Глава таможни Ликарчук: Минсдох не сдох, а превращается в душащего бизнес монстра времен Клименко и Калетника G

– Председатель Одесской областной госадминистрации Михаил Саакашвили утверждал, что только на одесской таможне каждый год "воруют минимум миллиард долларов".

– Не могу подтвердить эту цифру, думаю, она меньше. Но по всей Украине миллиарды долларов уходят в виде неправомерной выгоды от контрабандных потоков.

– В сравнении с временами Януковича коррупция на таможне уменьшилась?

– Из-за падения экономики система не имеет такой ресурсности, как раньше. В чисто финансовых объемах коррупционеры выкачивают из таможни меньше, чем Калетник с Клименко выкачивали при Януковиче. Но "процентная ставка", скорее всего, осталась той же. По крайней мере, сейчас коррупционную схему пытаются возродить приблизительно в том же виде, в каком она существовала в Министерстве доходов и сборов при Клименко.

Минсдох, переименованный после Майдана в Государственную фискальную службу, на самом деле не сдох. Более того: за последнюю неделю ГФС перерождается в нечто еще худшее, чем было при Клименко, из нее делают фискального монстра, который начинает реально душить бизнес.

– В чем конкретно это выражается?

– В увеличении количества проверок, в угрозах, которые идут бизнесу относительно того, сколько, когда и кому он должен платить. Бизнес жалуется. Мы идем очень-очень плохой дорожкой. Напомню, что именно Минсдох был одним из самых одиозных и больших раздражителей при Януковиче. Возрождение Минсдоха в постмайданной Украине очень опасно.

– При режиме Януковича бизнесмены не на диктофон признавались, что платили 30–35% от доходов "семье". Какая такса сейчас?

– Не готов назвать цифры. Но если бизнес начинают очень сильно душить, он выступает. Ни первого, ни второго Майдана не было бы, если бы не сильная усталость среднего и крупного бизнеса от власти.

– А олигархический бизнес разве не устает от власти?

– Он при любой власти найдет себе путь, бизнесу помельче гораздо сложнее.

В фискальной службе происходит узурпация власти в руках Насирова. Думаю, кто-то пытается заработать большие деньги

– В публичных выступлениях вы недвусмысленно дали понять, что коррупционные схемы времен Калетника возвращаются благодаря вашему непосредственному начальнику Роману Насирову и его советнику Геннадию Романенко.

– Почему Романенко, который точно подпадает под люстрацию, был советником бывшего главы ГФС Игоря Билоуса и остается внештатным советником Насирова? С самого начала я настаивал на увольнении Романенко, был большой шум в СМИ, но… Насиров от своего имени наделил Романенко неформальными полномочиями по управлению таможней. Происходит узурпация власти в руках главы ГФС, который рассматривает Романенко как противовес мне.

– Но ведь глава таможни вы, Романенко всего лишь внештатный советник.

– Формально да, но у Насирова, как у председателя службы, право подписи всех документов, он этим спекулирует, а Романенко принимает большинство решений от его имени.

– Еще раз, вы утверждаете, что спустя полтора года после победы Майдана новый глава фискальной службы назначает людей Калетника и возрождает коррупционные схемы времен Януковича?

– И какой вывод вы делаете?

– Думаю, идет серьезная борьба за самые лакомые куски в государстве – налоговую и таможню.

– А я думаю, кто-то пытается заработать большие деньги.

– Один или за ним стоит серьезная политическая сила?

– Помните, в связях с кем обвиняли бывшего главу ГФС Игоря Билоуса? Не хочу называть имен, но если поднимете эту информацию, сами увидите. Вы знаете, что Насиров и Билоус какое-то время вместе работали в "Ренессанс Капитале", были соуправляющими директорами? Я не буду делать вывод, пусть это сделают читатели. Я просто говорю о фактах: Романенко был советником у Билоуса, а сейчас – у Насирова. (Игорь Билоус стал председателем ГФС в июне 2014 года. По информации "Экономической правды", назначение Билоуса лоббировал нардеп Виталий Хомутынник, представляющий в парламенте интересы экс-губернатора Днепропетровской области олигарха Игоря Коломойского. Якобы, за это назначение Хомутынник обеспечил дополнительные голоса при утверждении Яценюка на пост премьер-министра. В феврале 2015-го Билоус подал в отставку после обвинений в коррупции. – "ГОРДОН").

– А если я предположу, что за Насировым, несмотря на то, что он является нардепом от "Блока Петра Порошенко", стоит премьер-министр и его политическая сила?

– Это о-о-очень смелая версия, в действительности ситуация не совсем такая.

– Но Яценюк не раз выказывал поддержку главе ГФС.

– Думаю, Арсений Петрович очень сильно этим подставляется. Подставляется политически. Я дал вам небольшую раскладку и фактически назвал людей, которые стоят за ситуацией в ГФС.

– Судя по открытым источникам, и в налоговой, и на таможне серьезно столкнулись интересы премьер-министра и президента Украины.

– Я не представляю, каким образом там представлены интересы Порошенко.

– Хотя бы потому, что вы считаетесь человеком Петра Алексеевича.

– Даже если бы это было так (я не подтверждаю и не опровергаю), каким образом интересы Порошенко присутствуют на таможне?

– Контроль за очень денежной сферой.

– Если контроль, то исключительно с государственными интересами, а не с какими-либо другими.

У нас парламентско-президентская республика с соответствующим разделением полномочий. Грубо говоря, премьер отвечает за экономику, президент – за безопасность. Со мной могут не соглашаться, но Петр Алексеевич максимально соблюдает конституционный раздел полномочий. Так что о конфликте в ГФС надо не с Порошенко разговаривать.

Мы живем по Конституции 2004 года. Но она некорректна, это мое личное мнение как юриста. Некорректна прежде всего в вопросах разделения власти.

– А грядущие изменения в Основной закон исправят ситуацию?

– Изменения касаются децентрализации, а не разделения власти на высшем уровне.

– Под некорректностью вы подразумеваете изначально заложенный в Конституцию 2004 года конфликт между премьером и президентом?

– Да. Я считаю это деструктивным российским сценарием.

– А при чем здесь Россия?

– Я убежден, что Конституция 2004 года писалась в Москве. Вспомните, как готовился Основной закон. В 2002-м Кучма первый раз объявил: мол, планируется внести в Конституцию 1996 года изменения, связанные с перераспределением полномочий от президента к председателю правительства и переходу к парламентско-президентской модели. Насколько я знаю, в написании этой Конституции активное участие принимал кум Путина Виктор Медведчук, известный своими политическими взглядами.

В итоге, в Основной закон Украины сознательно была заложена борьба между несколькими центрами влияния. Постоянные конфликты 2006–2010 годов между президентом и премьером это подтвердили. И сейчас мы живем по той же Конституции с той же проблематикой. Подчеркиваю, это я говорю не как заместитель председателя ГФС, а как юрист.

Насиров работал в зерновой корпорации, занимался китайскими контрактами. Позже выяснилось, что корпорация обманула Китай на полтора миллиарда долларов

– Почему вы с Насировым обмениваетесь "любезностями" исключительно в публичной плоскости? С глазу на глаз не пытались уладить конфликт?

– Беседовали несколько раз тет-а-тет. Насиров заявил, что как глава ГФС будет руководить всей службой, в том числе таможней. Я отвечал, что когда соглашался на должность, думал, что таможней буду руководить я.

Непонимание возникло на следующий день после нашего назначения. 5 мая мы вступили в должность, а 6-го, когда подписывалось первое распределение обязанностей, Насиров забрал из моей зоны ответственности Международный департамент, который на 60–70% обслуживает интересы таможни.

– Что значит "забрал", вы же не в детской песочнице, где один мальчик отбирает у другого игрушку?

– Тем не менее департамент отошел в непосредственное подчинение Насирову.

– И что вы сделали в ответ?

– Не подписал это распределение обязанностей, составил докладную записку. Вот и все юридические рычаги, которые у меня были. Я ни с кем не конфликтовал в публичной плоскости до того момента, пока меня не лишили чуть ли не всех полномочий. Я перебрал все возможности, прежде чем обратиться к широкой общественности через СМИ. Кроме того, мы подготовили несколько судебных исков, один из них уже запустили. Но, к сожалению, это превращается непонятно во что.

– ГФС подчинено Минфину и Кабмину. Как они реагируют на громкий конфликт внутри вашего ведомства?

– Хотят меня уволить. У меня абсолютно точная информация, что на заседании Кабмина 19 августа меня пытались отстранить от должности.

– Что же им помешало?

– Не знаю.

– У вас есть политическая защита?

– Не могу сказать, что нет, ведь я до сих пор не уволен, хотя и в Минфине, и в Кабмине есть сильное желание меня отстранить, это очевидно.

– На недавней встрече Порошенко с главами обладминистраций в Одессе вы заявили в адрес коррупционеров "либо эти люди, либо я", на что президент посоветовал вам занять "активную наступательную позицию", выразив тем самым публичную поддержку.

– У вас сложилось такое ощущение, другие восприняли мое выступление как слабость. Не суть важно. Я публично доложил президенту о ситуации в ГФС. Сейчас делаю то, что, собственно, мне поручил президент – стою до конца. Но мои возможности сопротивления не то что исчерпаны, очень ограничены…

– У меня как гражданина Украины опускаются руки, когда я слышу, что даже новые люди с западным образованием и внушительной карьерой, попав в госсистему, оказываются замешанными в коррупционных схемах…

– Вы внимательно читали биографию Насирова? С апреля 2013-го по апрель 2014-го он был заместителем председателя правления в Государственной продовольственно-зерновой корпорации Украины, при Януковиче, насколько мне известно, занимался китайскими контрактами. Если я правильно помню, то был большой скандал, когда украинская зерновая корпорация Китай немножко обманула.

– В денежном эквиваленте на сколько "обманула"?

– Миллиарда на полтора долларов. Не знаю, поданы ли иски, но в мою бытность в юридическом бизнесе мы слышали, что такие суды вот-вот начнутся.

Как юрист я зарабатывал около 300 тысяч гривен в месяц, на госслужбе получаю шесть тысяч гривен

– Может, Насиров пытается выдавить вас из ГФС потому, что испытывает к вам личную неприязнь?

– Знаете, как я познакомился с Насировым и почему согласился с ним работать? "Счастие сие" случилось весной 2013 года, когда к нам обратился клиент для разрешения спорной ситуации с одним инвестиционным банком. Если очень упрощенно, суть спора сводилась к тому, что вместо депозитного инструмента, который заказывал клиент, ему был продан другой инструмент – ценная бумага, потерявшая свою стоимость через полгода почти на 100%. Инвестиционным консультантом моего клиента и продавцом этой ценной бумаги выступал Роман Насиров.

Ситуация была очень тяжелая, мы выиграли спор, через полтора года клиент получил обратно и все свои деньги, и большую часть своих расходов на арбитраж в Лондоне. Но было одно "но" – поведение Насирова. Он отказался давать свидетельские показания в Лондоне в пользу своего бывшего клиента, хотя именно деятельность Романа Михайловича при продаже этой ценной бумаги клиенту и была одной из основных причин всех проблем...

Когда я соглашался на должность заместителя председателя ГФС, у меня было совершенно четкое понимание, что я иду на самостоятельный участок работы – руководить таможней. Если бы я знал, что в действительности ею собирается руководить Насиров при помощи Романенко, не согласился бы. Тем более, что знал как Насиров ведет себя в деловых отношениях.

Думаю, дело не в личной неприязни Насирова ко мне, а в том, что ГФС – это большие деньги.

– А вам большие деньги предлагали?

– Нет. Эти люди хорошо знают, что бесполезно и куда я об этом тут же доложу.

– И куда доложите?

– Ну…

– Ваш отец Игорь Ликарчук возглавляет Украинский центр оценивания качества образования. 21 июля 2015 года следователи ГПУ, МВД и СБУ по обвинению в злоупотреблении служебным положением провели обыск и в центре, и в доме вашего отца. Кабмин отстранил Игоря Ликарчука от исполнения обязанностей, позже выяснилось, что у правоохранительных органов нет к нему претензий. Конфликт в ГФС и дело против вашего отца как-то связаны?

– Изначально у меня не было такого впечатления, но, побывав на допросе в Главном следственном управлении, подозрения появились. В деле есть ряд документов, точнее – поручений от ГПУ, которые связаны со мной и в принципе не касались моего отца. Учитывая обстоятельства, я уже ничему не удивляюсь.

– Сколько вы получаете как заместитель главы ГФС?

– Шесть тысяч гривен, до госслужбы как юрист зарабатывал около 300 тысяч гривен в месяц.

– Что заставило уйти из частного сектора в государственный, где платят в 50 раз меньше?

– Может, это было наивно, но я действительно верил, что смогу сделать правильные вещи внутри системы. В стране война, вокруг крики: "Это неправильно, то неправильно", а тут появился шанс реально что-то изменить к лучшему. Была иллюзия, что мне дадут работать. Не дали. Теперь понимаю, что был не прав, когда не прислушался к своим коллегам, которые отговаривали меня от госслужбы.

– Кто пригласил вас работать в фискальную службу?

– В конце февраля–начале марта 2015 года Администрация Президента проводила конкурс на замещение высших государственных должностей. Привлекли несколько известных рекрутинговых агентств, которые, в свою очередь, начали обзванивать и приглашать ведущих украинских юристов.

Сначала меня пригласили на собеседование в агентство, предложили должность председателя Антимонопольного комитета (тогда еще скандала в ГФС не было, Билоуса и его зама Анатолия Макаренко не уволили), позже я проходил собеседование в Администрации Президента.

– Кто именно проводил собеседование в Администрации?

– Я встречался с Борисом Ложкиным (глава Администрации Президента Порошенко. – "ГОРДОН"), он профессионально, прямо и откровенно проводил собеседование. Позже возникла идея, что вместо Антимонопольного комитета я могу возглавить таможенное направление в ГФС. Я воспринял это как личный и профессиональный вызов, решил принять предложение.

– После начала конфликта с Насировым вы обращались за помощью к Порошенко или Ложкину?

– С президентом общался во время поездки в Одессу. Не хочу раскрывать деталей, это было бы некорректно с моей стороны.

Сегодня был первый за полтора месяца день, когда система ушла в минус по сравнению с планом Минфина, скоро мы перестанем выполнять бюджет

– Как вы относитесь к идее премьер-министра Украины передать таможню в управление западным компаниям?

– Обратите внимание: за последний месяц эта тема из риторики Яценюка плавненько ушла. А я считаю, что нужно серьезно подойти к этому предложению, полностью его доработать. Но Насиров заявлял, что идет саботаж процесса. Учитывая, что теперь все рычаги управления службой сконцентрированы в руках Романа Михайловича, предлагаю ему не допустить саботажа и завершить процесс.

– Почему в зоне проведения АТО есть военные, СБУ, милиция, но нет таможенников?

– Потому что там нет границы, а есть только линия разграничения. Луганская и донецкая таможни функционируют, но на территориях, подконтрольных Украине.

– А при въезде в Крым украинские таможенные пункты стоят.

– С юридической точки зрения, мы не признаем аннексии и не считаем Крым территорией РФ. Поскольку на полуострове стоит российская таможня и погранслужба, а Украина не разорвала с РФ дипломатические отношения, мы обращаемся с той стороной как государство с государством: с вашей стороны таможня – с нашей таможня, с вашей стороны пограничники – с нашей тоже.

В случае с террористами на востоке... Ну какую таможню мы будем организовывать на линии разграничения, если не признаем право субъектности так называемых "ДНР" и "ЛНР"?

– Если бы вдоль линии разграничения стояли таможенные пункты, это стало бы дополнительным инструментом в борьбе с контрабандой в зоне АТО?

– Может да, а может нет. Контроль так или иначе осуществляется, вопрос в том, насколько люди на местах выполняют инструкции.

– В начале интервью вы упомянули, что "6 августа меня лишили рычагов кадрового управления таможней". Вы о постановлении Кабмина, касающегося изменений в ГФС?

– Этими изменениями у меня буквально отобрали все рычаги управления, а теперь хотят уничтожить таможню как государственный институт, объединив региональные таможни с главными управлениями ГФС в областях.

– А как в идеале должно выглядеть управление таможней в Украине?

– Так же, как в Польше: два департамента в подчинении Минфина – Департамент налоговой службы и Департамент таможенной службы. Оба ведомства наделены схожими полномочиями, но действуют независимо друг от друга. Объект налогообложения и объект контроля таможни – это разные вещи: таможня контролирует перемещение товара через границу, а налоговая контролирует, уплатили ли субъекты внутри государства налоги или нет. Это разные функции.

– В случае введения этой модели, сколько ваше ведомство приносило бы в казну государства?

– Если бы нам дали спокойно работать, если бы таможню отделили от налоговой, дали бы автономность, самостоятельность и субъектность – мы могли приращивать 15–20% каждый месяц к индикативам Минфина (индикатив – рекомендация или плановый показатель от государства. – "ГОРДОН").

Например, индикатив на август составил 17,1 миллиарда гривен, таможня вполне могла давать 20 миллиардов. Но сегодня был первый за полтора месяца день, когда система ушла в минус по сравнению с планом Минфина. Я предупреждал об этом достаточно давно, говорил, что ситуация с кадровыми назначениями складывается таким образом, что скоро мы перестанем выполнять бюджет, уйдем в минус и о перевыполнениях уже речи не будет. Хотя еще в июле мы перевыполнили бюджет на 7%, дали в плюс 1,2 миллиарда гривен.

– И вы связываете это не с тяжелой экономической ситуацией в стране…

– …а с тем, что меня лишили полномочий, система начала выполнять распоряжения других людей.

– Безрадостный у нас разговор получился.

– Несмотря на Януковича, войну, экономические проблемы, Украина все равно остается перспективным государством, продолжающим идти вперед. Есть системные ошибки, заложенные с началом независимости. Я имею в виду огромную олигархизацию страны. Но, поверьте, сейчас немало делается, чтобы разорвать этот замкнутый круг и решить проблему.

– Ваше интервью это как раз не подтверждает.

– Это частный случай. Есть логика развития государства и государственных институтов. Думаю, все обязательно закончится хорошо.

– Даже если вас уволят?

– Я спокойно к этому отношусь, у меня никогда не было политических амбиций, желания остаться во власти. Просто хотелось, чтобы меня услышали, прежде чем уволят. Поверьте, я найду чем заняться в случае отставки.