+7 Киев
Мне, в общем-то, здесь нравится. Знаете, как у Пушкина: “За морем житье не худо…”. Нравится здешняя природа: у нас тут много всякой живности – белки, еноты, скунсы, сегодня вот приходили белохвостые олени, иногда лисы появляются, индейки со своими выводками.
Понимаете, мы живет не в идеологическом пространстве, а в каком-то собственном. Мне не нравится жить в Москве – так же, как не понравилось бы жить в Париже, Нью-Йорке или Берлине: я не люблю больших городов. Но я не чувствую себя изолированным от России, сейчас ведь другое время. Это когда мы сюда приехали, то, что бы поговорить с Москвой, моя жена ставила перед собой часы, потому что минута стоила три доллара. Сегодня мы говорим сколько угодно, и, если хотим, видим собеседника. Если у меня возникает желание поехать в Москву – никакой проблемы: покупаю билеты и еду. Так что – нет, я не скучаю. Ностальгия возникает тогда, когда вы действительно эмигрируете: все, уезжаю, никогда не вернусь! Особенно – как это было в советское время: вот лишили гражданства и уже не примут.
Шесть миллионов в Америке покупают еду в русских магазинах
В Москве мы бываем раз в год, где-то между апрелем и июнем. Во-первых, это – конец занятий, можно с внуками пообщаться. Во-вторых – хорошая погода. Два года назад был я и в Санкт-Петербурге, вместе с Горбачевым и Валенсой (Лех Валенса, президент Польши в 1990–1995. Правозащитник, бывший диссидент и руководитель свободных профсоюзов “Солидарность”. – GORDONUA.COM) выступал на корабле, который курсирует по Балтийскому морю, перед выпускниками нашего университета. В позапрошлом году друзья пригласили меня в Киев, вот по Киеву была ностальгия. Побродил по старым местам, показал жене, где я в детский сад ходил, где я жил; проехались по Днепру. В прошлом году в Крым съездили: Бахчисарай, Массандра. По таким местам есть ностальгия, а по Москве – нет.
Американцы – как все. Если вы знаменитый, то они относятся к вам с большим почтением, особенно если вы принадлежите к известной фамилии, ну, например, к Рокфеллерам. Что касается меня – когда я приехал сюда в 91-м году, то был, как здесь говорят, celebrity, знаменитостью. Хрущев, ах, Хрущев, вы Хрущев… А теперь – время проходит, все это уже забывают. Я выступал и выступаю здесь с лекциями, иногда – вместе с внуком президента Эйзенхауэра, Дэвидом, он историк, преподает в университете Пенсильвании. Так он говорит: “Десять лет назад, когда я заказывал столик в ресторане, у меня спрашивали – вы родственники? А сейчас просят – скажите вашу фамилию по буквам, она такая сложная!”. Так что и моя фамилия теперь у большинства молодых людей никаких ассоциаций с прошлым не вызывает. Конечно, историки помнят. Вот на следующей неделе поеду в военно-морскую академию, у нас будет там конференция по поводу Сирии. Через две недели поедем в Канаду, там будет другая конференция.
Былая холодная война никакого отпечатка на сегодняшнее отношение американцев к выходцам из СССР не накладывает. Кстати, здесь, в Америке, около шести миллионов русскоговорящих – это не только русские, это и армяне, и украинцы, и евреи, – которые покупают еду в русских магазинах. А вот на отношение к России, безусловно, прошлое накладывает отпечаток. Есть такой страх: вот опять восстановится сверхдержава, опять будет холодная война…
Американцы очень контактные: вот я выхожу в семь утра, и они выходят – кто с собакой, кто просто гуляет; каждый улыбнется, поздоровается, а если ты остановишься – завяжется разговор. Американцы очень любят поговорить, пообщаться – в отличие от европейцев, которые, как и россияне, более сдержаны. Жить здесь по-соседски, по-человечески – не трудно. Есть ошибочное представление, будто американцы держатся особняком, в гости не приглашают – это неправда. Они действительно в гости не приглашают – но только потому, что не любят готовить. Если пригласят, то пригласят в ресторан. А если приготовят дома салат, то возьмут кочан капусты, разрубят на четыре куска, польют соусом, и все. Но это культурные различия, которые нужно понимать и совершенно не стоит преувеличивать. Одни любят сало, другие – конфеты, третьи – еще чего-то, а я люблю и то и другое. Кстати, очень хороший у нас тут есть русский магазин. На самом деле он белорусский, и там очень хорошие конфеты: и украинские, и белорусские, даже не знаю, какие лучше.
