и "диктаторских законов" от проекта, подготовленного Нацполицией, в том, что решение суда для блокировки, даже если документ примут в нынешнем виде, по-прежнему будет необходимо. Партнер юридической фирмы "еПраво", адвокат Виталий Власюк отмечает, что в этом проекте нет "никакой особой "зрады".



"Современное право, конечно, очень гуманно, но в ряде случаев остается жестким. К сожалению, так и надо, если мы действительно хотим защитить права граждан: попытки "подорвать" силовые способы защиты прав человека ударят по нам бумерангом, поскольку именно государство остается главным гарантом соблюдения наших с вами прав. Тем более, в законопроекте содержатся четкие оговорки о нацбезопасности и тяжких преступлениях", – отметил он в комментарии "ГОРДОНу".

В то же время главы почти 20 организаций, среди которых представители финансовой сферы, IT и музыкальной индустрии, направили в Кабмин, МВД, Минюст, Нацполицию, Генпрокуратуру письмо с требованием "остановить насаждение в стране практики тотального контроля за гражданами" и не согласовывать проект закона. В письме говорится, что этот законопроект нарушает Конституцию Украины, противоречит Целям развития тысячелетия ООН, решениям Суда ЕС и Европейского суда по правам человека, а также не соответствует европейской Конвенции о кибербезопасности, нормы которой должны были стать основой документа.