+5 Киев
Нигде нельзя найти такую близость к Богу, как на эспешке на краю серой зоны – между бытием и небытием. Нигде так явно, наверное, разве что во время шторма посреди океана, человек не чувствует себя в руках высших сил, чем на передовых позициях.
Передовые позиции – это постоянный шторм, даже когда все спокойно. Если спокойно, это не значит, что в следующую минуту не прилетит дрон или мина. То, что для обычного человека является самым большим страхом, страхом неизвестности – здесь присутствует ежеминутно, круглосуточно.
В грозовом океане огромные водяные валы имеют свой ритм и прогнозируемость. Здесь же – воображаемые валы, каждый из которых может стереть тебя с лица земли, они идут неожиданно, выныривают из тишины, не менее смертельные.
Ты не знаешь, идет ли на тебя атака. Может приехать колонна танков и БМП, нагруженная десантом, пропущенная нашими дронарями. Может окружить просочившаяся через соседние позиции вражеская пехота. Ты не знаешь.
Обычно ты без Starlink, и в лучшем случае тоненький килобайтный канал радиостанции тебя связывает с миром живых. Через который ты не имеешь права задать те вопросы, которые тебя все время едят. Во время вражеского наката ты даже не имеешь права напомнить о себе, сказать командиру, что ты есть, что, может, тебе уже пора отойти?
Расстояния здесь звучат совсем по-другому. Когда это 300 м, их можно быстро пробежать, и дроны не успеют отреагировать. А когда раненый, эти 300 м могут тянуться три часа, и это в очень хорошем случае.
Несколько километров логистики, которые еще год-полтора назад были вопросом пяти минут, – сейчас это лотерея, это адреналиновое напряжение в ожидании ужасного воя пропеллеров с неба. Несколько километров логистики – иногда несколько дней, а иногда – это навсегда.
Мир, в котором живет пехота, сейчас настолько быстро меняется к худшему, что даже причастные командиры и коллеги из других родов войск не успевают своим осознанием этого. Мир дронов, где все меньше места людям.
Сегодня – день людей, вопреки всему живущих в килзоне.
С Днем пехоты!
Источник: Ihor Lutsenko / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
