Накрывает от осознания, что моей страны уже нет в том виде, в каком я ее знала с детства. Господи, как нам дальше жить на одной планете с этими ничтожествами?

Где-то ближе к четырем утра, когда недалеко от нашего дома традиционно активно работала ПВО, я полезла читать паблики. И увидела, что они взорвали ГЭС.

Я написала в рабочий чат, где, конечно, никто не спал, что у нас сегодня много работы. И запретила себе представлять.

Не представлять дома людей, которые так держались за свою жизнь, что даже не уезжали из оккупации. Не представлять мирно спящих в своих кроватках малышей, еще не зная, что это их последняя ночь дома. Не представлять людей с инвалидностью, к ногам которых подступает вода. Не представлять собак, которые уж точно что-то чувствовали и нервничали в предвкушении чего-то неизвестного. Не представлять улицы такого уютного и немного заброшенного Херсона, по которым течет вода, и который я уже никогда не увижу таким, каким помню. Не представлять старый катер через лиман на Кинбурн, на который я так мечтала еще когда-то сесть. Не представлять людей в оккупации, которым никто не поможет.

В такие дни, как сегодня, традиционно работы в разы больше, чем всегда. Не только потому, что нужно срочно реагировать, заявления, комментарии, мероприятия. А потому, что ты специально грузишь себя работой. Просто, чтобы не чувствовать и не задумываться. И как-то целый день оно работало.

Но сейчас… эти фото. Эти картинки, наполненные болью. Эти крики о помощи. Эти люди, которые бросаются на стихию, чтобы помочь другим выжить.

Накрывает. От осознания того, что моей страны уже нет в том виде, в каком я ее знала с детства. Что нет больше тех дорог, по которым езжено-переезжено. Нет тех городов и мест, в которых хорошие и плохие воспоминания. Нет "Аскании-Нова", в которую так и не съездила. Нет гостиниц, пляжей, ресторанчиков, уходя из которых всегда думаешь: "Надо будет обязательно заехать еще раз". Оно исчезает. Мариуполь, Север, Бахмут, теперь почти весь юг.

Меня держит только то, что есть еще люди. Не все, к сожалению, но есть. Всякие. Но свои. Пожалуйста, живите и будьте.

И, Господи, как нам дальше жить на одной планете с этими ничтожествами? Я не знаю.

Источник: Ольга Решетилова / Facebook

Опубликовано с личного разрешения автора