Медик ВСУ Била об оккупантах из РФ: Я хочу убивать. И видеть, как они сдыхают. Будьте прокляты, россияне. Вы, ваши дети и ваши внуки

"С вечера узнала о тяжелораненом, которого невозможно вынести, долгое время парень лежал и ждал помощи, а в небе над ним висел вражеский дрон и ждал эвакуационную группу. Но командир роты выбрал мгновение и, рискуя жизнью, сам ушел, чтобы его забрать. И они это сделали. Вынесли к ближайшему укрытию. Поздно ночью я пошла туда, надеясь, что еще смогу помочь. Несколько часов борьбы, пять или шесть попыток подключить капельницу, вен уже нет. В последний раз чудом нахожу вену, начинаем вливать растворы, давление поднимается, еще несколько инъекций, и мы выдыхаем – [состояние] стабильное. Примчались ребята на эваке, грузим, и я говорю: "Все, парень, держись. Уже все позади, тебя ждут врачи, совсем немного, и все будет хорошо". Они уехали, я присела, и именно в это время мой боймед сделал это фото. А через мгновение мы услышали мощный взрыв, и наша эвакгруппа исчезла из связи. Навсегда, – написала медик. – Эти паскуды ждали их... Погибли все..."

Била отметила, что когда после гибели мужа пошла добровольцем в армию, люди спрашивали у нее, почему она приняла такое решение.

"Многие спрашивали меня: "Ты идешь чтобы отомстить за мужа? Хочешь крови?" И я всегда отвечала: "Я не иду убивать, я иду, чтобы спасать. Чтобы больше никто не остался, как мой муж, без медицинской помощи на поле боя." А еще на вопрос, оказывала ли я медицинскую помощь пленным, я всегда отвечала, что да, это моя обязанность, – призналась медик. – Так вот, я уже не хочу спасать, я хочу убивать. И желательно видеть, как они сдыхают, а еще, видеть, как визжат их матери и жены у них на могилах. И я не окажу никакой помощи ни одному пленному. И насрать я хотела на вашу гуманность, правила войны и всевозможные конвенции. Будьте вы прокляты, россияне! Вы, ваши дети и ваши внуки, за все горе, которое принесли на нашу землю", –  добавила Била.