"Все, что создает ДГ, киноведы окрестили бы новым бурлеском: так называется жанр, делающий с обычным газето- и телеразвлечением на грани модного (в том числе и с моей подачи) стриптиза то же самое, что цирк du Soleil делает с обычным цирком, – наполняет его чувствами"

Я говорю вам серьезно: семь лет назад в день, когда мне позвонили от Димы Гордона с предложением об интервью, доведенный до отчаяния безработицей-бескормицей и сознательно, как все трусы, саботируя здоровый образ жизни, я ладил распять душу на дьявольском алтаре.

На вид, формально, наружно, сотрудничество у нас вялотекущее, но на поверку оно исполнено высокой братской симпатии и состоит из точечных попаданий.

Все, что создает ДГ, киноведы окрестили бы новым бурлеском: так называется жанр, делающий с обычным газето- и телеразвлечением на грани модного (в том числе и с моей подачи) стриптиза то же самое, что цирк du Soleil делает с обычным цирком, – наполняет его чувствами.

У него даже Новодворская, даже Ханок, даже, прости Господи, Кушанашвили вызывают не... ухмылку, хохот или жалость, а добрую улыбку, немного перекошенную от подкатившего к горлу комка, – вот что такое новый бурлеск!

Он слушает и вслушивается в противоречивый, сложный разговор, подпитываемый сомненьями и раздумьями, через каковой только и можно услышать противоречивый, сложный гул времени и не растеряться.

Один диалог у него – драматический трип-хоп, другой – воздушный, как улыбка Шарлиз Терон, но неизменно во всех случаях тщательное микрокопирование чувств и мыслей, даже не всегда уместных.

Дмитрий Гордон и Отар Кушанашвили. "Восторг и тоску нужно еще уметь вызвать. ДГ – умеет!". Фото: Феликс Розенштейн / "ГОРДОН"

Ты проникаешь в собеседника, он в тебя: сейчас нет интервью фундаментальных, сейчас по верхам да блицопросы про ориентацию и кто кому чей сосуд блаженства передал, сейчас в чести трэш-журналистика – нахрапистая, как насекомые из "Дома-2", а ДГ хочет изображения высокой четкости, объединения голосов в хорал, подлежащее – сказуемое, куплет – припев, чтобы классическая схема, чтобы слова и люди неотлучно находились в поле интенсивного взаимообогащения.

Про некоторых его гостей я думал, и думки мои были окрашены тоской – меня ждал восторг. Про иных я думал восторженно – меня ждала тоска.

Но я ни разу не переставал читать!

Потому что и восторг, и тоску нужно еще уметь вызвать.

ДГ – умеет!