Жванецкий: Все время боишься, что тебя забудут... А сейчас уже страшно, что меня запомнят G

"Здравствуйте, здравствуйте, дорогая публика прекрасного города Киева! – начал вечер Жванецкий. – Поздравляю вас с годовщиной моего юбилея!". 6 марта ему исполнился 81 год, и, пожалуй, больше, чем неувядающий талант, интеллект и остроумие, поражает легкость этого необыкновенного человека. Возраст, как правило, придает грузности и грустности, сутулит, прибивает к земле. Жванецкий все так же резв, подвижен и счастлив от себя, словно дитя, которое всегда в центре внимания. "Все время боишься, что тебя забудут... А сейчас уже страшно, что меня запомнят".

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

Не страшно, не верьте. От своих текстов Михал Михалыч получает наслаждение не меньшее, нежели зрители, это очень заметно, да он и не скрывает. Иногда кажется, что если вместо привычного всплеска руками после очередной дивной строки он вдруг подпрыгнет, сможет взлететь и зависнуть над сценой. Его талант по-прежнему его окрыляет, и вероятно, именно удовольствие от самого себя является причиной такого завидного творческого долголетия.

Ловить кайф от себя на девятом десятке не каждому дано, хотя резонно предположить, что, несмотря на удачную  наследственность и природные задатки, подобное удовольствие стоило Михал Михалычу некоторых усилий – "имидж текстуального маньяка мне дорого обошелся".

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

Среди прочитанного им в самом начале был рассказ об Одесской швейной фабрике имени Воровского, которая своими изделиями всегда подчеркивала фигуру – толстого толстила, худого худила, хромого хромила, кривого кривила, "но приучала нас к правде". В принципе, Жванецкий всю жизнь занимается приблизительно тем же – приучает к правде. Только в отличие от фабрики Воровского через смех и радость.

Даже не представляю, кто еще способен порадовать героическим эпосом о пищевом отравлении и лечении в окружении бабушек-санитарок, "помнящих поносы Гражданской войны": "Я съел полбаночки мидий консервированных, а отдавал все, что имел". Или растрогать пронзительным рассказом об одинокой старости "белки-мужчины". Вот вы, например, когда-нибудь задумывались о том, насколько у белок все непросто?

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

"Уже седой, одинокий, холостой, незапасливый. Никого не боится, детей нет, жизни не жалко, на кота плюет огрызками, на пса замахнулся. Передним ходом сбегал вниз, задним ходом вверх, потом опять спустился вниз и что-то сказал псу, пес умолк и отвалил. Белка уже пожилой, лет пять–шесть, абсолютно одинокий. От этого злопамятный. Говорит сам с собой, никто в его душу не заглядывал. Веселых белок легкого поведения не видно, он один на весь сад, забыли его".

По сей день Жванецкого периодически называют сатириком, что, безусловно, мельчит его замечательный литературный дар, а самого Михал Михалыча определяет в какой-то странный регистр массовиков-затейников, развлекающих публику натужными шутками о ЖЭКах, тещах, химчистках и парикмахерских.

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

Да, у него все это тоже было и есть – и пансионаты, и кафе, и прачечные, военкоматы ("А если вдруг война, где вас искать, Жванецкий?" – "А вы начинайте, я подъеду"). Но не в пример эстрадным шутникам, работающим с массами, он, во-первых, работает со словом, во-вторых, обращен к человеку.

От его выступлений всегда ощущение диалога, его тексты легко соотнести с собой, своим опытом, впечатлениями, наблюдениями, фантазиями. Даже если ты никогда не был в одесском порту или на ликеро-водочном заводе. Даже если ты никогда не был в Одессе, после рассказов Жванецкого возникает ложный восторг, будто ты только что оттуда. "Как пройти к Привозу?" – "Идите так, как я сижу. Я буду вас видеть. Если вы не туда свернете, я крикну. Идите прямо, пока я молчу…".

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

Даже если ты агрессивный трезвенник, фраза "Наши люди любят окружать водку чем-нибудь красивым – теплоходом, Италией..." и про тебя тоже. Ну а любители коньяка должны любить Жванецкого, как родного. "Если на одну чашу весов положить случайные половые связи, а на другую – хороший коньяк... Слушай, а зачем их класть на разные чаши?".

А вот собственно сатиры у него все меньше, и она все тоньше. Вспоминал, как лежал дома у телевизора, смотрел новости, ну а какие новости сейчас, вы же понимаете... В общем, в жутком психическом состоянии находился от этого всего, и тут нежданная радость – сын завалил экзамен. "И ты вдруг осознаешь, что, помимо дальнего круга, связанного с тем, на что ты никак не влияешь, есть еще ближний круг, где твое слово что-то значит... Я такой скандал сыну закатил на радостях... Он никак не мог понять, что это на меня нашло".

19 лет сыну, 81 – отцу. Прекрасный возраст у обоих. Тот, кто постарше, вообще вызывает зависть – кроме ожидаемых новых впечатлений, у него еще много ярких воспоминаний. Но так кажется, если смотреть из зала. Другое дело, наверное, если смотреть из кухни или наблюдать у телевизора. Жизнь шире литературы, о чем Михал Михалыч неизменно напоминает: "Жен нужно выбирать веселых. Из веселых умных. Из умных красивых. Из красивых нежных. Из нежных верных. И терпеливых. И терпеливых".

Про женщин, как всегда, было много – смешно, печально, нежно и взахлеб. "Где-то в 2000 году радиостанция "Серебряный дождь" провела к 8 Марта опрос, от кого бы женщины хотели ребенка. И представьте, нет, вы не представляете! Первое место! Я! Ну и как вам это? Пишешь-пишешь, говоришь-говоришь, теряешься, падаешь, ищешь, находишь, и вдруг ты нужен! Для самого главного! Я надеюсь, голосование было демократичным, и второго тура не будет".

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

К слову, Жванецкий, столько всего написавший о женщинах, любви и случайных половых связях, крайне редко употребляет медицинское слово "секс", и это тоже момент характерный. "Худшие из нас – дети секса. Лучшие из нас – дети любви". Думаю, для всех, кто никак не устанет от тоскливой темы "В Советском Союзе секса не было", гениальная в своей точности фраза – "Худшие из нас – дети секса" – прекрасный повод поставить точку. Ну, понятно же, что был. Еще какой. Подозреваю, что нынешние российские 85 процентов – результат этого безудержного секса.

"Глупость не предлагает. Глупость не спрашивает. Глупость объясняет. С умным ты свободен и ленив. С дураком ты все время занят. Ты трудишься в поте лица. Он тебе возражает и возражает... Ибо уверен! И от этих бессмысленных возражений ты теряешь силу, выдержку и сообразительность, которыми так гордился, и чувствуешь, какой у тебя плохой характер".

Фото: Феликс Розенштейн / Gordonua.com

Выступления Жванецкого в последние годы построены так, что часть программы составляют тексты нескольколетней давности, часть – что-то посвежее, плюс совсем свежее он проверяет на публике. Старых хитов – вроде "Трудностей кино" Михал Михалыч избегает, и мне бесконечно жаль, потому что это мучительно актуальная классика. Как сказала одна его киевская поклонница: "Не пишите нового, просто читайте старое помедленнее".

Мой любимый рассказ – "Я хотел бы купить танк на средства артиста, но пользоваться самому какое-то время" – он опять не прочел. Надо будет в следующий раз записку прислать.

"В Стену плача я засунул записку с номером телефона. Позвони, я все объясню подробно".