0 Киев
РАССКАЗ "КОМПАНЬОН УЛАНОВОЙ ТАТЬЯНА АГАФОНОВА" ИЗ КНИГИ ИНГИ КАРЕТНИКОВОЙ "ПОРТРЕТЫ РАЗНОГО РАЗМЕРА"
У Тани было три фамилии: Борисова – по отцу, который умер до ее рождения; Миловидова – по отчиму, известному московскому адвокату по уголовным делам, и Агафонова – по мужу-архитектору. Брак был очень короткий, Агафонов был на редкость глупый и неинтересный, но его фамилия стала ее профессиональным журналистским именем.
Mы познакомились, когда еще шла война. Москва вечерами была в полном затемнении, хотя бомбежки бывали редко. Я вернулась после двух лет эвакуации к своему отчиму, который из Москвы не уезжал.
Таня и ее родственники тоже оставались в Москве.
Мне было тогда 12 лет. Таня была на пару лет старше. Мы учились в параллельных классах, но познакомились, когда она одним ударом возле школы свалила "хулигана", который дернул меня за косы. Потом мы всегда ходили домой вместе.
Занятия заканчивались в семь вечера, когда темнело или было совсем темно. Но с Таней не могло быть страшно. Она была, как из истории для подростков, "сильной и смелой". Высокая, стройная, мускулистая, светлые волосы и голубые глаза. Но привлекательной она не была. Мешали зубы, которые кривовато теснились из-за нескольких лишних. Желание скрыть это исказило ее мимику и заслоняло улыбку. Хорошим был голос, его тембр. Oна красиво читала стихи, и от нее всегда пахло дорогими духами ее мамы.
Таня сразу же рассказала мне о Виталике Каменеве: "Он мой любовник". В том поколении в России это прозвучало ошеломляюще. Их отношения начались рано. Виталик и его мама, известная актриса Галина Кравченко, часто приходили к Миловидовым. Они играли в покер. А Виталика Галина укладывала спать в Таниной комнате, там было тепло.
Очень рано секс стал центром всех Таниных мыслей и переживаний, вытеснив интерес к музыке, искусству, книгамОчень рано секс стал центром всех Таниных мыслей и переживаний, вытеснив интерес к музыке, искусству, книгам. Она мало читала. Ее необразованность и отсутствие любопытства, тогда и в дальнейшем, вызывали удивление.
Уроков она обычно не делала, я помогала, как могла, и с сочинениями, и с задачами по геометрии. Она была среди самых плохих учеников, но всегда находилось что-то, что это сглаживало: Таня выиграла первое место по конькам; Таня победила чемпионку другой школы; Таня протащила на своих руках соученицу, которая, катаясь на лыжах, сломала ногу.
В последнем классе появилась тема – она только и говорила, что хочет стать актрисой и выступать на сцене Московского художественного театра. Мы уговорили мою маму, которая хорошо знала одного из руководителей театра, попросить его помощи. Он велел Тане сразу же выбрать, с чем она хочет выступить на приемных экзаменах в театральную школу, и взять классы по декламации и движению.
У Тани началась новая жизнь. Ей наняли учителей, и для экзамена она выбрала крыловскую басню "Ворона и Лисица" и пушкинский "Памятник". Декламировала она неплохо. Ее родители мало интересовались тем, что происходит, но все расходы без упреков оплачивали.
Таня была счастлива, однако продолжалось это недолго. В школу Художественного театра ее не приняли; Виталика, который был внуком бывшего вождя, а потом расстрелянного "врага народа", Каменева, арестовали и отправили в сибирский концентрационный лагерь; ее отчим, Миловидов, умирал от нефрита.
К этому времени я как-то отошла от нее. Я поступила в Московский университет, и не только университетская занятость, но и другие люди, другие интересы, музыка, концерты, и мое очень раннее замужество отодвинули Таню.
Она поступила на вечернее литературное отделение университета, начала писать, пристраивала свои маленькие статейки о "героях труда", футболе, собаках, юбилеях и прочее. Мы изредка говорили по телефону. Потом она вышла замуж за архитектора Агафонова: "Тебе он не понравится, мне тоже не нравится, но нужно было для разных практических дел".
Писала она плохо, (типа: “В комнату вошел председатель колхоза Огурцов, с лицом Пьера Безухова"), но темы и людей находила ловко, устроилась репортером в одну из центральных газет, была первой советской журналисткой на Кубе. У нее начался роман с главным редактором газеты, зятем Хрущева, Аджубеем. Агафонов, Танин муж увидел их, сильно выпивших, – совокуплялись ночью в подъезде Таниного дома. На следующее утро Агафонов прибежал в партийную организацию газеты жаловаться. Его выгнали, не слушая. Таня сразу же подала на развод и уехала на Сахалин что-то о ком-то писать.
Вскоре она стала самой влиятельной журналисткой в своей газете. Время от времени она мне звонила, рассказывала о своих делах и как-то очень тактично понимала, что она мне не нужна. Иногда спрашивала: "А Ничуша (прозвище ее отчима) – помнишь, как сказал?"
Виталика она не вспоминала никогда.
Ей нравилось поражать меня, рассказывая о веренице мужчин: "Никаких увлечений, понимаешь, никаких. Просто секс. А вчера была сразу с двумя! Одного из них ты хорошо знаешь".
Когда я позвонила ей сказать, что мы уезжаем, ее это мало тронуло. "А моя новость вот какая, – произнесла она медленно. – Я сейчас презираю всех мужчин – эту потную свору, и боготворю мою возлюбленную. Она неземное существо. Спроси, кто это". Я спросила. "Галина Уланова. Любовь с первого взгляда. У обеих!"
Уланова в роли Жизель, считающейся вершиной ее трагедийного танца. Фото: russianballet.ru
Поверить в это было невозможно. Не поверить тоже нельзя – Таня не была вруньей. И она рассказала мне, что никто не мог добиться интервью с Улановой, а она прямо вошла в ложу, где та сидела, слушая концерт. Проговорили весь антракт, а для фотографий Уланова пригласила ее к себе на следующий вечер, но сказала, что обеда не будет, так как она, к сожалению, не умеет готовить.
На следующий вечер Таня пришла в высотный дом на Котельнической набережной с сумками – там был обед, и первое, и второе, и даже, как в детстве, клюквенный кисель. Все началось не с поцелуев, а с семейной уютности. Это был первый Танин вечер в квартире, где она провела последующие 20 лет, до дня своей смерти.
Но Уланова? "Когда я вижу ее на сцене, я весь в слезах, – говорил Пастернак. – Так всегда случается, когда я оказываюсь рядом с истинно великим". Как духовная изысканность Улановой – она казалась неземным существом – моглa сблизиться и соединиться с Таниной примитивностью, вульгарностью? Уланова, которая любила тишину и одиночество, поселила у себя не только Таню, но и ее маму.
Несколько раз Таня передавала мне приветы через мою сестру в Москве, просила сказать, что она счастлива, что ушла из газеты, что она всегда вместе с Галиной, и в России, и за границей.
Мне рассказывали, что она владела Улановой целиком, разогнала всех ее друзей, огорчалась, когда та представляла ее как своего секретаря, а за границей – иногда как свою дочку. Молодая, по сравнению с Улановой, Таня умерла первой. Уланова собственноручно омывала ее тело и одевала для гроба, а после похорон пробыла почти год в психиатрической клинике.
Три года спустя она сама умерла.
"ГОРДОН" публикует мемуары из цикла "Портреты разного размера" по субботам и воскресеньям. Следующий рассказ – о директоре Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина Ирине Антоновой – читайте в субботу, 9 января.
Предыдущие рассказы читайте по ссылке.
